Даже ласка не ласковый зверь.

Сногшибалка готовит ужин. Я читаю Стивена Кинга. Моя дочь вычислила траекторию кометы, которая столкнется с землёй в двадцать пятом году.
Я смотрю в окно на улицу, на очередь никому ненужных людей-бомжей. Сегодня раздают похлебку. В ней плавает крысиный яд. Она горькая на вкус. Люди едят. Падают замертво. Никто на них не обращает внимания. Даже я. Я отхожу от окна.
У меня сегодня еще много дел. Я беру ключи от своей модели ВАЗ 2106-ой, выходя из дома, кусаю в кровь жены губы, она говорит, что я подонок грубый и все же просит вернуться к чаю. Я отвечаю, что не будет никакого чая, говорю, что люблю её, по маленькой кошке скучаю. Надеваю плащ. На улице дождь. Ухожу в ночь.

На заброшенном складе шлюх по головке не гладят.
И я не буду делать исключений - сую за пазуху свой нож.
- Хорош, - сказал мне кто-то, когда увидел, как я им затачиваю гвоздь как карандаш и забиваю рукояткой в стену. – Только смотри, загребут с ним менты.
- Ну и что ж, - отвечаю, - значит, воткну его хоть одному сзади, между ушей, а пока – никак.
Пришел состав с печеньем. Открываем вагоны, разгружаем ровно. До трех с половиной ночи я прихожу в движение с коробками, с вагона на склад и обратно. Я рад. Я в этот момент не решаю проблем: я глух, слеп, нем. Я в трансе.
Закончилась смена, и я за углом склада в своей машине. Нож втыкаю в сиденье, чтоб был ближе, под рукой. К окну подходит шлюха, наклоняется, отставляя зад. Предлагает отсосать за полтинник. Я приглашаю её садиться. Она влезает в машину, и я вонзаю нож ей в спину, когда она над ширинкой склонилась. Её звали Альбина. Фальшивое имя. Кровь брызгает мне на лицо. Она подымает глаза полные крокодильих слез. Я пью её кровь, я пью её слезы. Пятна крови в салоне меня не волнуют. Машина будет гореть в канаве с телом Альбины или Нади, облитой бензином. Я не изменяю сногшибалке, я лишь ненавижу шлюх и ментов.

Я иду домой под дождем. Дождь стекает кровяными струями по моему плащу, смывая с меня следы преступления. Я мог бы сейчас попасться в когти правосудия, но правосудие сейчас накуривается в своих машинах, и поэтому я никем не замеченный прихожу под утро к себе домой. Сногшибалка встречает меня улыбкой, говорит: привет, дорогой. Ставит передо мной завтрак, подставляет свою попу, и я хлопаю по ней рукой.
Моя дочь изобрела лекарство от СПИДа, а я сажусь в кресло и читаю Стивена Кинга.