Внук Джеймса Джойса и смерть упрямого литературного душеприказчика

Автор: Б. Д. Макклай

Стивен Джойс, умерший в прошлый четверг [23 января 2020 – прим. пер.], был внуком Джеймса Джойса и непримиримым врагом любого, кто хотел изучать легендарного ирландского писателя почти по любой причине. Всего девять лет назад, когда умер его дед, Стивен Джойс взял под свой контроль поместье Джойсов после смерти отца в 70-х гг. Хотя его способность мешать ученым и поклонникам Bloomsday уменьшилась после 2012 г., когда авторские права на большинство работ Джойса закончились, Стивен Джойс все еще имел сомнительное преимущество быть самым известным из забавного списка персонажей: «Чрезвычайно упрямые литературные исполнители [душеприказчики – прим. пер.]».

Душеприказчики становятся знаменитыми только по одной причине: потому что с ними трудно. Покойный Поль Зукофски, сын покойного поэта Луис Зукофски, обычно размещал на своем сайте открытое письмо всем, кто надеялся изучить работы его отца, в котором предупреждал: «Я призываю вас не работать над Луисом Зукофски и предпочитаю, чтобы вы этого не делали... Вы принесете гораздо больше ценности и пользы, работая над каким-то автором, чьи правообладатели действительно будут восхвалять вас и/или вашу работу».

Но даже в мире защитных литературных исполнителей поведение Стивена Джойса было экстремальным. Конечно, муж Сильвии Плат, поэт Тэд Хьюз, сжег два ее последних дневника, но он лично занимался их содержанием. Стивен Джойс не играл никакой роли в жизни Джеймса Джойса. В статье 2006 года для The New Yorker журналист Д. Т. Макс описал некоторые из его действий в защиту частной жизни семьи: отказ «почти во всех просьбах цитировать неопубликованные письма»; подача в суд на ученых, пытающихся опубликовать новые издания «Улисса»; подача в суд на ирландское правительство за организацию блумсдейских чтений; и угроза одному артисту-исполнителю судебным иском за то, что он «уже нарушил» авторские права, предположительно запомнив отрывок из «Поминок по Финнегану».

Возможно, наиболее печально то, что в 1988 году Стивен Джойс объявил, что уничтожил «все свои письма от своей тети Люсии, дочери писателя», в ответ на биографию жены Джеймса Джойса, Норы. Брэнда Мэддокс, биограф Норы, посвятила Лукии эпилог, который Стивену Джойсу удалось удалить. Но его большая проблема, похоже, была больше связана с решением Мэддокс цитировать эротические письма, которые его бабушка и дедушка писали друг другу и которые были опубликованы биографом Ричардом Эллманом в 70-х годах. В своей статье 1988 года для New York Times Кэрин Джеймс писала, что «письма явно являются громоотводом для чувств мистера Джойса, что критики вышли далеко за рамки справедливости»:

«А у вас есть дети?» – внезапно спросил он, обсуждая эти письма во время телефонного разговора. Когда ответ был отрицательным, 56-летний мистер Джойс резко ответил: «Ну, слава богу, у меня тоже нет! Можете ли вы представить себе, что вы пытаетесь объяснить им некоторые вещи? Это была бы хорошая работа, если бы вся их семейная личная жизнь была раскрыта!»

Я не буду здесь цитировать эти письма, они чрезвычайно интимны (мягко говоря). Я читал их, потому что я именно тот тип читателя биографий, который, как мне кажется, презирал Стивена Джойса, но правда в том, что я сочувствую ему больше, чем его недоброжелателям – по крайней мере, когда речь идет о таких вещах, как частные письма. То, что характеризует его и всех других упрямых литературных исполнителей, – это настойчивое требование, чтобы их родственники были людьми, которые имеют право на неприкосновенность частной жизни и уважение, а не на общественную собственность.

Мне нравятся письма Джеймса Джойса к Норе – действительно, я нахожу их милыми, – но они написаны не моими бабушкой и дедушкой. Я не думаю, что это неправильно – рыться в дневниках и письмах умершего писателя, но большинство пришли бы в ужас, узнав, что их личные мысли и переписка были опубликованы, и изо всех сил старались не допустить, чтобы такие вещи пережили их смерть. То, что их семьи принимают это желание всерьез, не кажется, по крайней мере, мне, разумной вещью, за которую кто-то может обижаться на них. Работа Джеймса Джойса может быть публичной собственностью, но когда речь заходит о письмах, по крайней мере, в том, что касается этого вуайериста, вы вряд ли можете сердиться на кого-то за то, что он закрыл жалюзи.

Но, как ни странно, Стивен Джойс, вероятно, один из последних в своем роде, кого мы увидим. Макс, журналист, составивший его биографию, также является биографом Дэвида Фостера Уоллеса, и в примечаниях к его биографии он пишет, что «Дэвид, возможно, был последним великим писателем писем в американской литературе (с появлением электронной почты его переписка становится более лаконичной, менее амбициозной)». Это утверждение, которое, вероятно, будет правдоподобно сделано о других писателях в этом поколении или непосредственно перед ним. Но любой, чья карьера действительно началась после iPhone, скорее всего, будет иметь архивы, которые будут доставлять совершенно другие проблемы.

Как бы ни выглядели эти литературные исполнители будущего, проблемы будут сводиться не столько к тому, чтобы помешать ученым копаться в стопках частной корреспонденции, сколько к тому, чтобы столкнуться с возможностью многократных переписок, проводимых на разных платформах. Эта переписка может быть практически бесполезной, даже если умерший ожидал своей смерти достаточно долго, чтобы оставить после себя полный набор паролей: если вы когда-либо пытались найти что-то в своем Твиттере DMs, вы очень быстро обнаружите, что это является плохим архивом. Добавьте к этому еще одно соображение: вы предполагаете, что все эти платформы будут иметь данные, которые, по крайней мере, можно будет получить и прочитать в будущем. А если у вас есть работающий цифровой архив, то вы также сталкиваетесь с тем, что он содержит так много информации, что трудно понять, что с ним делать.

В своей книге «Тихая женщина», в основном посвященной проблемам написания о Сильвии Плат с поместьем в пути, Джанет Малкольм цитирует слова Тэда Хьюза: «Я надеюсь, что каждый из нас владеет фактами ее или его собственной жизни». Малкольм сухо замечает, что, конечно же, это не так. Она думает о сплетнях, но мне интересно, может ли это стать правдой более буквально. Будущий Стивен Джойс может столкнуться с интимной перепиской своих бабушек и дедушек, которая выявляется не литературными исполнителями, а Google.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ