Рецензии — стр. 5

Давненько я не читал таких больших по объему книг, да и редко я берусь за такие произведения, не зная ранее автора, без каких либо особых рекомендаций. Но в этот раз рекомендация как раз и была особая, а именно в "Новогоднем флешмобе 2022".
Это долгое путешествие выпало как раз на мой небольшой двенадцатидневный отпуск. Ну и так символично вышло, что с этой книгой я начал свой отпуск, ну и к его окончанию я ее и дочитал.
Хоть у книги и отличные рейтинги, но насколько я слышал и читал разные отзывы, мнения насчет нее разделились. Кому то книга понравилась, а кому то показалась слишком занудной и растянутой. А у меня вот какое то смешанное мнение, мне очень понравилась книга, но в каких то моментах она действительно показалась мне немного растянутой, но ни в коем случае не занудной.
Перед нами вроде бы обычная история взросления и становления человека, только вот во всей этой истории есть некая изюминка, "небольшой" штришок, который оставил огромный отпечаток. Украденная из музея картина, кардинально меняет жизнь главного героя. А вот в лучшую или в худшую сторону, это уже решать вам...
Картина голландского художника Карела Фабрициуса - "Щегол" это тот элемент, вокруг которого строится вся книга и вся жизнь главного героя. Настоящий шедевр, оказался текуч и сумел просочиться и в сердце и в разум с самых разных сторон, совершенно необычным, особенным способом.
Развязка книги для меня была неожиданной. Сюжет вроде бы и тек как небольшой ручей по каменистой местности, но под конец развернулся и пошел против течения. Многое конечно сложилось не так как я ожидал... но и не я писал эту книгу, что бы все шло по моему...
Возможно эта книга, перевернет кому то жизнь, как "Щегол" перевернул жизнь главного героя.

"То, ради чего стоит быть в этом мире, через боль переступая
Это жизнь и свобода.
То, что дано каждому из нас, у каждого есть свой шанс
Это жизнь и свобода.
То, что важнее любых слов, любых понятий и суждений
Это жизнь и свобода.
То, что придаёт нам силу творить и любить
Это жизнь и свобода."
Многоточие

Решение прочитать эту книгу пришло, как и у многих, после непозволительно хорошего фильма, коих в то время было немного. Триллер на трепетную тематику о насилии над детьми, да ещё с мистическим мотивом. Переломным фактором взяться за книгу в разгар сессии послужил утопический момент (да, один единственный) из того же одноимённого фильма. Как же было интересно узнать, каким образом писательница опишет именно эту сцену. Говорю я про эпизод "выброса" души из тела главной героини. Намерения спойлерить нет, поэтому: кто поймёт, тот поймёт.  Фрагмент показался тогдашней мне таким чудесным и ужасающим одновременно, до мурашек.

В последующие годы я часто натыкалась и продолжаю находить книги на эту актуальную тему. Кругом всё больше ненормальных, как растить детей - непонятно. Самый доброжелательный сосед или даже друг семьи может оказаться тем самым психом с больными наклонностями. Только научишь детей поведению в опасной ситуации, как эти нелюди придумывают новые схемы по завлечению детей в свой "пряничный домик". Не представляю, каково приходится мамам маленьких деток каждый день.

Именно поэтому я определённо "ЗА" выпуск аналогичных фильмов и книг. Смотреть жутко и больно, зато какая подготовка! Не буду гадать, кто виноват в "размножении" этих психопатов. Не буду рассуждать о мере покарания таких чудовищ, не время и не место.

Видеть обстоятельства  такого страшного события со стороны маленькой девочки- жертвы,  а не родителей - весьма необычно. Её уже нет у своих близких,  но для читателя она по-прежнему рядом в качестве действующего персонажа.  Конечно,  тема призрака, пытающегося наказать виновного и восстановить справедливость,  не нова. Но было тогда что-то необычное в этом фильме и книге.

Не помню, заметила ли значительные различия между романом и экранизацией,  но "тот самый момент" именно в кино показался более трагическим. В книге же поначалу ни читатель,  ни сама героиня не понимали произошедшего.

Сейчас уже душераздирающих триллеров наводнилось донельзя,  но "Милые кости" останутся эдакой первоначальной ступенью в моей любви к книгам.

Думаю, у каждого есть те самые книги, которые хочется прочитать больше всего, но они откладываются на потом. Так как есть потребность и желание особенно сильно посмаковать и насладиться, а, если в копилке автора мало написанных книг, то тянешь до победного. Вот и «Ночной цирк» стал для меня той самой книгой, откладывала ее на начало следующего года. А почему? Да потому, что начало прошлого года началось у меня с другой книги автора, которая вошла в мой скудный список любимых книг. Ожидания были на переделе. Вот и наступил новый календарный год, по сему руки наконец-то дошли до «Ночного цирка».

Ой, как бы мне хотелось, чтобы мое ожидание было подобно выдержки какого-нибудь вкусного итальянского вина. А поэтому на берегу скажу – «Беззвездное море» было на первом месте, так на первом месте и осталось. Хотя, однозначно оно у большей части читателей на пьедестале стоять не будет, в рамках творчества писателя, разумеется.

Не отношу себя к почитателям цирков, но вот сама атмосфера сказки и волшебства меня однозначно привлекает, сразу вспоминаются старые фильмы о цирке дю Солей. Отложим, конечно, в сторону всю жестокость и нечеловеческие условия. Следовательно после первой, мною прочитанной, книги автора ожидала чего-то такого же, погружающего и необыкновенного. Выбранная тема открывала огромный простор фантазии, позволяла разгуляться по полной программе. Но у меня не получилось проникнуться атмосферой, сказкой и волшебством, к моему огромному сожалению. А виной тому была слюнявая любовная линия, которую хотелось бы обойти стороной. Она съела описательную часть, да и контекст первой части романа совершенно не готовил к такой развязке.

Завязка очень неоднозначна, так как сложно сориентироваться, что происходит и кто все эти люди, описанные на страницах романа. Но Моргенштерн любит не вываливать все и сразу, а погружать постепенно и размеренно, чтобы котелок варился, читатель следил и думал. Очень люблю подобный способ написания, не многие с ним справляются, но Моргенштерн однозначно одна из тех, кто умеет использовать данный прием. В «Ночном цирике» она только пробует свое перво на прочность, а вот в «Беззвездном море» оттачивает свое мастерство практически до идеала.

Есть мир обычных людей, а есть мир «волшебников». Они себя таковыми не называют, но их способности, их разум позволяют выходить за рамки человеческих условностей. И вот, начинается игра. Два могущественных волшебника, два «друга» заключают очередное пари. А в чем смысл пари и как победить, читателю и участникам, практически ничего неизвестно. Но с уверенностью можно сказать – итог будет быть жестоким.

Очень меня зацепила мысль, вложенная автором, и пока не хочет меня отпускать – «человек видит только то, что он хочет видеть». Цитата не дословная, но мысль передана верно. Да и ничего нового в ней нет. Обычная психология, житейский опыт подтверждает ее еще в годы взросления любого человека. Но вот история со спиритическими сеансами и острым желанием людей хотя бы мимолетно, на несколько секунд, но дотронуться до своих почивших близких, тронула за душу. Ведь пока человек имеет – не ценит, а когда теряет – готов верить во всякий бред, лишь бы получить то самое прощение и искупление. Суровое, но такое порой необходимое напоминание, что мы не вечны и ценить нужно в моменте, а не в следствии кусать локти, до которых никогда не достанешь.

Цирк– аллюзия на запертые двери, окружающие человека по жизни. Он был проводником в ту реальность, которая была под запретом на миллионе замков, цирк помогал выпустить своего внутреннего ребенка, запертого в клетке взрослого разума, быть открытым миру и его неограниченным возможностям, избавиться от условностей и расширить границы дозволенного. Не будь он таким завораживающим и прекрасным, мало бы, что изменилось. Человека бы все равно манило и тянуло. Но вот наступает полночь, карета превращается в тыкву и только единицам получается удержать в себе волшебство и ощущение свободы, прожитое минувшей ночью.

Чем взрослей человек, тем сложней избавиться от уже глубоко закопанных условностей. С рождением детей все меняется, ибо приоткрывается дверь обратно в прошлое, когда каждый мечтал и не ставил для себя границ и ограничений. Опять же, не всем оно дано. С возрастом люди становятся более черствыми, замкнутыми и обиженными на жизнь. В романе только одному герою выпала честь постигнуть и приобщиться к миру за закрытой дверью. Статистика, мягко говоря, так себе.

Но и у этого мира есть две стороны медали, всегда можно заиграться и потерять грань с балансом. И тому яркое подтверждение - человек в сером костюме и фокусник хотевший владеть тем, на что у него совершенно не было прав.

Без спойлеров не обойтись, поэтому вместе с ними расскажу о том, что претило и помешало окончательно полюбить историю, лучше пропустить эту часть рецензии, если еще не читали, но планируете.

Еще одной интересной темой стала всеми любимая актуалочка об отцах и детях. Думаю, она будет вечно болезненной частью взросления людей. И в романе таких линий было сразу две, и обе они были не из приятных. Гордыня, зависть и отчужденность сделали свое грязное дело, благо дети выросли намного лучше родителей, несмотря на все обстоятельства и перипетии, в которых оказались.

В общем и целом, книга очень даже хороша: отличный посыл, исключая любовную лабуду, необычные декорации, прекрасный авторский язык и подача. Только вот подкачала завязка истории, лучше бы было сконцентрироваться на атмосфере, ощущался большой недостаток в описательной части. Да и развязку истории без этого сюжетного поворота можно было сделать намного ярче и эффектней.

Буду с нетерпением ждать новых книг писателя и перечитывать «Беззвездное небо». Часть книги читала в бумаге, а часть слушала в аудио. Князев на высоте, как обычно. Да и в озвучке были вставки цирковой музыки, она нехило так предала и дополнила атмосферу, рекомендую!

Тринадцатилетний Тео Декер теряет свою мать при жутком террористическом акте в Метрополитен-музее. Нам предстоит прожить с ним путь его взросления, знакомство с новыми людьми. Обзавестись лучшими друзьями, найти своё место «под солнцем», среди того мрака, что окутал его. Переживания, страхи, боль, предательство, снова потери, одиночество, непонимание. Единственный верный спутник, что сопровождает взрослеющего мальчика — это картина «Щегол» Карела Фабрициуса, обладателем которой он стал при загадочных обстоятельствах.

Донна Тартт как писальница мне очень импонирует. В прошлом году, стыдно признаться, по уши втрескалась в «Тайную историю», что дало почву для более плотного знакомства с ее творчеством. Общая атмосфера и манера письма каждый раз срабатывает как портал, стоит мне только открыть книгу, я совершаю какой-то невероятный, фантастический, необъяснимый скачок, оказываясь в лодке, среди спокойного (пока) моря. Моё маленькое средство передвижения очень ненадёжно, неспешное повествование, ветром в спину, несёт меня в неведомую неизвестную даль. Чем дальше я продвигаются в тексте, тем беспокойней становится море, волны мягко бьются о борт, вдалеке я вижу чёрную бездну, к которой, упорно качаясь, несёт меня моя лодка. Вспышки молний ослепляют. Но мне не страшно и не зябко, буйство окружающей среде не заставляет меня цепенеть, я продолжаю двигать сквозь эту непогоду к своей точке назначение и я твёрдо уверена, что дойду до конца. Моя лодка и я в ней — читатель, волны и стихия — интригующий динамично развивающийся сюжет, герои книги и их поступки. А вот эта невидимая, словно материнская, сила, которая помогает тебе дальше двигаться без происшествий, словно кокон и защитный щит, та, которая одурманивает тебя и доставляет наслаждение, дарит умиротворение — это все великая способность Донны Тартт подать текст. Он настолько яркий и ощутимый, что я слышу все запахи романа: масляная краска и лак. Пыль от штукатурки, древесный дым, табак и много скорби. В этот раз мой выбор пал на последний написанный роман писательницы, который смог поглотить всю реальность и я по счастливой случайности попала в "лагерь" тех читателей, что полностью погрузились и прониклись атмосферой произведения.

Так же отмечу, как было приятно прикоснуться к искусству. В романе фигурирует обилие предметов разных направлений и эпох. Мы начинаем знакомство с Тео как раз в музее, где он узнаёт много нового о картинах от своей матери. Дом Барбуров, квартира Хорста, отель в Амстердаме, работа в антикварной лавке. Он сознательно (а может и нет?) связывает свою жизнь с искусством, таким важным для горячо любимой им матери и идёт «по его следу». Толкает ли его на это обладание «Щеглом»? Отождествляет ли Теодор себя с картиной, что мертвым грузом лежала на его плечах? Сравнивал ли он себя с изображённым на ней действующим лицом, которой пронзительным взглядом впивается в тебя, залезает внутрь, словно кожу натягивая твою пустую оболочку на себя. Чувствовал ли Тео себя такой же маленькой одинокой птичкой, цепью удерживаемый бессмертным шедевром Карела Фабрициуса? Такой же обманкой? Таким же смирившимся со своей участью? Вот только шедевр смог возродиться после трагических обстоятельств связанных со смертью художника, восстав из пепла крушения, словно феникс. Наш же герой после взрыва в музее, кажется полностью потерял себя и своё «я», цеплялся за картину, как за спасательный круг.

Абсурд возможно, но разве не хотелось кому-то из нас быть ближе, насколько это возможно, да хоть разок прикоснуться к «бессмертному». Обрести немного знаний, силы, собранной веками и оставить свой след. Замереть в вечности.

Она никогда не станет Сюзанной, не поступит в колледж, не пойдет в подвенечном платье к алтарю. Четырнадцатилетняя Сюзи Сэлмон, намереваясь сократить дорогу к дому, бежала по кукурузному полю. В холодной мгле декабрьского вечера на тропинке вырисовывался едва различимый мужской силуэт. Происходящие далее события заставляют особо впечатлительных читателей хвататься за мобильные телефоны и выяснять местонахождение собственных детей, или нервно кричать на хлопающих глазами малышей, чтобы ни при каких обстоятельствах не останавливались поболтать с посторонними.

Безусловно, первые страницы романа шокируют своей жесткостью. Боль, страх, предсмертная тоска ребенка, навязчивые запахи раскисшей земли, казалось, обещают читателям лихо закрученный сюжет триллера с поисками злодея и жаждой возмездия. Но в действительности нас ожидает психологизм семейной драмы с элементами мистических откровений. Умершая Сюзи Сэлмон затерялась в сложном пространстве параллельных миров. Пристально наблюдая за жизнью своей семьи, она будет стремиться прочувствовать свое нереализованное взросление, намеренно переселяя душу в чужое тело.

Начинающий автор Элис Сиболд неожиданно для своих издателей покорила Америку: роман уверенно вошел в список бестселлеров и позднее стал основой для сценария фильма с красивой компьютерной графикой. Тема романа болезненно близка госпоже Сиболд. Ее студенческие годы были омрачены печальным опытом жертвы насилия, что, вероятно, сказывается на манере письма. Мы привыкнем смотреть на мир глазами подростка, скромно опускающего взгляд, став невольным свидетелем поцелуя родителей. Светлый и сентиментальный тон повествования сохранится буквально до последних строк, но по контрасту в память будут врезаться эпизоды стирания граней между сферами обитания мертвых и живых. Мистика органично входит в композицию романа. Обезумевший от горя отец разбивает модели кораблей и в каждом осколке стекла видит отражение глаз умершей дочери. Не сможет избавиться от ощущения потустороннего холода странная девочка Рут, когда ее невзначай коснется душа Сюзи.

Несмотря на оригинальность сюжетного хода, в романе обнаруживается множество стереотипов. Разумеется, у сексуального маньяка будет безобидное хобби: мистер Гарви занимается селекцией роз и сооружает кукольные домики. В обитателе зеленого коттеджа в своеобразной интерпретации проявились пороки его родителей.

Если разбить термометр, то шарики ртути расползаются и несут в себе скрытую угрозу. Что-то подобное произошло и в семействе Сэлмонов после гибели Сюзи. Каждый переживает горе по-своему и тяготится обществом близких. Абигайль, нежная и романтичная мама девочки, полностью теряет над собой контроль. Возможно, многие осудят ее за бегство, поиски забвения и новой любви, отказ от воспитания детей. Это скорее мужской тип поведения в сложных обстоятельствах, а вот у Сэлмонов все роли сместились: именно отец становится эталоном ответственности и родительской любви.

Среди противоречивых миров Сюзи Сэлмон земное пространство реалистично и жизненно, с кипящими страстями, ревностью и печалью. В суждениях об этой стороне бытия языком девочки говорит зрелый опыт Элис Сиболд. И совершенно по-детски наивна индивидуальная посмертная вселенная Сюзи, она похожа на мечту сбежавших с уроков школьников. Мятное мороженое, модные журналы и отсутствие домашних заданий.

Я несколько раз откладывала чтение книги, никак не вдохновляла первая фраза о смерти. Заставила себя прочитать несколько страниц, и больше не прерывалась, пока не дочитала. Оказывается, смерть – это всего лишь повод поговорить о жизни и о любви.

Сначала не было, а потом стало. Прежде Бога не было никого.

Жила-была девушка в деревне со своей матерью и отцом, ткала ковры обычной расцветки: красной и коричневой. И решила она соткать ковер необычной расцветки, цвета лазурного неба. Сходила до красильщика чтобы узнать как получить этот цвет: нужны были цветы с зубчатыми листьями и частичка себя. Нужный цвет она получила как и ругань родителей за сей проступок. По итогу ковер был продан голландцу.
Все это происходило в год, когда летела комета и потому он не мог быть удачливым. Девушка потеряла отца, они нищенствовали в родной деревне с матушкой. Перебрались к сводному брату отца и попали в прислуги. В то же время девушка ушла в подмастерье к дяде (назовем это таким образом) и училась ткать ковры: от задумки и подбора цветов до итогового ковра. Но и тут напасти не закончились: сиге, расставание с лучшей подругой, бедность, болезнь матери, что та чуть не умерла, еда в долг. Но год с кометой прошел и у девушки все наладилось.
Роман оставил какие-то противоречивые чувства. Как будто бы он не дописан.
Заявлен как любовный роман, но типичным любовным романом не пахнет, ну, как обычно бывает в таких романах - трагедия у девушки, а потом большая любовь и счастливый конец. Единственное, что здесь было из типичных женских романов - это постельные сцены. Тут их было много, с главной героиней мы постигали азы как доставить удовольствие себе и своему мужчине.
Осталось недосказанным, что ждет главную героиню, потому что роман закончился сказкой для банщицы. Включить воображение не удается, потому что трудно представить, что ждет девушку в Иране, где она на улицу то выходит вся скрытая от глаз. Да, она конечно может предложить сиге сама, но кому? В романе не было описано подходящих героев. И по итогу остаешься переживать за героя хотя продолжения нет.

«Станция Одиннадцать» - книга, которая если и не заставляет полюбить людей, то, по крайней мере, делает их соседство сносным. В переполненном автобусе я теперь всегда её вспоминаю. Знаете, помогает.

Люди могут быть совершенно невыносимы. Люди виртуозно умеют бесить и ненавидеть друг друга. Изводят придирками, сплетнями, интригами, скандалами, изменами, алиментами, обманами, издевательствами, подлостью, неблагодарностью, ложью, предательством, жадностью, хамством. Человечество похоже на сумасшедшего пса, который кусает собственный хвост. И только когда он его отгрызет окончательно, поймет, как ему без него… одиноко. И тогда останется только сесть и завыть.

Апокалипсис - это очень просто. Наша цивилизация удивительно хрупка. Как и человеческая жизнь. Чтобы настал конец света для человека достаточно вируса, от которого нет лекарства. Чтобы настал конец цивилизации достаточно отключить электричество. Без тока города станут парализованными, беспомощными грудами металла и кирпича. Остальное доделают болезни и выжившие.

Когда Кирстен Реймонд было 8 лет, мир рухнул под волной пандемии и изменился навсегда. Один процент уцелевших первые кровавые годы бился за ресурсы, одежду, еду, удобное место под солнцем. Жизнь пришла в упадок. Откатилась почти на первобытный уровень, но все-таки продолжалась. Рассказы о погибшей цивилизации теперь звучали как фантастические сказки.

С самого детства Кирстен играла в театре. После катастрофы ее жизнь продолжилась на театральных подмостках, насколько это было вообще возможно. Она путешествовала в составе театральной труппы «Дорожная симфония» и играла в пьесах Шекспира. Годами актеры, гитаристы, кларнетисты, вооруженные, несущие ночные дозоры, уходящие в разведку, ездили из города в город и показывали свои представления, потому что одного выживания недостаточно. Людям нужно искусство. Нужен Шекспир. Нужна красота. Особенно, когда у них почти ничего больше не осталось.

За свою жизнь Кирстен видела немало смертей. Но одна стала для нее особенной. Когда-то давно она оказалась свидетельницей смерти на сцене. Во время спектакля «Король Лир» умер известный актер Артур Линдер. Смерть его совпала с началом катастрофы, поэтому стала символичной. Кирстен мало что помнила из своего детства, но Артура помнила хорошо. Он был к ней добр. В заброшенных пустых домах, куда она заходит со своим другом в поисках припасов, она ищет любое упоминание об Артуре. Он - её алтарь памяти о прошлом.

Пандемия грузинского гриппа - не единственная катастрофа в романе. Артур Линдер - вот еще одно бедствие, которое сминает судьбы людей. Встреча с ним, конечно, не смертельна, но болезненна. Он самовлюблен и эгоистичен. Он Актер, который каждую минуту в образах, за ними уже и не разглядеть его настоящего. Да и помнит ли он сам, как это - быть самим собой. Череда из жен и разводов измотала и его самого. В день, когда Артур упал замертво, он был разочарован и несчастен. Потому что за 51 год своей жизни так никого и не сделал по-настоящему счастливым. Жил только для себя. И вдруг остался одинок. И вдруг одного себя оказалось мало. Сюжет вернется на 30 лет назад и покажет историю Артура и людей, которые попали на его орбиту.

Для меня «Станции Одиннадцать» стала в первую очередь книгой о хрупкости. Она пронизывает всю книгу насквозь. Как будто на наших глазах медленно падает и разбивается огромный хрустальный шар, и в миллионе осколков мы видим отблески многих жизней. Вся жизнь человека - это прогулка по тонкому льду, всё, что казалось надежным может в любой момент обрушиться - вера, отношения, дружба, любовь, здоровье, память, стабильность, жизнь. Каждый из персонажей несет потери. Несет их в своих мыслях, в своей душе, несет на теле в виде татуировок, в своем рюкзаке, где каждая вещь напоминает об утраченном. Этот роман - дорожная симфония об умении выживать и приспосабливаться, лепить из себя нового человека исходя из условий, в которых ты оказался. Помнить, что было и ценить, что есть.

Краткое содержание — женщина отлично проводит 19 век

Сразу скажу, что я не читала Eat, Pray, Love. Вообще, вы заметили, что любой разговор об Элизабет Гилберт невозможен без упоминания Eat, Pray, Love? С одной стороны, это очень грустно – ведь доведись Элизабет Гилберт получить нобелевскую премию по литературе, и то ведь скажут, пффф, намолила. С другой стороны, это очень хорошо, потому что если Элизабет Гилберт удалось написать книжку, которая понравилась большому количеству людей, то сразу понятно, что Элизабет Гилберт в жизни добилась всего как-то и без моего об этом мнения.
Но, как бы там ни было, а самую знаменитую книгу Гилберт я не читала. Когда книга вышла, я жила в съемной однокомнатной квартире, которую сдавали вместе со всем, что осталось от умершей здесь бабушки.

Слава богу, что без самой бабушки.
Наверное.
А то, знаете, на антресолях тогда дверцы заклинило.

Меня окружали венские стулья, югославские комоды, три ковра, линолеум и то неловкое чувство, когда ты представлял свою взрослую жизнь в несколько других интерьерах. Поэтому книга о том, как женщине сделалось нехорошо от жизни в США и она уехала избывать тоску в Италию, на Бали или еще куда там, не очень могла пригодиться человеку, у которого денег хватало только на Молоди. С одной стороны, тебе говорят – отпусти ситуацию, поешь макарон, поезжай на Бали, займись там с каким-нибудь мужиком йогой, а с другой стороны, ты приезжаешь домой, выходишь из автобуса, а там твой бывший одноклассник Тоха как раз из тюрьмы откинулся и пить заодно бросил. И ты такая: «Что бы на моем месте сделала Элизабет Гилберт?» А Элизабет Гилберт такая: «Я бы на вашем месте сделала выводы».

В общем, я так и не прочла тогда Eat, Pray, Love и не слишком спешила читать The Signature of All Things, потому что безотчетно боялась, что оттуда на меня тоже напрыгнет какая-нибудь неожиданная Италия, которая застанет меня, как водится, поперек России. Не скажу, что это достойный способ отношения к книгам. В конце концов Элизабет Гилберт не виновата в том, что вылечилась от депрессии быстрее, чем доехала до Молодей. Возможно, мне просто следовало поехать ей навстречу.

Но все равно, все равно, всякий раз, когда в разговоре приятных мне людей всплывал другой ее роман — самый, что ни на есть, романический — все равно откуда-то вылезала, как бабушка с антресолей, эта тень Eat, Pray, Love, которой, впрочем, все чаще сопутствовало честное недоумение, а то и некоторое имплицитное «ничоссе», потому что вдруг обнаружилось, что в романе The Signature of All Things нет ничего от самого успешного романа Гилберт, нет даже захода на вот эту вот хорошую продаваемость с последующей экранизацией в мускулистой сени Хавьера Бардема. Обнаружилось, что Элизабет Гилберт, написав успешный мемуар с видом на цветущую денежную чакру, взяла и написала то, что хотела написать изначально, а именно — отличный, очень старомодный роман о ботанике, мхах и марьяже ученых сердец, помешать соединенью которых может только неумение, собственно, соединяться.

При этом нельзя сказать, что The Signature of All Things был как-то уж неожиданно оригинален в структурном, сюжетном или языковом плане. Нет, это самый что ни на есть пригожий и крепко скроенный неовикторианский роман, сюжет которого приятно встает на мостик от Амстердама до Таити с заходом во все мировые порты. Здесь есть и ловкий и несгибаемый папаша-делец, и отменная мать энциклопедического склада характера, и верная домоправительница, и две положенные каждому толстому роману дочери — одна беляночка, на другой пахать можно — и некоторый любовный треугольник, и мужчины, которые с микроскопами умеют обращаться лучше чем с женщинами, с катастрофическими, разумеется, последствиями и для микроскопов тоже. Здесь есть и такое отчетливое, такое узнаваемое викторианское увлечение всем новейшим, всем научным, всем реальным и осязаемым при полном сосуществовании в одной со всем этим ноосфере любви к френологии, спиритизму и красиво оформленному бреду сивой кобылы. Здесь есть туземцы и пираты, искатели приключений и собиратели гербариев, запретные книги, познание мира, практичные платья из плотной ткани, миссионеры, ботанические сады, темные комнаты, огромные библиотеки и вечное ожидание мужа, который в викторианском романе зачастую смахивает на деда Мороза: всегда выясняется, что его по большому счету выдумали родители.

Героиня романа — Альма Уиттакер — богата и умна, но, как известно, одним этим замужем не будешь. Альма крепка телом и, к сожалению, лицом — она в совершенстве знает латынь, умеет общаться с величайшими учеными современности, обожает ботанику, но, к сожалению, с таким приданым далеко не уедешь и Альма до пятидесяти лет застревает в поместье своего отца, где есть место оранжереям, экзотическим растениям, всевозможному естествоиспытанию и даже некоторому подобию если не воли, то покоя, не говоря уже о научной работе. Альма — персонаж неромантический, но весьма, весьма викторианский: это заматеревшая и подкованная Мэриан Голкомб, сюжетообразованная Ада Лавлейс, оздоровленная Гарриет Мартино. Она изучает мхи и никуда не торопится, пока на сорок восьмом году жизни не встретит на своем пути хлипковатого рисовальщика орхидей, который разукрасит ей всю дальнейшую жизнь.

Жизнь Альмы — толщиной почти с весь девятнадцатый век — расписана увлекательно и любовно. Отец, мать, сестра, случайные люди и даже сумасшедшая подруга вдруг не только возникают на страницах совершенно живьем, но и ведут себя как вполне живые люди — умирают или внезапно, или прожив долгую жизнь в тени основного сюжета. Появляются в детстве и пропадают на всю оставшуюся жизнь. Превращаются из добрых знакомых в малоприятных незнакомцев — и наоборот. Да и сама Альма, по воле Гилберт, всю дорогу занимается ровно тем — ну или почти ровно тем — что могла бы предложить ей и настоящая жизнь: сушит кузнечиков, пишет письма, ползает с лупой возле маленькой колонии мхов, теряет надежду вместо девственности.

Конечно, видно, что в романе где-то затерялись концы и от других историй, как оно всегда бывает, когда мы встречаем людей, которых узнаем процентов на семьдесят, а потом, знаете, соединение разорвано, но в целом, в целом именно вот это и заметное желание автора написать такой роман, какой хочется, написать его с огромной любовью не только к Альме, Пруденс, Генри, Ханнеке и псу Роджеру, но и ко мхам, орхидеям и стручкам ванили, написать его так, чтобы люди ходили себе по сюжету, как им вздумается и получали от этого удовольствие, и делает книгу Гилберт неожиданно страшно обаятельной. Этот чистенький и ладный с виду романчик, где, как и положено всякой неовикторианщине, темнота затерта тенью невежества, а в светлых пятнах проглядывает то секс, то протофеминизм, вдруг как-то совершенно выигрывает от того, с каким заметным удовольствием этот текст созидался. Это действительно чистое читательское удовольствие — детское чтение (ну ок, 16+, и на старуху бывает групповуха) с настоящими героями в самом прекрасном смысле этого слова. Быть может, у этого романа и нет страшно глубоких смыслов, от которых на репутации писателя сразу нарастает по меньшей мере букер, зато тут есть мысль попроще, но кому и понужнее: не вышла замуж, так хоть погулять выйди.

Странная какая-то история, из тех, которые я обыкновенно на дух не переношу. Призраки, райские сферы, взаимопроникновения мира мертвых в мир живых и наоборот, тьфу. Но эта история, как ни странно, мне понравилась. Не вся, не целиком, отдельными частями, но тем не менее.

Типичную американскую девочку-подростка Сюзанну изнасиловал и убил сосед. Нет, это не спойлер, это в первой же главе. Надо сказать мерзкой и крайне физиологичной первой главе, которую хочется поскорее пролистать, потому что педофилия вызывает у меня неимоверное желание вернуть в Россию смертную казнь, и вообще, эта тема меня доводит до легкой степени бешенства. Убрать свои отвратные лапы от детей, вот прям вообще, даже в книгах! Убил и закопал в неизвестном месте.
А Сюзи возьми и отправься на небо жить в невесомых сферах, и, видимо, автор так рай себе представляет, чтобы каждый в своей сфере и изредка пересекаться с близкими по духу и чтоб все желания сбывались. А оттуда, с небес, ну что еще делать - наблюдать за близкими, как они переживают утрату, страдают, за папой, за мамой, за подругами, за парнями подглядывать. Поцелуйчики обсуждать с соседкой по сфере. Тьфу, говорю же. От одной идеи мне скучно становится.

Но все-таки автор смогла меня заинтересовать. Не тем, как она описала загробный мир, нет. Но тем, как она описала мир живых. Реакции оставшихся в живых героев заинтересовывают достоверностью.
Папа - самый сильный в этой семье, самый чувствующий, самый интуит. Какой же там папа, эх. Он не может смириться с тем, что виновник не найден, год не может, два, три, пять, десять. Он горюет так искренне, так по-настоящему, он проходит все фазы горя, которые - правда. Он первым чувствует неладное, и несмотря на недоверие окружающих, даже на недоверие своей семьи, не отступается.
Мама - самая слабая. Вот столько слов у меня про нее. Первой реакцией было - осудить. Но, черт подери, мне так это близко - не быть только домохозяйкой, не зарываться в семье и детях, идти вперед в своем развитии, заниматься тем, что нравится тебе. Да, она не прирожденная мама, вот бывают такие, которым возиться с детьми в кайф - играть по часу, а то и по два, в ладушки, в догонялки, в кашу-малашу, в пирамидки, кормить с ложечки, менять памперсы, ну и так далее. А бывают и другие мамы. Которые не любят играть с детьми, потому что скучно, не любят обсуждать с другими мамами цвет какашек и консистенцию соплей. Другие мамы лучше проанализируют Еврипида или Шекспира, докажут теорему Ферма, обнаружат новый химический элемент. Вот и Абигайль другая. Она хорошая мама (была до своего поступка), но не прирожденная. И вот эти ее страсти, этот ее пусть будет эгоизм уводят ее куда-то далеко-далеко от семьи. Она не может принять смерть дочери, не может жить как прежде, она "убегает". Только бегство еще никогда никого не спасало, от себя не убежишь. А жаль.

И много-много прочих второстепенных героев, которых так или иначе затронула смерть Сюзанны. Сестра, младший брат, бойфренд, мама бойфренда, какая-то невразумительная подруга-экстрасенс, бойфренд сестры, брат бойфренда сестры... Типичный американский паноптикум персонажей, но очень-очень достоверный. А, и маньяк, конечно же.

И кончится все так, как оно в жизни могло кончиться. С одной стороны - тлен и безысходность, с другой - радуга и гребем дальше. А как иначе? Это ж жизнь.

На протяжении многих столетий люди искренне считали, что они отличаются друг от друга с рождения и что эти отличия дают им право или обязанности, что они должны соответствовать своему сословию и что не может быть иначе. Были исключения, но в основном всех это устраивало и большинство людей даже не задумывалось о том, что "другие" тоже имеют чувства, тоже хотят нормальной жизни и что у всех должны быть равные права... Самое странное, что мало кто задумывался об этом и еще меньше осмеливались говорить вплоть до двадцатого века... Если что, я знаю о гражданской войне в США, в следствии которой было устранено рабство, знаю о реформе в Русской Империи, в следствии которой было отменено крепостное право (которое видоизмененно вернулось в СССР). Но несмотря на такие положительные сдвиги еще в XIX веке, равенство прав начало пропагандироваться только в двадцатом и этот процесс еще развивается и усовершенствуется, правда уже, иногда, с перебором...

Очень важно говорить о том, что ты чувствуешь, о том, что тебя беспокоит, для того, чтобы у окружающих была возможность тебя понять. Ведь многие могут даже не догадываться о том, что твориться у тебя в душе. Так и данная книга рассказывает о том, каким может быть невежество, многие белые женщины просто не догадывались о том, что творится внутри чернокожих служанок, им это было не интересно и не могло быть интересно, ведь сами их работницы молчали, а молчать их научили матери, а их хозяек научили не интересоваться их матери, так и выходит замкнутый круг который должен был кто-то разорвать.

На страницах романа читатели знакомятся с тремя главными героинями. Эйбилин и Минни темнокожие служанки которые ничем в своей жизни не занимались кроме прислуживания белым хозяйкам. Они делают это профессионально, но, к сожалению их труд не ценят по заслугам и даже многие их работодательницы не способны понять как много они делают. Скитер молодая женщина которая закончив университет вернулась в своей городок и хочет стать писательницей, но изначально не имеет идей, ей советуют написать о том, что ее действительно беспокоит и она решается на серьезную (по меркам маленького городка) авантюру.

Истории прислуги пронизаны болью, печалью и любовью, они глубокие и эмоциональные, с легкостью вызывают отклик. История писательницы тоже впечатляет, она с искренней любовью отзывается о служанке которая уехала пока Скитер училась и именно эта любовь изначально зарождает в ее голове мысли о переживаниях прислуги.

Очень яркие герои, в книге их не мало, но при этом их яркость позволяет отлично отличать одних от других, а благодаря разнообразным историям из жизни героев читатель имеет возможность с легкостью погрузится в атмосферу американского юга.

Идея написания книги в книге не нова, но реализована она великолепно. Я ни к чему не могу придраться, атмосфера великолепная, при чем она многогранна, с одной стороны очень теплая, с другой горькая, некоторые истории вызывают мурашки. Стиль написания отличный, книга читается очень легко и затягивает. Герои книги яркие, выразительные. Темы поднимаются очень важные и актуальные если углубиться и не останавливаться только на отношениях белых и темнокожих...
Всем рекомендую книгу к прочтению!

Шекспир для меня - это как Здоровый Образ Жизни. То есть понятно, что это, безусловно, полезно, важно и нужно, но как же лень! Меня все время тянет на фастфуд. Хоррорбургер, детектив по-деревенски, пирожок с фэнтези и триллер-кола - вот мой обычный заказ у книжной свободной кассы. А Этвуд как гениальный коучер по правильному питанию духовной пищей маскирует Шекспира под современным слогом, как брокколи под толстым слоем сыра. И вот уже вместо любимых “быстрых углеводов” я пью зеленые смузи и с удивлением понимаю, что понравилось и можно было бы повторить.

Шекспир - это по сути бесконечные литературные раскопки, он многолик и неоднозначен. Маргарет Этвуд, как опытный археолог, аккуратно смахивает кисточкой с сюжета пыль веков, и вот он уже переливается разными смыслами и подтекстами. Она вдохновенно и деликатно адаптирует его в наши дни. А какой по Шекспиру получился шикарный рэпчик! Знаю, звучит ужасно, но это чистая правда.

Театральный режиссер Феликс с фантазией Виктюка и темпераментом Аль Пачино предан своей вероломной “правой рукой” - ближайшим помощником Тони Прайсом. В расцвете своей карьеры, в зените славы Феликс изгнан из своего царства - театра. После долгих лет добровольного затворничества в сельской глуши он решается на месть. С этого дня Феликс займется главной постановкой своей жизни - расправой с предателем. У Просперо был магический остров, Ариэль и духи. Для Феликса таким волшебным островом станет Флетчерская исправительная колония, где он работает преподавателем учебного курса “Грамотность через литературу”, а заключенные будут духами и нечистью. Феликс терпелив, ему некуда спешить и он долгих 4 года с изобретательностью талантливого режиссера идет к своей цели. Немного удачи и он её достигнет. Феликс начинает готовить постановку “Бури”, именно на этом моменте двенадцать лет назад рухнула его театральная карьера. Но теперь для него это уже не просто спектакль, теперь это возмездие.

Этвуд создала литературный “кубик Рубика” - многогранник, который разбирается на мелкие составные части и дает множество вариантов трактовок. Она устроила “Бурю” в “Буре” - креативный анализ произведения, изящно вживленный в сюжет романа. В главах о постановке пьесы легко угадывается монолог с читателем - увлекательная лекция с разбором актов, сцен, персонажей, их поступков и мотивов. Вместе с заключенными читатель вовлечен в размышления о пьесе, в необходимость рассмотреть её в мельчайших деталях. Этвуд как Просперо - величайший книжник и манипулятор - спланировала ловушки для читателя, чтобы он не сорвался с темы. Она заманила его в свою книгу, как на остров, и отпустит, только когда сама сочтет нужным.

Хочется верить, что остальные книги серии “Шекспир XX века” так же хороши и будут способствовать вдумчивому знакомству с великим Шекспиром, который сотни лет вдохновляет писателей и режиссеров и волнует умы людей.

Для меня одним из важных критериев хорошей книги является способность автора затронуть некие струнки в душе читателя, вызвать в нем вопросы касательно собственной жизни, задуматься, а правильно ли то или это в нашей повседневности. Энн Тайлер, сама по себе необщительная и склонная к затворничеству, - гениальный в этом плане автор, потому что молчит, да видит, и подмечает такое, что вечно замотанным и утомленным разговорами людям неочевидно.

Вот ее новый роман "Катушка синих ниток". Казалось бы, обычная история об американской семье из среднего класса. Семье, в которой всего лишь две интересные истории - как дедушка построил дом на заказ, а потом хитроумно этот дом у заказчиков перекупил задешево, и как тетушка у подруги жениха сманила. Все остальное как у всех, обычные люди, не лучше и не хуже нас с вами. Что читать про таких, не лучше бы погрузиться в мир преступника-подонка или почитать возвышенный роман об идеальных героях и помечтать о неземной любви? Нет, не лучше. Потому что Уитшенки из романа Тайлер - это мы.

Вот читаю я и вспоминаю, как несколько лет назад бабуля меня в очередной раз доставала на тему, что мы детей не рожаем почему-то, ей ведь так хочется правнуков. А я ее спросила: а ты вообще знаешь меня, знаешь, что я люблю, чего хочу, о чем мечтаю, какая моя любимая книга наконец? Может, ты сначала поближе узнаешь уже существующих людей, а не будешь требовать у них наплодить новых? Ведь ни разу даже ж не спросила, чем наше решение "повременить" продиктовано - сама себе придумала кучу обоснований разной степени неправдивости, и жалуется подругам. А с нами поговорить - это нет, не по-людски.

С другой стороны, вот есть у меня два брата. Парни абсолютно разные, и от меня тоже бесконечно далекие. Я их очень люблю, но мне с ними (и им со мной, подозреваю, тоже) неинтересно, у нас разные увлечения, ценности, понятия, жизненные устремление. О чем говорить? Там в голове совсем иной уклад мыслей. И взрослому человеку бесполезно рассказывать, как правильно жить - он в лучшем случае покивает и сделает по-своему, а в худшем развернется и хлопнет дверью.

Роман Тайлер как раз об этом - о балансе между залезанием в душу и осведомленностью о том, чем живет семья. О личном пространстве и выстраивании отношений с окружающими, с которыми ты так или иначе вынужден общаться. О любви и недолюбленности, о ревности и стремлении показать себя нужным, о попытках оторваться от корней и к чему эти попытки приводят, и о маленьких, никому не видных ежедневных подвигах, на которые по прошествии времени оглядываешься, как Джуниор, и, видя цельную картинку из множества кусочков мозаики, невольно восхищаешься.

Обязательно дам книгу прочитать маме и буду рекомендовать ее к чтению в книжном клубе.

Ещё одна книга которая попала в десятку лучших за 2019-й год. Целых 5 лет понадобилось Кэтрин Стокетт на создание этой книги. Ещё в течение 3 лет книгу отклонили 60 литературных агентов. И вот в 2009, после долгого пути, книга была опубликована и разошлась по миру 5 миллионами экземпляров!

На дворе 1962-64 года, в Америке во всю бушует расовая и даже половая сегрегация. У всех на устах тема гражданских прав. Более прогрессивные политики продвигают законы о расовой интеграции. Это удивительное время! Люди говорят о высадке на луне. По радио поют молодые Ray Charles и Jimi Hendrix. "Убить пересмешника" ещё считается запрещённой книгой. Белым женщинам платят за ту же работу меньше чем мужчинам. Их решение получить образование в колледже или университете принимается в штыки их матерями которые только и мечтаю выдать дочку замуж повыгоднее. В 1963 губернатор штата Алабама, в попытке исполнить свой предвыборный лозунг «Сегрегация сегодня, сегрегация завтра, сегрегация навсегда» пытается заблокировать проход двум чернокожим студентам в университет. В этом же году Мартин Лютер Кинг произносит свою знаменитую речь в которой он провозгласил своё видение будущего, где белокожие и чернокожие люди имели бы равные гражданские права. Чуть позже в этом же году, в Далласе убивают Кеннеди.

На фоне этих событий мы знакомимся с историей молодой и прогрессивной Юджини Фелон (Скиттер), которая пытается протолкнуть себя в писательском бизнесе и решает на ровне с двумя чернокожими женщинами, работающими прислугами в "белых" домах, поведать историю о том что же происходит за закрытыми дверьми "белых людей". О том как "белые леди" доверяют им своих детей, но при этом каждый раз пересчитывают серебро после чистки. О том как их дети любят прислугу больше чем своих белых матерей и случайно, но от всего сердца называют их "мама". О том как эти дети вырастают и даже не имеют кому сказать спасибо, потому что их матери избавляются от женщин что их вырастили как от старой, ненужной вещи и о многом, многом другом. Но есть и хорошие истории, трогательные истории. Всеми словами просто не передать все те эмоций которые испытываешь при прочтении данной книги.

Кэтрин Стокетт проделала грандиозную работу! Она наверняка затронула большинство проблем которые присутствовали в то время, как с межрасовой или социальной стороны, так и внутри одной семьи. Её персонажи получились настолько живыми и настолько хорошо передающими ВСЕ слои социального и психологического поведения что за них искренне переживаешь и ещё более искренне ненавидишь.
А самое главное это то понимание которое приходит после прочитанного. Понимание того, как же много изменилось за какие-то 50 лет и всё же насколько не далеко мы ушли от предрассудков того времени.

Границы у нас в голове, а на самом деле их нет.

Потрясающе! Так и должны быть написаны романы лауреатов престижных книжных премий - претенциозно, масштабно, глубоко, НЕ ДЛЯ ВСЕХ, явно, но искренне и с изрядной долей экстравагантного юмора.

Весь текст - это поток сознания 18-летней героини, живущей на стыке 70-80 гг прошлого века в Северной Ирландии. В общественных местах рядом с ней появляется Молочник - отнюдь не веселый и добродушный, вдвое старше ее, от которого девушку бросает в дрожь и экзистенциальные размышления. Теперь ей предстоит ощутить себя в центре внимания сообщества, соседей и спецслужб.

Главная героиня - удивительная личность! В ее мыслях не вязнешь, саркастично и уморительно она подмечает своеобразие местного быта и образа действий. Дабы отрешится от окружающих странностей, ирландка на ходу ныряет в романы 16-18 веков, чем привлекает еще больше непрошенного внимания.

Мы никогда не узнаем, как ее зовут, весь круг своего общения она характеризует, как «первая сестра», «третья сестра», «НАВЕРный бойфренд» (в оригинале «maybe boyfriend»), «Молочник» и т.п. Это не мешает живо представить героев, ощутить их рядом с героиней, почувствовать отношения между ними.

Что больше всего понравилось - Бёрнс не бросает агрессивно в лицо читателю обязательные для премиальной западной литературы темы: притеснение меньшинств, высмеиваний депрессий и суицидальных состояний, феминизм, сталкерство и т.п. Очень логично и к месту по тексту, на примерах, она показывает однобокость выводов на животрепещущие темы окружения героини.

Местами текст читается тяжеловато, особенно когда девушка пытается объяснить, каково жить в обществе, разделённом незримой ментальной границей, где дозволено потреблять и смотреть только «нашенское», но никак не «заморское». Несколько десятилетий подряд родина героини живет сепаратистскими настроениями.
Она не использует никаких чётких определений, поэтому незнакомым с ситуацией разобраться будет сложно. К середине все обретает свои места и от абсурда и того, как автором это преподносится, ты пребываешь в ужасе и одновременно местами хохочешь.

Удивительная книга! Мне не хотелось расставаться с героиней, события показаны ей сквозь большую завесу из размышлений по поводу происходящего, увлекательно, своеобразно и блестяще. НО - повторюсь, не все поладят с оригинальной подачей сюжета сквозь длинные полотна текста, порой не поделенного на абзацы и не знающего о существовании диалогов. Если рискнете - равнодушными точно не останетесь!

Что за фееричное говно, не побоюсь этого слова. Обычно я стесняюсь писать отрицательные рецензии, но эта книга меня победила. Семейная сага, говорили они, мистика и чудовища, пели они песни, возвращение в альма-матер, что может быть интереснее.

Это голимый наиголимейший чиклит в его натуральном, первозданном виде. Автор, кажется, отродясь не писала ничего кроме американских школьных сочинений в виде тестов. Писать она может только от первого лица одной и той же мерзотной интонацией, и пофигу от лица женщины XX века она пишет, от лица мужчины века XVII, или от лица чудовища из озера. Я пошел туда, я пошел сюда, я отморозил попку, я помахал на прощание грудкой, я умер, меня выловили.

И про попки и грудки вовсе не преувеличение, это в первых же главах, Ви отморозила попку в автобусе, а при встрече с адвокатом помахала ему грудкой. Отчего же мои пальцы скрючиваются, а зубы скрипят? Автор налегает на уменьшительно-ласкательные существительные, как чокнутая онажемать в период овуляции. Рецептик, висюлечка, крохотулечка, волчаночка, прыщики, волосики. Вас еще не тошнит? Меня да. Кстати, про тошнит. Герои постоянно тошнятся, блюют, их рвет, какие там еще синонимы есть? Извергают наружу содержимое желудков. Там постоянно кто-то беременен, то Ви от хрен знает кого, от трех хиппи-папаш, то ее дочь Вильгельмина спустя 28 лет от какого-то хрена с горы, то есть с Аляски (Аляску авторка, кстати, опустила ниже плинтуса, она и убогая, и скучная, и никакая), внутри у нее комочек, а как же, с которым она разговаривает и который холодеет при виде озабоченного Призрака в фамильном доме. По задумке автора и Ви, и Вильгельмина - потомки Джеймса Фенимора Купера, так блин, я думаю, Фенимор Купер уже сто тыщ раз в гробу перевернулся аки индейка на гриле. Я б на его месте восстала из мертвых и пошла пугать авторку, нет, писунью, чтоб ей жизнь медом не казалась. Чтоб она извергла содержимое своего желудка в пустоту, а не на бумагу.

И вот финал раскрою, чтоб никто больше не совался в эту книгу. Вильгельмина оккупирует местную библиотеку и вместе с Комочком раскроют все местные тайны альма-матерного городка, все у нее будет хорошо. А у меня плохо. Противоядие мне, срочно.
Короче, я брызжу ядом во все стороны, ибо меня нельзя подпускать к таким книгам даже на километр, бедный мой ридер, пойду его помою спиртом.

На улице любителей сериалов «Настоящий детектив», «Твин Пикс» и «Во все тяжкие» сейчас праздник: в книжных магазинах появилось то же самое, только с перламутровыми пуговицами, – «Маленький друг» Донны Тартт, – многосерийный фильм в прозе, большой американский роман.

Фраза «стоит прочитать роман Донны Тартт «Маленький друг» в новом переводе Анастасии Завозовой» звучит примерно как «стоит попробовать Шато Лафит 1959 года»: изысканно и совершенно непонятно. Разве кто-то кроме отдельных ценителей различит тонкие нюансы? Однако с романом ситуация очень простая, нужно только заглянуть в выходные данные. Впервые переведён на русский язык 5 лет назад, но только сейчас – целиком: полновесных 640 страниц вместо 480 страниц первой попытки, почувствуйте разницу. К тому же в новом издании действует тот же тандем писатель-переводчик, что и в романе «Щегол», одном из главных литературных событий прошедшего года.

Что же там, под обложкой? В маленьком сонном городке на юге Америки вроде бы годами ничего не происходит, разве что змеи притаились в каждом овраге, да болотная топь разрастается, тихо поглощая всё. Эту местность ещё называют Библейским поясом: концентрация религиозных фанатиков самого разного толка превышает все средние показатели. Нам покажут баптистов, мормонов, любителей проповедовать со змеями, даже летний лагерь тут с углублённым изучением священного писания, а по радио передают церковные гимны. Если выглянуть во двор, можно увидеть, как укутанные в простыни дети играют в апостолов, напоминая не то малышовый ку-клукс-клан, не то «Повелителя мух». Да только выглядывать во двор особо и некому, здесь у каждого максимальный горизонт интереса – не дальше вытянутой руки, все взоры устремлены внутрь себя, такой заповедник интровертов и беспросветных одиночек, где если никому неизвестно, кто убил Лору Палмер, — то и ладно.

Давным-давно здесь произошла трагедия: маленького мальчика нашли повешенным, что непоправимо изменило жизнь всей семьи. Пока одни медленно погружаются в илисто-мутное уныние, а другие уезжают от воспоминаний на безопасное расстояние, оседая в похожих трясинах, в одном подростке кипит жизнь, в крови этой девочки пульсирует вендетта. Она младшая сестра того мальчика, и у неё всю жизнь всё против шерсти. Когда все дети учатся уважать старших, она может любого довести до белого каления, а когда все начали забывать о давнишней трагедии, она решает найти убийцу, прямо как настоящий сыщик. Её имя и розыскная деятельность наводят на мысль об экранизированной книге «Шпионка Гарриет»: там тоже маленькая девочка нашла себе цель в расследованиях. Но гораздо ближе сходство с романом «Убить пересмешника»: роман Тартт пропитан похожим страхом и отвагой, когда сердце колотится так, что ничего не слышно, но нужно пройти мимо пугающего дома, а то и постучаться в дверь, ведь правда важнее липкого ужаса или отчаяния.

Но где же, где же в книге схожесть с «Breaking Bad» и «True Detective»? Она в атмосфере, в кукурузных полях под провисшими телефонными проводами, в способах заработка местной необразованной бедноты, в обветшалых домишках и том, что называется «южная готика»: карнавальное шествие Марди Гра, жара и запах трясины, религиозность местных жителей, глухие заросли, которые могут скрывать чудовищное. Когда-то здесь проводил расследование Том Сойер со своим верным другом, а сейчас по следу идёт Гарриет, и верный друг у неё тоже есть. Как и книги Марка Твена нет смысла называть детективами, так и в романе Донны Тартт совершенно не обязательно найдут убийцу, здесь главное – история о детях, которые вот-вот станут взрослыми, а пока этого не случилось, у них есть одно важное дело.

Все попытки написать отзыв о последнем романе Донны Тартт непременно окажутся бессмысленными. Стивен Книг легко отделался, выдав ёмкое и многозначительное «Таких книг, как "Щегол", за десять лет появляется штук пять, не больше. Она написана с умом, и с душой. Донна Тартт представила публике блистательный роман». Да, наверное, старина Кинг прав, хотя иногда он тоже бывает тем ещё критиком, и сотню раз подумаешь, верить ему или нет. Но да прибудет «страна радости» с ним, а я, пока пекутся маффины, буду писать про «Щегла», сразу ставя под сомнение объективность собственного мнения.

Только ленивый не сравнивал Тартт с Диккенсом: роман-воспитание, «Большие надежды», «Дэвид Копперфильд» и всё такое. Этакая жизнь глазами буржуа, приходящие увлечения и бесцельные блуждания юной души. Но вот, что я всегда любила у Диккенса – отсутствие излишней сентиментальности в тексте. У Тартт её тоже нет.

Да, ребята, она пишет, как мужик! Неспешно, монументально, но без розовых бантиков и слез в платочек. Конечно, можно упрекнуть писательницу, что, мол, герои пустоваты, а проблемы неглубоки. Неправда, они просто не истеричны.

Наверное, есть те, кто устал от холериков и бесконечного ора о ценах на нефть и санкциях. И им нужен столп спокойствия. Тот, кто просто методично и качественно делает своё дело – пишет об искусстве в эру потребления, не причитая разбирается в проблемах, и будто хлопая тебя по плечу, говорит: «Да, чувак, есть такая ерунда, и скорее всего, будет ещё хуже, но, поверь, биться в конвульсиях рано». За это и Пулитцеровскую премию дать можно.

А в спор о гениальности или расчетливости создательницы «Щегла», я вступать не хочу. О достоинствах и недостатках романа известно без меня. Скажу только одно – десять лет того стоили, и я готова подождать ещё пятнадцать, лишь бы Донна Тартт оставалась прежней ;)

P.S. Черт, маффины подгорели…

* В раннем детстве мой брат убедил меня в том, что негры... воняют и вообще... Не знаю уж, откуда в его голове это взялось, но я верила в данную информацию даже тогда, когда, по сути, могла уже и додуматься, что это совсем не так. Сейчас читала книгу и вспомнила свое наивное убеждение. В частности так подобная информация селится в головах. И это страшно. Мне стало интересно: откуда у четырнадцатилетнего мальчика, в голове такие мысли? Это при том, что негров в детстве мы не видели вообще.

— То есть ты хочешь сказать, что между прислугой и хозяевами тоже нет границы?
— Это просто позиции, как на шахматной доске. Кто на кого работает — не имеет значения.

Очень тяжело рассуждать о любой разнице между людьми: будь то расизм, расхождения в плане здоровья, социального положения и т.д. Тяжело, потому что, к сожалению, от этого никуда не деться. Эти войны были тогда, они есть сейчас, но чуть в ином проявлении. Такова людская природа. Отличаться здесь не так просто. Так было всегда.
Нужно всего лишь понять, что в первую (и самую основную) очередь все мы —люди. И неважно: черные или белые, богатые или бедные, здоровые или чего-то не можем... В первую очередь мы — люди. Все до единого. Так почему же в нашем обществе, в нашей природе, так получается, что одни сеют проблемы, а другие — не то, чтобы даже восстанавливают, а только лишь пытаются восстановить Справедливость?! И это в основном жалкие попытки, очень редко из них что-то получается. Искоренить такое отношение к различию очень трудно, поэтому, на мой взгляд, нужно хвалить и выделять каждую попытку борьбы.

— Мне нет дела до всей этой чепухи.
Ее короткий смешок разрывает мне сердце. Потому что всем есть дело. Черным, белым — всем, в глубине души мы все страдаем от потерь.

Например, в этой книге, происходит немыслимая и опаснейшая на те времена вещь: люди объединяются ради того, чтобы попробовать докричаться до большинства, сказать: "Мы же похожи", "Мы же можем это сделать, так последуйте за нами, посмотрите до чего мы дожили! Прекратите!" Они идут на риск, теряя работу, друзей, расположение — теряя то самое важное, что было их жизнью, в надежде получить долгожданную новую жизнь. Пусть даже просто немножко более равноправную, чем то было вчера. Для начала... Они верят, что именно им суждено начать и подать пример.
Я ведь несколько раз читала «Унесенные ветром» , всегда любила Мамушку, но никогда не задумывалась, как ей живется около капризной Скарлетт. А книга-то — изнанка ее мыслей. Обратная сторона. Наверняка Мамушка вполне бы могла стать одной из них. Одной из многих, чьи голоса обычно не слышны...
Людям надо научиться слышать, а многие не умеют даже слушать. И совсем не чувствуют разницы. Но все же я очень рада, что сейчас очень многие из нас не просто готовы стирать границы — уже стирают их. Значит начало положено, уже в самих нас есть продолжение. Все не зря. Со временем и мы придем к большему.

...И все такие разные,
Счастливые-несчастные,
На этих самых разностях
Построен этот мир.
(с) Земфира

Что вы можете рассказать об Африке? Ну кроме того, что море там вооооот такой ширины?

А о гражданской войне в Нигерии? Я вот вообще о ней не знала. Оказалось, что это были 3 непростых года в жизни страны, а книга охватывает события того периода и перемешивает промежутки «до» и «во время».

Легкий слог, историческая ценность, стиль изложения – вот оно, очарование романа.

Здесь также кипит жизнь, её не могут стереть ни бомбежки, ни жуткий голод, ни страдания или геноцид. И обо всех события рассказывается через призму быта, с позиции разных людей и разного мнения, касательно происходящего в стране. Ярко, интересно, индивидуально.

Художественный вымысел автора ловко встраивается в жестокую реальность времени, чтобы приоткрыть тайны обычаев, рассказать о местном колорите и поведать миру о переменах. После такого уже ничто не останется прежним – другими станут взгляды, ценности и приоритеты. Другой станет жизнь.
#агентфантома
_______________________
Хорошие книги расширяют наш кругозор. И всякий раз, когда мое любопытство рыскает в поиске ответов на вопросы, возникших при чтении, я понимаю, что не зря держу в руках именно это произведение.

Как же тяжело я входила в эту книгу! Как же мне хотелось ее бросить после 1-й, 2-й, 3-й главы. И как же лихорадочно я листала страницы потом, чтобы поскорей узнать: ну что там дальше? Кто над кем берет верх? Кто виноват во всем происходящем?
Кто... Кто? Кто???
Детектива тут мало. Скорее, его совсем почти нет, если не считать идущего расследования. Это скорей психологический триллер, хотя и триллера, по сути, здесь немного. Точнее всего, это психологическая драма о любви и ненависти, о взаимоотношениях супругов, о воспитании детей, о наших комплексах, которые родом из детства.
Не очень удобная, скажем, книга. Сразу в голову лезет куча всяких мыслей: а сколько тайн хранит на самом деле ваша вторая половина? А тот ли человек рядом? А насколько хорошо вы знаете своего супруга (супругу)? И неважно, сколько лет вы вместе и насколько удачен ваш союз. Одна моя подруга вон после двадцатилетнего брака при разводе узнала стооолько интересного...
Вот. Это уже паранойя. Книгой, между прочим, вызванная!
Конец мне тоже не понравился. Не этого я ждала и не этого хотела. Да и верится как-то с трудом. Но книга очень неплохая. Буду читать автора дальше.

Книга о расовой дискриминации в США.
Для цветных здесь существуют не только отдельные районы, но и магазины, школы, больницы, библиотеки, туалеты.
И в одноименные заведения для белых чернокожим вход воспрещён.
Ослушавшихся могут избить, ослепить, отрезать язык или даже убить.

На самом деле это тот же нацизм, только в более циничной форме.
Зачем истреблять негров, если можно их использовать?
Большинство из них работают прислугой в белых домах.
Это дёшево и избавляет от множества хлопот.
Только пусть эта чёрная прислуга ходит строго в отдельный туалет, моет руки со жгучей хлоркой и кушает из отдельной посуды, желательно на улице.

Но, главное, всё происходит не 200 лет назад, это 1963 год.
Совсем недавно.
Через 20 лет после второй мировой.
И эти люди считают себя вправе учить весь мир как нужно жить?
Серьёзно?
Степень цинизма, завышенной самооценки и двойных стандартов зашкаливает.

Избить и ослепить за то, что чернокожий зашёл в туалет для белых - норма, никого кроме самих негров не шокирующая.
И одновременно - сбор консервных банок и денежных средств для голодающих детей Африки.
Как это совмещается в одной голове?

Повествование ведется по очереди от лица разных персонажей.
Постепенно раскрывая их характеры и мысли каждого, одновременно показывая как это видят окружающие.
Персонажи очень разные и одновременно яркие.

Книга чудесная.
Заставляет задуматься о положении в обществе тех, кто не такой как большинство.
И вопрос не только в цвете кожи. Им конечно достается больше всего.
Но изгоями могут стать высокие, бедные, думающие иначе.

Но не всё так безысходно.
После этого романа кажется, что безвыходных ситуаций нет.
И не бывает мелких поступков в попытке всё исправить.
Если вы можете что-то сделать для изменения ситуации, которую считаете неправильной - сделайте.
Каким бы мизерным и безнадёжным не казался вклад.
Ведь круги по воде идут намного шире, чем размер камня, брошенного в воду.
Через определённое время они могут достичь размеров цунами, разрушить старые устои и очистить место для новой, лучшей жизни.
И пусть в вашем случае, кругов совсем не получится, зато вы будете в ладу со своей совестью.
Не бойтесь рискованных поступков, может именно ваш изменит мир к лучшему.

"Светила" воплотили в себе то, что я искала и не находила в современной литературе, а конкретнее в новинках последних лет - крепкий увлекательный сюжет без занудности, усложнения и искусственного внесения "чрезвычайно актуальных тем". Я устала от всех этих ваших смыслов. Я хочу книгу, сюжетные повороты которой невозможно предсказать; хочу книгу, которую невозможно выпустить из рук, пока не узнаешь, чем всё закончилось. Книгу, которая является целым миром - реалистичным, цепляющим, пробуждающим азарт и интерес. Да, именно такой книгой стали "Светила". И именно в этом и заключается, на мой взгляд, секрет их успеха.

Книга очень ладно скроена - мы видим одну историю глазами двенадцати участников, каждый из которых знает свой кусочек головоломки. И эти кусочки идеально подогнаны друг к другу - ни один фрагмент не является лишним, ни одна часть сюжета не провисает, ни один факт не остаётся без объяснения. Бог ты мой, да события синхронизируются чуть ли не по минутам. И пусть некоторые линии кажутся мне сомнительными, а образ Эмери - излишне благостным, это уже вопрос вкуса, главное - все детали тщательно продуманны, точно выверены и выстраиваются в последовательность, за которой крайне увлекательно следовать. За это я даже прощаю книге многословность, которая, кстати говоря, в данном случае не является недостатком, но скорее позволяет создать более многомерную историю. Интрига этой книги слишком сложна, чтобы спрессовать её на трёх сотнях страниц.

И ещё. Эта история - не просто приключенческий или детективный роман в исторических декорациях. Место, время и обстоятельства чрезвычайно важны, потому что они оригинальны, свежи и ненавязчиво рассказывают тысячу и один интересный факт - о быте и мелких хитростях золотоискателей ("посолить" участок - моё любимое), о повседневной жизни растущих колониальных городков, о традициях маори и новозеландской природе, наконец. Это потрясающе здорово для нас, никогда не бывавших в Новой Зеландии и вообще в той части света. И одновременно я могу себе представить восторг читателей, которые "в теме", а тем более - жителей Хокитики. Да, этот город можно найти на карте Новой Зеландии, хотя, подозреваю, что его сегодняшнее существование заметно скучнее и размереннее золотой лихорадки 1860-х. Вообще, у меня особое отношение к книгам, во время чтения которых я порываюсь в интернет - нет, не уточнять какой-то сомнительный факт или искать значение термина. Смотреть фотографии, карты, виртуально прогуливаться по улочкам. Книга становится как бы отправной точкой, дальше работают технологии. Ну и воображение, конечно.

Для тех, кого также завлекла в свои сети Хокитика - небольшой обзор с реальными фотографиями и цитатами им соответствующими. Кстати, в книжном магазине Хокитики на купленную книгу "Светил" ставят специальный штамп. Очень мило.

Дух волшебства - то, чем безоговорочно очаровывает "Ночной цирк". При моей нелюбви к цирку, я вдруг оказалась в числе сновидцев - разве это не чудо?! Я готова была переезжать из города в город в компании таких же одержимых, соблюдать дресс-код, выделяя чёрно-белый наряд красным шарфом, писать письма и рассказывать истории.
Книга дослушана до последних благодарностей, но расставаться с героями не хочется...
Безусловно, главный герой - Цирк Сновидений. Это его запахи обволакивают ароматами карамели, корицы, попкорна, дыма факелов... Его шатры зовут прогуляться воздушными лабиринтами, приглашают зажечь свечу на дереве желаний, спешат поразить иллюзиями или предсказать судьбу и разоблачить сокровенные желания... Под их куполами легко взлетают без страховки акробаты, эквилибристы, воздушные гимнасты...
А волшебные часы-трансформер? О часовых дел мастере герре Тиссене и его фантастических творениях можно выделить отдельную историю.
Казалось бы, за созданием этого чудо-цирка стоит фигура Чандреша Кристофа Лефевра: он организовывал, набирал коллектив, он владел цирком юридически, из его уст прозвучало определение, каким именно будет его детище.

Не просто цирк, а цирк, подобного которому не было никогда. Не один большой шатер, а целая плеяда шатров, и в каждом свое представление. Никаких слонов или клоунов. Нет, нечто более изысканное. Ничего привычного. Это будет что-то особенное, абсолютно новое, уникальное. Наслаждение для всех органов чувств. Театр развлечений. Мы разрушим все представления, все стереотипы о том, что есть цирк, и сотворим нечто новое, абсолютно новое.

Многим окружающим так и кажется. Мало кто подозревает, что знаменитый цирк всего лишь место поединка, он - шахматная доска, которую захлопнут, когда закончится партия. Скрытая тайной неразглашения и неведения сторона не менее привлекает, чем чудеса шатров. Правила поединка известны только его устроителям да той, кто принимала участие в прошлой игре Гектора Боуэна и человека в сером костюме (назовём его Александром). Кто одержит верх в таких непростых условиях?
Нужно помнить, что в любой игре случаются патовые ситуации...

Эрин Моргенштерн использовала в повествовании особую фишку, она рассказывает свою историю конкретно тебе, обращается к тебе, описывая что ты видишь и чувствуешь. Такой необычный ход добавляет интимности и сопричастности к происходящим событиям, помещает читателя внутрь легенды.

Аудиокнигу слушала в чудесном исполнении Игоря Князева. Как обычно, он играл по ролям, но не переигрывал (что иногда с ним случается). Князев здесь такой, какого я люблю - эмоциональный, но в эмоциях преобладают душевные нотки, чувствуется, что его тоже поглотила рассказываемая история.

Книга стояла в шкафу и терпеливо поджидала, а у меня тут был как раз тяжкий день, когда хочется что-то почитать, но то не то и это не так, а вот стихи я читать не могу, потому что хочется плакать, а проза вся какая-то как ватная, попробуй разжевать и проглотить, а "Эми и Исабель" хорошенько пошла в первый день, а потом и во второй совсем закончилась.
Очень нежная, очень прозрачная и очень грустная история; такое бывает, когда со стороны смотришь на людей и испытываешь ужасное пронзительное чувство всеобщего одиночества - и что никому не помочь, и что помочь себе человек может только сам, и даже любовь, которая вроде бы могла как-то скрасить мир, на самом деле не мешает человеку оставаться наедине со своими страхами, ранами и шрамами. И что отказ от этого одиночества - это страшно, больно, но, кажется, необходимо, потому что мир не может умереть, пока ты горюешь; и ты слезы вытерла, вышла на улицу и поняла, что время шло, пока ты зашивала, заращивала, прижигала - и можно бы идти дальше, но ноги трясутся, голова кружится, и тут-то осознаешь размер потери. Только в этот дурацкий момент обычно кто-то вламывается и бесцеремонно трясет, и трясет, а тебе бы отойти в сторону, но иногда другие - это необходимость, нужно только признаться в этом.
История Эми - это в принципе не то чтобы лолитовская трагедия, и не готовая статья о педофилии (ну какая тут педофилия, товарищи), и вообще. Это просто несовпадение: ты любишь, а тебя нет, ну или любят, но как-то не так, и не настолько, да и вообще. Мысль о том, что это уже бывало миллион раз или больше - не утешает, эти первые рубцы заживают особенно долго и плохо, но заживают обычно у всех.
История Исабель - история страха и предательства себя. Ради каких-то хороших целей, идей и прочего, но на самом деле - предательства себя, а это простить другим особенно трудно, как и помириться с собой. С собой это сделать практически невозможно, но попытаться стоит.
Элизабет Страут пишет о том, что жизнь - это, в общем, ужасно болезненная и временами непростая штука, но суть ее в том, что она не останавливается и иногда даже по-своему милосердна. Во всяком случае, доброты и милосердия многим хватит, и это как теплое сентябрьское солнце: лету конец, но согреться еще можно успеть.