Маргарет Этвуд: «Я – не пророк. Научная фантастика рассказывает о настоящем»

Автор: Lisa Allardice

«Я здесь не при чем!» – сказала Маргарет Этвуд в 2017 году. Но это определенно был ее год. Сейчас, когда прошло всего несколько недель с начала января, она уже в заголовках с ее типично категоричными комментариями по поводу движения #MeToo. И, конечно же, весной выходит второй сезон «Рассказа служанки»: она уже прочитала первые восемь сценариев и «сгорает от нетерпения». Пока мир – и Галаад – не становится лучше, Этвуд, похоже, неудержима. В марте New Yorker провозгласил ее «антиутопическим пророком», а экранизации Рассказа служанки и ...Она же Грейс вообще запустили ее на орбиту славы, редко доступную писателям. Этвуд была консультантом во время съемок обеих экранизаций и сыграла эпизодическую роль в каждой: одну из теток в «Рассказе служанки», которая дала пощечину Фредове, и «Неодобряющую женщину» (значок на ее трейлере) в «Она же Грейс». Также, скоро она будет на съемках второго сезона в Торонто, снова как консультант, но без необходимости переодеваться в костюм мерзкой тетушки в этот раз. «Одного раза достаточно». Ведь кастинг был ориентирован на типаж. «Иногда мне нравится притворяться страшной старухой», – признается она за кофе. «Правда-правда», – угрожающе растягивая слова, говорит она. По ее словам, это полнейшее совпадение, что экранизации ее антиутопии, происходящей в ближайшем будущем, и ее исторического романа, основанного на реальном убийстве 19 века, выходят в одно и то же время. «Но у них есть что-то общее: капоры. Сплошные капоры».

«Я – не пророк», – заявляет она. «Давайте забудем про эту идею прямо сейчас. Предсказания на самом деле о том, что происходит сейчас. В научной фантастике всегда говорится о том, что происходит сейчас. О чем же еще она может быть? Нет никакого будущего. Есть куча различных вероятностей, но мы не знаем, какая из них станет нашим настоящим». Однако, она «жалеет, что оказалась настолько права». Но, с ее высоким лбом и ореолом кудрей, в Этвуд есть что-то потустороннее. Одетая в один из ее фирменных шарфов, окрашенный в цвета драгоценных камней, и ожерелье из маленьких черепов, она производит ошеломляющее впечатление у кафе на Пикадилли, где мы кучно сели.

Наша беседа скачет от гермафродитного белого морского окуня к «Игре Престолов» и до открытки, которую она делает на сотый день рождения Дианы Атхилл. В ней сочетаются любознательность сороки и опасный ум сокола (она заядлый орнитолог). Она говорит легко отличимым, низким, монотонным голосом и любит задавать насмешливые риторические вопросы, в духе: «И почему же?». «Рассказ служанки» был написан в 1984 году в Западном Берлине – когда же еще? где же еще? – чтобы ответить на вопрос: если бы в США существовал тоталитарный режим, каким бы он был?

Кадр из экранизации «Рассказа служанки». Элизабет Мосс, исполняющая роль Фредовы, справа.

После победы Трампа на выборах роман снова входит в списки бестселлеров, на улицах появляются плакаты с надписью «Сделайте книги Этвуд снова вымыслом», а женщины переняли красные балахоны из романа, в знак протеста, в связи с нависшей угрозой запрета абортов. Ее весьма позабавило, что в костюмах, навеянных «Рассказом служанки», даже фланировали по подиумам. Хотя они были очень далеки от отнюдь не гламурного оригинала, а именно иллюстрации на средстве для мытья раковин Old Dutch 1940-х годов. Мы живем в этвудовскую эру и это не здорово.

Она не может отрицать того, что она пугающе дальновидна. «Evidemment» (конечно, само собой – фр.), – отвечает она с характерным самообладанием. Заслужившая высокие оценки экранизация «Рассказа служанки» (в категории выдающийся сериал года) не просто производит сильное впечатление, а как громом поражает зрителей. «Она же Грейс» (сериал Netlix), ее размышление 1996 года на тему правды, памяти и соучастия, которые все зависят от достоверности свидетельских показаний одной женщины, вышел как раз во время волны обвинений Харви Вайнштейна. Даже ее книга История долгов наших , составленная из лекций 2008 года и написанная в спешке, чтобы уложиться в график издателя, в точности совпала по времени с финансовым кризисом: «Все считали, что мне было что-то известно. Я же считала, что пишу книгу о романе Викторианской эпохи».

Ее новообретенная слава (она признается, что ей нравится быть в Лондоне, потому что ее не так часто останавливают для селфи) пришла к ней, несмотря на «ничегонеделанье», говорит она. «Это были не мои заслуги, это все другие люди, которые сыграли, спроектировали, написали шоу».

Во время ее визитов на съёмочную площадку она была поражена тем, насколько глубоко актеры влились в ее практически невыносимый мир. «Они всё сняли без капли макияжа. Все они. Вот это самоотверженность!». Она говорит, что Мосс работала 14 часов в день. «Знаете, что она мне сказала? "Эти мешки под глазами – настоящие. Как и темные круги"».

Этвуд также тепло отзывается о Саре Полли, актрисе, сценаристе и продюсере практически чисто женской команды, которая работала над «Она же Грейс». Полли впервые написала ей с просьбой адаптировать ее роман для экранизации, когда ей было 17. Они отложили это дело на 20 лет, в течение которых Сара родила двоих детей, до тех пор, пока та не была готова приступить к работе. «Она сделает на этом карьеру», – предсказывает автор.

Хотя Галаад и был адаптирован под пугающе узнаваемую современную реальность, «латте не был распространенным напитком в Северной Америке в 1985 году», сериал верен правилу Этвуд и не включает в себя ничего, что еще не произошло где-нибудь в мире, а щепотка современных ужасов делает его еще более жутковато-правдоподобным. Речь шла о женском обрезании, «если бы я упомянула об этом в 1985-м, то никто бы не знал, о чем я говорю. Сейчас люди знают».

Мы привыкли к пыльным руинам антиутопий, и сериал предстает таким тревожным из-за своей жуткой красоты: ухоженность, тишь (беззвучные автомобили и жутковато усиленное пение птиц), насыщенный цвет и свет. Все ли выглядит так, как она себе представляла? «Довольно близко к тому. Конечно, я уже не могу вспомнить точную картинку. Но я помню, как выглядело место, потому что оно было настоящим, Кембридж (Массачусетс). Он немного изменился с того времени, но в целом жилые улицы выглядят так же».

Другой вопрос, стоявший за романом: «теперь, когда ящик открыт и бабочки порхают на свободе», можно ли заставить женщин вернуться в дом, как того требовали некоторые христианские правые в 80-е. «Каким образом?». Ее ответ: репродуктивное рабство.

Затрагивать неизбежное слово на «Ф» с Этвуд может быть рискованным. «Это всегда – "А что вы имеете в виду под этим словом?" Например, некоторые феминистки исторически были против помады и того, чтобы пускать женщин-трансгендеров в женские туалеты. Я не согласна с этими позициями». В прошлые выходные обзорная статья Этвуд под заголовком «Я – плохая феминистка?», опубликованная в Canadian Globe и Mail, спровоцировала бурю в Твиттере. В ней она называет движение #MeToo «симптомом сломанной системы». Также она написала: «Выбор таков: починить систему, обойти систему или сжечь ее дотла и заменить на что-то совершенно иное. Сексуальное насилие происходит реже в странах с меньшим разрывом между богатыми и бедными, почему бы не начать с этого? На ту же тему, лишать женщин информации о контрацепции, лишать репродуктивных прав, зарплаты уровня прожиточного минимума, дородового и постродового ухода – как хотят сделать некоторые штаты в США – по сути, смертный приговор и нарушение базовых человеческих прав. Но в Галааде тоталитаризм, там не уважают всемирные права человека».

Основными темами в книгах Этвуд являются сила, неравенство или злоупотребление властью в отношении женщин и кого бы то ни было еще. «Я боюсь, что для некоторых людей все крутится вокруг власти», – говорит она. «Часто это происходит не из-за погони за властью, а из-за страха. Не быть тем самым. Помните Джулию в 1984 : "Сделайте это с Джулией! Не со мной!"». Социальные группировки в Твиттере говорят о том, что «лучше быть на стороне тех, кто делает это, чем на стороне тех, с которыми это делают». Ее роман 1988 года Cat's Eye (далее «Глаз кошки»), называемый «Повелителем мух для девочек» и написанный сразу же после «Рассказа служанки», это слишком реалистичная история издевательств и запугиваний школьницами школьниц. Структура силы и власти у мальчиков, рассказывает сейчас Этвуд, «довольна проста и открыта… иерархична и стабильна». В то время как с девочками «все куда более похоже на Вулфхолл Хилари Мантел: запутанно, скрытно… Вы никогда не сможете понять до конца, почему человек популярен, а потом, внезапно, нет».

Этвуд недавно встретила молодую кореянку, которая нашла утешение в «Глазе кошки» после ужасного опыта обучения в школе для девочек в Британской Колумбии (Канада). Ее мама предложила ей записать четыре вещи, которые она хотела бы сделать в своей жизни, и положить листок в конверт, до тех пор, пока ей не исполнится 21. «Одной из этих вещей была встреча с вами, – сказала девушка Этвуд, – и вот я это сделала».

Пауза. «Ух ты», – говорит писательница, со слезами в ее пугающих голубых глазах.

Несмотря на то, что вдохновением для «Глаза кошки» явно стал переезд Этвуд из канадской глубинки в школу в Торонто, написание мемуаров ее никогда не прельщало: «Я больше заинтересована в том, что происходит в мире, чем в себе самой», – говорит она сухо. «Меня не слишком интересует моя глубокая, мрачная натура, какой бы увлекательной она ни была».

За шесть десятков лет работы писательницей она выпустила примерно столько же книг – в среднем по книге в год. Проект, над которым она работает сейчас – адаптация ее графического романа «Angel Catbird» («Ангельский Птицекот») для аудиокниги: возник щекотливый вопрос о перистых супергеройских штанах. «Никто не сказал мне нет, – говорит она о своей суперсиле всезнайки. – В этом и секрет. Я была в том месте и времени, когда не было никаких профессионалов, так что люди просто творили такие вещи». Так как же она это делает? «Я не перфекционистка. Это первая подсказка». И она не беспокоится о том, где и когда она пишет. «Я люблю катиться под горку. Спускаюсь до самого низа. И когда я добираюсь до конца, настает время для переписывания. Я берусь переписывать начало, пока еще пишу концовку, просто чтобы напомнить себе, о чем же я написала».

Звучит как намного более спонтанный процесс, чем это есть на самом деле: она чертит графики для каждого персонажа, начиная с года их рождения. «Я хочу знать, сколько им точно было лет, чтобы не ошибиться». Для Этвуд определяющим фактором ее жизни стал год ее рождения, 1939-й. «Без сомнений». Из всех основ, на которых строится «Рассказ служанки» – рабство, процесс над салемскими ведьмами, Советский Союз (как она говорит, список долгий), но именно фашистская Германия является гнилым сердцем романа: то, как стабильность может рухнуть за ночь.

Американская демократия никогда не сталкивалась с подобной угрозой, заявляет писательница. Но сегодня она более веселая, или, по крайней мере, более противоречивая Кассандра. «Почему вы все так этим шокированы? – спрашивает она. – Посмотрите на их историю. Ну же! Настоящая причина, почему люди ожидают многого от Америки в наше время, в том, что она начиналась и задумывалась как утопия. Это продлилось недолго. Натаниэль Готорн попал в точку, когда сказал, что по прибытии в Америку первым делом они построили эшафот и тюрьму».

Происходящее сейчас может казаться «очень страшным», но «давайте мы вспомним Первую и Вторую мировую войну, на секундочку? А в 50-е мы все думали, что нас подорвут ядерными бомбами. Так что есть разные виды страшилок».

Убежденная защитница природы, Этвуд винит состояние планеты в «разжигании общественного недовольства, войн и революций. Легко прийти к этому, когда люди чувствуют, что скоро останутся без еды. Почему бы и нет?».

Пока мы готовимся ко второму сезону «Рассказа служанки», есть ли надежда? Для Фредовы? Для нас? Ответ есть в книге, напоминает она мне – в эпилоге Галааду конец. «Всегда есть надежда. Иначе зачем вставать по утрам?». А что касается человеческой натуры: «Мы способны на удивительный альтруизм и доброту, и, в то же время, на самые страшные зверства и ужасные поступки. Это не новость. Мы ведем себя примерно, когда живем в хорошие времена».

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ