Рецензии — стр. 2

В своей рецензии не буду касаться сюжета этого романа, поскольку, с одной стороны его уже неоднократно обсудили в семи сотнях рецензий, с другой стороны - как такового сюжета у этой книги нет. Есть масса текста, через который настойчивому и целеустремленному читателю предстоит продраться, чтобы по завершении героического труда разочарованно вздохнуть: И оно того стоило?

Многие начинают свои рецензии со сравнения книги с сериалом, по ней снятого, и большинство высказываются за то, что сериал лучше. Склонен поверить в это, поскольку я человек объективный, ибо сериала не смотрел :)

Но я читал книгу, и верю, что любая интерпретация данного текста в какое-то более-менее связное действие, должна восприниматься потребителем более положительно. Сам роман написан ужасно, я уже сказал о том, что приходится продираться через тернии к звёздам. Меня всегда раздражает в относительно крупных произведениях подобная хаотичность и фрагментарность изложения, которая присутствует здесь. Кое-кто грешит на переводчика, но к переводчику могут быть претензии по качеству и стилистике текста, но не по его компоновке.

Сейчас скажу бредовую вещь, но я подозреваю, что подобные приемы подачи материала, как в "Рассказе служанки", напрямую связаны с методами нейролингвистического программирования, которые уже существовали во время написания романа. Читатель гораздо быстрее утомляется при чтении подобного текста, к тому же круговой повтор одной и той же информации в разных вариациях, всё это в некоторой степени отупляет читателя и он начинает воспринимать текст уже не на сознательном, а на подсознательном уровне.

Рискну предположить, что для идеологически обусловленной литературы такой эффект является желанным результатом. То, что "Рассказ служанки" - вещь идеологической направленности - совершенно очевидно. Это агент воинствующего феминизма, который всё переворачивает с ног на голову.

Перед читателем рисуются страшилки тоталитарного режима с элементами геноцида по половому признаку. Если бы Этвуд взялась изображать что-то абстрактное, существующее неизвестно где и когда, то еще можно было бы относиться к такой попытке в некоторой степени снисходительно. Но она устраивает революцию фундаменталистов-женоненавистников в самом сердце светоча мировой толерантности, даже не потрудившись объяснить предполагаемые причины такой революции и её движущие силы. Далее она развивает совершенно нелогичную во всех отношениях систему нового мироустройства. Какой посыл может быть у такой литературы, только один - напугать и придать новый импульс феминистскому движению, потому что мужчины - они в принципе все такие, спят и видят, как бы превратить женщин в "неженщин", в "тёток" и в "служанок". Не прекращайте своей святой борьбы, дорогие женщины, а то вот вам чего будет.

При всём уважении к борьбе за права женщин, всё же не следует утрировать вопрос межполовых отношений до такой степени, как это делает Этвуд. Пересолила тётка, что называется. Почему я обозвал её "тёткой"? Да потому что она в качестве автора подобного произведения выступает своего рода надсмотрщицей за армией воинствующих феминисток.

С концовкой автор тоже перемудрила, организовав через 200 лет после описываемых событий некий "исторический симпозиум", из материалов которого читателям становится известно, что мир благополучно переболел двумя "монотеократиями конца ХХ века - Голаадом и Ираном. Чувствуете куда ветер дует? Год написания романа - 1985-й - самый расцвет обострения взаимоотношений Ирана и "прогрессивного Запада". К тому же читатель услышит ни к селу, ни к городу поминание "русского КГБ, произросшего из царского Охранного отделения".

«...тот, кто идет не в ногу, слышит другой барабан»

«Над кукушкиным гнездом» - один из моих самых любимых романов. А Рэндл Макмерфи мой самый любимый книжный персонаж. И, может быть, это звучит слишком пафосно, но он настоящий герой. Эту книгу можно перечитывать снова и снова, при этом она тебе не надоест, а даже, наоборот, с каждым новым прочтением будет нравится все больше и больше. И каждый раз роман будет открываться с новой стороны. И я уверена, что в будущем перечитаю его еще ни один раз.

В психиатрическую больницу поступает Рэндл Патрик Макмерфи. Но он не похож на обычных больных, которые находятся в данном помещении. Он постоянно смеется (о том, что такое смех, люди, находящиеся в больнице давно позабыли), пытается растормошить пациентов, открывает им глаза на многие вещи, издевается над медперсоналом, меняет установленные правила, не подчиняется приказам и, самое главное, ни во что не ставит старшую сестру – Мисс Гнусен, которая руководит всем в больнице и которую все кругом боятся, вплоть до самого доктора. Старшая сестра не привыкла к такому поведению, и поэтому всеми силами старается предотвратить этот бунт. И вот с самых первых дней между ними происходит соперничество. Кто же выйдет победителем?

Один из тех моментов, когда книга тебе очень нравится, и ты так много хочешь о ней рассказать, так много мыслей в голове, что не знаешь, с чего начать. Но я постараюсь написать все ясно, чтобы не получился сумбур.

Книга о том, можно ли пойти против общества. Или же тот, кто сильнее обязательно раздавит тебя и убьет в тебе живого человека? На эту тему я читала роман «1984». Сама тематика мне понравилась, а вот написано все ужасно нудно. В этом же романе мне нравится не только ее посыл, но и то, как преподносит автор нам все события, происходящие в книге. Хотя, быть может, она и написана не самым изысканным языком, но в этой простой манере повествования и заключается изюминка книги. Она заключает в себе большой смысл, а о судьбе героев размышляешь не только во время чтения, но и после того, как перелистываешь последнюю страницу.

Поначалу роман, может быть, и читается не совсем легко, но как только появляется Макмерфи - все меняется. Он озаряет своим появлением не только больницу, но и весь роман. И как только с ним знакомишься, думаешь: « Что же выдумает этот наглый ирландец, чтобы насолить Мисс Гнусен». Над его шутками невозможно не засмеяться, а финал заставляет грустить и сопереживать главному герою. Думаю в этой битве несмотря ни на что, победителем оказался Макмерфи.

Макмерфи яркий пример того, что не нужно бояться быть собой, нужно громко говорить, о чем хочешь, и делать только то, что тебе нравится, не опасаясь того, что тебе влетит за это от какой-нибудь «старшей сестры». Нужно громко смеяться в лицо своим проблемам, не ныть по поводу того, что все идет не правильно или что у тебя что-то не сможет получиться и т.п. Нужно хотя бы попытаться сделать что-нибудь, черт возьми! И хотя за свой длинный язык можно дорого расплатиться, но, как говорит сам Макмерфи, «оно того стоит».

Те, кто прочитал книгу, могут, не согласится со мной, по поводу того, что Рэндл правильно поступал в той ситуации, в которой оказался: «Мол, будь он тише, не лез бы не в свои дела, то и вся эта история с ним и не приключилась бы». Но где гарантия того, что будь он вежливее с Мисс Гнусен, вся история пошла бы другим путем? Думаю, и тогда эта старая стерва нашла бы к чему придраться, и вышел бы он оттуда другим человеком, какой-то неудачной подделкой самого себя. Для нее Макмерфи был сумасшедшим только из-за того, что он не был похож на других. А если ты не такой как все, значит в тебе что-то не так.

В течение всего романа Макмерфи делает большими и сильными не только пациентов, но читателей. Он заставляет чувствовать себя лучше, помогает поверить в свои силы, взглянуть на жизнь другими глазами и наслаждаться ей.

Но какой у Макмерфи мотив? Что он от этого выигрывает? Наоборот он может себя выставить не в самом лучшем свете. Сам главный герой никогда не скрывает своих истинных мотивов. Если поначалу его на это толкает корысть и простое желание насолить сестре, то дальше мы видим, что он начинает искренне беспокоиться о своих новых друзьях и хочет исправить их положение к лучшему. А финальный поступок Макмерфи доказывает, что он человек с большим сердцем.

Другой яркий персонаж романа – индеец Бромден – от его лица и идет повествование, и именно его глазами мы смотрим на все происходящее в романе. Несмотря на свои два метра роста, он маленький человек, который боится своей собственной тени, и потому притворяется глухонемым. Но и он после знакомства с Макмерфи, как и многие другие пациенты, меняется. Он тоже ослеплен его силой духа. И то, как он в итоге поступил с Макмерфи, думаю, заслуживает уважения. Можно сказать, что он протянул руку помощи. Отблагодарил его таким образом.

Другие пациенты тоже очень колоритные персонажи. За каждым из них скрывается уникальная личность, но они так долго подавляли в себе личность, что и забыли какого это быть большим человеком. Читая роман, я ни разу не посчитала их сумасшедшими, мне они показались вполне нормальными людьми. И все герои романа кажутся такими реальными, что можно поверить в то, что такие люди как Вождь (который многое что видит и знает - но молчит), Хардинг и Билли (люди которые бояться постоять за себя, не могут отстаивать свои права) могли оказаться среди нас. И, кончено же, среди нас есть Макмерфи – человек, который не хочет играть ни по чьим правилам. Он научил многому своих друзей – противостоять жестокости и несправедливости.

Мисс Гнусен та еще стерва! Так и хотелось ее задушить. Сколько в ней ненависти по отношению к пациентам! Как она радуется, когда у них ничего не получается, и они снова уходят в свой внутренний мирок. И все это скрыто за фальшивой холодной улыбкой. Она думает, что ничто ее не сломает, и она будет во всем победительницей. Либо ты играешь по ее правилам - либо же она сотрёт тебя в порошок. Пациенты были настолько запуганы или околдованы ложной добротой Мисс Гнусен, что не замечали многие ее пакости.

Насчет экранизации ничего не могу сказать, так как смотрела его только отрывками. Но одно могу сказать с полной уверенностью, что Джек Николсон просто рожден быть Макмерфи. Харизматичный Николсон очаровывает зрителя с первой минуты появления на экране. Именно таким я и представляла себе главного героя.

Книга с очень глубоким смыслом, которая заставляет задуматься о многом, но, самое главное, о том, кто мы на самом деле? Мы это мы? Или же тоже притворяемся, чтобы идти в ногу с обществом? Уверена, после того, как вы прочтете книгу, вы никогда не забудете сюжет романа, и он надолго останется в ваших мыслях, сердцах. Впечатляющий роман. Шедевр, одним словом! От романа невозможно оторваться ни на минуту. Читается на одном дыхании. Действительно сильная вещь! Одна из тех книг, которую вы просто обязаны прочитать.

Из других антиутопий "Мы" Замятина больше всего схожа с "1984" Оруэлла, но это сходство всё равно далёкое. В "1984" Большой Брат стремился контролировать и подавлять, а в "Мы" общество хочет не столько дрессировки собственных составляющих, сколько их полного омашиновления, синхронизации, резонанса. Забывая при этом, что чрезмерный резонанс оказывает разрушительное воздействие даже на такой крепкий материал, как камень. Поэтому у Оруэлла народу запрещают думать, в то время как у Замятина всем запрещают чувствовать. Вот и болеют у Замятина страшной болезнью - внезапным появлением души. Да не только души, но и чувств. Впрочем, сам Замятин всё это эфемерное ловко упрятывает в одно общее понятие "фантазия". Появилась у человека из тоталитарного общества фантазия, так пиши пропало. Чего доброго начнёт говорить "я" вместо "мы" и недолюбливать стеклянные стены собственного жилища.

Не хочу уходить в сравнение с "1984", так что последнее замечание по этому поводу. У Оруэлла за каждым следил Большой Брат. А у Замятина - хуже, следят братья маленькие, соседи по квартире, по работе, по дороге, по вдыхаемому воздуху. Один мой знакомый, отсидевший в тюрьме, утверждал, что самое тяжёлое в ней - постоянно быть на виду у всех, никакой возможности уединения. На фоне этого размытия границ собственного пусть маленькой, но всё-таки личной комфортной жизни, остальные сопутствующие тюремные невзгоды смотрятся чем-то случайным.

Когда личного пространства и комфорта не остаётся по определению, то приходится искать удовлетворение на другом уровне, кутаться в мягкое, гладкое, спокойное О, размеренные графики и мысли, которые придумали за тебя в специальном бюро. Удобно, когда за тебя всё решили, даже не то, что ты должен думать (думать-то и не требуется, достаточно выполнять свою работу и в нужный момент громко вопить зазубренные до условного рефлекса лозунги), а то, что ты должен чувствовать. Увидел "Интеграл", зажглась лампочка, должна выделиться слю... Эээ, простите, умиление. Должно выделиться умиление, гордость за свою работу и немножечко кипятка патриотического пафоса, чтобы коленки не ошпарить, но тёплой волной окатить.

Беда приходит тогда, когда в это уродливое образование под кодовым названием "душа" закрадывается неуставное чувство, непрописанное в правилах. Правила говорят, что любовь не существует, все должны быть общими, вот тебе розовый билетик на кого хочешь, только записывайся и получай шторки. Странно даже, что шторки выдают, чего стесняться-то, лучше бы все видели, как настоящие интеграловцы это делают, а потом выставляли оценки по пятибалльной шкале, достаточно ли было нужных порывов, хорошо ли выложился боец розового билета, отработал ли полностью всё, что нужно. Из-за таких недоработок, а также всякой либеральщины вроде нескольких часов свободного времени и получаются бунтовщики. Сначала у них душа появляется, как раковая опухоль, потом любовь, затем последняя за собой ещё целую кучу эмоций и чувств притащит: ревность, печаль, агрессию, а там и до сомнений недалеко. Непродумано-с!

Было: чистое-чистое, без оттенков, голубое, прозрачное, ветер в голове.
Стало: мутное, в вихрях сомнений, миллиард нюансов чувств, острое, противоречивое, заставляющее скрипеть заржавленными шестерёнками в голове.

Дважды два, кстати, у Замятина всегда четыре. Мир-труд-май-партия не может сказать, что дважды два будет пять, уж слишком это будоражит фантазию. Только прозрачное, блестящее, чистенькое четыре.

Главный герой делает неожиданный выбор к концу книги, но это вполне закономерно. Я больше верю в такой финал, чем если бы человек, ни разу в жизни не имевший дела с чувствами, вдруг научился бы их укрощать в таких масштабах. И это всё при том, что у него, в общем-то, в этом новом для него мире был проводник, да не один. А вот как же, например, О? Чувства у неё оформились вовсе безо всяких там посторонних лиц, сама всё сделала, но почему же на неё забивают все, включая автора?

Кстати, сейчас я перечитывала Замятина уже раз в третий, но впервые обратила внимание на то, что у мужчин в "именах" согласные буквы, а у женщин - только гласные. Значит ли это, что женщин меньше? Может быть, их и правда меньше, ведь государство стремится расправляться с существами, обладающими фантазией и чувствами, а у дам этот триггер более ярко выражен.

"Он ждет ее там, и она должна идти дальше.

Там, в том мире, по ту сторону границы, ее ждет жизнь, которой она была верна каждый час своей жизни, жизнь, которую она не предала раньше и не предаст сейчас.

Момент или вечность - разве это имеет значение?

Непобежденная жизнь существует и будет существовать"

О любимых книгах или книгах, глубоко потрясших, не хочется много говорить, их хочется переживать - снова и снова, растворяться в их событиях и их героях, умирать и воскресать на их страницах, поражаясь человеческой подлости и восхищаясь человеческой стойкостью, мужеством, милосердием и верой...

"Мне будет страшно только в тот роковой день, когда я сдамся. А это день никогда не настанет"

Кому рекомендовать книгу - даже не знаю, если честно. Начинать с этого романа свое знакомство с творчеством великой американской писательницы русского происхождения уж точно, на мой взгляд, не стоит. Тяжеловат слог, порой неправдоподобные ситуации могут ввести в заблуждение. Это, скорее, проба ее пера - это ведь и есть первый роман Айн Рэнд. Многие линии из этого произведения, многие сюжетные коллизии и переплетения затем найдут свое куда более полное и точное отражение в ее последующих, признанных романах - Айн Рэнд - Атлант расправил плечи (комплект из 3 книг) и Айн Рэнд - Источник (комплект из 2 книг) (эти романы, к слову, стали одним из лучшего прочитанного мною в прошедшем году)

Но и тем, кто так же, как и я, в восторге от ее книг, Айн Рэнд - Мы живые я бы советовала все же с осторожностью. Эта книга кардинальным образом отличается от ее более поздних романов. Вот чем мне понравились ее "Источник" и "Атлант..", так это и тем в том числе, что любовь никогда не заслоняет от героев жизни и действуют они всегда с холодной головой, эрос не вмешивается в рацио и наоборот, они никоим образом не пересекаются и герои всегда предельно трезво смотрят на этот мир. Здесь же, в "Мы живые" все с точностью наоборот: любовь перечеркивает жизнь (хотя по логике, наверно, все должно быть иначе...), любовь посылает испытания, любовь оборачивается наказанием...

Линия любовного треугольника - Андрей, Кира, Лео - еще не раз всплывет в более позднем творчестве Рэнд, но не обманывайтесь: это не любовный роман. Просто через призму страсти, любовного наваждения (а как иначе назвать то, что творится на этих книжных страницах, когда девушка готова покинуть свою родину буквально через месяц после знакомства с одним мужчиной - с ним же и покинуть...Хотела бы я посмотреть, что же представляет из себя этот мужчина. Хотела бы я увидеть подобного человека вживую...) автор высвечивает нам тот стержень, который делает нас не просто человеком, а личностью, показывает нам набор качеств, а нам решать, что стоит доверия, поклонения, а что нет...

Та упомянутая завязка с попыткой побега из молодого советского государства будет лишь первой ласточкой, робким намеком на те страшные события, которые закрутятся далее...

О чем же в итоге роман? О многом, обо всем. О тяготах жизни в новой стране, называемой СССР. О стойких людях, которые выдержат любое испытание. Но для меня книга прежде всего о не-осуждении. О попытке попробовать встать на место другого человека и увидеть ситуацию его глазами. Жизнь ведь часто ставит перед нами непростой выбор. Иногда чтобы спасти другого, надо убить себя. И даже если другой не оценит ( а он не оценит, уж будьте уверены...), жертва не будет напрасной.

Чтобы спасти жизнь Лео, Кире пришлось стать любовницей Андрея. И кто знает, как аукнется ей это в дальнейшем. Жизнь, как и страна, ошибок не прощает...

5/5, страшный и кровавый в своей закономерности финал. А впрочем...та жизнь и так закончилась, когда принесенная на алтарь жертва оказалась ненужной...

"Почему ты стоишь молчишь? Ты, наверное, мучаешься тем, что не понял раньше, кто я есть на самом деле? Ну, теперь-то ты видишь?"

Что можно написать в 410-м отзыве на книгу? Что бы ты ни сказал, об этом уже говорилось раньше. Но когда книга настолько хороша, трудно промолчать и никак ее для себя не отметить. Даже если твои слова всего лишь вольются в поток чужих голосов.
Удивительно, что столько лет я проходила мимо этой книги. Удивительно, что мое знакомство с Брэдбери началось не с нее, ведь именно к тому все и вело. Удивительно, сколько раз мы должны были пересечься, и никак не могли этого сделать. Встретились наконец-то. Как же я рада!

То, что великий Брэдбери состоял в самом близком родстве с краткостью, ни для кого не секрет. Эта маленькая книга затрагивает такие глубокие проблемы, какие иным авторам и не снились. Брэдбери уже в пятидесятые знал, к чему мы идем. Интересно, о чем он думал, видя, как сбываются худшие его предсказания?
Мир развивается все стремительнее. Семимильными шагами мы несемся в предсказанное будущее и говорят, ничего хорошего нас там не ждет. Во всяком случае, Мастер давал не самые благоприятные прогнозы.
Мир меняется, и мы меняемся вместе с ним. И это отнюдь не перемены к лучшему.
Мы строим космические корабли, выращиваем детей в пробирках и мним себя всемогущими и всесильными.
Но почему же мы ничему не научились?
Мы еще не сжигаем книги, но почти не читаем их. Виртуальное общение порой заменяет нам реальную жизнь. Мы зачастую не задумываемся над информацией, которую получаем из внешнего мира и готовы принять на веру самые абсурдные новости.
Забывая уроки истории, мы раз за разом наступаем на одни и те же грабли. Мы по-прежнему развязываем войны, каждая из которых значительно превосходит предыдущие по жестокости ведения боя и методам уничтожения людей.
Не внемля предупреждениям природы, вступаем с ней в суровую борьбу, и в ответ то и дело получаем от возмущенной стихии очередной болезненный удар.
Мы не бережем жизнь - свою и чужую. Жизнь обесценилась, а мы ожесточились, и внимание к ближнему уже не входит в сферу наших интересов.
А ведь он предупреждал нас! Почему же мы ничему не научились?

Однако, хочется быть оптимистом, и верить, что все не так плохо, и что мы не так плохи, и что нам, все же, хватит ума не превратиться в толпу равнодушных зомби, о которых еще 60 лет назад написал в своей книге гениальный Рэй Брэдбери.
Ради себя самих мы обязательно должны попытаться!

- Скажите, зачем? Вы жалуетесь, вы целыми днями ноете, как вам противно здесь, как вам противна сестра, и все её пакостные штуки, и оказывается, вас тут никто не держит.

Но вы-то, какие же вы ненормальные?

Мир давно уже сошел с ума, иначе зачем бы нормальным – совершенно нормальным, психически здоровым, адекватным людям – годами скрываться за стенами психиатрической лечебницы. Да, здесь так уютно, все по заранее установленному распорядку, здесь нет неожиданностей и можно даже пожалеть себя (и поплакать даже), и никто не осудит. Здесь не будет неприятных неожиданностей (приятных, кстати, тоже, но это уже другой вопрос), здесь все понятно и так привычно. И даже мисс Гнусен (ну и имечко:) такая привычно-родная, как примета (вернее, символ) из того далекого враждебного мира, который оказался там, за толстыми стенами этого дома – этого приюта для людей, у которых не осталось сил (или желания) бороться с миром и обществом, которые боятся его осуждения, которые заранее смирились со своим поражением и приняли его как нечто, само собой разумеющееся. Хотя это не так, совсем не так.

— Хардинг, что это такое? Что случилось?
— Ты имеешь в виду все это?
Макмерфи кивнул.
Хардинг покачал головой:
— Не думаю, что смогу дать тебе ответ. О, я, конечно, в состоянии привести тебе фрейдистские причины, всякие причудливые слова, которые звучат тем убедительнее, чем больше ты их произносишь. Но то, что тебе нужно, — это причина причины, и я не в силах тебе ее объяснить. Да и никто другой, правду сказать. Моя личная причина? Вина. Стыд. Страх. Самоуничижение. Я в самом раннем детстве открыл, что… если быть добрым, то я бы сказал, — отличаюсь от других. Это лучшее слово, более общее, чем какое-нибудь другое. Я позволял себе определенные вещи, которые наше общество считает постыдными. И заболел. Дело было не в вещах, я не думаю, что в них, дело было в ощущении, будто огромный, беспощадный указующий перст общества устремлен на меня — и величественный голос миллионов скандирует: «Стыд. Стыд. Стыд!» Таков образ действия общества по отношению ко всякому, кто от него отличается.

В этот уютный (= затхлый и стоячий) врывается, как свежий ветер, как ураган, этот бунтовщик Макмерфи, чтобы доказать всю пагубность заранее обреченного взгляда на мир. Нет, это неправильно, говорит он этим людям, заложникам своих собственных мыслей, лучше короткая, но яркая жизнь, в которой ты сам отвечаешь за все, чем вот такое безвольное, пусть и долгое, прозябание…

— Я отличаюсь, — сказал Макмерфи. — Но почему со мной ничего такого не случилось? Люди обзывали меня психом то по одному поводу, то по другому, насколько я могу припомнить, но вот посмотри-ка — это не свело меня с ума.
— С ума тебя сводит совсем не это. Я не думаю, что моя причина — единственная. Хотя одно время, пару лет тому назад, в свои лучшие годы, я всерьез полагал, что общественное порицание — единственная сила, которая ведет тебя по дороге к безумию, но ты заставил меня пересмотреть мою теорию. Есть что-то еще, что ведет людей, сильных людей вроде тебя, вниз по этой дороге.
— Да? Не то чтобы я признавал, что иду по этой дороге, но что же это такое — что-то еще?
— Это — мы. — Хардинг описал перед собой рукой мягкий белый круг и повторил: — Мы.

И неслучайно поэтому мне роман Кизи напомнил роман «Планета КА-ПЭКС» (и по сюжету, и по посылу). От нас все зависит в этом мире, рано опускать руки; пока ты можешь помочь хотя бы одному человеку, встретившемуся тебе на пути, значит, ты живешь не зря…

Во все времена обществу было легче объявить непохожих на остальных людей ненормальными, безумными и упечь в психушку (Чацкий, Септимус…да мало ли кто еще). Уникальность, неповторимость, оригинальность – лозунги пока что на бумаге; в жизни отчего-то до сих пор они не в цене и не то что не поощряются, а наказываются даже…Как и способность мыслить, задумываться и размышлять о несовершенствах мира...

- Кажется, вы сегодня задумчивы, мистер Макмерфи.
- А-а, я вообще задумчивый, - отвечает Макмерфи.

Вступить в схватку с Системой, бюрократией, властью (властью большинства причем) – для этого действительно нужна смелость (еще какая), безрассудность, а итог почти всегда предрешен. Оттого и финал такой печальный…

- Мы думали, ты не для того, чтобы выигрывать...
- Выигрывать, елки зеленые, - сказал он, закрыв глаза. - Слыхал? Выигрывать...

В этой игре выиграть невозможно...

Странное вышло дело с этой книгой. Прочитав первые 5-10 страниц, я готова была кричать о том, как мне нравится. Мне было ужасно интересно , почему же главная героиня дошла до жизни такой в красных тонах. А потом , где-то после первой трети, мне стало скучно, интерес упорхнул, оставив скепсис и разочарование. Для меня это оказалась и не антиутопия вовсе, а кошмарный сон оголтелой феминистки, кое-как приведенный в литературную форму.

Первым делом меня утомила главная героиня. Может таким и должно быть повествование от первого лица, не знаю. Но эта "женщина в красном" ужасно нудная. Нет-нет, она не ноет чрезмерно, не жалуется излишне, можно даже сказать, что ведет себя стоически. Но ее эмоции какие-то пресные, ненатуральные, как у робота. Я начинала читать с твердой уверенностью, что мысленно буду стоять за героиню горой, переживать, сочувствовать...Ан нет, мой читательский порыв был погашен, совсем. Более того, ближе к финалу появляются явная антипатия и раздражение.

Много вопросов вызывает мир. Галаад - страна с какой-то извращенной теократией внутри США. Как она образовалась, толком не ясно. Женщины потеряли вес в обществе. Теперь их разделили по функциям: Марфы (кухарки, горничные и т.д.), Служанки (рожают детей) и Жены (тут все прозрачно). Это набор для богатого мужчины, для бедного же есть Экономжена, которая выполняет все функции разом. При этом вся деятельность строго построена по тексту Библии, до абсурдного. Вот как, например, должен мужчина зачать ребенка со своей Служанкой? Очень просто! На коленях у Жены! Процесс почти что хирургический и малоприятный для всех участников. Вообще, на протяжении всего повествования меня мучил вопрос: "в этом мире хоть кому-то хорошо, хоть кто-то доволен?". Я не нашла таких персонажей. Возможно, Командорам живется вроде бы неплохо, но как-то уж очень скучно и пресно, пара вылазок на стену к проституткам не в счет. Существование Жен вовсе бессмысленно и беспощадно, он целыми днями заняты ничем, развлечениями для них являются лишь визиты к больным другим Женам и редкие таинства Рождения.

В принципе, то, чем кто занимается, как что функционирует и как все связано друг с другом, совершенно неясно. Хотя это можно списать на повествование от первого лица, мол, откуда ей, простой Служанке знать. Но зачем тогда Этвуд громоздит одну тайную информационную сеть на другой? Порой создается впечатление. что все в курсе всего , кроме героини. А ей все по барабану, "все побежали, и я побежал". Странно, все-таки автор пытается преподнести героиню как умную женщину, а не как покорную курицу. Но по сути она проявляет непокорность и характер только дорвавшись до обычного секса.

О мужчинах. Как живут мужчины, которые не-Командоры, не-Очи и не-Ангелы? Вот есть водитель, он находится в самом низу иерархической лестницы. Он не может иметь Служанку, ага, а что еще? Да-да-да, повествование от первого лица, героиня не знает - не знаем и мы...Но блин, мир же картонный! Никто не имеет объема, да и закреплен на своем месте соплями, никакой причинно-следственной связи, море вопросов и совсем чуть-чуть невразумительных ответов. Единственное более-менее внятное объяснение всему этому паноптикуму дает лишь Командор, да и то притянуто за уши : "стена белая, потому что стол оранжевый"...

И где в этом мире , сосредоточенном на повышении рождаемости, хоть один ребенок? Только одного показали, да и то - мертвого. В этом можно даже найти аллюзию на нежизнеспособность всего этого уродливого строя.

Отдельно отмечу явный косячище. Подруга гг - Мойра. Интересный персонаж,да. Яростная феминистка, лесбиянка, ага. Внимание, вопрос! Что делала Мойра в тренировочном центре Служанок, где тренировали плодовитых женщин, уже имевших ранее здоровых детей? А еще Мойра говорит при случайной встрече, что давным-давно перетянула трубы. Так какого черта она делала в этом Красном Центре, а??

Госпожа Этвуд перемудрила. Где-то переборщила, где-то недожала. Расчет - ударить по живому болезненному женскому самолюбию, по чувству собственного достоинства и независимости. Как же, ведь не так давно женщина получила более-менее равные права. а тут - ррраз, и опять в отбросы общества, опять борщи, опять пеленки. И сначала методика срабатывает, а потом гнев стихает, наскучивает, слишком много свалено в одну кучу, а вокруг кучи - зыбкая пустота.
А эпилог окончательно испоганил все впечатление, лучше бы и вовсе без него.

Когда книга не нравится, проще простого написать, что же в ней не так, что раздражает и вызывает отвращение. Когда книга оставляет тебя равнодушным, тоже все довольно просто: «ни о чем» и все, точка. Равнодушие и отвращение выражаются просто и весьма красноречиво. Но когда речь заходит о книгах, в которые погружаешься с головой, в которых живешь и умираешь, в которых находишь друзей и защищаешь их до последней капли крови, тут все ой как сложно. Любые слова кажутся бледными тенями, каждая попытка выразить восторг и восхищение обречена на неудачу. Потому как ненавидим мы разумом, а любим – душой и сердцем. Они не умеют красиво говорить, они умеют быть преданными.

Вот и сейчас я не знаю, что можно сказать о произведении, на протяжении которого я смеялась, плакала, влюблялась, восхищалась, удивлялась, боялась, боролась со злом и защищала слабых. Не единожды сердце уходило в пятки, а предательские мурашки бегали по спине. Неоднократно хотелось петь и танцевать от счастья, обнять весь мир и воспарить в небеса от восторга. Несчетное количество раз хотелось зарыдать, громко, в голос, а порой кроме тихой скорби ничего не оставалось внутри. Но гораздо чаще хотелось просто идти рядом с верными друзьями, преодолевая опасности, сражаясь с врагом, и верить в чудо.

В этой книге проживаешь не просто жизнь, ты путешествуешь по эпохам, перерождаясь каждый раз. Вот ты мудрый и могущественный волшебник, ровесник неба и океанов, а в другую секунду ты уже отважный гном, трудолюбивый и преданный. Еще минуту назад ты бы невесомым и прекрасным эльфом, созданием леса и солнца, а вот уже не знающий страха и боли храбрый воин, сражающийся за свободу и покой. Но чаще всего ты оказываешься маленьким хоббитом, бесстрашным, преданным, верным своему слову и готовым умереть ради друзей.
Эту потрясающую историю нужно бы читать всем нам, от мала до велика. Читать и перечитывать, учась у ее героев храбрости, мудрости, верности и стойкости. Это один из тех редких случаев, когда в книге каждый найдет то, что ищет долгие годы: ребенок – волшебство и чудо, взрослые – мощь, красоту и гармонию.

И пусть тысячи людей по всему миру ищут подоплеки, аллегории и отсылки к чему-либо. Пусть спорят, что же именно хотел сказать автор тем или иным эпизодом, пусть читают между строк и отделяют зерна от плевел сколько душе угодно. Суть от этого не изменится: это очень красивая, мудрая и добрая книга. И сотнями страниц комментариев переводчиков и издателей (зачастую надуманными и притянутыми за уши) не изменишь ее смысла: добро должно восторжествовать. И мы должны в это верить, что бы ни случилось.

Я очень долго хотела окунуться в этот мир, неоднократно смотрела экранизации и предвкушала восторг и радость. Но все мои ожидания были превзойдены стократно. Даже в самых смелых и красочных мечтах я не могла представить, что же на самом деле такое Средиземье и как прекрасна его история. Спасибо автору за этот великий труд! Спасибо всем людям, которые переводили и продолжают переводить эту историю на разные языки мира! И просто спасибо нашему удивительному миру за то, что он хранит в себе такие сокровища!

Если бы я не знала, кто такой Джон Толкиен, то после прочтения "Властелина колец" подумала бы, что он историк. Уж очень всё дано в историческом масштабе, так и вижу уроки по истории Средиземья. Назовите дату основания Нуменора, когда был взят Изенгард, основные причины Битвы Пяти воинств, а кстати, давайте зарисуем её при помощи цветных стрелочек, эльфийские лучники заходят с левого фланга, что нарисовано на гербе Рохана, кто вспомнит имена гномьих полководцев, звонок для учителя, ну ладно, идите готовьтесь, на следующем уроке диктант по квенье, не забудьте достать двойные листочки.

И даже сама кулстори кольца всевластья крутится вокруг проблем исторического масштаба. Насколько мал маленький человек (или не совсем человек), насколько велик человек великий, может ли соломинка переломить спину верблюда и как бороться с великой силой статистики.

Мне больше всего понравился рост эпичности со времён "Хоббита". Если там дуновение волшебной сказочки ещё очень сильно, то тут уже даже олифанты не веселят, а добавляют драматизма. Эльфы совсем не весёлые тусовщики, гномы порастеряли смешные капюшончики, а комический элемент — полурослики-хоббиты — в любой момент могут достать откуда-то из волосатых пяток кинжал и напырять вам по самое не балуйся. Впрочем, чего это я, все читали и все знают. А если не читали, то нечего на рецензии таращиться, самое время прочесть. Главное — перевалить через несколько первых нудных глав про нравы и обычаи хоббитов, которые, как мне кажется, для того и созданы, чтобы хоббитоподобных читателей, любящих чтение попроще и поуютнее, отсеять.

А так как про книжку я говорить не собираюсь, расскажу о переводе. Люблю читать разные переводы. "Властелина колец" я читала в самых классических вариантах: ГГ (Григорьевой и Грушецкого) и КистеМура (Кистяковского и Муравьёва). И тут вдруг в руки на бумаге попал третий вариант, совсем незнакомый, какой-то Волковский. Решила глянуть. Перевод отвратительный, но всё равно затянул. Нет, со всякими речками-травинками и драчками переводчики справились неплохо. Совершенно не удалась прямая речь. Я подозреваю, что переводчики хотели добиться эффекта этакого простонародного говорка, особенно у хоббитов. В итоге получилось, что почти все персонажи разговаривают, как гопники. Особенно забавно это выглядит, например, у Гэндальфа, который обещает "звездануть" хоббитам посохом. Вторая неудача — названия и имена. Переведены они по хаотичному принципу. Иногда похоже на скрупулёзную работу КистеМура (Золотинка, Выветрень), иногда на ГГ (Древобрад, Рохан), но чаще переводчики вываливают какие-то свои безумные варианты. Почему, например, Shadowfax стал Асфалотом? Wormtongue — Змеиным Языком? Сэм Гэмджи стал Сэмом Гужни, это как вообще? Фродо тоже не пощадили, он стал Беббинсом. Нет, не опечатка, переводчики откопали где-то древнее слово "бебень" (которое фиг опознаешь, в отличие от, например, торбы), которое тоже означает какой-то подвид сумки. Дом Беббинсов стал называться... Бебень-на-Бугре! Доктор, на моём бугре какой-то бебень выскочил! Помогите! Но мой фаворит перевода — Barleyman Butterbur, навеки оставшийся для меня Маслютиком в переводе ГГ. Волковский-Афиногенов перевели его как "Пивнюк Свербигуз". Ну вот как это им в голову пришло? Не понимаю. Гоголь какой-то и бравый козак Пивнюк Свербигуз.

Ну, по поводу перевода поворчала, предупредила. Не очень он хороший, если есть варианты, то берите другой (КистеМур очень своеобразный и обработанный, от оригинала дальше, чем ГГ; ГГ скучноваты и тоже не всегда точны, но гораздо ближе к исходному тексту). Вот ещё бонус напоследок: пока вспоминала фамилию второго переводчика, залезла на википедию. А там в статье про "Властелина колец" есть "Интересные факты", один из которых гласит: "Фродо и Леголас никогда не разговаривали друг с другом на протяжении всей трилогии". Так вот — это враньё самое настоящее, диалоги между ними двоими происходили даже без участия третьих лиц. А потом меня спрашивают, почему я не доверяю википедии... Может, и с фамилиями переводчиков, там подсмотренными, что-то теперь напутано?

"Вы когда-нибудь ощущали желание узнать человека, которым вы можете восхищаться? На кого вы будете смотреть только снизу вверх?"

По-моему, эта книга станет для меня не только одной из лучших книг, прочитанной в 2020 году, но и лучшей книгой десятилетия) Давно я не читала чего-то, настолько же глубокого, масштабного и философски одухотворенного. Книга, которая заставляет задуматься сразу обо всём: о смысле и цели жизни, о дружбе, о призвании, о делах и чувствах, о справедливости и, конечно, о любви...

"В жизни нет ничего важнее, чем то, как ты делаешь свою работу. Ничего нет. Это самое главное. И твоя сущность проявляется именно в этом. Такова единственная мера ценности человека".

"Нет плохих мыслей, кроме одной: отказа от мыслей".

"Страдание являет собой бессмысленное отклонение от нормы".

...невероятно сильные характеры (это просто какие-то глыбы характеров). Люди, думающие о высшем, живущие идеями, не разменивающиеся на какие-то мелочные поступки.

"Существует единая форма человеческого падения - потеря цели".

Волевые и стойкие люди, на которых хочется походить, с которыми интересно было бы пообщаться, которых очень бы хотелось увидеть в живую, в реальном мире (вот в реальности-то, к сожалению, таких людей и не хватает; автор нам предложит свое объяснение нехватки таких людей)

"Достижение своего счастья - единственная моральная цель вашей жизни. Счастье - не страдание и не потакание своим слабостям, а доказательство вашей моральной чистоты, поскольку оно доказательство и результат вашей верности достижению своих ценностей".

Франсиско - молодой, богатый, красивый, успешный, целеустремленный, умный (и в его уме и здравом смысле мы действительно убедимся на страницах книги), но для чего-то строящий имидж плейбоя-прожигателя жизни и завсегдатая светских тусовок...(Парадокс, противоречие - только в чем и для чего - еще одна интрига книги, к числу прочих)

"Образ твоей жизни порочен, но поступки нет".

"Противоречий не существует. Если ты видишь где-то противоречие, проверь исходные данные".

Дагни - потрясающая бизнес-леди, талантливая инженер и грамотный руководитель, она не просит скидок за свой женский пол, она играет в бизнес по мужским правилам (и ей это удается зачастую лучше, чем окружающим ее мужчинам, потому что она не боится рисковать и умеет брать ответственность за принятые решения). Вот только в любви ей пока что не очень везет, но, может, стоит лишь внимательно посмотреть по сторонам?...

"Мужчина, которого я встретила, - это та любовь, которую я хотела найти задолго до того, как узнала о его существовании, и я думала, он останется недосягаемым для меня, но того, что я его люблю, будет достаточно, чтобы поддерживать во мне жизнь".

Хэнк - гениальный изобретатель, рискнувший бросить вызов обществу и создать новый вид сплава - риорден-металл; получивший богатство, славу, обожание толпы, но все эти внешние атрибуты успеха ему безразличны...

"В жизни его было немного женщин. Он продвигался к своей цели, отбрасывая в сторону всё, что не имеет к ней отношения".

Джон (Голт) - чье имя не сходит со всех практически страниц романа, человек-легенда. которого никто не видел, но все наслышаны. За какие заслуги? Об этом мы узнаем ближе к концу, но какое же это будет ошеломляющее открытие...

"Я никогда не испытывал чувства вины за свои способности, за свой разум, за то, что я человек.
Я не принимал никаких незаслуженных обвинений, поэтому был волен зарабатывать и сознавать свою ценность".

....невероятно красивая линия любви. Даже несколько. Одна женщины и 3 ее любимых мужчины (естественно, в разное время) 10 (!) лет любить человека, видеть ее каждый день, наблюдать за ней и не сметь подойти к ней, даже намекнуть о своих чувствах в то время как она мучается от того, что нет рядом достойного мужчины (достойного не по статусу, а по уму и общим жизненным ценностям). ДЕСЯТЬ ЛЕТ!

"Только мужчины с комплексом неполноценности посвящают жизнь погоне за женщинами.
Мужчина, презирающий себя, пытается повысить свою самооценку с помощью сексуальных приключений, что сделать невозможно, поскольку секс не только причина, но и следствие, выражение его ценности.
На деле сексуальный выбор человека - результат суммы его базовых убеждений. Скажите мне, что человек считает сексуально привлекательным, и я раскрою вам всю его философию.
Покажите мне женщину, с которой он спит, и я расскажу вам о его самооценке. Секс обнажает мужчину духовно и телесно..."

Вообще все герои поражают в книге какой-то исполинской выдержкой. Это какие-то сверхлюди. У них на счету каждая минута, они ничего не делают понапрасну. А главное - они ставят четкие цели, упорно двигаются к ним и достигают их. Несмотря ни на что. Ни на какие препятствия и препоны в жизни. Нет для них слова "Невозможно" в принципе. Своими поступками, своими решениями они каждый день меняют этот мир к лучшему. Они не так уж много требуют взамен от самого мира и от общества, в котором живут: только не мешать им. Не смешивать их с грязью каждый раз, когда они не оправдывают чьих-то там надежд или ожиданий.

Не нужно пытаться их понять: их философией надо жить, чтобы увидеть всю прелесть и красоту такой осмысленной жизни. Жизни, наполненной поисками, идеями, стремлениями к чему-то большему, отвечающему их ценностям.

"Как вы можете тратить впустую свой мозг?"

...невероятно глубокая философия, занимательная, интересная, жизненная и нескучная, тем более что в ней есть очень здравые мысли...

"Мудрость заключается в понимании того, когда нужно помнить, а когда забывать".

Книга о торжестве победившего разума. Разум, который побеждает низменные интересы. прихоти, похоти, мелочные дела. Разум, который является высшей ценностью и главным инструментом выживания человека...

Я оцениваю книги обычно по пятибалльной системе. но этой книге я бы поставила все 10 баллов. После таких книг трудно возвращаться в реальный (некнижный) мир....(Я читала этот роман в электронном виде, но после прочтения захотелось купить и бумажную: такие стоящие вещи не часто встречаются в жизни...)

- В ту ночь я думала о тебе...только не знала этого.
- Но знал я.
- ....это был ты, всю мою жизнь, во всём, что я делала, во всём, чего хотела...
-...Я был здесь. Ждал тебя.
Я хотел тебя, и если цена этому - моя жизнь, я отдаем её. Жизнь, но не разум.

"Всё равно смысл есть. Счастливость, несчастливость - разве в них суть? Знать правду - тоже своего рода счастье, и я думаю, что такое счастье, даже если оно печальное, принесёт удовлетворение"

Идеальное общество, в котором нет голода, болезней, нищеты, неравенства, как и любого несовершенства (морального или физического), и кучка недовольных этим миропорядком, ведь у них отняли самое главное, самое дорогое, самое желанное - чувства, - сюжет антиутопии американского прозаика и драматурга вряд ли можно счесть таким уж оригинальным. (Или, быть может, это я придираюсь: со времени прочтения восхитительной замятинской антиутопии "Мы" (а было это году так в 2002-м) неустанно ищу для себя другую идеальную антиутопию - и не нахожу, к огромному моему сожалению. Переплюнуть роман Евгения Замятина пока никому не удалось). Утопия для большинства, антиутопия - для избранных...

На поверку, вблизи, впрочем, идеальное общество оказывается далеко не таким идеальным и не вполне даже справедливым (тоже не новость для антиутопий): здесь человек лишён не только свободы как таковой (многое из дарованного таким обществом, к слову, отлично компенсирует все ограничения)

Могущественный великий Уни (суперкомпьютер) решает, кому кем быть по профессии, определяет, кто достоин семьи и детей, а кто нет. И даже чем заняться в свободное от работы и выполнения общественных обязательств время решает за тебя машина...

Так, например, у тебя есть явные способности и интерес к рисованию, но искусственный интеллект уже всё просчитал: стране не хватает генетиков, а значит, идти тебе в учёные... Сюжетные коллизии романа "Такой чудесный день" живо напомнили мне другую книгу Айры Левина - недавно прочитанных - и тоже по игре "Дайте две" - "Степфордских жён"(кто не читал, вспомните сюжет одноименного кинофильма, книга и ее экранизация в данном случае практически идентичны). Только там права на выбор были лишеныженщины, здесь же - абсолютно все члены общества...

Прилежный мальчик-юноша-мужчина Ли (хотя в книге его большей частью злвут Скол -от "осколочек", как его прозвал когда-то любимый дедушка). однажды открывает для себя новый мир - мир запретных удовольствий и неведомых ранее чувств, связывается с "плохой"компанией и пытается обыграть Систему. Наивный, он ещё и не догадывается, что Систему обыграть ещё никому не удавалось...

Долгожданная свобода (да-да, у него наконец-то получилось-таки выбраться на свободу) счастья не приносит. Ожидаемо? Для меня - более чем. В нагрузку к свободе , оказывается, прилагаются куда менее привлекаетльные и приятные вещи: нищета, тесное жилье, изнурительный физический труд почти за копейки (и не сравнишь по условиям труда с работой в чистенькой лаборатории). Зато - на свободе... Зато - с правом на чувства и правом на выбор... Рай вшалаше слюбимой женщиной очень быстро оборачивается настоящим адом... (вот это, кстати, выгодно отличает левинскую антиутопию от сотен других - нестандартный взгляд на мечту многих о недосягаемом).

Неугомонный Скол, однако, надежды на реванш в столкновении с всевидящей Системой не теряет: мечта о физическом уничтожении суперкомпьютера, так бессовестно рулящего судьбами людей, дает силы двигаться вперед, несмотря на теяжелые жизненные обстоятельства. И будьте уверены6 свой шанс на "спасение" цивилизации он не упустит. И вот тут-то его (и нас, читателей) ждет еще одно удивительное открытие: все не то, чем кажется, совсем не то...

4/5. В некоторых местах роман безбожно затянут. Данное обстоятельство, впрочем, на мою оценку ни капельки не повлияло (он очень увлекателен и философски красив). Просто до романа "Мы", похоже, никому не дотянуться (вздыхая...).

Слово мудрым. Нет, серьезно, есть такие вещи, о которых я просто не способен написать, в первую очередь, конечно же, из-за своей инфантильности, эгоизма и постоянного желания глупо пошутить. Я, правда, очень хотел бы написать достойную рецензию: обсудить понятие "сумасшедший", особенности восприятия "нормальности-ненормальности", провести пару параллелей с сегодняшними реалиями. Но вместо этого, как назло, вспомнил своего старого друга Егора, который очень сильно испугался в детстве работающего заднего стеклоочистителя в машине. А потом его едва ли не убил фазан пару лет спустя. Ну и как тут о чем-то серьезном речь вести, когда ЕГОРА ЕДВА ЛИ НЕ УБИЛ ФАЗАН. Поэтому я не стал брать на себя ответственность и лишний раз выставлять напоказ свою незрелость, о который уже и так полгорода говорит. И, поэтому, поверьте, так будет лучше - пускай об этой книге расскажет другой человек.

Я познакомился с Даном Сэмэтару абсолютно случайно, да и вообще не уверен, что это можно так назвать. Три года назад я путешествовал по Румынии (серьезно, есть и такие люди) и одним из пунктов моей экскурсионной программы, разумеется, был легендарный замок Бран, где, по легенде, жил тот самый Влад Цепеш, более известный в широких кругах как граф Дракула. Вылазка к этому самому замку планировалась из находящегося неподалеку городка Брашов, последнем глотке цивилизации перед смертоносными трансильванскими пустошами, усыпанными человеческими костями. Перед поездкой мне требовалось как следует набраться сил (и какого-нибудь алкоголя), поэтому в свой первый и последний брашовский вечер я пошел в местный бар, который, как я хорошо помню, назывался Tipografia. И там я встретил его, хотя сначала я встретил ее.

Она сидела совершенно одна у барной стойки, миниатюрная, но с огромными черными (ЧЕРНЫМИ) глазами, с пышной цыганской копной и блуждающей улыбкой, и не отрываясь смотрела на маленькую импровизированную сцену, где что-то громко вещал молодой человек. Местная легендарная цуйка (это такой сливовый самогон) уже потихоньку делала свое грязное дело - махнув рукой на то, что меня вполне могут за такие знакомства местные юноши порубить на куски, я устремился к этим глазам. Но в тот день я мог быть и говорящим ежом или иметь три головы - она бы все равно не обратила на меня внимания. Потому что каждая душа в этом заведении, включая ее, была вывернута навстречу молодому зычному голосу, который что-то вдохновенно вещал. Политика, религия, скабрезные анекдоты - кто это и о чем он говорит, черт возьми, я хочу так же! Оказалось, он говорил про книгу "Пролетая над гнездом кукушки" Кена Кизи. А звали его Дан Сэмэтару, чье имя я теперь храню в своем пантеоне великих людей с очень смешными именами.

Все это я узнал уже после окончания его короткой, но пламенной речи. Хлопали ему почти что искуплено, кто-то не щадил рук, а сидящая рядом со мной трансильванская королева с оглушительным грохотом стучала своими огромными ресницами. Скажу честно, мне было не очень интересно, что это был за перформанс, цуйка мне шептала на ухо другие вещи, но, чтобы завязать более крепкое знакомство, мне пришлось вступить в активную коммуникацию, а конкретно - смиренно последовать за своей брашовской богиней к столу, куда победоносно уселся юный оратор. Как я сразу понял, знали его в городе почти все, он был поэтом, критиком, сумасшедшим, кем угодно. "Дан", - сказал он, пожал мне руку и посмотрел в душу. Я что-то промямлил в ответ, мол, очень приятно, Дан, но давай, дружище, в другой раз потрещим? Быстро и шумно завязались какие-то разговоры, принесли очень много вина (в Румынии есть вино!), а я все старался совсем незаметно понюхать волосы своей румынской нимфы.

Я был так увлечен своими обонятельными экзерсисами, что не сразу понял, что перешли на английский язык (кроме меня оказалось есть еще пара-тройка душ, не говорящих на местном). Кизи, Рэтчед, Макмерфи - все эти фамилии устремились навстречу мне, и я вдруг начал понимать, что румынская молодежь на полном серьезе обсуждает на пьянке современную американскую литературу. Цуйка тут же перестала шуметь в голове, я вспомнил весь свой оксфордский словарный запас и начал слушать. И успел вовремя, потому что, во-первых, я узнал, как зовут объект моих переживаний (Сандра) и, во-вторых, услышал нечто особенное - это Дан, громко прокашлявшись, выдал сжатую версию своего выступления на английском. Которая была записана на телефон и пересмотрена потом не раз. Собственно, теперь и для вас - Дан Сэмэтару и краткая запись его монолога о книге "Пролетая над гнездом кукушки".

Иногда я бываю Макмерфи. Я очень громко смеюсь, громко плачу, хочу кусаться и безумно, абсолютно безумно люблю весь мир. Я люблю Брашов, я люблю Румынию, я люблю это чертово место. Если бы я мог, то я бы расцеловал здесь всех и вся, да так, чтобы каждый раз зубы стучали. Тебе грустно, что-то не так? (указывает на сидящего рядом парня, который не очень хорошо понимает по-английски). Тебе плохо? (неожиданно громко и крепко его целует в губы; все смеются). Никто не должен грустить, давайте смеяться. Пускай они все думают, что я сумасшедший, а мне нравится быть сумасшедшим. Если в Брашове идет дождь, то я иду и бегаю под дождем! Если в Брашове кто-то умирает, то я иду и плачу со всеми, но только для того, чтобы потом со всеми вместе смеяться. Ну, или хотя бы подраться (все смеются). И если мне нужно быть Макмерфи, чтобы другим было лучше, я буду им. Ну а что делают они с Макмерфи? (показывает пальцем в окно).

(после паузы) А иногда я бываю Рэтчед (все смеются, потому что Дан специально произносит фамилию как wretched). Я ненавижу этот город, ненавижу эту страну, страна душевнобольных идиотов (все почему-то смеются). У нас постоянно идет дождь, но мы даже не чертова Англия. Да, у нас красиво, но полстраны идиотов и психов. Вы видели молодежь в Бухаресте? Да по этим людям плачут больницы и тюрьмы. А ведь это будущее страны, хотя какое может быть будущее у бедной, ни на что не способной страны, которая ничего не производит. Потому что нет системы. Нет правил и нет законов. Всем бы лишь только баклуши бить, да пить цуйку (неожиданно берет рюмку со своим напитком и выливает его на пол). Так мы ничего не добьемся. Время для важных решений (опять показывает пальцем в окно; все немного нервно смеются).

Но чаще всего, я тот самый индеец (садится на свое место). Я нем (очень долго молчит; кто-то начинает хихикать, но быстро смолкает). Я бы хотел что-то изменить, но боюсь мне может не хватить сил. Я вижу разных Макмерфи и разных Рэтчед. Они все вокруг меня. Я и сам он и она. Все мы здесь макмерфи и рэтчеды. И вот в чем суть - кем вы хотите больше быть, Макмерфи или Рэтчед? Потому что весь этот мир - одна большая больница, а вы сами решаете кем в ней быть. Но для этого нужно открыть рот.

Все громко хлопают, а спустя пару минут я встаю, беру Сандру за руку и ухожу вместе с ней гулять по ночному Брашову.

Дан Сэмэтару, храни тебя Господь за этот прекрасный вечер.

Оригинал выступления, кстати, вы можете увидеть по этой ссылке.

Хо-хо-хо. О-хо-хо!

На что-то более вменяемое, чем нервный смех восторга, я способен с трудом. Потому весь нижеследующий текст — продукт немного офигевшего от такого-то поворота сознания. Я предупредил — вы вооружились. Приступаем!

Что я прочитал — что я ожидал — что я получил? Прочитал я Рэнд, ожидал я, как нередко подмечалось в обсуждениях с моими правыми знакомыми, постоянного издевательства над левыми, эдакого литературного Дроздовского (аграрный_вопрос.жпг), не млеющего от ужаса Бунина. А вот что я получил — это тема для отдельной статьи. Вера в собственные силы — Ницше просто сопляк в сравнении с! Любовный роман с мужчинами, с которых хочется брать пример? Получите и распишитесь! Самая важная книга для русского человека, чтобы он понимал в какой реальности он находится и как с этим коллективным путиным бороться? Ведро воды не сравнится с этой книгой по отрезвляющему воздействию!

И это правда, я читал, и иногда смеялся, смеялся от того, как меня обдавало жизнью, что исходит со страниц этой книги. Мне показали мою жизнь с комментариями вида: «вот смотри, тут ты живёшь, это — то, каким ты должен быть, этой мысли ты боялся, а зря, а вот так ты поступил однажды, и зарёкся это делать, молодец», и я смеялся, я чувствовал, как увеличивается моё понимание вместе с каждым прочитанным словом.

«Атлант расправил плечи» — вторая по популярности книга в США, сразу после Библии. Потому что там слепой гимн их системе ценностей? Черта с два! Просто в Америке, как, может быть, нигде больше, развита частная собственность, потому эгоизм положительных героев там более или менее, но естественен, и они не отвлекаются на споры по поводу вот этих вот качеств книги, на политические споры и прочую дребедень: Рэнд воздействует сразу на их личность. И потому в пост-совке эта книга идёт рука под руку с унылыми, вязкими, как жевательная резинка, спорами про эгоистов, про капиталистов, про ужасы клятвы Голта, про взаимовыручку. Но возрастающие тиражи в России обнадёживают, на самом деле.

Сердце, двигатель этой книги — монологи. Иногда — обсуждения. Каждое действие, даже самое невероятное — это лишь способ встать в позу, которая позволит произнести речь разной степени пафоса, от парочки метких фраз, до сотни страниц речи Джона Голта. И каждая речь крайне интересна, пусть периодически они и повторяются, пересекаются и отсылают друг к другу. И в этом нет ничего плохого, потому что двигатель работает: речи говорятся не просто так, в них решается, что будет происходить дальше, раскрываются характеры героев и всё такое. Рэнд поняла, как ей лучше всего донести до читателя сюжет и идею — Рэнд этим воспользовалась. Никаких претензий, одни аплодисменты.

Что особенно доставляет, так это речи отрицательных персонажей. Однажды я оторвался от книги, глянул в экран, и увидел подбор ответов Путина на вопросы телезрителей. Первой мыслью было: «Что же такое, я же только что отложил книгу». Они настолько натуральны, что кажутся ненатуральными. Каждый, кто скажет, что чёрно-белые герои Рэнд — это серьёзный недостаток, и приведёт в пример какого-нибудь Моуча или Джеймса Таггерта, должен получить мощную оплеуху и смотреть речи Путина, его скользкие попытки убежать от ответа. Смотреть, как Чавес своей тупостью заставляет сорваться испанского монарха. Смотреть, как ту же сцену побивает своим башмаком Хрущёв. Смотреть, как полуразумные дураки кричат хулу в сторону Железной Леди, которая с почестями отправляется в последний путь. Смотреть, смотреть, смотреть и смотреть, чтобы с каждым словом в его голову приходило понимание реальности всех этих личностей. Это зло, зло Робина гуда и Фиделя Кастро, зло Марата и Ленина, оно вечно, и с ним бороться придётся всегда, отбиваясь щитом Леонтьева и атакуя мечом Победоносцева. И, помимо красивейшего романа о жизнях настоящих людей, Айн Рэнд дала нам картину, на которой все эти пороки человечества изображены, за что ей отдельное спасибо.

Минусы? Минусы есть. Да, правильно отмечают, что герои у неё какие-то чёрно-белые. Но это не критично. Реальность злодеев не подвергается сомнению, а хорошие же герои — просто «как выглядел бы дуэт Маргарет Тэттчер и Ле Пена в Голливуде», не более того. Разве что Голт в конце как-то слишком уж яйцами всех раскидал, не совсем натурально. Но одна страница на 1400 — простим эту вольность. А вот слишком уж одинаковое описание любовных похождений героев — это да, напрягает. Ровно до где-то конца второй книги мне доставляли описания, было всё сделано крепко и интересно, чувствовалось всё то, что Рэнд вкладывала в эти моменты, от любви до страсти. Но потом просто приелось. Хотя, конечно, и моментов подобных стало меньше.

А самый забавный пункт среди минусов, и минусовый ли это пункт? — то, что Рэнд не тратит время на то, чтобы пояснить свою позицию тем, кто набросится на неё с дубинами уличного осуждения и причитаниями «как это никогда не буду жить для других как это что за фигня», с попытками оскорбить и так далее. Это минус только в том плане, что философию будет сложнее принять со стороны. Но это громадный, жирный плюс, показывающий, что каждая идея, изложенная на страницах книги, была написана не тем, кто не верит ни в букву, но той, что даже пишет, сверяясь с идеей, спрашивает у неё не только что написать, но и как это сделать, и идёт к поставленной цели. А искренность — залог успеха.

И успех есть. По крайней мере в моей библиотеке. Полный и тотальный успех. Спасибо Рэнд за это произведение. Десять из десяти в оценке, сердечко в графе «любимые книги», много вынесенного из текста в голове. И последнее наиболее важно.

Вот вы возвращаетесь домой после насыщенного трудового дня на любимой работе. По дороге заскакиваете в уютный бар, чтобы посплетничать с лучшей подругой и выпить бокал "Мартини". Дома вас ждёт дорогой и единственный муж, любимая дочка и голодная кошка. Вы можете приготовить ужин, а можете быстренько собраться и дружно завалиться в итальянскую пиццерию (что уж там, можно и кошку прихватить ), а после прогуляться по вечернему городу или вернуться домой и усесться перед телевизором с миской хрустящего попкорна. Казалось бы, ничего сверхъестественного. А что бы вы сказали, если бы в одночасье вас всего этого лишили?..

Вследствие государственного переворота, к власти в США приходит группа религиозных фанатиков, мечтающих построить новое, лучшее общество в тоталитарном режиме. Одна из первостепенных задач новой власти – остановить демографический кризис. Для этого принимаются радикальные меры: создаётся "золотой" фонд женщин, уже доказавших свою репродуктивную способность. Уже имевшихся у них детей конфисковывают и распределяют в бездетные семьи из высших эшелонов власти, а самих женщин арестовывают. Теперь их называют "Служанки". Наша главная героиня Фредова (настоящее имя у неё тоже отняли) – Служанка. И её первостепенная задача – забеременеть от Командора. Иначе она будет признана несостоятельной. Забеременеть – это пол-дела; главное – суметь выносить ребёнка. На усиление демографического кризис помимо эпидемий СПИДА и сифилиса, также сильно повлияли аварии атомных электростанциях, неконтролируемое использованием химических веществ, нарушение захоронений токсических отходов и т.д.

Лишившиеся всех прав ещё вчера свободные женщины превратились в ходячие инкубаторы. Им нельзя гулять, нельзя совершать покупки без сопровождения, запрещено читать и писать, смотреть и слушать что-нибудь кроме религиозных программ, иметь связи помимо "хозяина", иметь какую-либо собственность, пить, курить и распоряжаться деньгами. Правительство утверждает, что таким образом женщине обеспечивается защита. Единственное, чего у них нельзя отнять – это воспоминания...

Роман хорош – очень уж понравилась идея. Слегка напрягало обилие односложных предложений, но, видимо, такова задумка автора, ей виднее. Остаётся надеяться, что всё описанное в книге останется лишь плодом авторского воображения и в реальной жизни мы продолжим носить юбки, смотреть сериалы и читать книги.

Когда собеседник, глядя на меня с пониманием и сочувствием, задает менторско-снисходительный тон и говорит, мол, фантастику-де он не читает, предпочитая вещи более жизненные и правдивые, меня берет злость.
Мне хочется ткнуть его носом в какую-нибудь хорошую книгу и зарычать: «ну давай, интеллектуал хренов, покажи мне, где ты тут увидел сказочку для детей?! Или аналитических способностей твоего маленького и гладкого, как фасолина, мозга не хватает на то, чтобы провести параллели, учуять аллегории и допетрить, что космические корабли и инопланетные разумы — лишь форма, но не самоцель?!»

«451°» — книга для этих целей очень подходящая. Любой, даже пребывающий в самой терминальной стадии реализма мозг, месседж уловит — слишком уж явно и внятно кричит Брэдбери о проблемах социально-культурных, и хлипенькая прослойка из сай-фая этот крик не приглушает.

Вообще говоря, я не понимаю, почему ассоциативный ряд «Хаксли, Оруэлл, ...» принято продолжать фамилией Замятина, хотя казалось бы: вот же он, Брэдбери, сам напрашивается и третьим будет.
«451°» — это, образно говоря, «Дивный новый мир», переживший не самые свои лучшие времена: он отощал, стал каким-то угловатым, растерял былые лоск и грациозность, но фанатичного блеска в глазах и внутреннего надлома не утратил ни на йоту. Это все та же отчаянная злость и попытка вгрызться в глотку обществу безудержного потребления, но там, где Хаксли подробно расписывает прелести всего того, что мы получили, Брэдбери по крупицам собирает то, что мы можем утратить.

Враг деперсонализирован, размыт.
Тут нет ни Старшего брата, ни холеного Главноуправителя Мустафы, равно как нет и сколько-нибудь очерченной структуры, которую сей фюрер мог бы возглавлять. Ни внутренней партии, ни альфа-касты, ни Тетраграмматона — угроза не воплощена, она просто витает в воздухе, и исходит откуда-то «оттуда» (тут полагается ткнуть пальцем вверх, понизить голос и закатить глаза).
Не знаю, хорошо ли это. С одной стороны, по зрелом размышлении понятно, что если враг неосязаем, то и бороться с ним сложнее, а самая страшная разруха — это не та, что в клозетах. С этой точки зрения Брэдбери делает очень правильно, что не дает нам никакой конкретной персоны, на которую можно повесить всех собак.
С другой стороны — и это, по-моему, заметно гораздо больше, — пока у врага нет конкретного лица и конкретного имени, бояться его тоже как-то не получается. Невозможно задать должный градус напряжения, ведь столкнуть лбами героев можно только тогда, когда у них есть лбы. А если одна из сторон — это лишь призрачная идея, то и противостояние напоминает борьбу нуля с бесконечностью.

Минус балл — это, как сказал Сергей, за слишком прозрачные намеки (он тут пару раз сожалел о невольном цитировании меня, так что, думаю, не обидится, если я сознательно процитирую его).
Все-то уж у Брэдбери ладно да понятно, никаких двусмысленностей. Если враг — то злой-презлой, если главгерой — то просветленный-препросветленный, если подружка-чудачка — то странная-престранная. Выкрученная контрастность на экране: только черное и белое. Гроза и ливень, как символ очищения — в строго соответствующий момент, самая темная ночь — перед рассветом, ну, и весь прочий Символизм, который изо всех сил Символизирует, вы понимаете.

Отдельной строкой: понравился пиетет к Библии. В общем-то, понятно, в скобках говоря, что книгу эту автор назначил главной, скорее всего, все из тех же соображений максимальной яркости и выразительности. Но не могу не отметить, что выбор он сделал совершенно правильный и (на язык просится «единственно возможный») он очень мне по душе.

Не знаю, как в целом по творчеству, но в данной книге автор не сказать, чтобы овладел техникой интеллигентной недомолвки. Он все всегда домалвливает, дописывает, разжевывает и ставит жирнющую точку, чтоб совсем понятно было.
Это, кстати, возвращает нас к тому, что даже самый упоротый антифантаст, хочется надеяться, сможет напрячь свой мощный аналитический умишко и почует, что саламандра — это не всегда только лишь фантастическое животное.

Из этого, кстати, вытекает понимание того, что «451° по Фаренгейту» — это замечательный кандидат для знакомства с антиутопиями вообще.
Эта книга идеальна для первого впечатления и дальнейшей любви с первого взгляда: обладая пессимистичной энергетикой, сопоставимой с оруэлловским «1984», она при этом умудряется быть понятной и последовательной, и, чего уж греха таить, более простой.

Чтобы Оруэлл «пробрал до костей», нужно иметь какой-никакой багаж знаний социально-исторически-политического толка — помнить, что была та страна, и был тот вождь, и был тот тридцать седьмой год, и так далее.
Чтобы Брэдбери «зацепил и протащил», этими знаниями обладать необязательно — достаточно просто смотреть по сторонам и видеть. Только вот впечатления будут послабее на пару градусов (по Фаренгейту).

В общем, хорошо, очень хорошо.
Немного кричаще, малость прямолинейно, без хакслиевского изящества и многозначительных пауз, но в целом — идеальный кандидат на роль «моей первой книги о том, куда катится этот гребаный мир».
Прочел бы это годков в семнадцать — восторгу б не было пределов.
Тут и сказочке конец.

8, отлично.

Даже Макс Вебер, описавший капитализм, каким он должен быть в идеале, поперхнулся бы при чтении данного опуса, сочетающего антиутопию социализма с утопией капитализма. У первого (социализма) нет ни одного порядочного защитника, все его апологеты - трусы, недоумки, неудачники, спекулянты, плагиаторы, интриганы и проч. и проч. Все порядочные люди либо жертвы социализма, либо его враги. Социализм - воплощение зла. Рейгану во сне не снилось, с каким размахом, минующем логику и доказательность, можно подавать эту идею!

Но на самом деле рэндовский социализм - это даже не полбеды. Автор в своем Атленте рисует идеальное капит. общество на территории засекреченной горной Долины - читать о нем можно только держась за голову с досады за г-жу Рэнд и за себя: она в понимании экономических механизмов, о которых страстно проповедует все 3 книги, оказывается несостоятельнее сельского школьника, и когда ты это понимаешь, ничего, кроме возмущения за такое наглое надувательство, испытывать уже не можешь.

Что касается романтической составляющей Атланта, то это прямо "Сумерки" для тех, кому за 15. 3 идеальных мужика пребывают в идеальной (беззаветной, верной, вечной) любви к главной героине, которая не обломится и даст всем. ...и все ей это простят. и друг другу простят, и друг другом будут восхищаться (взаимовосхищение капиталистов - вообще отдельная тема, такая же навязчивая, как взаимоуважение гангстеров в какой-нибудь пародии, особенно невольной, на Крестного отца), и будут править Долларовой Долиной, и томуподобный абсурд. Кафка бы застрелился, ей богу. От зависти. Сразу за Вебером.

Короче говоря, читать Айн Рэнд с серьезным лицом все равно, что с серьезный лицом слушать Задорнова. Особенно когда тот начинает без тени шутки проповедовать, что Россия - родина слонов. Глубокомыслие Рэнд того же сорта, только у нее слоны родились в США одновременно с долларом и всем, что он воплощает: Прогресс, Достоинство, Самоуважение и прочие слова с большой помпезной буквы.

Тому, кто не читал, посвящается.
Странно, наверное, что книга, написанная в далеком 1957 году автором, некогда носившем имя Алиса Розенбаум, вдруг обрела фантастическую популярность чуть ли не век спустя, будучи названной ни много ни мало, а аж очередной американской Библией. Не будем отставать и мы с тобой, будущий читатель, дабы быть в тренде. И выбиваться из стройного хора восхваляющих сей шедевр, не будем.
Книга потрясающая, другого эпитета подобрать пока подобрать не могу. Во-первых, она потрясает своим объемом. Мой скромный ридер насчитал почти 2 500 страниц. Во-вторых, она потрясает своей смысловой наполненностью - соединить основы марксизма-ленинизма, отшлифовать их до абсолюта, чисто по-женски изложить, но при этом возопить оду эмансипации - идея поистине гениальная! В-третьих, показав развал экономики на примере одной отдельно взятой страны, полностью убрав из этого уравнения армию, автор вызывает скупые слезы умиления! А вишенкой на этом литературном тортике является аж зашкаливающий пафос, буквально сочащийся с каждой страницы и непередаваемые черно-белые краски, которые автор взяла для того, чтобы раскрасить своих персонажей. И размышления, монологи... Они потрясающи! Им отведена добрая половина всей трилогии - по 10, 20, 50 и больше страниц кряду!
Ну как, скажи мне, будущий читатель, как это можно не прочитать?!
Шикарно же, а! Ни одного полутона, ни одного сложного характера, ни одной недосказанной мысли. Каждую мало-мальски стоящую мысль автор разжевывает своему читателю так, будто он - дитя неразумное. А уж если "детка" вдруг окажется из того поколения, которое по каким-то причинам знакомо с трудами величайших социалистов всех времен и народов - пусть даже в пересказе, пусть в вольном изложении - это вообще бальзам для давно почившей авторской души! Значит, читатель поймет, что сокрыто между строк. Между таким количеством строк... Хотя какое уж там "между"! Все, как на духу - принципы социализма не работают, страдают несчастные капиталисты, которые все, как один, белые и пушистые, правда, при этом роль глобального предиктора плавно переходит от одной инициативной группы к другой, но настойчиво остается в той самой отдельно взятой стране. Очень свежо, очень ново!
А особенно это:

Он поднял руку и начертал в пространстве над разоренной землей символ доллара.

Считаю эту фразу квинтэссенцией всего этого многостраничного словоблудия романа.
Если же "детка" окажется из поколения супергероев, а всякие Марксы-Энгельсы-Ленины для них - это названия улиц или таблички на памятниках, то тоже не страшно, ибо в книге уделяется огромное место супергероям - это и ГГ-ня, противостоящая мировому злу в гордом одиночестве, и каждый из ее любовников, и благородный пират. О, как они спасают мир!
Робин Гуд низложен:

— Этот человек грабил богатых и отдавал все бедным. А я — тот, кто грабит бедных и отдает деньги богатым, или, если быть точным, человек, который грабит бедных воров и возвращает деньги богатым людям, способным производить ценности.

Репутация денег спасена:

Бегите прочь от человека, который скажет вам, что деньги — зло. Эта сентенция, как колокольчик прокаженного, предупреждает нас о приближении грабителя. /.../
Деньги — барометр общественной добродетели. /.../
Деньги — благородная материя. /.../
Слова «делать деньги» содержат квинтэссенцию человеческой морали.

В общем, здесь все, что ты хотел бы услышать о деньгах. Безусловно, они не зло.
Если же вдруг случилось чудо и ты, будущий читатель, оказался совершенно равнодушен к злату, марксизму-ленинизму и супергероям, то все равно найдешь, чем заинтересоваться в этой книге. Здесь есть любовь. Кака-така любовь? Большая. Капиталистическая - то есть, между капиталистами. Нет-нет, никакого разврата! Настоящая чистая любовь. Даже несколько. Правда, с женскими персонажами в таком большом романе оказалась напряженка, поэтому участники любовей меняются, а вот участница одна. Нет-нет, не на всех, ничего такого! Все строго в рамках общепринятой морали - пара лет с одним, пара лет с другим. И никакой это не разврат, а большое и светлое чувство. Ага, каждый раз и большое, и светлое. Никаких тебе ревностей, страстей, дуэлей - все благородно, по-капиталистически.
Но даже если тебя не трогает любовь, то можно просто насладиться зрелищем настоящего регресса, описанного с деталями и подробностями. Это совершенно новый апокалипсис США, произошедший в полном соответствии с текстом некогда популярного "Интернационала":

Весь мир насилья мы разрушим
До основанья, а затем
Мы наш, мы новый мир построим,
Кто был ничем, тот станет всем.

И этот новый мир будет зарождаться не где-нибудь, а почти в Эльдорадо - горы, солнце, свой золотовалютный запас и никаких проблем... Свобода, равенство, братство! Если ты думаешь, все это уже когда-то было, ты ошибаешься. Госпожа Розенбаум воплощает в жизнь данные лозунги все как истинная евр... американка:

«КЛЯНУСЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ и ЛЮБОВЬЮ К НЕЙ, ЧТО НИКОГДА НЕ БУДУ ЖИТЬ ДЛЯ КОГО-ТО ДРУГОГО и НЕ ПОПРОШУ КОГО-ТО ДРУГОГО ЖИТЬ ДЛЯ МЕНЯ».

Ну а что, классно же? Это тебе не какой-то там закон джунглей с дурацким "Ты и я одной крови", тут все намного, намного глубже, как в ... Глубоко, в общем.
Наверное, теперь ни один человек не сможет удержаться от прочтения этой шедевральной книги. Главное, помнить - это современная американская Библия. Автор, между прочим, сама ее так назвала, не дожидаясь оценок критиков:
Рэнд не позволила Рэндом Хауз вырезать хотя бы одно слово из диалога. Она спросила: "Вы бы стали сокращать Библию?"
Вот оно как Михалыч...
Так что ты читай, развивайся, а я... А я уже имею право смотреть на тебя свысока, потому что я уже убила на это три недели своей жизни в тренде, а ты еще нет.

Правда, почему-то мне хочется закончить свое послание цитатой несравненной Фаины Георгиевны Раневской:

Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа. Так что меньше пафоса, господа.

Да просто повеситься хочется после такой книги. Это ж надо такой жути нагнать, это ж надо так растоптать все человеческое и с настроением полной обреченности закончить произведение. Ждал я, ждал всю книгу хоть какого-нибудь торжества человеческого духа, хотя бы маленькой победы человека над системой, а в итоге получил мрачный кукиш.
Я, конечно, понимаю, что этот роман - как предупреждение народам: "Ребятки, не дайте себя обмануть. Не закабаляйтесь чужой властью, храните свою свободу." Но что ж так все безнадежно?
Больше всего, за что мне не понравилась книга - это созданный мир Оруэлла. Мне он показался неубедительным и непродуманным. Попробую объяснить.

Имеем три сверхдержавы: Океания, Евразия и Остазия. Они находятся в состоянии перманентной войны друг с другом. Все три обладают, грубо говоря, одной и той же идеологией, одним и тем же государственным устройством и одним и тем же видением войны. Цель войны для них в первую очередь - не захват мира, а уничтожение произведенных своим населением материальных благ. Тем самым правящая партия государства удерживают свою власть, обеспечивая полную занятость населения изнурительной работой на военных фабриках, и оставляя уровень жизни на низком уровне, так как все ресурсы отправляются в топку войны. Интересно, что такие разные страны, разные географические территории, разные в плане культурного и исторического развития пришли в одно время к одной идеологии, к одинаковым методам ведения войны и управления своим населением. Война ими ведется не ради завоевания, а ради сохранения собственной власти. Удивительное благоразумие и единодушие в этом вопросе у всех трех держав. Как под копирку нарисованы.

Теперь перейдем к правящей партии Океании. Как было сказано вскользь выше, главная цель партии (по словам ее яркого представителя О'Брайена) – это удержание власти.

Партия стремится к власти исключительно ради нее самой. Нас не занимает чужое благо, нас занимает только власть.

То есть, ни о каких высоких идеалах речи нет. Партийцы получают кайф от самого процесса управления народными массами и их контроля, и делать это они готовы вечно.

— И помните, что это — навечно. Лицо для растаптывания всегда найдется... Никогда не прекратятся шпионство, предательства, аресты, пытки, казни, исчезновения. Это будет мир террора — в такой же степени, как мир торжества. Чем могущественнее будет партия, тем она будет нетерпимее; чем слабее сопротивление, тем суровее деспотизм. У нас всегда найдется еретик — и будет здесь кричать от боли, сломленный и жалкий, а в конце, спасшись от себя, раскаявшись до глубины души, сам прижмется к нашим ногам.
. . .
Но всегда — запомните, Уинстон, — всегда будет опьянение властью, и чем дальше, тем сильнее, тем острее. Всегда, каждый миг, будет пронзительная радость победы, наслаждение оттого, что наступил на беспомощного врага. Если вам нужен образ будущего, вообразите сапог, топчущий лицо человека — вечно.

Вот представьте себе, что вы - пастух, и в вашем распоряжении стадо смирных овец. Не правда ли, ваша власть над этими животными очень будоражит ум и опьяняет его? Какое наслаждение ими помыкать! Чем они спокойнее, тем вы будете с ним суровее (сообразуясь со словами О'Брайена), тем больше вы получаете удовольствие. То ли мне кажется, то ли это и вправду бред. Можно понять, если такой идеей одержим один ненормальный, которому приятно издеваться над беспомощными, но чтобы вся 3-х миллионная партия, состоящая из неглупых людей, получала от этого кайф... Три миллиона партийцев с отклонениями в психике? Это ж надо было так постараться, такой кастинг провести...

Далее. Партия ангсоца упразднила науку, искусства, литературу и прочие творческие области человеческого знания. Всем силами с помощью изобретенного новояза партия стремится к сужению горизонтов человеческой мысли, к очень узкому и ограниченному мышлению. Не приведет ли это все к деградации партии? Не станет ли она тупой, если в ней останутся лишь речекряки? Сможет ли она впоследствии управляться с остальным многомиллионным населением? В связи с этим, такая идеология мне кажется непродуманной, ущербной и тупиковой. И совсем уж она какая-то бесчеловечная, как будто она продукт не человеческого ума, а результат работы какого-то механического аппарата или компьютерного процессора.

Да и сам стиль изложения в романе показался скучным и вялым. Раздражало топтание на одном месте во время описания "изменения прошлого" с помощью фальсификации истории. Причем эта тема обсасывалась на протяжении всей книги, но ничего нового автор нам не сообщал. Я понимаю, что фальсификация исторических фактов - больная тема для Оруэлла. Это то, с чем он столкнулся во время гражданской войны в Испании. Но расскажи ты лучше еще о чем-нибудь, дай разноплановость сюжета, оставь хоть на миг своего Уинстона, покажи, что там творится во внутренней партии, или хотя бы на нейтральных территориях Африки. Что за узость горизонтов? Или это последствия внедрения новояза?

Что мне понравилось, так это сухие эссе автора: выдержки из книги Голдстейна (или скорее лже-Голдстейна) и статья об устройстве новояза. Вот где четко, умно и глубоко продумано содержание. Эти краткие статьи настолько же информативны как все остальное содержание книги, а может даже и в большей степени.

Резюмируя, скажу, что главная моя претензия к автору - неубедительность созданной им идеологии. Не верю я, что человек, группа людей, партия может что-то строить совсем без идеалов, и без стремления к каким-либо целям. Пусть цели будут ужасные, кровавые, человеконенавистнические, но они должны быть. А тут - власть, власть, власть... Натянуто как-то. И беспросветный конец романа нагоняет упадническое настроение и отбивает всякое желание бороться с чем-либо и за что-либо. Ибо все бесполезно. Да тьфу на вас и на ваш пессимизм, уважаемый Дж. Оруэлл.

Спойлеры в ассортименте

Life before the lobotomy

Эта книга – целый клубок разноцветных ниток, за какую не потянешь, вытащишь удавку.
Вот вождь. Как, черт возьми, вышло, что вождь, огромный индеец, существо единое с дикой природой, синоним свободы, стал маленьким щуплым карликом, покорно оттирающим полы от грязи там, куда укажут. Несмотря на словесный его портрет, он кажется маленьким. Все уверены, что он глухонемой, а поэтому вообще не считается.

Dreaming
I was only dreaming
Of another place and time
Where my family’s from

То ли помешательство, то ли природное чутье – выбирай сам точку отсчета, дорогой читатель – вождь вместо физического размера видит внутреннюю силу человека. Разозлившись, ты становишься огромным, а унижение делает тебя маленьким, как кролик.

Laughter
There is no more laughter
Songs of yesterday
Now live in the underground

Или вот безумие. В этом романе или нет безумных, или безумны все – выбирай ориентир, дорогой читатель. Кто разумен, кто безумен – забитый тридцатилетний девственник, запертый в психушке как неспособный к самостоятельности, или его добрейшая мамаша, которая запрещает своему мальчику встречаться с девочками? Паралитики или санитары, которые обращаются с ними как с мешками картошки? Помешанный на чистоте заключенный в дурке или старшая сестра, которую выводит из себя любое отступление от правил и расписания? Добровольно признавший себя неспособным к жизни кроликом человек или его лечащий врач, который не может перечить собственной подчиненной?

The brutality of reality
Is the freedom that keeps me from dreaming

МакМерфи – это безумец или здоровый человек? Он никогда не сочтет себя кроликом, но он преступник, шулер, обманщик. А бороться в одиночку с системой – это здраво или безумно? Ломать систему – зло это или благо, если люди добровольно вступают в ряды кроликов? Что лучше для них – прожить долгую серую кроличью жизнь или стать на одну ночь человеком, а потом умереть, скажем, от сердечного приступа?

Christian’s lesson is what he’s been sold,
We are normal and self-controlled.
Remember to learn to forget,
Whiskey shots and cheap cigarettes

А вождь все-таки освободился. Стал огромным и свободным, таким, каким ему и предначертано быть.

Эта книга-перевертыш. Она выворачивает читателя наизнанку, а что уж у тебя с изнанки – смотри сам, дорогой читатель.

Цитаты из песни группы Green Day "Before the lobotomy"

Сразу хочу объяснить, почему я так назвал рецензию. Орангутан в переводе с малайского означает "лесной человек", то есть, животное, чем-то напоминающее человека и живущее в лесу, иначе говоря, обезьяна. В романе Бёрджесса тоже показаны животные, чем-то напоминающие человека, но живущие в городе, которые по умолчанию считаются высокоразвитыми приматами, следовательно, "городскими человеками".

Что-то у меня пошла череда антиутопий, книга Бёрджесса, ведь, тоже относится к этому жанру. Действие происходит в некоем не очень отдаленном будущем, социальное устройство не очень понятно, но, судя по ряду деталей, речь идет не о капитализме и не о коммунизме, а о какой-то формации, застрявшей на одном из этапов развитого или, может быть, застойного социализма.

Перед нами история городской молодежной банды и её лидера Алекса Коротышки. Сразу на ум приходят веселые герои сказок Носова, но те коротышки были ласковые и добрые, этот же злой и опасный. Алекс и его друзья не отягощены никакими моральными устоями, они не ведают, что такое жалость, сострадание. Они нуждаются в регулярном выплеске насилия, само проявление жестокости и зверства - есть самоцель всех их действий. Насладиться беспредельной властью, продемонстрировать силу, растоптать человеческое существо, сравнять его с дерьмом - нет ничего превыше этого удовольствия для Алекса и его друзей.

И эта банда не исключение, в показанном автором мире, таких банд полным-полно, это, скорее, норма, нежели наоборот. Почти вся молодежь социума живет по правилам не закона, а насилия. Это же не организованная преступность, у которой так или иначе, существуют некоторые "понятия", играющие роль внутреннего закона. Нет, эти банды все сами по себе, они не подчиняются каким-то условностям, они, самые настоящие беспредельщики, ибо беспредел есть крайняя форма царства насилия.

Поэтому и внутренне такие банды не крепки, идет борьба за лидерство, и сегодняшний друг без зазрения совести может предать, потому что ему так захотелось. А почему бы и нет, правил-то не существует.

Вот из-за последнего обстоятельства Алекс превращается из насильника в жертву, сначала предательства, а затем и насилия уже в его адрес.

Что произошло с ним дальше, читавшим роман известно, а не читавшим – знать не надо, чтобы не пропало желание прочитать. Но всё, что с ним случится касается всё той же причины – насилия.

Насилие и есть главный герой романа. Здесь нет абсолютных положительных или отрицательных героев, полярность меняется строго в зависимости от исполняемой роли. Когда Алекс бил – он был отрицательным, когда начали бить его – он начал превращаться в положительного, его даже жалко становится. Но всё это строго по ситуации.

Более яркий пример – старикашка, любитель кристаллографии. В сцене его избиения – он жертва, в сцене в библиотеке – он уже злобный монстр, жаждущий насилия не меньше, чем его бывшие истязатели. Да, у него есть оправдание – он мстит, но это не оправдывает самого факта насилия, а вот что движет другими посетителями библиотеки, участвующими в избиении Алекса, тоже абстрактная месть лишь бы кому плохому за кого-то другого, или просто желание выплеснуть тягу к насилию?

Даже Ф.Александер, в котором критики справедливо угадывают черты самого Бёрджесса, не свободен от жажды насилия, хотя и пытается это всячески скрывать. Но, когда он начинает догадываться, кто на самом деле Алекс, он готов его убить. И, скорее всего, он участвует в изощренной пытке музыкой, после которой Алекс совершает попытку суицида. Бёрджесс безжалостен к самому себе, он признает, что не готов к прощению.

А местные политиканы, борющиеся якобы за все хорошее против всего плохого, беспринципно пытающиеся разыгрывать карту ущербного, «лишенного выбора», Алекса в своих интересах, не гнушаясь того же насилия. Кстати, типичная российская фруктовая оппозиция.

Поэтому, быть жестоким насильником, это значит, быть здоровым, то есть, быть таким как все. Когда Алекс вернулся к привычному мироощущению, он сам и все вокруг решили, что он выздоровел.

Вот и выходит, что в этом обществе все идеально и гармонично, религия и мораль утратили свое влияние, превратившись в некое картонное свое подобие, и на первый план вышло право сильного. Кто здесь и сейчас сильнее – тот и прав, идеальный закон каменных джунглей, в которых обитает орангурбан.

Позабавило использование русского языка в качестве молодежного сленга, местами было смешно и наивно, но англоязычному автору это простительно. Вот только русские слова, набранные латиницей, (перевод Бошняка) несколько притормаживали чтение, не всегда и не всё удавалось правильно прочитать с первого раза. Хотя, конечно же, хотелось бы, чтобы на самом деле наша культура оказывала на мир другое влияние. У нас, ведь, не только Достоевский, Чайковский и Кандинский…

  Меня предупреждали, что в этой книге заканчивается детство Гарри, но это почему-то подействовало на меня, как ведро ледяной воды, вылитое на тебя, когда ты спишь. Это стало для меня такой неожиданностью, что поначалу я даже растерялась – где эта наивность, где эта детская глупость, которая так мне нравилась? Увы, герои повзрослели…
  В самом начале книги, мне в глаза бросилось отвратительное поведение Гарри. Да, ни от одного из его друзей ни слуху, ни духу, но это ведь не повод, чтобы начать страдать звездной болезнью! А страдает он ей всю книгу, даже после того, как ему все объяснили. Это, пожалуй, самое неприятное для меня в этой части.
  Один из несомненных плюсов этой книги является то, что Роулинг показала, как мнение Министра и вообще всех, кто наверху, кого больше, и кто имеет огромную власть, может скрыть правду, которая звучит из уст не менее влиятельных, но малочисленных волшебников. Профессор Амбридж была послана только для того, чтобы подстроить учеников под собственное мнение, мнение Министерства, но Хогвартс оказался не тем местом, в котором она может на что-то повлиять.
  Битва, как всегда занимающая последние главы, снова на высоте. В час ночи я просто не могла заставить себя оторваться от нее, хоть и знала, чем все это закончится. И пусть я не плакала над смертью одного из моих самых любимых героев (не думаю, что для кого-то секрет, кто умрет, но не буду говорить – вдруг кто-то еще не в курсе), и в моей душе на несколько минут тоже разверзлась пропасть…

10/10, без сомнений.

Ух..... ЧТО ЭТО БЫЛО?!
Вот именно, что ЭТО было?! Я прочла эту книгу менее чем за день календарно, а по времени всего часов за 6. А ведь когда купила томик покетбук АСТ поняла, что и шрифт мелкий, а внутри еще и странные слова на латинице встречаются, твердо решила, что уж эту-то прочту нескоро. Главное подумала, а сама так и держу в руках, вцепилась, начала читать, после 20-й страницы сказала себе "Что это вообще такое?!" да так и говорила это до самого конца, который случился сегодня утром в 8.45. А я - сова, господа и дамы, и мне сегодня не надо на работу. ЧТО ЭТО?! Почему я читала "запоем", почему не пошла вчера гулять с дочкой и мужем, что так люблю делать, почему не стала смотреть с мужем вечером фильм, который так хотела посмотреть?! И ведь никакой мистики. Роман просто очень понравился. ОЧЕНЬ.
Теперь бы еще ответить себе и вам на вопрос "Почему?"..... С первых строк не мое чтение.... Не мое потому, что я была уверена, что не смогу вынести сцены жестокости и насилия на страницах книги в такой сверх-концентрации. НЕ мое потому, что я люблю изящную словесность, обожаю классическую прозу 18-19 века. Не мое потому, что не люблю жаргон и сленг, ни в каком виде и ни под каким предлогом не воспринимаю мат (это уже для общего понимания, так как мата в романе особо не было)....
И все же это НЕ МОЕ чтение стало моим на вечер. И пусть в любимое оно не перейдет, но я буду помнить об этой книге. Я смогу о ней рассказать, я даже буду ее рекомендовать.
Абсурд. Антиутопия. Парадокс. Казус. Да много, много слов, терминов, понятий можно отнести в этой книге. История жестокого, черствого юноши, прошедшего через все то, через что он часто заставлял проходить свои жертвы. История пути к конечной точке. Светлой точке. Но оправдан ли ТАКОЙ путь, даже если точка светлая? Абсурд.
Описание сцен насилия, жестокости не завуалировано, но мне удалось от него как-то абстрагироваться. Я словно как-то с первых страниц осознала неминуемость расплаты. Но книга не только об этом, даже не столько об этом. Она о единстве противоположностей, о пути и выборе, о целеполагании, об абсурде, с которым и в котором мы живем. Я сама - пример такого абсурда. Я читаю не мою книгу, я, считая себя человеком тонко чувствующим, абстрагируюсь от сцен насилия в романе (по шкале докторов пенитенциарной тюрьмы я бы долго не получила нужную оценку в баллах, хотя читать и видеть - вещи все же разные).....
По абсурдным элементам романа можно создавать игру "Кто назовет больше?" И играть в нее можно будет сутки напролет. Но при этом все названные явления будут жизненными, словно мы их из своей жизни изъяли, а не из этой книжицы.
Яркое явление в литературе и моей книжной жизни однозначно. Так и запишу...

Опубликованный в 1921-м году роман Замятина "Мы" стал как бы основоположником жанра антиутопии, откуда последователи черпали уже своё, индивидуальное вдохновение, подарив миру много прекрасных произведений, посвящённых этой теме.

Речь в повести идёт об инженере, который работает над созданием Интеграла – космического корабля нового поколения. Инженера зовут Д-503, и это не шутка, так как все жители великого Единого государства имеют не имя, а порядковый номер. Единое государство добилось заветной цели, приблизив стандартизацию к максимуму: подъём в одно и то же время для всех, выход на работу также, приём пищи происходит по часам и есть даже специальный метроном, который отмеряет пятьдесят узаконенных жевательных движений на каждый кусок. А ещё удобная система розовой талонной книжечки позволяет каждому полноценному гражданину получать свои законные часы сексуальных радостей. К этой приятной, полезно-физиологической функции, как и ко всему остальному, Единое государство подходит со всей научно- математической ответственностью. После обследования в Сексуальном Бюро для каждого вырабатывается специальный Табель сексуальных дней. Затем останется лишь оформить заявление, указав какими номерами вы желаете воспользоваться в ваши дни, и получить талонную книжечку. Просто и незатейливо. И во время одной такой безликой встречи инженер вдруг влюбился. Окончательно и бесповоротно. И это не может не внести сумятицу в его математически запрограммированное сознание, так как он вдруг перестал соответствовать модели идеального гражданина, начав испытывать чувства и анализировать их и окружающую обстановку уже через призму новых ощущений.

Интересна идея подачи произведения, представленная в виде дневника инженера Д-503. К слогу автора, пожалуй, не сразу легко приноровиться – мешает недосказанность обрывочных предложений и некоторый первоначальный сумбур. Но уже приспособившись, не обращаешь на это внимание. Финал логичен и показывает нам последствия извечной дилеммы выбора.