Не столько про японцев, сколько про модели культуры

Уф! Я читала "Хризантему и меч" больше полугода. И вроде бы всё внятно и доходчиво излагается, но почему-то никак не  укладывалось в голове.

Бенедикт была культурным антропологом, способствовала введению в научный обиход понятий "модели культуры" и "этос культуры" (у последнего до сих пор нет чётких терминологических рамок) . Исследование японской культуры было выполнено Рут Бенедикт по заказу Службы военной информации США. Полевая работа была невозможна, поэтому Бенедикт основывалась на исторических трудах, мемуарах путешественников, художественной литературе, философии, религии, пропагандистских и политических материалах. Результат её труда современники жестко критиковали.

Итак, что я вынесла из этой книги в меру своего скудного разумения?

При одинаковом наборе базовых жизненных потребностей, поведенческие и мотивационные различия будут определяться базовыми понятийными рядами. На Западе, например, человек исходно - сосуд греха. Чтоб как-то сдержать изначально присущее каждому зло, надлежит иметь крепкие нравственные и моральные принципы. Уважать себя - это последовательно отстаивать свои взгляды с принципами и добиваться целей. Проигрыш списывается на несовершенство характера, недостаток планирования или неудачное стечение обстоятельств. Проступок должен влечь за собой осознание вины, желательно, с наказанием и покаянием. Западная культура - культура вины.

По мнению японцев в интерпретации Бенедикт, человек изначально добр, и не является ареной для внутренней борьбы "ангелов с демонами". Ведущий нравственный императив японца - знание своего места в иерархии (своего положения), подчинение чувству долга и четкое разделение сфер своей жизнедеятельности. Жизнь японца - набор долговых обязательств: перед императором, сувереном, работодателем, родителями, причём матерью и отцом по отдельности, детьми, соседями, заимодавцами, учителями и т.п. Уважать себя для японца - это не отстаивать "свои ценности", как принято в западных культурах, а "знать своё место", то есть, быть конформистом и не совершать поступков, приносящих личный вред и влекущих за собой осуждение, остракизм и прочие неприятности. Ошибка или проступок чреваты не чувством вины, а стыдом за ненадлежащее положение, в котором оказывается человек. У японцев нет, например, западного понимания самопожертвования. Потому что, жертвуя собой ради других, японец или следует велению изначально доброй человеческой натуры, или поступает, как считает нужным, или исполняет свой долг. А в чем тогда жертва? Японская культура, в отличие от западной, культура стыда, а не вины. Для западного человека важно различать добро и зло, плохое и хорошее, а для японца - сознавать, в чем заключается его долг.

Бенедикт пишет, например, что американцы милитаристские японские фильмы воспринимали как антивоенные. Там не было "победного пафоса", всяких парадов с наградами. Зато показывались ранения, инвалиды, оставшиеся без ног-рук, старики и дети, потерявшие кормильцев и прочее, что западного человека глубоко пугает как любая угроза личному благополучию. А японцы видели в них истории про людей, "исполнивших свой долг до конца", и вполне себе милитаристки накачивались, а не отвращались от идеи войны как таковой.

И это - лишь малая толика из рассуждений Рут Бенедикт. Скорей всего, книга не просто устарела за прошедшие 80 лет, но Бенедикт в чём-то ошибалась ещё в момент ее написания. Но для того, чтоб составить первое поверхностное представление о предмете культурной антропологии, "Хризантема и меч" - очень удачная книга.