4.5

Книга рассказывает об одной из самых оголтелых и непримиримых тусовок российского рок-андеграунда, и, вероятно, будет малоинтересна рядовому читателю, но для интересующихся темой станет настоящим кладезем полезной и отчаянно любопытной информации. Творческий союз, сплотившийся в начале 90х в Москве и получивший название "Формейшен", держался на трех китах - группах "Соломенные Еноты", "Банда Четырех" и "Лисичкин Хлеб", творчество которых условно можно обозначить как пост-панк, но жутко нетривиальный. Эти три ансамбля и являются основным объектом исследования, хотя на страницах мелькает множество других имён, широко известных в исключительно узких кругах. В среде этих замечательных музыкантов и поэтов работать считалось зазорным, объективная реальность рассматривалась как бред, вызванный отсутствием алкоголя в крови, концерт без драки оценивался как прошедший неудачно, а качество записи воспринималось как вещь не то, чтобы малополезная, а скорее вредная. Парадоксально, но не смотря на воинственный кромешный antisocial образ жизни, люди были прекрасно эрудированы, начитаны и талантливы, а песни Енотов так и вовсе переполнены по-детски трогательной наивностью и грустью.

Книга сформирована по тому же алгоритму, что недавние "Песни в пустоту" (частью которой и планировала быть, пока не разрослась до неприличных размеров, что отрадно), или, если вам это ближе - что "Прошу, убей меня", то есть представляет собой лоскутное одеяло, сотканное из высказываний и восхитительных историй самих артистов, их знакомых и прочих деятелей, в итоге складываясь в весьма насыщенную и бурную летопись самобытно-бунтарского союза одиночек, сражающихся с больным обществом посредством дерзкого слова и кривого аккорда, а в качестве последнего аргумента не чурающихся использовать розочку из разбитой бутылки. Помимо околомузыкальной движухи, немало места в книге уделено маргинальным политическим движениям - НБП Лимонова, анархистам и т.п., в силу увлечения части музыкантов теми или иными идеями, что тоже было весьма занятно.

В общем, книга читается стремительно, жадно и с наслаждением, но, конечно, подобный эффект возникает лишь в том случае, если читатель хоть немного имеет представление о процессах, происходящих в глубинах музыкального подземелья в 90е. Я хоть и не застал их пик (в 2000 только школу закончил), но в начале нулевых имел удовольствие видеть живьём и Б4, и СЕ, и ещё немало упоминавшихся в книге творцов, посему чтение нет-нет, да прерывалось скатившейся по небритой щеке скупой слезой ностальгии по весёлым и злым временам оголтелой юности...