Серия о Джеймсе Бонде всегда была пронизана фатализмом

Как и в книгах Флеминга, в фильмах Джеймс Бонд хочет умереть

С момента публикации «Казино "Рояль"» Яна Флеминга  в 1953 году Джеймс Бонд стал синонимом особого вида бегства от действительности. Офицер военно-морской разведки во время Второй мировой войны, Флеминг использовал свой опыт, чтобы создать идеализированную версию шпиона, который носил отличные костюмы, водил быстрые машины и представил нам Запад как зону свободы и торговли.

В фильмах о Джеймсе Бонде фантастический потенциал персонажа был удвоен, плюс в начале он неизмеримо усилен магнетизмом Шона Коннери в главной роли. Кто бы не желал славы спасения мира от явно подлых злодеев, обладая при этом безграничной сексуальной привлекательностью и множеством крутых гаджетов? Этих атрибутов было достаточно, чтобы пронести персонаж Бонда через 25 фильмов (и пять актеров), даже когда множество имитаций уже исчезло из коллективной памяти.

Фильм 2021 года «Не время умирать» — последний, в котором Бонда сыграл Дэниел Крейг. Персонаж больше не плейбой с оружием в руках. Его преследуют, он часто мрачен, хотя жизнь, полная насилия и предательства, и оставила ему чувство юмора (правда, несколько искаженное). Это резко отличается от того Бонда, которого многие люди представляют себе, хотя, возможно, он намного ближе к первоначальному видению Яна Флеминга…

(Для тех, кто еще не смотрел «Не время умирать», осторожно — впереди большие спойлеры.)

Последняя треть фильма «Не время умирать» следует тем же сюжетным линиям, что и многие предыдущие фильмы франшизы. Главный антагонист, бесхитростно названный Люцифер Сафин (которого Рами Малек изображает максимальной мразью), скрывается на секретной базе на удаленном острове. Отсюда он планирует высвободить волну смертоносных наноботов в ничего не подозревающий мир. Он также похитил Мадлен Суонн, бывшую девушку Бонда, с дочерью. Бонд вместе с британским секретным агентом Номи проникают на базу, убивают тонну приспешников и взрывают достаточно оборудования, чтобы поставить под угрозу гнусный план Сафина.

Когда Мадлен Суонн и ее дочь благополучно покидают остров, Бонд открывает люки базы, чтобы ракетный удар с близлежащего британского военного корабля мог нанести максимальный урон. Пока все хорошо — по крайней мере, до тех пор, пока сюжет не принимает неожиданный поворот. Сафин закрывает люки и стреляет Бонду в спину, перед этим заразив его наноботами. Бонд убивает злодея, но он смертельно ранен. Истекая кровью, он пытается снова открыть люки и забраться на крышу.

После финального трогательного разговора со Суонн по радиосвязи Бонд будет стерт с лица Земли летящими ракетами. Нет крутых поворотов, нет дерзкого побега. Во всяком случае, Бонд кажется спокойным в последние минуты своего существования.

Критики часто проклинают серию Крейга из пяти фильмов за мрачность и отсутствие юмора. «Где веселье? Где чувство приключения?» — вопят они.

«Не время умирать» ничем не противостоит этой критике: главные персонажи умирают, Бонд — сломленный пенсионер (хотя Номи шутит о том, что выстрелит ему в одно колено, и это все еще работает), а финал фаталистичен.

Но этот фильм — и многослойная игра Крейга в роли Бонда — отражают пессимизм и мрачность, которыми часто страдала литературная версию персонажа. Согласно представлению Флеминга, Бонд — человек, остро осознающий, что он живет взаймы у времени. Так и кажется, что ему не терпится умереть в сиянии славы.

Ближе к концу «Лунного гонщика», например, Бонд схвачен отъявленным злодеем Хьюго Драксом, который планирует запустить ядерную ракету в сердце Лондона. Сильно избитый Бонд и его коллега-агент по имени Гала Бранд находятся связанными в офисе Дракса возле стартовой площадки ракеты. Вырвавшись на свободу с помощью паяльной лампы, Бонд предлагает «зажечь последнюю сигарету под хвостом Лунного гонщика», что, как он надеется, воспламенит пары топлива и уничтожит ракету.

Когда она отвергает эту идею как безрассудную, Бонд признает, что десятилетиями скрывал желание героической смерти:

«Не унывай», — сказал он, подходя к ней и взяв ее за руку. «Тот мальчик, который стоял на горящей палубе до последнего — я хотел подражать ему с пяти лет».

К счастью для серии книг, Бранд придумала куда лучший план, который обеспечил им выживание. Но это не единственный пример болезненности души литературного Бонда.

Ещё пример в «Лунном гонщике»:

На эти вещи он потратил все свои деньги, это и было его замыслом: иметь как можно меньше на своем банковском счете, когда он будет убит. Он впадал в депрессию, зная точно, что будет с ним к установленному законом возрасту сорока пяти лет. Осталось восемь лет, прежде чем он будет автоматически исключен из списка 00 и получит работу в штаб-квартире. Как минимум восемь сложных заданий. А может, шестнадцать. Возможно, и двадцать четыре. Слишком много.

В отличие от кинематографического Бонда, который шутя расстреливает шпионов-соперников и наемников, литературный Бонд подвержен пронзительному чувству вины, самоанализу и мыслям о прекращении жизни. Например, он проводит большую часть первой главы «Голдфингера», пытаясь смягчить нарастающее чувство вины за убийство мексиканского киллера:

Как бы то ни было, люди убивали других людей постоянно, по всему миру. Люди использовали свои автомобили для убийства. Они разносили инфекционные болезни, выдувая микробов в лица других людей, оставляли включенными газовые форсунки на кухнях, накачивали закрытые гаражи угарным газом. Сколько людей, например, было вовлечено в производство водородных бомб — от горняков, добывающих уран, до акционеров, владеющих акциями горнодобывающих компаний? Был ли в мире хоть один человек, который не был бы каким-то образом, возможно, просто статистически, причастен к убийству своего соседа?

Это не тот «забавный» Бонд, которого изображали на экране Джордж Лэзенби, Роджер Мур и Пирс Броснан. И не Коннери, который умеет справляться ловко, без усилий. Тимоти Далтону удалось запечатлеть часть этого фирменного хладнокровия («Если он уволит меня, я буду благодарен ему за это», — вспоминает он в какой-то момент), но с его появлением всего в двух фильмах, у него не было такого шанса, как у Крейга, полностью продемонстрировать нюансы персонажа .

После все более смехотворного тона фильмов Броснана решение Крейга и продюсеров вернуть Бонда к его корням было самым мудрым. Как его однажды назвали, чиновник смерти, «тупой инструмент»…

Результат не был воплощением кинематографического эскапизма, но он действительно больше соответствовал видению Флеминга. А в «Не время умирать» персонаж наконец получил то, чего хотел со времен Холодной войны — свою героическую смерть.

Ник Колаковски (Nick Kolakowski)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ