Рецензии на книги — Юрий Лощиц

«Кто меня знает, тот не удивится моей решимости. Внезапные перемены составляют мой характер, и я никогда не бываю одинаков двух недель сряду, а если наружно и кажусь постоянен и верен своим привычкам и склонностям, так это от неподвижности форм, в которых заключена моя жизнь».

Что знала я толком о жизни одного из любимейших романистов? Разве то, что он служил цензором. Судьба Гончарова, которого и многие современники воображали ленивцем, живущим привычками и мнительным, эта судьба человека, создателя образа Обломова и ассоциировавшегося с ним, казалось, не представляет особого интереса.

Поди ж ты, набралось интересного на целую книгу. Набралось из кругосветного путешествия (!) в качестве литературного секретаря адмирала Путятина. Из писания Крамским портрета писателя для зарождающейся…

Перед нами книга о Великом князе Владимирском Дмитрии Ивановиче Донском, праправнуке Александра Невского (мне вспоминается, что в каком-то историческом романе времён Александра Ярославича, писатель вложил в уста Невского слова "что может быть его внуки сбросят с шеи Руси золотоордынское ярмо"). Слава богу, что хоть праправнук Невского смог собрать необходимое для отпора Мамая войско на Руси XIV века. Русь того времени, говоря сухим языком науки, была "феодально раздробленным государством" и являла собой мягко говоря, лоскутное одеяло из разнообразных наследственных уделов, некоторые из которых именовались даже "великими княжествами". Но вернёмся к книге Юрия Михайловича: некоторые читатели считают данное произведение "историческим романом", другие же - "документальной биографией".…

Одно из моих любимейших произведений. Богатый информативный материал блестяще изложен в художественной форме. Роман достаточно сложно читается в силу того, что в каждой фразе содержится великое множество интересных фактов, описание мельчайших, но важных с исторической точки зрения, деталей. В целом создаётся впечатление невероятной скорости смены событий в рамках описываемого исторического момента. Я в восторге. Одна из ценнейших книг в моей жизни. Хочется прочитать всё, что есть у этого мастера слова!

Биография - это вопросы и ответы. Точнее, это вопросы, на часть которых имеются ответы, более или менее убедительные. Там, где есть лишь ответы и отсутствуют недоуменные вопросы, там биограф - фигура лишняя

Именно так считает Юрий Лощиц и всей своей книжкой совершенно себе противоречит. Ответов у него много и чаще всего, на вопросы, которые вообще никто и не думал задавать. Если говорить подробнее, то не понравились мне следующие моменты.

Во-первых, в книге слишком много метафор, эпитетов, восклицаний, риторических вопросов и прочих неуместных литературных приемов. Я, конечно, понимаю, что автор публицист, но это же все-таки биография, нужно как-то сдержаннее быть. И может эти приемы и смотрелись бы уместно, если бы не бесконечные лирические отступления. Опять таки крайне необоснованные.…

«Жизнь трудна, и требует жертв… А их, по новому учению, приносить не нужно»

Из письма Гончарова (С. 254).

Следует признать, что биография – жанр трудный и не каждому писателю или учёному по плечу. Издательства, признанные лидеры в области такого рода литературы, часто публикуют откровенно слабые скучные опусы, похожие то на «недоношенный» роман, то на необработанный кусок провалившейся при защите диссертации (не дай Бог, если такое удалось защитить!). То, что написал Юрий Лощиц, можно отнести к авторским негромким удачам. Может быть, свою роль сыграла тихая лира героя книги – Ивана Александровича Гончарова. Кажется, что незаметно прошел автор «Обломова» по дороге отечественной литературы, запомнишись непритязательной публике, лишь одним скандалом, не связанным ни с карточной игрой, ни с…

Автор книги постоянно отсылает к житиям святых, часто их цитирует. Иногда кажется, что легче найти их и прочитать. Так написано скучно, хотя факты из детства было интересно читать. Но всё же они были взяты из житий святых.
Читать до конца не захотелось. Единственная глава, которая привлекла - "Кириллица и глаголица". Ради неё, по большей части, книга и бралась.
Из-за этих многочисленных цитат, ощущение сложилось, что это не книга, а дипломная или диссертационная работа.

Исторический роман-хроника о Дмитрии Донском и его времени - умная, мудрая, своеобразная и оригинальная книга. С первых страниц книги можно ощутить атмосферу широкого раздолья земли Русской, могучей разности и столь же мощного единства ее природы, своеобразия духовного мира русского человека. Читая, представляешь этих людей, видишь их лица, их стремления и поступки. Особым накалом и динамизмом наполнены страницы с описанием хода и исхода Донского побоища, участия в нем Дмитрия Донского.

Иван Александрович для меня в детстве был одним из классиков. А классик в то время - это совершеннейший памятник, непременно из гранита. Мало того, что из гранита, так эта череда гранитных статуй, ничем не уступающих мемориалу в Рашморе (хотя тогда я и не знал, что таковой вообще существует). Как и подобает классикам из гранито-мрамора, всё в жизни Гончарова на мой тогдашний взгляд, было ровно и правильно. Учился, служил по разным там министерствам-ведомствам (только позже я прочел и запомнил, что служил по финансовому министерству, а Тютчев - по министерству иностранных дел, так, к слову). Ну, естественно, был прогрессивным писателем ( а иначе как бы он стал классиком???). Написал о путешествии на фрегате "Паллада", знаменитые романы. Но он никогда не был классиком первой величины, что…

Для 39-летнего Дмитрия Ивановича, изображение мужчины на обложке всё же некоторое преувеличение. Преувеличениями, неточностями и противоречиями "грешат" многие "источники" той, настолько бурной эпохи, что как таковыми их уже и сложно считать. Совершенно бессмысленно пытаться сказать что-то новое о ДД - нужно быть специалистом, во-первых, а во-вторых, ну уж по любому, за почти 700 лет столько времени было разобрать по косточкам-винтикам и самого ДД, и источники, откуда все писатели и черпают фактуру. Но Дмитрий Иванович ой не зря как вошел в русскую историю, так навек, ну пока русские вообще будут топтать свою землю "под небом голубым", в ней и остался. Почему? Запрет, табу, как показал Фрейд, создали хомо сапиенсов как таковых, без этого растекалась бы живительная влага в…

«Я на днях встретил Гончарова, — писал в апреле 1876 года Федор Достоевский своей корреспондентке X. Д. Алчевской, — и на мой искренний вопрос, понимает ли он все в текущей действительности или кое-что уже перестал понимать, он мне прямо ответил, что многое перестал понимать. «Мне дороги мои идеалы и то, что я так излюбил в жизни, — прибавил он, — я и хочу с этим провести те немного лет, которые мне остались, а штудировать этих (он указал мне на проходившую толпу на Невском проспекте) мне обременительно, потому что на них пойдет мое дорогое время…» Казалось, мог же автор книги просто написать о том, что Гончаров Иван Александрович был обычным, ничем не примечательным человеком, нулевой личностью и просто ленивым. Тем более, что даже один из друзей Гончарова, которого последний…

Его именовали первым философом на Руси и едва ли не отцом славянофильства. Учился Григорий в Киево-Братском училище (впоследствии Киево-Могилянская академия). Хотя и создавалась в те годы видимость неприятия католической веры, навязываемой с запада Киевской Руси, однако обучение проходило все-таки на латыни и «философию здесь уже без оговорок изучали по схоластическим пособиям, опираясь на любимого «латынами» Аристотеля». В 1738 году, когда Григорий поступил в Академию, в ее списках числилось 444 человека. Правила в академии во многом напоминали правила инквизиторского училища среднего звена. Студенты должны были постоянно подлавливать друг друга на ошибках. «Тому, кто в разговор» с приятелем допускал определенное число ошибок, и вручали особый футлярчик — «калькулюс», в который…

История 14 века, каковы ее источники, откуда берутся «свидетельства» эпохи и кто решает, какую часть из сохранившихся малочисленных рукописей использовать для изображения событий тех далеких лет, а какую намеренно упустить из виду? Автор книги выбирает самый справедливый путь анализа — сопоставляет все источники: и летописи, и картины иконописцев и труды знаменитых, и не очень историков, как дореволюционных, так и современных. Путешествуя вместе с автором по страницам истории, с радостью и удивлением вспоминаешь, казалось бы навсегда забытые уроки истории из школьной программы. В первую очередь о непреодолимой и бесконечной розни русских князей, о жестокости и варварстве орды. Да вот только вопрос — как поступить с той информацией, которая была выкинута из школьных учебников. Которую…