Рецензии на книги — Игорь Захаров

Пытаясь понять, каким он был, прочитала и воспоминания «Бродский среди нас» американского издателя и друга поэта Эллендеи Проффер, и книгу из серии ЖЗЛ, также написанную другом — Львом Лосевым. И все-таки осталось много вопросов.

Каким человеком был Бродский? Какие у него были отношения с родителями, детьми, религией, литературными классиками? С собственной музой? С читателями? С английским языком, на котором, оставаясь русским поэтом, пришлось писать стихи и прозу? Что он читал, какое любил время года? К чему по жизни никогда не утрачивал интерес? Как складывался его рабочий день?

Мне всё это интересно, где я могу это узнать? Меня интересуют и мелкие подробности, и фундаментальные вещи, вроде взгляда на добро и зло, свободу, будущее, долг художника. А биографы и мемуаристы больше…

Три тома, всего около двух тысяч страниц. Есть такие книги, из разряда "Никогда", которые покупаешь для коллекции и знаешь, что никогда не прочтешь. Думала, этот трехтомник - один из таких. А проглотила все три тома. Даже не знаю, как объяснить в чем привлекательность. Сюжет, а именно жизнь двух людей развивается медленно, со всеми мелкими подробностями. Красивый русский язык, самокопание, исторические всем известные события глазами людей того времени. Читаю не взахлеб, а неспешно так, расслабленно. Иногда нападают сомнения: насколько искренен мог быть Чайковский по отношению к миллионерше, которая его содержала? Но чем дальше читаю, тем сомнений меньше. Возможно, и он сперва сомневался, а потом письма стали заменять дневники. Вообще удивительная история. Вдова-миллионерша на…

И… я, Люба, не маятник. Раскачиваться туда-обратно. Наверное, я этого не сделаю. Просто человек двигается только в одну сторону, Люба. И только. И только — от. От места, от той мысли, которая приходит ему в голову, от самого себя. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку. И на тот же асфальт дважды не ступишь. Он с каждой новой волной автомобилей другой. Это моя старая шутка, что на место преступления преступнику еще имеет смысл вернуться, но на место любви возвращаться бессмысленно. Там ничего не зарыто, кроме собаки. Но дело даже не только в этом. Хотя и в этом, и в другом, и в третьем. Но дело в том, что либо просто с моим личным движением физическим, либо просто с движением времени становишься все более и более автономным телом, становишься капсулой, запущенной неизвестно куда. И до…