Больше историй

23 марта 2014 г. 00:10

153

Как Жанна д'Арк стала мужчиной

Я опять где-то в стране Брэдбери, и праведно возмущена, потому что переводчики... ох уж мне эти переводчики!
Читала прекрасный рассказ G.B.S. - Mark V. Точнее, его перевод.
Для справки, G.B.S. в рассказе - это George Bernard Shaw. Робот Джордж Бернард Шоу. Переводчица (или редактор?) сочла(и) нужным в книге поместить примечание с пояснением о том, кто это такой. И неудивительно, она (и редактор), видимо, до рассказа понятия не имела(и), кто. И знание английского у неё страдало. Вот, пожалуйста:

In half-light, the mouth was waiting for him.
Clive's mouth. It licked its lips and whispered [...]
В полумраке его поджидал чей-то рот.
Это был рот Клайва. Он лизнул его в губы и прошептал...

Простите, что? Кто кого лизнул в губы?! Вот сюрприз.

In the middle of the night he dreamed that they were burning good Saint Joan at the stake and, in the midst of burning, the plain-potato maiden turned to an old man stoically wrapped around with ropes and vines.
В ночи ему снилось, что благого святого Иоанна жгут на костре и в разгар казни какая-то некрасивая девушка обратилась к старику, на манер греческих стоиков опутанного веревками и виноградными лианами.

Дорогая переводчица, Saint Joan - это Жанна д'Арк. Она тут не случайно, у Шоу, между прочим, пьеса есть, так и называется - Saint Joan. Эту святую в средней школе проходят, любой подросток знает тот факт, что её сожгли на костре, и снова сюрприз! Пусть не знаете историю, но вы ведь переводчица, а Joan - женское имя. И "turned to" может означать не только "обратилась к", но и "обратилась в". Обернулась, превратилась. Сколько чудных открытий для вас. А стоики в веревках и лианах - для меня.

Поставить в вину то, что не распознали в финале отсылку к "Моби Дику", с честностью не могу: сама не читала, комментатор на форуме подсказал.

В интернете есть куда более приличный перевод, любительский, кажется, и рот Клайва там не лижет в губы кого попало, и "Моби Дик" на месте.

А рассказ хороший. Прочитайте, только не в переводе странной дамы Ольги Акимовой.