3.5 Прочесть и развидеть

Архимандрит Софроний, по его же словам, заключил в этой книге самый важный свой духовный опыт. В монастырь он решил уйти после тщетных духовных поисков в интересе к мистическим восточным учениям и попытке достигнуть истины в богословском вузе. Ещё одним немаловажным фактом его мирской биографии на долгое время остаётся живопись - будущий монах Софроний выставлял картины во французских салонах и, скорей всего, рассчитывал, что это будет его жизненной карьерой. Все это действительно в контексте современных стереотипов достойно просталения тега #духовность. И потому ждёшь от православного монаха опыта поворота от стереотипа к истине.

Книга должна была представлять из себя духовную исповедь Софрония. Поэтому хочется от повествования подробностей аскетических трудов и описания того, с какими препятствиями пришлось столкнуться на пути к принятию Истины и жизни во Христе. Но никаких воспоминаний о том, что подменяло духовное до прихода Истинного света, не предвидится. Хоть большую часть книги будет постоянно припоминаться абстрактный Абсолют как заменитель Бога - воевать с ним Софроний не станет. Однажды ощутив действие благодати, он надеется на повторное ее пришествие: главное - самоуничижительный мыслями до ада.

Несмотря на то что в книге много действительно православных вещей, за счёт непоследовательности повествования и самоповторов, вызывающих ощущение чтения сборника разорванных статей, такая исповедь выглядит достаточно бесполезной. «Видеть Бога как Он есть» точно не нужно читать новоначальным христианам, мало знакомым с основами православия и Церковной жизни, а тем, кто столкнулся с аналогичной духовной проблемой, что и Софроний, - подавно. Не думаю, что книга поможет отойти от увлечений восточной мистикой и разобраться в Истине, как Она есть.

На мой взгляд, книга по христианской аскетике, а исповедь монаха именно аскетический подвиг и есть, должна быть книгой о жизни и о действии. Любое истинное знание христианин должен спешить проявить на деле. Но единственным делом, к которому призывает Софроний - молиться о нем. Вообще, христиане в принципе молятся за весь мир, а те, кто ещё не достиг подобных вершин скорби за человечество, - за близких и врагов. Но вот Софроний своим нытьем по себе и по карьере живописца почему-то отбивает подобную тягу к молитве.

Полезными моментами книги я считаю описание опыта Гефсиманской молитвы и Голгофы в применении к рядовому человеку, об ощущении отчужденности от Бога с полным пониманием того, что Он всегда с тобой, и более того - един с тобой. Настоящий христианин вдохновится этим эпизодом жизни Христа и станет проявлять любовь там, где больше ничто не сдвинет зацикленность на мучениях тех, кто давно добровольно отвернулся от истинной веры... Но в книге нет обращения к реальной жизни - все вновь утыкается в восточную мистику и даже скорее европейский гуманизм вместе с юношеским максимализмом, когда Софроний не сомневается, что ценность человека состоит в том, что он заключает в себе весь мир, поэтому в смерти человека погибает вообще все. Да, думаю, доля правды в этом есть: Божий замысел о Своем творении убивает духовная смерть человека через обращение его к греху, посредством чего деградирует и весь окружающий мир. Но у Софрония все не так: человек этот умирает душевно, умирает в памяти и восприятии. Видимо, поэтому и Бог у Софрония Сущий по состоянию мышления. Буквально в соседних абзацах Софроний может говорить о постоянной активности в любви Троицы и возвращаться к пассивности мыслительного творчества.

«Видеть Бога как Он есть» в общем-то не научит истинному видению. По одной очень простой причине. Дело в том, что Софроний увидел Бога как Он есть по милости Божией - это был дар свыше, потеря которого позволила монаху всю оставшуюся жизнь стремится к тому, чтобы увидеть Бога вновь. Читатель, соответственно, вместе с автором может получить возможность видения Бога после смерти. Но для этого можно вообще не знакомиться с данной исповедью.