Книги выбирают.

Я верю, что книги выбирают человека ровно на столько, на сколько человек выбирает книги.

Моя встреча с Агноном как явлением, случилась в марте, когда я познакомился с некоторыми его притчами, который не стоит называть баснями, потому что корни у этого явления глубоко мессианско-религиозные, но пока не об этом об этом в рецензии.
Два года, а может и больше я не чувствовал себя здоровым, особенно в последние полгода, мою болезнь залечили как грипп, доведя до острого гепатита, после чего долечив то что налечили, все таки разобрались, что я уже несколько лет болен астмой, и я снова упал в больницу, но уже с большим смыслом, и пролечившись от астмы я стал таким человеком, которым не был с сентября 2010, таким который я. И хоть у меня сейчас есть все для откоса, это не причина не писать дисер, и сдавать накопившиеся долги по аспирантуре, все таки красный диплом хочется иметь не только по специалитету, простите за тщеславие.

Не так уж много дней прошло, а дом уже был построился, ибо таково одно из достоинств Страны Израиля—поскольку её мастера хотят поскорее отстроить свою страну, они не медлят в любой работе и завершают её в положенный срок.

Агнон оказался примерным стоиком, который в книге живет в эпоху первой мировой, которую у нас все никак не могут начать пропащие власти, не находящие себе место в текущем состоянии и не знающими что уже делать.
Агнон ютится в комнатах, комнатушках, чуланах и у друзей, которые живут на накопления, пока он живет на стипендию, и пытается учиться и как-то быть среди всего этого, не забывая про то, кто он, про помощь ближнему, без которой никуда, про свое левое видение, вегетарианство в окружающей мясорубке, и много много много мыслей, которые бегают и в этом хаосе связи больше, чем где-либо, это гематрия, в которой бесконечное число значений не противоречит этой неисчислимости, но иррациональности и отрицательности она не допускает.

Хильдегард все болтала без умолку, обращаясь то ко мне, то к брату, и я тоже говорил с ними обоими попеременно. Хорошо подвешен наш язык, находит слова по любому поводу. Куда бы лучше было бы, находи мы повод для любого слова.

Остановлюсь на том, спасибо, что мы оба в итоге выздоровели, и удивлюсь тому, как мало читателей у Нобелевских Лауреатов, и про то, что даже их успевают забывать, что собственно нарушения заповеди памяти и уважения мудрецов своего времени, а память - это и есть чистая история, из нее собственно и собирается и выводится мораль, которая стала основой религии, которая превратила варваров в нас.