Почему Австралия находится на грани потери целого поколения писателей

Когда в прошлом месяце поэтесса Эвелин Аралуэн получала премию Стеллы на сумму 60 000 долларов, она испытывала одновременно волнение и облегчение.

Когда в прошлом месяце поэтесса Эвелин Аралуэн получала премию Стеллы на сумму 60 000 долларов, она испытывала одновременно волнение и облегчение.

— Год назад я была на мели, — говорила она в своей речи, имея в виду период, предшествовавший выходу её дебютного сборника стихов.

По словам Аралуэн, призовые деньги премии «Стелла» это « возможность, которая выпадает раз в жизни», и они будут использованы для погашения части долга HECS (в Австралии студенты могут воспользоваться займом, чтобы оплатить учебу в университете — это называется HECS (Higher Education Contribution Scheme — схема взносов в высшее образование — прим. пер.) и субсидирования основных расходов на проживание. Это означает, что она сможет работать на двух работах вместо трех.

«Артисты в нашей стране привыкли жить на одну зарплату от бедности».

Эти комментарии были печальным свидетельством реальности современной австралийской литературы.

Эвелин Аралуэн — одна из самых интересных и знаменитых писательниц страны. Её дебютная книга «Медвежонок» (Dropbear) получила восторженные отзывы, и сейчас она участвует в ряде мероприятий на главной сцене Сиднейского фестиваля писателей. Так как это возможно, что она зависит от премии, чтобы заплатить за квартиру?

После нескольких лет сокращения бюджета в сфере искусства, а также из-за ограничений, связанных с COVID-19, сколько ещё талантливых авторов, особенно из маргинальных или финансово неблагополучных слоёв населения, мы упускаем из виду только потому, что они не могут позволить себе начать своё дело?

— Я не знаю никого, у кого бы не было постоянной работы, — говорит литературный агент Даниэль Бинкс, которая также работает автором и преподавателем по творческому письму. — Среди моих авторов нет никого, кто зарабатывал бы своим творчеством достаточно денег, чтобы заниматься этим полный рабочий день. Реально этим занимаются только Лиана Мориарти и Энди Гриффитс.

Бинкс, которая начала работать агентом в 2016 году, говорит, что она слышит разговоры о «золотых временах лёгких обедов и контрактов на 100 000 долларов», но это кажется весьма далёким от того, на что сегодня может рассчитывать подавляющее большинство авторов.

По её словам, цена, которую издательство платит за книгу, зависит от множества факторов (жанр, качество, профиль автора и спрос на рынке), но может составлять от 40 000 до 80 000 долларов за художественную или нехудожественную литературу. Романы для подростков стоят меньше, часто от 5 000 до 10 000 долларов (отчасти из-за того, что они продаются по более низкой розничной цене).

На эти деньги нельзя рассчитывать, как на обычную зарплату. Они поступают авторам несколькими частями в течение всего издательского процесса — при подписании контракта, при завершении черновиков, при публикации книги, что может занять несколько лет. И это только тогда, когда вы получаете зелёный свет на новое произведение. Всё время, потраченное на исследования или разработку идей до этого момента, не оплачивается.

Писательнице Броди Ланкастер заплатили от 5 000 до 7 000 долларов за её дебютную книгу (мемуары, посвящённые молодым женщинам), которая вышла в 2017 году. Эта сумма выплачивалась в течение 18 месяцев, поэтому она не могла позволить себе отказаться от постоянной работы на время написания книги.

— Оглядываясь назад, я не совсем понимаю, как мне это удалось, — говорит она. — Нужно очень хотеть написать книгу.

Хотя Ланкастер, которая также работает копирайтером, журналистом и критиком, сейчас очень хочет написать роман, ей трудно найти на это время. По её словам, пандемия COVID-19 создала ещё больше «менталитета дефицита», когда она чувствует, что ей приходится гнаться за оплачиваемой работой, боясь, что всё это может пропасть.

— Я беру брифинги для корпоративных клиентов и пишу статьи до работы, в обеденный перерыв, после работы и на выходных, — рассказывает Броди Ланкастер. — Чтобы иметь возможность посвящать своё время написанию книги, нужно как-то платить за жизнь. А это значит, что люди, способные это сделать — это те, кто может позволить себе не работать.

Чтобы компенсировать расходы на написание книги, авторы часто обращаются к грантам, чтобы восполнить недостаток между тем, что им заплатят за книгу, и фактической стоимостью жизни.

— Раньше начинающие писатели очень зависели от Австралийского совета, который предоставлял им гранты, — говорит Бинкс. — Но теперь этого больше не существует.

В прошлом финансовом году Австралийский совет выделил 4,7 миллиона долларов в виде грантов на литературу. Это примерно в два раза меньше, чем десять лет назад.

Поэт и писатель Омар Сакр, получивший в 2020 году литературную премию премьер-министра за поэзию, говорит, что не смог бы написать две свои последние книги без грантового финансирования со стороны таких организаций, как Австралийский совет, Create NSW и Агентство по авторским правам. Но даже тогда дела шли туго.

— Временами я оставался без жилья, занимался каучсерфингом или жил у родственников, чтобы как-то выкрутиться, — говорит Омар. — Теперь, когда я стал старше, женился и обзавелся семьёй, мне всё труднее обеспечивать себя только за счёт своей практики, и я серьёзно подумываю о том, чтобы найти другую работу.

Так что же нужно сделать, чтобы лучшие писатели Австралии продолжали работать? По словам тех, кто дал интервью для этой истории: нужно больше финансирования (для издателей, литературных изданий и авторов), больше премий и много творческого мышления.

Доктор Джо Кост из Школы культуры и коммуникации Мельбурнского университета недавно выступила за универсальный базовый доход (УБД) для художников: постоянный базовый платёж для покрытия некоторых основных расходов на жизнь, пока они работают над своими произведениями.

— Во всём мире есть много сообществ, где художников ценят [таким образом], — говорит она.

Ирландия, например, вводит схему поддержки до 2000 художников с выплатой 325 евро (490 долларов) в неделю в течение трёх лет. Объявляя о программе, министр искусств Ирландии Кэтрин Мартин сказала, что «хочет, чтобы искусство не просто оправилось [от пандемии], а процветало».

И несмотря на то, что «Америка — это вершина капитализма, — говорит Кост. — Нью-Йорк в последний год тоже делает это разными способами».

Но в Австралии «вся сфера искусства и культуры не рассматривается как важная, — говорит она. — Мы — одна из самых богатых стран в мире. И мы одна из самых последних стран в ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) по количеству денег, которые мы выделяем на искусство и культуру».

— От этого просто хочется рвать на себе волосы, — говорит она.

Сакр поддерживает идею УБД для всех, а не только для художников. Хотя для авторов, по его словам, это было бы особенно «приятным изменением, [предлагающим] безопасность вместо неустойчивости».

Он также хочет подчеркнуть, что речь идёт не о том, чтобы просить больше у налогоплательщиков, а о том, чтобы «расставить приоритеты в наших расходах».

Бинкс, которая регулярно общается с молодыми писателями в школах и университетах, опасается за будущее австралийской литературы, если мы не увидим радикальных перемен.

— Дети уже зациклены на том, сколько денег можно заработать и можно ли этим зарабатывать на жизнь... Я говорю им, что причина, по которой я пишу - причина, по которой мы все занимаемся книгами, искусством, театром, чем угодно — в том, что искусство меняет людей, а люди меняют мир... Но я убеждена, что есть целое поколение творческих людей, и в частности писателей, которые не выберут этот путь.

Мэг Уотсон (Meg Watson)

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ