Этот человек был для меня кумиром, когда я ещё училась в музыкальной школе. Я прочитала все его книги и знала наизусть партитуры почти всех его песен.
Когда я поступила в музыкальное училище и бредила работой в детском хоре, Георгий Струве стал для меня идолом. Думала ли я, что я увижу своего героя и даже смогу поговорить с ним?
Нет, конечно.
Про хоровую студию "Пионерию", что в подмосковном городе Железнодорожном, я знала всё. Как она создавалась. Как развивалась. Как они работали, выступали и существовали. Мне этот город представлялся каким-то совершенством. Абсолютным оазисом хорового пения и детства.
Железнодорожный казался мне каким-то чудом — ведь именно оттуда пошла волна хоровых студий. И это было нечто новым, чудесным и замечательным.
Методы Струве я жадно впитывала, запоминала, записывала. В классическое обучение хормейстеров оно не включалось (это всё-таки альтернативное обучение, хотя и очень эффективное), поэтому надо было искать материалы самой. Я покупала его книги в специализированных магазинах, но это было редко — очень уж быстро подобные материалы исчезали с полок. В основном я выискивала его работы в подвалах букинистов.
Я просто болела его методикой. Я хотела работать так же.
Бум хоровых студий обрушился на страну в 90-е. Мне было всего 16 лет, но родная музыкальная школа пошла на встречу моему желанию работать и направила меня в две(!) общеобразовательные школы с целью организации там этих самых студий. Думаю, что было всё очень просто. Как всегда спустили план. Опытные педагоги были заняты да и вообще, вся эта затея была мимо кассы. Но план-то надо выполнять. Вот и воспользовались нами, дурочками. Мы же работали за копейки, но с энтузиазмом.
Вот правда, что оказалось, всё это не так красиво, как у Струве. Наверное, и таланта у меня не столько. И желания. И возможностей. И всего-всего-всего... И всё-таки я слепила подобие хоровых студий в этих школах. И отчётные концерты мы дали. И даже на городской конкурс вышли.
Я почти загордилась и даже забыла про то, что всё это какой-то эрзац. Мне уже почти показалось, что я — гений! И тут...
Хор моей музыкальной школы должен был ехать в Москву на какой-то там конкурс. Мы с подругой уже учились в музыкальном училище, работали в этой самой школе, но было-то нам всего 16! Вот и решили нас премировать этой поездкой. В рамках программы мы с Оксанкой и солировали, и просто усиливали партии сопрано (она — первую, а я — вторую).
Разве мы могли предположить, что в рамках культурного обмена мы поедем в тот самый Железнодорожный, к тому самому Струве???
Поехали. Мы пели очень хорошо, это правда. В своём соло мы с Оксаной тоже выложились. И детская опера на стихи Маяковского "Кем быть?" вполне удалась. Нас хорошо принимали и высказали кучу комплиментов. Но вот наступило второе отделение, где выступали хозяева. Легендарная хоровая студия "Пионерия".
Всё.
Я не хочу говорить об этом ничего, потому что это было совершенно. Я не слушала — я впитывала.
Я не могу это описать, потому как это пели не дети — это пели ангелы.
После встречи было чаепитие. Я на нем не была. Я рыдала в отдалении. Моя преподавательница вытащила меня из-за батареи с этой книжкой прямо под очи Георгия Струве. Он улыбнулся и сказал: "А я Вас запомнил! Вы солировали... Что Вам написать?" Я пробормотала какую-то галиматью, прижала подписанную книгу к груди и убежала в автобус. А потом мы всю дорогу с Ксюхой рыдали: потому что понимали, что очень тяжело дотянуться до настоящего педагога... До Мастера...
И стоит ли вообще тогда работать в этой области, если такой уровень недостижим?!

Мы песен зажгли стоязыкий костёр.
Мы стали серьёзней и строже.
Есть для песен простор —
Это хор, это хор,
Хор хороший!

А время уносится дальше,
И кто-то о песне забыл…
Но всё же стараться, чтоб не было фальши,
Нас в юности хор научил.