Интервью с Эмили Сент-Джон Мандел: «У читателей есть татуировки из "Станции Одиннадцать". Это не укладывается в голове»

Канадская писательница рассказывает о том, как ее роман о пандемии стал феноменом и вдохновил на создание популярного телесериала.

Два года назад Эмили Сент-Джон Мандел рекламировала Стеклянный отель , свой пятый роман, когда разразилась пандемия и мир замер. Это было странное время для всех, но для 42-летней писательницы, чья предыдущая книга Станция Одиннадцать представляла постапокалиптический мир спустя 20 лет после того, как смертельная пандемия убила 99% населения, оно было особенно странным. Никто не хотел говорить о «Стеклянном отеле». Мандел стали называть ясновидящей, просили предсказать, что может произойти дальше, и предлагали, как она говорит сейчас, «рассматривать пандемию как способ продать копии "Станции Одиннадцать"». Сам роман тем временем превратился из простого хита в книгу, за которой фанаты выстраиваются в очереди, чтобы сделать татуировку на руке.

Всё это, хотя и тревожило автора, также показалось ей интересным на уровне повествования. В новом романе Мандел «Море спокойствия» она вновь обращается к аспектам своего опыта борьбы с пандемией, хотя, как можно предположить, писательница, заинтересованная в создании альтернативных миров, пишет не в традиционном стиле. Итак, главная героиня, Олив – писательница, чей книжный тур прерывается из-за глобальной пандемии «Sars Twelve», на дворе 2203 год, и все крупные города того, что когда-то было Соединенными Штатами, существуют под куполами с регулируемым климатом. На Луне существуют многочисленные колонии. Мандел отправляется в 1912 год и перескакивает в 2401 год, и хотя в романе есть и порталы для путешествий во времени, и перемещение на космическом корабле, самые острые и резкие моменты книги связаны с тем, что за сотни лет в будущем, в общем-то, мало что изменилось. Независимо от даты и состояния человечества, всегда будут существовать кексы «Красный бархат» и женоненавистничество.

Олив в Нью-Йорке XXIII века задает интервьюеру вопрос, который однажды задали самой Мандел во время книжного тура: «Женщина из Одессы, штат Техас», – говорит она, делая вид, будто заново переживает то потрясение. Мы находимся на кухне квартиры в Гринвуде, Бруклин, где Мандел живет с Кевином, своим мужем, и их пятилетней дочерью. Женщина, о которой идёт речь, вспоминает она, сказала: «У вас должен быть очень добрый муж, чтобы присматривать за вашей дочерью, пока вы этим занимаетесь!». Мандел обучалась танцам и держится прямо, с осанкой, наводящей на мысль о накопленной энергии перед взрывом. «И там было столько всего, что мой мозг просто отключился, и мне нечего было сказать». Она резко добавляет: «Список вещей, которые мужчины в командировках совершенно не слышат».

Название романа указывает на участок на Луне недалеко от места высадки астронавтов «Аполлона-11», где Олив живёт со своим мужем и дочерью, когда она не находится в книжном туре на Земле. Один из вопросов, который исследуется в романе, – каково это – переехать так далеко от своих корней, фактически проживая в совершенно новом мире. Для обитателей Ночного города, второй колонии Луны, потерянный мир – это Земля. Для персонажа по имени Эдвин Сент-Эндрю Сент-Джон –– длинную фамилию автор позаимствовала у собственного прадеда, Ньюэлла Сент-Эндрю Сент-Джона – точкой отсчёта является Британская Индия, «странный затерянный мир, – рассказывает Мандел, – и, конечно, в его основе лежит колониальное сердце зла. В то же время я думала о том, как меняется мир и оставляет нас иногда на мели в такие моменты истории. Это захватывающе и странно».

Эти темы являются личными для автора, которая выросла на острове Денман – территории площадью 20 квадратных миль у побережья Британской Колумбии с населением около 1000 человек. Расстояние, пройденное от дома её детства до Бруклина, огромно не только в этом смысле. «Это необычная вещь, – говорит она, – когда, с одной стороны, моя нынешняя жизнь кажется несколько невероятной в контексте моего детства; с другой стороны, моё детство не было экзотическим. Важным отличием такого места, как остров Денман, является то, что это сельская местность, но не удалённая. Я не знаю, что делать, если бы мне, например, встретился медведь. Это не входило в программу обучения. Я имею в виду, что медведям пришлось бы добираться туда вплавь, так что... – Мандел задумывается на мгновение, – ...возможно, я лучше, чем средний житель Нью-Йорка, умею ходить по лесу. Но не более того».

Детство Мандел было нетипичным и в других отношениях. Её родители – отец, слесарь-газопроводчик и сантехник, и мать, работавшая в благотворительных организациях по борьбе с домашним насилием и бездомными, – построили необычный дом в месте, где не было строительных норм и правил. «Там была колонна, поддерживающая часть потолка в гостиной, которая представляла собой массивное дерево с ободранной корой. Это было красиво и интересно». Но она отмечает: «В том месте нет муниципальной системы водоснабжения. Поэтому мы брали воду из глубокого колодца, который летом пересыхал, и мы переходили на цистерну, которая качала воду с шести акров вверх по склону из ручья, на который у нас были права. И это было довольно сложным и трудным делом». Когда я спрашиваю, не проистекает ли из этих вещей некая внутренняя суровость, она громко смеётся и предполагает, что навык, которому научили эти условия – это умение переносить неудобства, а не выживание.

Преимуществом домашнего обучения было то, что она должна была писать, причём творчески, каждый день, и делала это с восьми или девяти лет. Мандел хотела стать танцовщицей и в 18 лет покинула остров, чтобы получить стипендию в Школе театра танца в Торонто, где проучилась четыре года. В течение следующего десятилетия она писала в свободные часы, работая на скромно оплачиваемой дневной работе. Её первый роман, Последняя ночь в Монреале , был опубликован в 2009 году и повествовал о тайне похищенного ребенка. Он получил уважительные отзывы, не вызвав особого резонанса. За ним последовали ещё два: Оружие певца  и Квартет Лолы . Четвёртый роман, «Станция Одиннадцать», был её последней попыткой пробиться, прежде чем она сдалась. Она оказалась в мире «чеков на 32 доллара и мероприятий в книжных магазинах, на которые приходят четыре человека. Это казалось невозможным». Шумиха вокруг «Станции Одиннадцать» была мгновенной и огромной, но долгое время Мандел не оставляла свою работу администратора в Рокфеллеровском университете на Манхэттене.

«Я из рабочего класса, и я думаю, что психологически это делает ситуацию довольно трудной, особенно когда ты бросаешь свою работу и не имеешь никакой страховки». Она держалась за эту должность до тех пор, пока «это действительно не потеряло смысл. Я работала удалённо, и это был странный период – я помню день, когда мне пришлось уйти с работы раньше, потому что у меня была фотосессия в здании Time-Life. Одной из моих обязанностей было бронирование билетов на самолёт для моего босса. Между тем, я не заказывала билеты на свой самолет, этим занимался публицист. Это было так странно». В конце концов, её убедило то, что она узнала, что беременна. «Это было слишком много. Что-то должно было уйти, и это должна была быть дневная работа».

Роман «Станция Одиннадцать» был необычен для жанра апокалипсиса тем, что в некотором смысле он был очень радостным. Несмотря на наличие ужасающих элементов, в отличие от романов Кормака Маккарти , постцивилизация не была одним длинным каннибалистическим кошмаром. Люди работали вместе и создавали сообщества. Они не забыли Шекспира . Возможно, именно поэтому книга вновь стала столь популярной во время пандемии. Она успокаивала нас, одновременно показывая гораздо худший сценарий, чем тот, в котором находились сами, и одновременно успокаивая нас тем, что хорошие вещи в человечестве выжили. «В книге есть чёткое послание о продолжении жизни после пандемии, и я думаю, что люди отреагировали именно на это. Это сыграло большую роль в её популярности».

Успех романа был также обусловлен писательской изысканностью Мандел. Сцена, которая до сих пор не выходит у меня из головы – это образ самолёта на взлётной полосе, полного заражённых вирусом пассажиров, которые в порыве самопожертвования не выходят из самолёта и не заходят в аэропорт. «Вы не хотите об этом думать, – говорит автор. – Мой общий подход к ужасам заключается в том, что вы можете просто предположить это; вам не нужно вдаваться в ужасные последние часы их жизни. Можно просто сказать: никто так и не вышел».

Недавно на канале HBO Max и на StarzPlay в Великобритании вышла телевизионная адаптация «Станции Одиннадцать» – 10-серийный сериал Патрика Сомервилля, который вдумчиво и удачно интерпретирует историю Мандел. Между тем, книга была включена в шорт-лист Национальной книжной премии и премии PEN/Faulkner, а также получила премию Артура Кларка. Тем не менее, автор была поражена, когда на автограф-сессии кто-то задрал рукав и обнажил строчку из романа – «Выживания недостаточно» – написанную чернилами на его руке. С тех пор она видела «наверное, дюжину татуировок, и это поразило меня. Это дестабилизирует. Мысль о том, что ты пишешь что-то вымышленное и вдруг это появляется перед тобой в мире. Это не укладывается в голове».

Персонажи перемещаются по книгам Мандел. Бит-персонажи в одной книге становятся героями в другой. Фигуры из «Стеклянного отеля» по очереди появляются в «Море спокойствия». «Развитие персонажей – это сложно. Если у вас уже есть кто-то за кулисами, кого вы можете просто вытащить на сцену, это часть искушения. Кроме того, у меня есть желание - это прозвучит претенциозно – построить мультиверс». Она смеётся. «Есть что-то в создании единого мира, в котором книги связаны между собой, хотя все они самостоятельны, что вызывает у меня определенное стремление к порядку. Люди возвращаются, и всё это связывается воедино». Да, я согласна, почему бы литературным романистам не создавать миры наравне с Marvel и DC. Вы могли бы выпускать товары. Футболки «Станция Одиннадцать»!

По словам Мандел, писать «Стеклянный отель» было крайне тяжело. «Ужасно, – говорит она. – Мой первый раунд редакторских замечаний был очень тяжелым. Их можно было сформулировать так: "Не могли бы вы изменить все: структуру, персонажей, сюжет". Ничего не работало. Наверное, пару дней я проплакала на полу в своем кабинете, а потом встала и начала пересматривать».

В чём была проблема? «Просто за "Станцией Одиннадцать" последовал груз ожиданий, которого у меня никогда прежде не было и который, если говорить прямо, не был проблемой. Я не хочу жаловаться; здесь я выиграла в лотерею». И она была благодарна за правки. «Вы никогда не хотите стать одним из тех авторов, которые становятся всё более и более успешными, а книги становятся все длиннее и длиннее, всё хуже и хуже». Тем не менее, это было болезненно, и на написание ушло много времени.

Роман частично основан на истории Берни Мейдоффа, и, как со смехом рассказывает писательница, вообразить, как она проникает в голову человека, занимающегося финансами, было в некотором смысле сложнее, чем представлять себе путешествие во времени. «Я купила пару книг по экономике, но я не знаю её язык, поэтому не смогла далеко продвинуться. Я провела достаточно исследований, чтобы найти пару довольно правдоподобных строк, которые могли бы указать на финансовое прошлое. Но изучение схемы Понци Мейдоффа было действительно интересным. Это такая человеческая история. Вы довольно быстро проникаетесь финансовыми деталями, и в итоге это история о мошеннике».

И напротив, писать «Море спокойствия» было относительно легко, несмотря на пандемию или даже в какой-то мере благодаря ей. В марте 2020 года дочь Мандел посещала детский сад, и после того, как её забрали, она не возвращалась в течение года. («В конце концов мы нашли няню на три семьи, и это спасло наш рассудок и дало возможность работать».) Психологически, состояние внешнего мира утихомирило некоторые внутренние тревоги. «Писать роман в самый тяжёлый период пандемии было чем-то вроде творческого освобождения. При нормальной жизни писать роман трудно. Но когда все вокруг было таким ужасным, написание романа не казалось чем-то особенным».

Сейчас жизнь более или менее наладилась. Муж Мандел, специалист по подбору персонала, работает в своём офисе в центре города несколько дней в неделю. Писательница подумывает о том, чтобы вернуться в спортзал. Её ребенок ходит в школу. Срок сдачи следующей книги Мандел истекает только через четыре года, а пока она может пробовать писать для телевидения. Однако, оглядываясь назад, она задаётся вопросом, действительно ли на короткое время изоляция способствовала здоровой отрешённости, обычно совершенно недостижимой для писателя. «Мир в полном беспорядке, – улыбается она новизне этой мысли, – какая разница, хороша ли эта книга?».

1) «Море спокойствия» Эмили Сент-Джон Мандел издано издательством Picador.

2) Эта статья была исправлена 11 апреля 2022 года, чтобы правильно называть Эмили Сент-Джон Мандел как «Мандел», а не как ранее «Сент-Джон Мандел». Сент-Джон – второе имя автора.

Эмма Брокес (Emma Brockes)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ