Почему так много пропавших матерей в произведениях с молодыми сильными героинями?

Сара Фостер бросает вызов устоявшемуся клише

Я всегда была большим фанатом подростковых антиутопий начала XXI века – Голодные игры , Дивергент и все в этом же духе. Мне нравилось это новое, дерзкое представление о юных главных героинях, решившихся бросить вызов несправедливостям мира. А вот когда я начала анализировать, в чем секрет их успеха, я заметила одну деталь. Удивительно часто матери героинь отсутствуют в жизни дочерей.

Чем больше я рассматривала эту особенность, тем больше вопросов появлялось. Я поняла, что причины для отсутствия матерей могут быть разными: от психического расстройства (мать Китнисс в «Голодных играх») и безразличия (серия книг Мятежная Скотта Вестерфельда) до фанатичной одержимости религией или политическим укладом страны («Другой берег острова» ( The Other Side of the Island ) Аллегры Гудман). Иногда матери постепенно выводились из сюжета, например из-за взросления дочери («Дивергент» Вероники Рот), невидимых обстоятельств ( Как я теперь живу Мег Розофф) или технического прогресса («Навеки лишь твоя» ( Only Ever Yours ) Луизы О’Нилл). Одно ясно во всех этих историях: к тому времени, как главные героини становятся достаточно взрослыми, матерей с ними уже нет. Это чаще всего присуще этому жанру (но встречается и в другой художественной литературе).

Ведется много споров о литературных приемах современности и об обязанностях авторов, которые увековечивают различные стереотипы, такие как жестокое обращение с женщинами в криминальной литературе. Это хорошо, что об этом говорят, ведь так мы можем найти новые истории, а также исследовать оригинальные пути представления персонажей и тем. Я почувствовала, что наткнулась на тему, стоящую внимания, поскольку прием с отсутствием матери в сюжете не должен оставаться само собой разумеющимся в литературе для подростков. Если все оставить как есть, то юные девушки, читающие о сильных героинях, потеряют возможный интерес к материнству, ведь увидят его устаревшим и призрачным.

В 2015 году я начала изучение этой темы для получения кандидата наук. Мои открытия за последние шесть лет, включающие в себя художественную литературу наравне с академическими работами в области феминизма, полов, литературы и изучений культуры, заключаются в том, что ведется постоянное и тщательное обсуждение того, как лучше всего изображать образ матери в литературе и вне ее (такими теоретиками как Андреа О’Рейли, Марианна Хирш, Хилари С. Кью и другими). Также стоит признать, что в центре повествования уже существующих произведений – дочери. Матерей мы видим лишь через субъективный взгляд их детей. Существует еще и понимание того, что мать как субъект – эфемерна, ведь ее роль со временем меняется вместе с изменениями в детях. К тому же матери очень удивительны и разнообразны, несмотря на то, что их объединяют в одну огромную группу. Когда я начала анализировать различные произведения типа «Голодных игр» (Коллинз), «Улей» ( Hive ) А. Дж. Беттс, «Навеки лишь твоя» (О’Нилл) и Разрушь меня Тахиры Мафи, я обратила внимание, что молодые главные героини проводят немало времени в мыслях о своих матерях, скучая по ним. Я заметила, что даже когда мать не присутствует непосредственно в истории, ее образ может вызываться так часто, что в итоге ее даже слишком много. Дорога Кормака Маккарти тому хороший пример. Даже если матери нет уже на начало истории, ее, определенно, никто не забывает.

Теоретик Берит Острём предполагает, что есть целый ряд причин исключать матерей из повествования. Это может быть социально-исторический аспект романа или жизненный опыт автора, или использование приема «пропавшая мама», который берет начало еще в сказках (отсюда частое его использование в мультфильмах). Однажды на литературном фестивале я слышала, как известный автор в жанре Young Adult настаивала на том, что матерей обязательно нужно убирать с пути, иначе никакой истории не получится вовсе. В присутствии матерей у молодых персонажей не хватило бы сил действовать. Я была заинтригована. Что же послужило причиной для таких решений в повествовании? Возможно ли написать стоящий рассказ о сильной дочери в крепких отношениях с матерью, или же материнское присутствие автоматически подавляет способность дочери к самостоятельным решениям? И помешает ли непонятная культурная идеология материнства тому, чтобы написать о матери, как об иной, особенной, властной женщине со своими правами?

За последние шесть лет я с удовольствием и радостью изучала, читала и писала о множестве наделенных полномочиями матерей, которые присутствовали в жизни своих дочерей. И я отмечала различные аспекты материнской идентичности в моих романах. Поэтому я взялась за написание совершенно иной истории, которая сможет перевесить чашу весов в сторону от богатства произведений, в которых нет матерей.

Сара Фостер (Sara Foster)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ