5 И Жеглов не тот, и Шарапов другой

Так уж получилось, что фильм "Место встречи" все смотрели множество раз, а роман братьев Вайнеров "Эра милосердия" читал далеко не каждый. Так было и со мной.

Точно помню, что полезла в инет искать "Эру", потому что после очередного просмотра задумалась о нелогичности финала. Вроде бы все хорошо, банду поймали, Жеглов с Шараповым радуются, но тут бац - пытается убежать Левченко. Жеглов его стреляет, Шарапов недоволен, отправляется в роддом усыновлять малыша, а Копыткин (так, по крайней мере, мне слышалась в фильме фамилия шофера. В книге он Копырин) не только вызывается его подвести (хотя всей группе-то надо на чем-то ехать?), но зачем-то топает с Шараповым в роддом. В общем, у меня была несвязуха - зачем поставлен в радостный финал эпизод с убийством Левченко (в книге, кстати, Шарапов зовет его Сережкой), зачем надо вдвоем идти в роддом итп.

В общем, полезла в инет искать книгу. И обалдела. Это совсем другое произведение. С другим главным героем. Повествование ведется от первого лица, и это лицо - Шарапов, а вовсе не Жеглов. Фильм, я считаю, сделал Высоцкий - своим обаянием, своей мощью. В книге Жеглов совсем другой - да, опытный, но совсем молодой, и, при всех хороших качествах, по мне - герой отрицательный. И именно чтобы подчеркнуть это, поставить, так сказать, финальную точку, и вставлен в конец эпизод со смертью Левченко. После этого Шарапов обвиняет Жеглова в убийстве ("Мне кажется, тебе нравится стрелять... Я тебя видеть не могу") и направляется в управление (не в роддом!) писать рапорт о переводе. "С Жегловым я работать больше не буду".

Как видите, здесь все встает на свои места. И даже малопонятное предложение Копырина "Давай я с тобой пойду" обретает смысл. Потому что "пойду" не в роддом, а в управление, и Копырин уже знает, какой удар ждет там Шарапова. Поэтому и хочет быть рядом в трудный для друга момент.

Думаю, в восьмидесятом году по-другому Говорухин снять просто не мог. Не мог опорочить муровца, кто б ему позволил. И потому, воспроизводя диалоги почти в точности по книге, самые "скользкие" фразы Жеглова убрал. А обаяние Высоцкого превратило Жеглова в персонажа хоть и спорного, но все же положительного.

Но тем, кто хочет за привычными экранными героями увидеть нечто большее, я очень советую прочитать первоисточник - вы получите большое удовольствие, плюс будете удивлены и той пронзительной атмосферой послевоенной разрухи, которой пропитана книга, и тем, что знакомые персонажи оказались совсем не теми, кем кажутся.