Рукописи не горят

Последнее фото Андрея Платонова. Декабрь 1950. Меньше чем через месяц писателя не станет.
На фото сделано надпись:  Моей жене Марии, с любовью, от её больного мужа.
Писатель к этому времени уже тяжело болел туберкулёзом и жил в своей комнатке, огороженной от остальной квартиры. Жил почти в платоновой пещере, в мире идей, работая над свой последней, незавершённой и гениальной пьесой — Ноев ковчег: накануне конца света и ядерной войны, группа учёных находит на горе Арарат остатки Ноева ковчега.
По атмосфере пьесы, кажется, что нашли не остатки корабля, а исполинский скелет неведомого существа, почти ангела — Адама.
Надежды на разум и правду на Земле уже нет — тут поклоняются безумию. Надежда на бога? А что, если от Того мира, остался только скелет неведомого существа?
В пьесе, словно в пещере Платона, населённой идеями истины и добра, появляются тени — брат Христа, Эйнштейн...и девушка, почти девочка — Ева. Жизнь.
Принято говорить о Платонове чуть ли не как о борце с тоталитарной системой коммунизма, хотя сам Платонов был социалистом, но почти в христианском смысле, и воспринимал с ужасом весь тот бред, который творился вокруг него.
Данная же пьеса, предельно антиамериканская, как последнее завещание и пророчество Андрея Платонова.
Писатель понимает и предвидит ад, вынашиваемый тоталитаризмом заокеанским, перед которым преклонится весь остальной мир, словно в легенде о Великом инквизиторе в Братьях Карамазовых.
Платонов противопоставляет этому аду тот свет, который просияет в России.
В его записных книжках к этой пьесе "Ноев ковчег" есть запись: «эпоха воинов прошла. Хулиганство американцев. Поведение в мире, как в трактире».
После смерти Платонова, в письме к Твардовскому, критик Тарасенков писал:

ничего боле странного и больного, я, признаться, не читал за всю свою жизнь. Не сомневаюсь, что пьеса есть результат полного распада сознания писателя».

Критик ошибался, как и писатель Константин Симонов, напоминающие чем-то тех пошлых критиков из романа Мастер и Маргарита, которые устроили травлю Мастера.
К слову, Булгаков в одной из встреч с Платоновым и после чтения одной его вещи, назвал Платонова — мастером.
Уже позже, отголоском этого стала легенда о том, что Булгаков в своём романе отчасти изобразил Платонова и его жену Марию.
Когда в конце жизни к Платонову пришли люди из нквд, в чёрных плащах, словно вороны, Мария впустила их, грустно улыбнулась и промолвила: проходите — и показала рукой на комнату-ад за баррикадами из мебели, за которой лежал и умирал Платонов.
Чёрные люди, люди в чёрном, побоялись подойти к Платонову. За Платоновым словно уже пришли раньше — Ангелы.
Комната Платонова была населена незримыми ангелами и ярким шелестом крыльев, подобно тихим язычкам огня, касающихся последней рукописи Мастера.