1

Когда Дугин пишет об ущербности русской философии» (см. цитату),

«русская философия появилась поздно, не превратилась в нечто связное и системное, быстро исчезла со сцены, сегодня почти никому не интересна, а все заинтересованные лица полностью удовлетворяются грубой и пошлой имитацией западной философии. То, что осталось от «русской философии» второй половины XIX и первой четверти XX веков, сумбурно, бессвязно, случайно и, более того, непонятно и не интересно. ..
Вместо философии мы имеем дело только с результатами философии, которые воспринимаются как то, что есть и что надо принимать втаком качестве («ничего не поделаешь, такова жизнь»). У нас нет ни малейшего подозрения, что все это искусственный конструкт, которым занимается особый тип людей — философы, планирующие, создающие и внедряющие его в жизнь. Мы рациональны в области следствий, причины представляются нам «богоданными». С.29 и 31

то
по букве с ним можно вполне согласиться. Местный сектант-традиционалист прекрасно понимает вторичность, имитационность, подражательность и несамостоятельность «русской мысли», на чём сам удачно много лет паразитирует, развертывая свои реакционный фантазии перед пустоголовыми дурачками (видящими, повторим, только следствия, не зная и даже не подозревая настоящих причин или, в лучшем случае, не понимая их). Раньше возникали какие-то нежизнеспособные умопостроения вроде «славянофильства» или «софиологии», а то еще простите, наши боги, какого-нибудь «космизма». В прошлом никакой пользы кроме вреда от этого не было – мы страшно проиграли в своей истории, которая перестала быть нашей. Ныне игры с оживлением этих големов постсоветскими «профессиональными философами» представляются уже чистым идиотизмом. Даже тупое подражательство выглядит более безопасным, хотя, конечно, ни к чему хорошему не ведет.
Но в чем же дело? Где же НАША философия? Представляется, что отсутствие полноценного Национального бытия не дает развернуться (или даже прорасти, ибо робкие ростки собственных мыслей безжалостно затаптываются и усыхают) суверенной Мысли или, если угодно «русского Логоса».. Затруднительно сказать, что здесь первично, но в истории это ведет к действиям вопреки собственным, так и не познанным интересам, к жертвам и истреблению ради чужих целей или целей чужих.