Полудикие музы: О писателях и их кошках

Домашние кошки вызывают беспокойство у тех, кто не знаком с ними. В таких случаях люди говорят, что любят собак, но на самом деле это в них говорит страх.

И их можно понять. Из-за забавных мемов, которые размещают любители кошек в социальных сетях, создается впечатление, что маленькие домашние любимцы созданы исключительно для развлечения человечества своими очаровательными мордашками с умилительными подписями. Или смешить нас испуганными прыжками при неожиданной встрече с огурцом. В действительности же домашние кошки (лат. felis catus) – грозные хищники и близкие родственники пум, пантер и саблезубых тигров. Согласно ДНК-исследованиям National Geographic, кошки были приручены земледельцами на территории Плодородного Полумесяца (Fertile Crescent) около 8000 лет назад. Вступив во взаимовыгодные отношения с нашими предками, кошки контролировали численность грызунов в обмен на пищу, и распространились из Юго-Западной Азии в Европу уже в 4400 г. до н.э. Одомашнивание, по мнению генетиков, не сильно повлияло на felis catus. По словам ныне покойного австрийского зоолога Конрада Лоренца: «Кошка – дикое животное, обитающее в домах людей».

И если внимательно понаблюдать за кошками, понимаешь, что именно Лоренц имел в виду. В городах, подобных Гаване, кошки ведут полудикий образ жизни. Собираясь в прайды, крадутся неуловимыми тенями в ночи, как истинные кровожадные хищники, или отдыхают, словно миниатюрные львы, в тени баньяна. В своих трудах Лоренц описал пещеру в Африке, где исследователи обнаружили останки нескольких ранних гоминид. У каждого скелета было два равномерно расположенных отверстия в основании черепа – красноречивая подпись кошечьей ловкости. По всей видимости, постоянная угроза ночных нападений семейства кошачьих послужила причиной эволюции нашего вида. И вот почему, по мнению Лоренца, мы все еще боимся темноты.

Увидев домашнюю кошку в таком свете, проникаешься сочувствием к мышам, белкам и птицам. Совсем недавно у меня было две кошки, и я постоянно находил останки у себя на пороге: селезенки мышей, беличьи хвосты и птичьи перья. У Лоренца есть объяснение и этой привычке: кошки приносят добычу к нашим ногам, вовсе не ожидая одобрения, ими движет желание продемонстрировать нам, таким неуклюжим союзникам-приматам, что охота – дело совсем не сложное. Таким образом, домашняя кошка восстанавливает нашу связь с дикой природой, печально лишь, что кошки представляют серьезную угрозу для перелетных певчих птиц. Хотя, самым большим бедствием для окружающей среды по-прежнему остается человек. И до тех пор, пока мы не перестанем причинять ущерб экосистеме нашей планеты, угроза истребления певчих птиц домашними кошками, к сожалению, останется проблемой второго порядка.
По правде говоря, трудно разглядеть в кошках беспощадных монстров, когда живешь рядом с ними. Особенно если ваша профессия – например, писатель – позволяет вам работать дома.

Кошки – родственные души и прирожденные компаньоны писателей – относительно независимы и не требуют внимания. Также наблюдательны и постоянно совершенствуют свое мастерство. Только вместо виртуозного владения словом кошки оттачивают охотничьи навыки, а вместо подсчета слов и заметок на полях они обеспокоены остротой когтей и увлечены охотничьими играми: преследование теней, листьев, лазерных указок и любых предметов, которые похожи на добычу. «Кошка не предлагает услуги, – писал Уильям С. Берроуз. – Она предлагает себя».

Кошки не лгут. «Кошка обладает абсолютной эмоциональной честностью: люди могут скрывать свои чувства по тем или иным причинам, кошка – нет», – писал
Эрнест Хэмингуэй, и как владельцу невообразимого числа felis catus в Ки-Уэсте и Гаване ему можно доверять.

Да, у кошек есть чувства. Или, по крайней мере, настроения, которые легко определить. Кроме того, каждая кошка обладает индивидуальностью, и это бесконечно увлекательно. Я живу с семьей в лесу, изобилующем хищниками, по этой причине продолжительность жизни домашних кошек весьма неопределенна. Несколько лет назад мы взяли пару котят, которые появились на свет у бездомной кошки, полагая, что такая непростая родословная даст больше шансов на выживание. Чарльз – долговязый и тощий, чуть неуклюжий и игривый, смутьян и сущий дьяволенок. Появляясь в комнате, он всегда коротко мяукал, и это было на дружеское приветствие, а скорее оповещение своего появления. Он обожал грызть плетеные корзины и рвать на клочки груды важных бумаг в моем кабинете, и при этом наблюдал за мной, чтобы оценить мою реакцию. Когда я брал Чарльза на руки, его дыхание было слышимым и слегка хриплым, как у астматика.

Луна – его сестра-близнец – маленькая красавица, самая низкорослая в помете, застенчивая и дикая, но время от времени она бывала невероятно ласковой. Зеленые глаза с магическим сиянием и удивительно пронзительное пищащее мяуканье, из-за которого хотелось смеяться и плакать одновременно. Однажды она застряла на дереве высоко над задней верандой, и мне пришлось забраться на раздвижную лестницу, чтобы снять ее, трепещущую и горячую. Луна была слишком маленькой и красивой для этого мира. Однажды утром, когда ей исполнился год или около того, я выпустил их обоих, и, как обычно, она помедлила на краю веранды, чтобы сориентироваться в окружающем мире, прежде чем ступить на траву. И должно быть Луна ошиблась, потому что когда она скрылась из виду, больше мы ее не видели.

Исчезновение Луны сильно огорчило мою семью, но ее брат-близнец прекрасно все понимал. «Это у вас, людей, есть имена. И все потому, что вы сами не знаете, кто вы такие. А мы знаем, и поэтому имена нам не нужны», – писал Нил Гейман, цитируя своего кота.

Склонные по своей природе к уединению, кошки идеальны для писателей-интровертов, которые постоянно рискуют затеряться в собственных мыслях. «Если вы хотите полностью сосредоточиться на какой-то проблеме, то обязательно нужно завести кошку. Останьтесь с ней наедине в комнате, где вы работаете… Успокоившись, кошка будет пребывать в безмятежности, которая постепенно передастся и вам», – писала Мюриэль Спарк. И хотя кошки редко подчиняются командам и действуют лишь так, как им заблагорассудится, они спускаются на наши письменные столы именно в тот момент, когда они больше всего нужны, как земное воплощение Музы.

У кошек есть способ возобновить нашу связь с окружающим миром. Хедвиг – кошка-долгожительница, мои дети выросли вместе с ней. Благородная охотница с серебряным мехом. Словно ягуар на ветке, нависающей над рекой Ориноко, она лежала на спинке кресла, и пронзала всех, кто проходил мимо, притворно свирепым взглядом. Притаившись за дверями или мебелью, она с озорством выслеживала все, что движется, или пускалась в галоп по всему дому.

Из-за раздражительности, свойственной кошкам, бывает не просто войти к ним в доверие. Осенью и зимой, когда в доме бывало холодно, я сооружал небольшое укрытие из подушек и одеял. Иногда Хедвиг приходила ко мне и располагалась рядом. Это было большой честью, как будто меня признали почетным членом семейства кошачьих.

И несмотря на все это, я не уверен, сколько еще кошек смогу приютить. И не только потому, что они причиняют беспокойство певчим птицам. Дорогая Хедвиг – наш вездесущий хищник, – однажды ночью она просто исчезла. Поднявший меч от меча и погибнет. Природа берет свое, и я стараюсь смириться, но печаль все еще разрывает мне душу. В память о Хедвиг мы устроили небольшую церемонию. Посадили дерево в ее честь – болотный дуб – с гладкой серой корой, напоминающей ее серебристый мех.

И когда я сижу за своим письменным столом, мне открывается чудесный вид на дуб, растущий за форелевым прудом. Когда-нибудь он станет достаточно большим, и его тень укроет плоский валун, на котором Хедвиг любила лежать. И наблюдая за его ростом, я думаю о Хедвиг, о Чарльзе и Луне, обо всех других кошках в прошлом и будущем. Я надеюсь, что исчезнувшие станут в некотором смысле единым целым с окружающим лесом. И прежде чем приступить к работе, я произношу короткую благодарственную молитву кошачьему воплощению Музы.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ