Джоан Харрис: «Прочитав «Улисса», я люто его возненавидела»

Автор романа «Шоколад» о магии Рэя Брэдбери, перечитывании «Горменгаста» и поэтичности «Грозового перевала»

Мое первое воспоминание о чтении

Мне было около пяти лет, я сидела в кабинете дедушки в Бретани и слушала, как он читал мне по-французски свой перевод «Книги джунглей» Редьярда Киплинга . Дедушка читал мне эти сказки так часто, что, если он пытался пропустить абзац или перефразировать нечто, казавшееся ему неуклюжим, я поправляла его слово в слово. У меня было прозвище Гренуй (лягушонок). Лягушонком в книге называли и Маугли, так что я была убеждена, что все эти истории обо мне.

Моя любимая книга в детстве

«Надвигается беда» Рэя Брэдбери . В ней было все, что только может пожелать одинокий ребенок с богатым воображением: волшебная карусель, карнавал монстров, аромат осенней листвы, нагретой солнцем; и пробуждение тьмы за ностальгией детства. И язык, такой же свежий и сладкий, как октябрьское яблоко. Он пробуждал во мне страсть к словам и к волшебству, которое эти слова способны создать.

Книга, которая изменила меня в подростковом возрасте

Впервые я прочитала «Горменгаст» Мервина Пика , когда мне было 15 лет. Предполагалось, что я буду готовиться к экзамену O-level, но книга поглотила меня целиком и полностью, с первой страницы. Она не была похожа ни на что, что я читала ранее: густое, странное, почти экзистенциально мрачное повествование под маской причудливости и юмора. Я была одержима этой книгой: ее языком, галлюцинирующим вниманием к деталям, иллюстрациями, намеренным нарушением всех правил. С тех пор я регулярно перечитываю ее, и она всегда дает мне новые идеи.

Писатель, который изменил мое мировоззрение

Дэн Ариэли . Пока около 10 лет назад я не прочитала его книгу «Предсказуемая иррациональность», я верила (как и многие другие), что мой процесс принятия решений в целом объективен и не зависит от социального окружения и эмоционального состояния. Но после прочтения этой увлекательной, глубокой и по-настоящему открывающей глаза книги я начала смотреть на природу рационального мышления, социального конформизма и систему моральных ценностей совершенно по-другому.

Книга, заставившая меня захотеть стать писателем

Я не помню времени, когда я не мечтала стать писателем. Но я жила в реальности, где мечтать не поощрялось в принципе. Быть писателем было такой же фантастикой, как быть пиратом, пони или космическим рейнджером. Момент, когда я поняла, что люди на самом деле могут быть писателями, наступил, когда я прочитала введение к книге Рэя Брэдбери «К — значит космос». Я обнаружила, что он говорит о том, что, как я предполагала, волновало только меня. Идея, что писатели, которых вы любите, могут стать для вас новой семьей, была настолько воодушевляющей, что я пронесла ее через все свое детство и юность. Я до сих пор в это верю.

Книга или автор, к которым я вернулась

К Джеймсу Джойсу . Впервые я прочитала «Улисса» в 15 лет, и у меня сложилось впечатление, что речь идет о греческой мифологии. Я думала: как же это уродливо, уныло и скучно. Я буквально возненавидела эту книгу. Мне потребовалось 40 лет, чтобы наконец вернуться к ней и — если уж не насладиться — то по крайней мере понять и оценить ее детали, мифические параллели, отсылки к различным стилям письма и новаторскую технику. Это не мое любимое произведение, но я наконец-то могу выйти за пределы своего первого незрелого опыта.

Книга, которую я перечитывала

Я часто перечитываю книги: иногда для комфорта, а иногда потому, что считаю, что действительно хорошие книги могут расти вместе с читателем и предлагать ему новые идеи по мере того, как мы приобретаем жизненный опыт. Когда в 16 лет я впервые прочитала «Грозовой перевал» Эмили Бронте , для меня это была история любви, и я была очарована драмой, страстью и остротой конфликта между героями. Перечитывая роман во взрослом возрасте, я была поражена тем, как много юмора я упустила. Теперь мне нравится его поэтичность и безыскусность, а также история любви, связывающая Бронте и Норт-Йорк-Мурс.

Книга, которую я больше никогда не смогу прочитать

Хотя некоторые исключительные книги могут расти вместе с нами, другие отходят на второй план. Я пересмотрела множество любимых детских произведений и обнаружила, что из них ушло не только волшебство. Если глядеть на них через призму взрослой жизни, то некоторые аспекты повествования стали явно неудобными. Теперь я отчетливо вижу то, чего не замечала в детстве: отголоски расизма, сексизма, гомофобии, эйблизма, фэтфобии... Иногда эти личные или общественные установки настолько глубоко внедрены в историю, что невозможно отделить их от текста. В таких случаях я обычно оставляю книгу в прошлом. Я взяла из нее все, что было мне нужно.

Книга, которую я открыла в зрелом возрасте

Поскольку французский был моим первым языком, то целый ряд классических английских произведений в детстве прошел мимо меня. Однако мне посчастливилось обнаружить их уже во взрослом возрасте, когда я читала их своему ребенку. «Ветер в ивах»  Кеннета Грэма — одна из таких книг. Это вневременная, сострадательная и мудрая сказка, наполненная юмором, ностальгией, дружбой, острыми наблюдениями и глубокой любовью к сельской местности и ее первозданным местам.

Книга, которую я читаю сейчас

Селина Милс «Жизнь вслепую» (Selina Mills, Life unseen). Это необычное описание слепоты и тех мифов, что ее окружают, а также связанных со слепотой заблуждений и табу, существующих на протяжении веков. Написанная слепой писательницей, книга наполнена интереснейшей информацией, практическими выводами и обучающими моментами о природе нашего воображения, речи и способов восприятия мира.

Джоан Харрис

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ