Веер невозможностей

Эту книгу я разыскивала несколько лет.
Был у меня период увлечения Востоком — японской и китайской литературой, классической и современной. И было острое желание «Снежный Цветок и заветный веер» прочесть. Еще бы: одни лишь положительные отзывы, интересный автор, любимая тема... и полное отсутствие книги как в магазинах, так и в интернете.
Тщетно проискав ее везде, включая букинистические лавки и библиотеки, я успокоилась, а после уже и отгорела.

Спустя, наверное, год, я увидела ее, переизданную, на полке с англоязычной литературой. Тогда у меня как раз началось новое увлечение — английский язык, который стоило отчаянно подтянуть.
Разумеется, книгу я купила не глядя. А придя домой, поняла, что схватила ее по старой памяти, и что читать ее не хочется. Так она пролежала забытой еще какое-то время.

Вернуться к ней пришлось лишь недавно, да и то ради дела скорее. Я рисовала проект; в проекте была своя система символов, которую мне хотелось расширить и углубить, и среди прочих образов я рассматривала образ веера.
Роскошный ведь символ: Schleier, что скрывает часть лица; хроника, где обладатель веера — сам себе летописец.

Когда я открывала книгу, я опиралась на одно лишь название и надеялась найти хоть какие-то отдаленные упоминания. Хоть какие-то ниточки-зацепки, которые могли бы помочь, натолкнуть на нужные мысли и дать понять, как правильнее будет раскрутить идею, зудящую на границе сознания.
В тот момент я даже вообразить не могла, насколько логично тот веер ляжет на образ моего — символического, обобщенного.

Оказалось — вот же он, веер-как-история-жизни, весь на ладони.
Веер, который связывает крепче красной нити.

Иллюстрации более яркой найти, наверное, было нельзя. Книга не только дала подсказку и направление, но и закрыла немаленькую брешь в самой системе; дала новую точку отсчета для работы и новый плацдарм для размышлений. Часа своего она ждала рекордно долго, но и выстрелила сильнее любой другой, даже самой желанной.
Своевременность, помноженная на тысячу. Совпадение. Син-хро-ни-я.

Как причудливо тасуется колода, королева. Нет, как же причудливо тасуется...