«Челюсти»: О бесконечном символизме лучшего летнего фильма всех времён

Автор: Оливия Рутильяно (Olivia Rutiglianо)

[ОСТОРОЖНО: спойлеры к «Челюстям»]

В это четвёртое июля (День Независимости США) я, как и каждый год, смотрела «Челюсти», так как это одновременно и сезонный, и вневременной фильм. Действие в «Челюстях» происходит как раз в период празднования Дня Независимости, и этот фильм изобрёл понятие «летний блокбастер» — деталь, придающая его выходу на экраны (премьера в середине лета 1975) особую значимость. Как и акула, появившаяся у берегов острова Эмити (знаменитая сцена в начале фильма), «Челюсти» незаметно вышли в прокат в начале сезона и вызвали настоящее безумие, не утихавшее и после Дня Труда (в США — первый понедельник сентября). Фильм стал одним из величайших эталонов кинематографа: удивительно умный рассказ о монстре, судья всех летних фильмов, технически — первое детище молодого режиссёра, впоследствии ставшего всемирно известным — Стивена Спилберга. Это один из тех жутких фильмов, которые кажутся мне оракулами, он слегка пророческий, в чём-то потусторонний. Он, кажется, находится на стыке всего — прошлого, будущего, высокого искусства, массовых развлечений, мифологии, истории — фильм, который, безусловно, произвёл революцию в кинематографе и подарил всем страх перед океаном. Но он также призывает человечество задуматься и покаяться.

Неслучайно ещё одна причина, по которой я люблю смотреть «Челюсти» в День Независимости, заключается в показе удручающих реалий Америки: в фильме есть мэр, который больше печётся об экономике городка, а не о жизнях его жителей, эксперт-медик, скрывающий неудобные подробности смерти ради выгоды, учёный, которого никто не слушает, и, особенно актуальное в свете последних событий — открытие пляжей, когда они точно должны оставаться закрытыми. Эти аспекты не случайно появляются в «Челюстях». Фильм довольно чётко критикует одну особенность нашего американского менталитета: мы придаём большую ценность удобству и капитализму, чем человеческим жизням. Всё это переплетается с постоянным фокусом на незначительности человеческой цивилизации и ничтожности человека перед лицом природы. Город называется Эмити (дословно: Остров Дружелюбия — прим. пер.), так же называется и весь кусок суши, который он занимает. Так (и не только) «Челюсти» представляют непонимание человеком разницы между обществом и землёй, принимая на веру заблуждения о владении и праве собственности. Мне нравится, как фильм это показывает: акула одновременно раскрывает и хрупкость человеческого мирка, и его грандиозность — символизм. В каком-то смысле, самая всепроникающая и разрушительная вещь, с которой придётся столкнуться жителям Эмити — не сама акула, а последствия, вызванные её появлением.

Если не углубляться, «Челюсти» — фильм о трёх мужчинах на лодке, которые охотятся на гигантскую ненасытную рыбину. И поэтому, как и по множеству других очевидных причин, «Челюсти» можно считать современной адаптацией Моби Дика , романа, в котором, со словам Дэвида Гилберта , «так много символизма, что само слово теряет свой смысл». Бессмысленность символизма, или, в действительности, интерес к тому, правда ли всё на свете имеет смысл или что-то означает, тоже являются преобладающими темами в «Моби Дике». В эссе о романе Мелвилла Гилберт цитирует рассказчика, Измаила:

Ведь какой-то смысл  таится  во всех вещах, иначе все эти вещи  мало чего стоят,  и сам наш круглый мир — ничего не значащий круглый нуль и годен лишь на  то, чтобы отправлять его на продажу возами, как холмы под Бостоном, и гатить им трясину где-нибудь на Млечном Пути.

Подобно белому киту, которого преследуют на всём протяжении романа, большая белая акула в «Челюстях» как бесконечна в своих возможных значениях, так и может символизировать непознаваемость этих значений. «Челюсти» могут быть экологической притчей, легендой о человеческой жадности, отчётом о смерти маленького городка в Новой Англии и рыбака оттуда же, фильмом ужасов, сатирой или даже порицанием вероятной неудобности фактов. Фильм подчёркивает, как неудобные факты о чём-то масштабном и неуправляемом (например, о биологии) игнорируются политическими системами, которые многое выигрывают, отмахиваясь от них.

Изначально история в «Челюстях» рассказывается от лица другого главного героя, но, как и «Моби Дик», она завязана на мести: капитан Ахав выслеживает кита, когда-то откусившего ему ногу; Куинт (Роберт Шоу), седой рыбак из Эмити, жаждет выследить большую белую акулу, терроризирующую остров. Эта охота обрамлена рассказом об искуплении шефа полиции Мартина Броуди (Рой Шайдер), которого мэр города (Мюррэй Хэмилтон) уговорил не признавать, что на девушку напала акула-убийца. Трусливый поступок, стоивший многих жизней.

Ни один персонаж не ставит рядом непоследовательность человеческих зацикленностей перед лицом дикой природы и символический потенциал абсолютно всего так, как это делает Куинт, которого под давлением Мартина мэр Воун всё-таки нанимает после множества смертей в океане. Броуди, Куинт и Мэтт Хупер (Ричард Дрейфус) — эксперт-океанолог — садятся в скрипучее судно Куинта с целью найти, догнать и уничтожить акулу. На какое-то время динамика их не слишком гладких отношений позволяет нам отвлечься от политических тем, которые отходят на задний план, уступая место межличностным конфликтам. Хупер — молодой богатый учёный, привыкший полагаться на технику и знания. Куинт — пожилой моряк из рабочего класса, рассчитывающий на свой опыт (и презирающий Хупера). Броуди — полицейский среднего возраста, страдающий от морской болезни, в галошах и личным пистолетом в кобуре. Их методы совсем не совпадают. А потом, однажды ночью, они сидят на камбузе и, беззлобно соревнуясь, сравнивают свои шрамы.

Квинт показывает дыру на месте выбитого в драке зуба. Потом заставляет Хупера нащупать шишку на своей голове — он получил её в Бостоне в день Святого Патрика. Эти двое продолжают в том же духе ещё какое-то время. Шрамы Хупера все связаны с морем: угорь прокусил гидрокостюм, бычья акула поцарапала, когда он брал пробы воды и так далее. Шрамы Куинта более разнообразны по природе. Он показывает свою не гнущуюся до конца руку — проигрыш в полуфинале соревнования по армрестлингу в баре в Сан-Франциско, где он праздновал «смерть третьей жены», задирает штанину, чтобы показать шрам от нападения лисьей акулы. Шрамы Куинта — свидетельство жизни, полной драк, шрамы Хупера — свидетельство его страстной привязанности к работе.

Потом Броуди, до сих пор молчавший, спрашивает Куинта о шраме на руке. На этом месте была татуировка, сделанная в память о службе на американском военном корабле «Индианаполис». Во время Второй мировой войны он доставлял части атомной бомбы, предназначенной для Хиросимы. В него попала торпеда, корабль затонул. «Тысяча сто человек оказались в воде, — вспоминает Куинт. — Корабль затонул за двенадцать минут. А первая акула появилась через полчаса». Здесь разворачивается самая серьёзная сцена фильма: медленный, неотвязный монолог о неделе в Тихом океане, как Куинт болтался в спасательном жилете, в ожидании или помощи, или смерти в пастях акул. «Операцию так засекретили, что даже сигнал бедствия запретили подавать». Куинт видел и слышал, как обезумевшие акулы нападают и поедают его друзей, и ждал своей очереди. Но он оказался одним из немногих, оставшихся в живых. «Тысяча сто человек оказались за бортом, — повторяет он, завершая свой рассказ. — И только триста шестнадцать спаслись. Остальных сожрали акулы. 29 июня 1945-го». И добавляет: «В жизни не надену спасательный жилет».

Куинт знает, каково это — чувствовать, что твоя жизнь ничего не значит, что ты забыт цивилизацией и отдан на милость равнодушной природы. Его речь не только придаёт фильму о монстре трагизма, но и открывает духовное измерение. Акула приплывает к острову Эмити 28 июня 1974-го — спустя почти 30 лет с тех пор, как акулы пощадили Куинта в Филиппинском море. Подобно капитану «Моби Дика» Ахаву, который всю свою жизнь гонялся за китом, однажды откусившим ему ногу, Куинт растратил жизнь, которую акулы подарили ему в тот день. Как и Ахав, Куинт должен был умереть, но выжил. Они оба не видят в этом никакого дара свыше. Оба мужчины растрачивают свою жизнь на мелочи: месть, драки, разводы и грандиозные попытки найти и уничтожить существ, не отпускающих их разум. Ахав ненавидит кита. Куинт ненавидит акул. Когда Броуди приходит нанять его, Куинт очищает целую кучу зубов, вероятно, недавно убитой акулы, чтобы добавить их к своей огромной, жуткой коллекции акульих челюстей (что, в некотором смысле, предвещает его конец).

В свете предыстории героя мы можем сказать, что крупная, невероятно умная и, кажется, наделённая сверхъестественной силой акула (как и белый кит Ахава) — ангел смерти, прибывший забрать жизнь Куинта, жизнь растраченную, движимую местью, накануне годовщины его спасения в Тихом океане. Или, быть может, в «Челюстях» нет никакой свободы воли (в соответствии с темой предопределённости в «Моби Дике»), и акула возвращается, чтобы забрать Куинта, потому что такова его судьба, и он не может её избежать.

В третьем акте фильма обстановка июня 1945-го воссоздаётся в 1974-м: акула тащит лодку далеко в океан, разбивает их судно, Броуди пытается связаться с берегом, но Куинт уничтожает радио. Он видит оранжевые спасательные жилеты в углу и отказывается их надевать. И смерть настигает Куинта в том же виде, в каком она настигла одного из его друзей в рассказе: акула перекусывает его напополам ниже пояса. И, вонзив в него зубы, акула утаскивает тело на глубину, где оно останется навсегда.

Прочтение «акула — божественный посланник, каратель» делает «Челюсти» фильмом, в котором главной выступает идея спасения — самостоятельная концепция. Увлекательная аргументация фильма, его логика убеждает в том, что мелкие человеческие проблемы несущественны, но люди, неважно, сколь маленькие и незначительные, играют определённые роли, которые могут быть невероятно значимыми. В конце концов, проблема с акулами в фильме берёт своё начало в 1945-м, когда собирается группа людей, чтобы инициировать запуск разрушающей планету бомбы — действие, контролируемое всего парой человек, но несущее огромные последствия для Земли. Это линия сюжета оканчивается потоплением «Индианаполиса» и трагической гибелью моряков в челюстях самой природы — своего рода наказание за участие в высокомерном стремлении человечества играть в Бога. Куинт отмечен этим событием, как буквально (что он демонстрирует в сцене со шрамами), так и духовно: последствия произошедшего преследуют его. И он это понимает. То, что он уничтожил радио и отказался надеть спасательный жилет, показывает, что он знает — бежать бессмысленно. Как и Ахаву, обезумевшему Куинту плевать, что случится с другими людьми на корабле.

Однако, «Моби Дик» — история не только об обречённом капитане, попавшем в замкнутый круг саморазрушения. Она также о том, кто выжил и рассказал её. Если Куинт это Ахав, то Броуди — рассказчик «Моби Дика», Измаил. Единственный выживший после того, как кит разбил их судно, найденный в воде, цепляющийся за обломки.

«Челюсти» дают своему Измаилу шанс на искупление — нечто, не имеющее отношения к «Моби Дику». В погоне за Белым Китом Измаил — сторонний наблюдатель, в то время как Броуди должен лично принять участие в победе над большой белой акулой. Замкнутый мир острова Эмити с его земными проблемами помогает передать глубину последствий, которые может иметь выбор. И действительно: Броуди, объясняя, почему решил жить с семьёй в Эмити, заявляет: «Здесь и один человек может всё изменить». Таким образом, цель акулы — не только забрать Куинта, но и быть побеждённой Броуди — человеком, который прекрасно знал об акуле-убийце на побережье, но поддался на уговоры местного отчаявшегося политика, оставив пляжи открытыми. На раннем этапе Броуди мог спасти множество жизней, но упускает шанс. «Я слышала, — говорит миссис Китнер, мать мальчика, съеденного акулой (смерть, которую можно было предотвратить, не допустив массового скопления людей на пляже), — что на прошлой неделе здесь уже умерла девушка, а вы всё равно разрешаете людям купаться». Броуди не повторит эту ошибку, и, увидев возможность искупить свою вину, хватается за неё. Это и есть основное различие между Броуди и Куинтом, и оно предполагает, что вселенная «Челюстей» зависит от свободной воли.

Восходя на борт лодки несмотря на давний страх перед океаном, Броуди получает шанс исправить свою первоначальную ошибку. В конце фильма Броуди и существо вступают в борьбу на обломках судна «Орки» — латинское название косатки, которая, как и прочие киты в этой статье, китами не являются (на английском косатка — killer whale, кит-убийца — прим. пер.). В этот момент Куинт уже мёртв, а Хупер (прячущийся после храброй конфронтации с акулой) не имеет значения. Броуди взрывает акулу, выстрелив в баллон сжатого воздуха, который он впихнул в пасть акулы: на воде остаётся грибовидное облако из внутренностей и крови. Взрыв похож на атомный, как будто он всё это время был связан с миссией «Индианаполиса». Смерть акулы символически завершает пути Куинта и Броуди, закрывает их долги. Она также подчёркивает, подчёркивает кратко и с надеждой, что один человек может искупить вину многих, кто был до него.

Это всё универсальные темы, однако «Челюсти», как и «Моби Дик» — истории прежде всего американские, а именно — о Новой Англии, старейшем регионе страны. И действительно — фильм посвящён четвёртому июля — дню, который считается днём основания Америки. Конец «Челюстей» предлагает нам обнадёживающее будущее этой страны, страны, чьё наследие до сих пор было крайне разрушительным во всём — от военных кампаний до местного капитализма. По словам мэра, близость акулы может вызвать «панику... четвёртого июля», но гигантские скопления отдыхающих на острове Эмити четвёртого июля — тоже разновидность чумы: подавляющая масса людей, развивающая и переполняющая мир ради собственного удовольствия. Акула, заставившая толпу отступить, могла появиться специально, чтобы остановить человечество, предотвратить полное поглощение природы людьми. Но она также могла появиться, чтобы остановить Америку — страну, возглавляющую поход против природы, заявляющую о превосходстве человека.

Или, возможно, акула утверждает абсолютный контроль природы над регионом. Пловцы, схваченные ею (девушка-подросток, маленький мальчик, собака и двое мужчин среднего возраста) — жертвы, которые пришлось принести обществу за желание заходить в воду — вторгаться в среду обитания, не необходимую для выживания. На самом деле, мы видим акулу впервые уже когда мужчины взошли на борт «Орки». Герои соглашаются, что никогда не видели такой огромной акулы. Куинт бросает в неё три бочонка воздуха, и акула достаточно сильна, чтобы утянуть их с собой. Акула также невероятно умна — она стратегически изолировала судно в опасной открытой воде и методично уничтожает его. «Умная рыбка», — замечает Куинт, но это ещё мягко сказало, что он, скорее всего, понимает. Один из слоганов фильма сравнивал акулу с Дьяволом, но, как и Белый Кит, она вполне может быть Богом.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ