"Доктор Фаустус" и я

Все-таки понимать написанное гораздо приятнее, чем не понимать. Написала это и зависла. Я ведь знаю, что написанное мной - это почти сплошь уровень "мойте руки перед едой". Что в наше время никто в строках ничего не пишет, потому что их никто не читает, все ищут смыслы "между", как обезьяны друг у друга. Трактовка, толкование стало законным правом, уделом и вотчиной читателя/зрителя/слушателя, а "мойте руки перед едой" отбирают их у него. Считается, что всем все это давно известно и незачем становиться на уровень детсадовского агитационного плаката. Тем не менее, мне иногда представляется, что за "интермодальностями" и "интертекстуальностями" "интерпретаторов-экзегетов" потерялось уже и забылось пресловутое что, и напоминание "мойте руки" начинает звучать неким откровением, во всяком случае, для меня. Вообще, жизнь состоит из череды банальностей и осмысления их, причем хорошо бы успеть осмыслить до, а не после дизентерии.
Томас Манн пишет чертовски толсто, - это было главное впечатление, которое я от него пронесла через без малого три десятка лет. Но было удивлением узнать, что кроме этого мне запомнилось и еще кое-что. Лекции Кречмара тогда произвели большое впечатление, пожалуй, самое большое, прямо меня поразило, что, оказывается, можно читать музыку, как роман. Также остались в памяти страдания маленького Непомука, хотя выучить имена персонажей, кроме главного, я тогда не озаботилась. И еще переживания повествователя за немецкую нацию звучали слабым отголоском. Ну и все.
Зато теперь, хоть в главном (Т.М. чертовски толсто пишет) я продолжаю придерживаться раннего впечатления, мне приятно проводить время с книгой. Словно я иду по широкой лесной дороге там, где годы назад продиралась сквозь колючие заросли.
Герои живут напряженной духовной жизнью в той форме, какая напрочь отсутствует у меня - в форме очного межличностного общения. Иногда, за чтением, очень хочется к ним. Вспомнить, как это, когда люди собираются вместе и говорят не про детей, начальство, сослуживцев и Путина. Может быть, тридцать лет назад Томас Манн не будил моих чувств оттого, что у меня в действительности было то, о чем он предлагал мне повоображать? А сегодня читаю его диалоги и сладко ностальгирую по нашим диалогам в наших прокуренных комнатах. И никак не могу решить для себя, я теперь в одиночестве или уединении...