"РАБА ЛЮБВИ" МИХАЛКОВ.

Была дискуссия, в ходе которой, как водится, пытались решить потенциально нерешаемые вопросы, ни для кого, кроме дискутирующих, интереса не представлявшие. Для них не представлявшие тоже, но обсуждали активно - не каждый день по телевизору засветишься. Может ли в одном человеке сочетаться актерский дар с режиссерским. Говорили много, все не то, "Чего тут обсуждать, - подумала, - Никита ж Михалков!" Аккурат в этот момент та же мысль пришла в голову кому-то из высоколобых в телевизоре. А вот и нет. Не решился спор мгновенно. Они еще пообсуждали и постановили считать его актером, а режиссером не считать.

"Вот дурачье, - подумала, - Даром, что в телевизоре" и досматривать не стала. Не то, чтобы была большой поклонницей Михалкова-режиссера. Его звездный час пришелся на десятилетие, в которое не могла воспринимать серьезного кино и восторга по поводу "Своего среди чужих", "Механического пианино", "Пяти вечеров", "Родни" не разделяла. Когда тебе от года до десяти. важнейшим из киноискусств является программа "В гостях у сказки".

Его кино было слишком серьезным и тягомотным для меня : взрослые люди все чего-то говорят, а ничего не происходит. Ну или происходит слишком много всего, как в "Своем среди чужих", что и зрелое мое восприятие вместить не может. То ли дело Паратов в рязановском "Жестоком романсе" 84-го, ото ж мужчина! И никаких сомнений - хорош! Думаю, необоснованно заниженной оценке Михалкова-режиссера медвежью услугу оказало его брутально-кошачье обаяние. Второе очевидно всем, до понимания первого дорасти надо.

"Рабу любви" не любила особенно яростно. Может оттого, что показывали на всякий революционный праздник. Ну не отвечала Елена Соловей моим стандартам женской красоты. Манерная такая пожилая тетка, - думала. Толстая, а пищит все время (да никакая она не толстая, но это я теперь понимаю), и чего они все с ней носятся? Выламывается, истерики закатывает, почем зря.

Кажется, большинство зрителей михалковского кино одного со мной поколения, отравлено несоответствием полученного ожидаемому: мальчики хотели про революцию, а им про любовь; девочки хотели о любви, а им про революцию; и обеим категориям - о сумерках богов и культур-мультур. Вырастая, отдаляясь от себя тогдашних, понимаем: кино хорошее. Да пересмотреть все некогда. Мне вчера предложили.

И взрослыми глазами это оказалось потрясением. Всякую мизансцену не просто видишь, но будто оказываешься в осени 18-го в южном городе вместе со съемочной группой немой фильмы с претенциозным названием "Раба любви". Что причиной: удивительно живая и яркая картинка (невозможно, да невозможно же было добиться таких цветов на пленке шосткинского комбината "Свема"); любимые с детства актеры. Калягин, как хорош: "Есть хочется, худеть хочется, все хочется!", а Соловей - Боже, что за потрясающая красавица.

Или дело в музыке Эдуарда Артемьева? Отовсюду понемногу, а только цвет, запах, текстуру пожухлой южной травы ощущаешь так, словно не Басилашвили, а ты разминаешь в руках стебелек. И высокий голос героини с восторженно приподнятыми интонациями не кажется манерным. Это естественно для нее, она Звезда. И на сумерки богов, покидавших мир в начале прошлого века, накладывается крушение мира, пережитое твоим поколением в его конце - мы теперь знаем, что такое, когда исчезают целые понятийные пласты, мы сами через это прошли.

Я всегда знала, что не писатели пишут лучшие из книг, но сами книги выбирают себе того, кто сумеет наиболее полно воплотить их и слетают к творцу. С "Рабой любви" было то же. Фильм сошел к Михалкову с заоблачных высот потому что он оказался киногением. По крайней мере в то десятилетие.