Больше историй

19 марта 2024 г. 22:55

128

О невозможности любви

Сегодня пришла печальная новость. Умер Василий Уткин. Думаю, даже для людей, далеких от мира футбола, это имя знакомом. Я не фанат "Футбольного клуба", на котором выросли многие поколения любителей футбола. Я даже не успел насладиться комментариями Василия в полной мере до того, как его выперли с телека. Но новость о его смерти пронзила меня, как будто умер родной человек.

Совсем недавно на канале одного известного литературоведа, критика и филолога вышло интересное интервью именно с Василием Уткиным. Одно из последних, если не последнее. И там, помимо прочего, два умных и интеллигентных человека общаются про искусство, и в частности, про книги.

В какой-то части Василий начал рассказывать про свою гипотезу гиперпопулярности сериала "Слово пацана". Он говорил о том, что в первую очередь это история о невозможности любви. Никто из героев так и не стал счастлив. И это очень резонирует с тем, как поколение людей, которые родились на перипетии 70-х и 80-х тоже жили в парадигме невозможности любви - конец тысячелетия выдался в России очень сложным и многим людям было не то что до любви, им надо было выжить.

Эта такая простая мысль воплощается в пьесе Шекспира "Ромео и Джульетта". Это великое произведение тоже рассказывает нам о невозможности любви. И ведь все гениальное - просто.

В тот момент я читал великий роман "Собор Парижской Богоматери". И меня осенило - так Василий говорит про роман Гюго! Именно от невозможности любви страдают все герои этой истории. Интересно, что мюзикл, фильмы и мультики перевернули эту историю в совсем противоположную сторону - с голливудским happy endом, возвышенной любовью и всеми вытекающими.

Кажется, в личной жизни Уткина тоже произошла невозможность любви. Он выглядел очень одиноким человеком. Но это с лихвой компенсировалось любовью коллег, фанатов и просто любителей футбола.

За что ценил Уткина - за его остроту слова и проницательность. Как здорово, что последнее яркое воспоминание о нем связано с литературой.

Прощай, Василий.