5 "И тонут небеса в сирени голубой..."

И вот мы теперь в разлуке.
Вдали от тебя тоскуя,
не вижу я рук твоих нежных
и глаз твоих прелесть живую,
и только на лбу остался
мотылёк твоего поцелуя.

(Федерико Гарсиа Лорка)

Сложно писать рецензию на несуществующую книгу ( хотя мне это приходилось делать на LL), но ещё сложнее писать рецензию на книгу, которую не читал, но автор которой - тебе нежно знаком : сам автор является живой и прелестной книгой.
В данной рецензии, впечатления от автора и книги, будут пьяно смешиваться - ибо трезвым, без допинга, писать такую рецензию невозможно, потому возможен риск дисквалификации, надеюсь, не от самого автора, - а знакомые мне образы из книги, будут перекликаться с моими чувствами, похожими на впечатления от прекрасной незнакомки в толпе, алой прищуринкой улыбки и синим поцелуем глаз, обернувшейся, тепло прильнув на миг к тебе где-то в закоулочке декабря.
Возможно, что в данной рецензии, непрошеными гостями будут присутствовать сюжеты и чувства каких-то других книг... скорее всего, несуществующих, потому сразу прошу извинения.
Итак, начнём.

Работа Рона Хикса

Дальше...

Она стояла на обрыве перед закатным океаном, швыряя в него поцелуи.
Это были мои поцелуи : несуществующие, пьяные, сладкие, после мороженого из сирени, вечерние, тёмные поцелуи, солёные поцелуи расставания...
В закатном воздухе белыми мотыльками, словно клочки порванных и брошенных на ветер писем любимого человека, порхали обрывки поцелуев и фраз.
Ветер подхватывал их, целовал, брал на руки и уносил куда-то за горизонт, где белые паруса кораблей были похожи на порванные письма ангелов и звёзд : перелётные, сказочные корабли нежно смешивались с клочками порванных писем, порхали в синем воздухе.
Казалось, что души писем, разбитых кораблей, переселяются на звёзды, на те самые звёзды, ласково светившие, чему-то подмигивая, над Магдой и Потапом в счастливой долине осени, когда-то давно.
Но Потап ушёл : после него, хоть потоп, По... топ... стоп.

Кажется, я опять всё напутал. Это не Магда швыряла поцелуи в океан. Кажется, вместо Потапа был Роман...
У Эдгара По есть замечательный рассказ о преждевременной смерти девушки.
Её похоронили под покровом ночи, словно бы желая и после смерти, в смерти, спрятать её от любовника.
Но любовник продолжал любить и после того, как она умерла. Он не хотел верить, что она умерла. Он нашёл её могилу, и плачущими, дрожащими руками разрывал землю, похожую на ночь, ночь, похожую на землю.
Он желал в последний раз прижаться к милому, пусть и мёртвому телу любимой, в последний раз поцеловав её уста, глаза...
И вот, когда он срезал её рыжий локон на память и поцеловал её глаза, она их открыла : девушка, эта инфернальная Джульетта, была похоронена заживо, впав в некую нарколепсия, столь частую у переживших сильнейшее потрясение или горе.
Влюблённые вновь были вместе.

Роман открыл глаза : за окном, в голубом приливе дня, полупрозрачно мелькала пена чаек, похожих на далёкие парусники в море.
Её - не было. Обрыва, писем - не было, а была больничная кровать, словно бы стоящая над голубой бездной окна.
С ним случилась какая-то катастрофа, авария.
В памяти смутно вспыхивали обрывки воспоминаний : долина вечера. Он едет на мотоцикле сквозь осень и лес.
На его плечах, словно облетевшие, жёлтые листья, тепло и нежно лежат её ладони.
Ветер, подхватив лёгкую листву ладоней, швырнул их к его лицу, шее, груди...
Он ехал сквозь жёлтый шум листвы, облепляющей его тёплым, доверчивым вихрем.

В вечере памяти вспыхивали её поцелуи, похожие на грустных, неприкаянных осенних мотыльков; какой-то рыжий кот, приютившийся в уголке комнаты : словно бы опавшую за окном листву, собрали в нежную кучку, порой волшебно оживающей, ласковым вихрем носящейся по квартире, роняя на пол исписанные, карие листы со стола, делая мокрыми не только ботинки, но даже и тапки : забывшись на миг, хозяин вышел в тапках на улицу, и вдруг ощутил в них подозрительную влажность...
Улыбаясь, Магда называла это "комнатной осенью".
Может, всё это ему привиделось, прибредилось?
Может и не было в его жизни никакой Магды, никакого рыжего кота?
Но он точно помнил, что писал прощальное и грустное письмо : так опавший с дерева лист долго кружится по воздуху, удивлённой улице, словно бы боясь коснуться земли, боясь коснуться человека, человеческого... и вот, письмо, обессиленное, опустилось опавшим листом на её ладонь, прижавшуюся к лицу.

Неужели она умерла и её больше нет? Не хочется в это верить. Вернуть бы все брошенные мною в океан и ветер её поцелуи, хотя бы призраки её поцелуев!!
Словно Кай в плену у зимы, собираю осколки, обрывки воспоминаний : той самой осени, того сладкого поцелуя после мороженого из сирени..

- Ты любишь сирень?
- Нет, к сожалению, у меня аллергия на сирень ( проговорила ты сидя за столиком вечернего кафе, застенчиво и грустно опустив не только взгляд на тени листвы на коленях, но словно бы опустив и глаза голоса до какой-то кроткой прищуринки шёпота)
- Ну, аллергия может быть и на солнце... но сколько солнца может быть в глазах любимого!! - синее, карее солнце!, - а сколько его в стихах и музыке : целые букеты солнца!!
А на сиреневые поцелуи у тебя ведь нет аллергии?
Просто закрой глаза, отдайся впечатлению, вечеру и поцелую : почувствуй его сладкую, талую прохладу : так сирень закипает пеной прибоя на берегу вечера, ветра...

Где она сейчас? Где сейчас мои поцелуи?
За окном - "лиловый обморок сирени".
За окном - сидит удивлённый голубь : сизый, сквозящийся синевой и небом опавший листок, прибившийся к окну...

Магда смотрела в зимнее окно из своего одинокого дома на вершине холма.
На веточке голого, грустного дерева, последним, озябшим листком дрожал голубь.
Ветер, вечер подул, и голубь сорвался, улетел куда-то по течению ветра.
На коленях Магды дремал рыжий кот. Откинув голову на спинку кресла и закрыв глаза, Магда, чему-то улыбаясь, гладила рыжего кота, словно бы гладя осень, гладя что-то в своей памяти...
Возле её ног лежали собака и две кошки, похожие на черновые варианты Сфинкса : Сфинкс, мило подогнувший под себя переднюю лапку, и Сфинкс, положивший спящую головку на правую лапку, и... забавно "отключившийся", как это выходит только у кошек, мило уронив голову в сторону от лапки : так ласково и легко отпадает последний лист, срываются последние лепестки прощальных поцелуев... ( если приподнять на ладони эту доверчивую, спящую головку, то она покажется блаженно лёгкой, как улыбнувшееся, прозрачное счастье в осени воспоминаний).

Магда многое испытала, через многое прошла с тех пор как рассталась. Как часто бывает с сильной женщиной, она не была счастлива, но делала счастливыми многих вокруг себя.
Так она спасла от смерти и насилия кошек и собаку, впоследствии построив приют для животных.
Многие говорили о ней, что на - странная, сумасшедшая, что она похоронила себя заживо в счастии других, забыв о себе, а она в ответ на это улыбалось и повторяла любимый стих Шелли:

Есть ласка теплой нежной атмосферы
Вкруг существа, чей вид для наших глаз -
Услада. Мы блаженствуем без меры,
Мы точно в нежной дымке, в светлый час,
Когда мы с тем, кто жизни жизнь для нас.

Смотря в тёмную, жмурящуюся темноту глаз своих питомцев, Магда чувствовала эту нежную атмосферу, чувствовала себя.
Эта атмосфера любви могла бы распространиться ещё дальше, вобрать в себя много людей, звёзд, его... но его не было рядом с ней.
Возможно, его уже не было на этой печальной земле...

Встретятся ли наши герои вновь? Простит ли Магда Романа?
Я этого не знаю, правда, не знаю, ибо, как вы помните, я даже не читал этот замечательный роман.
Но я надеюсь, что Магда вновь будет любима и счастлива... правда, я не уверен, что героиню зовут Магда - это же относится и к Роману, - как не уверен, что она одна.
И всё же мне хочется, чтобы однажды дождливым вечером в её дом на холме постучал таинственный незнакомец.
Дверь бы открыл её пока ещё счастливый и ничего не подозревающий муж в синих тапках и рыжим, чему-то ухмыляющимся котом у него на руках.