Заходит сегодня к нам в кабинет крайне возбужденная главбух и с порога начинает так: "Этот Пелевин снова ересь какую-то написал! Ничего у него никогда не поймешь! Мы три дня чуть ли не всей бухгалтерией разбирались…"
-Простите, это Вы про «Бэтмана Аполло»?, осторожно спрашиваю я и впадаю в ступор, представив себе бухгалтерию, три дня коллективно читавшую Пелевина.
-Нет, это я про нового начальника склада!, - отвечает главбух и с непередаваемым выражением лица быстро уходит из юр. отдела от греха подальше.
И только через пару минут до меня доходит, что на складе была инвентаризация, а фамилия нового начальника склада – Пелевин.
На днях объявили конкурс НФ-рассказов и я подумала, а почему бы и нет? Вчера я шла по улице и размышляла.
В моей голове есть несколько идей, но они все там обитают в виде отрезков из фильмов, но как переложить их в текст? Сначала я почему-то вспомнила относительно недавно прочитанную книгу Джанет Эдвардс - Девушка с Земли , там повествование идет от первого лица, героиня толи пишет дневник, толи общается с читателем, но выглядело это все на мой вкус не очень. Потом я вспомнила Тайные виды на гору Фудзи , здесь повествование от Феди тоже шло от первого лица, где он разговаривает с читателем, а Татьяна нам представляется глазами автора, но где-то в середине Федя пишет письмо Татьяне.
ПИСЬМО ТАТЬЯНЕ!
Точно же! В начале книги Таня приходит в Феде строить отношения, а он ей дает от ворот поворот. А потом он пишет ей письмо и в конце сам к ней приползает! Это же Александр Пушкин - Евгений Онегин
Понятно, что основная сюжетная отсылка книги была Лев Толстой - Много ли человеку земли нужно , но по форме вот вылезла еще и вторая отсылка. Постмодернизм, в конце концов.
Вопрос только, что я еще там не заметила и сколько времени пройдет, пока до меня дойдет.
... или довольно бессвязные мысли, записанные в режиме потока сознания.
Бывает, что читаешь книгу и неожиданно какая-то строчка в ней резонирует с текущим моментом, кажется на удивление универсальной.
Таким для меня оказался отрывок из книги Гитта Серени - The Healing Wound: Experiences and Reflections, Germany, 1938–2001, где Гитта Серени собрала собственные воспоминания и наблюдения за указанный период. Она посещала суды в ФРГ, на которых разбирались преступления нацистов против человечества, общалась с детьми тех, кто был повинен в этих преступлениях.
Автор цитирует слова обвинителя на одном из таких судов.
A people cannot separate themselves from their history. You cannot say yes to Beethoven as part of you, and no to Hitler. The men who did it are living among us. If we don't call them to account for these crimes, we condone, again passively, what they have done.
Перевод:
Народ не может отделить себя от своей истории. Нельзя сказать да Бетховену, как части себя, и нет Гитлеру. Виновные живут среди нас. Если мы не призовём их к ответу, то будем пассивно потворствовать тому, что они совершили.
На этом можно бы и закончить. Какие образы возникли у меня в голове по прочтении, думаю, несложно догадаться. Да и не совсем правильно развивать эти мысли, находясь за пределами одной миролюбивой державы…
Но почему я делаю эти заметки в истории к книге Николая Эппле? Я прочитала «Неудобное прошлое» какое-то время назад. Книга оставила у меня смешанные, но в целом положительные впечатления.
Если очень коротко, автор на примере многих стран с травмирующим прошлым опытом (Аргентина, Чили, ЮАР) показывает, как важно признавать совершённые военно-политические преступления и брать за них ответственность. Автор, естественно, уделяет достаточно внимания сталинским репрессиям.
Для чего нужно помнить, разве не проще впасть в коллективную амнезию?
Дело даже не в тех, кого уже нет, им всё равно. Непроработанное, неотрефлексированное должным образом прошлое проникает в настоящее и влияет на общественные настроения.
Так, попытки отрицания репрессий и нахождения для них рациональных объяснений (включая ссылки на т.н. collateral damage), возможно, способствуют снижению ценности человеческой жизни в массовом сознании. Нежелание признавать официальную ответственность за государственные преступления понижает чувство ответственности за них в настоящем и будущем.
На ум приходит выражение, приписываемое Вольтеру. История никогда не повторяется, человек - всегда.
Именно люди совершали и совершают преступления и несут за них ответственность, а не какая-то выдуманная историческая необходимость или мифическая предопределённость.
Если вернуться к цитате вначале... Никто из нас не выбирает свою историю, не выбирает родной язык или место рождения. Очень многое в этой жизни от нас не зависит, но каждый человек может оставаться честным с самим собой и помнить, что очень трудно гордиться «Бетховеном», не признав, как бы болезненно это ни было, «Гитлера» и содеянное при нём.
Моё детство пришлось на период тотального дефицита в Советском Союзе. То время, когда были талоны на колбасу и масло, за хлебом и сгущённым молоком стояли в огромных очередях и в одни руки выдавали определённое число штук или литров. За новой мебелью и машиной тоже были очереди, которые медленно, но верно продвигались порой годами, не говоря уж про очередь на улучшение жилищных условий. В ту пору с нами жила бабушка и к нам часто приезжал её брат Валентин. Не помню, насколько азартный и вообще азартный ли он был человек, но постоянно пачками покупал лотерейные билеты, говоря, что : "Всё равно моя машина где-то есть." Почему ему хотелось её, не знаю, могу только догадываться. Прав у него не было, но видимо, её наличие для него было синонимом достатка, достигнутой и исполненной мечты. К сожалению, машину он так никогда и не выиграл. Фортуна обошла его стороной. Вот такое не слишком удачное первое знакомство с этой госпожой было у меня.
Сама я совершенно не азартный человек. Никогда не покупала лотерейных билетов, не играла в казино, не ставила всё на выигрыш. И в карты мне не всегда везло.
А сегодня, представляете... Нет, нет, не представляете нисколько... Когда мне пришло уведомление, что я выиграла книгу Евгения Водолазкина Авиатор в раздаче, участвуя первый раз в своей жизни в таком мероприятии, совершенно не зная, что на лайвлибе уже пять лет проводится «раздача книг», я не поверила.
Знаете, сколько человек записались на эту книгу? 1390!!! 1390 И всего три победителя. И я одна из них.
Конечно, я очень рада и счастлива. Не буду рассказывать, как я ошиблась на радостях в написании собственного адреса, как ждала эту посылку с книгой, порой не веря, что это правда, самая настоящая, а не разводка, как многое в современном мире и как однажды утром почтальон доставила мне её домой. Круто ! Здорово! Вау ! Теперь я думаю, что это только начало моего участия в подобных фишках!!
Хочу поблагодарить Марину ( takatalvi ) за помощь и поддержку, а также Таню ( NeoSonus ), чья история подтолкнула меня к участию в подобном мероприятии. И конечно, спасибо издательству АСТ, Редакция Елены Шубиной.
Сборник "Южнорусское Овчарово" наполнен мистикой и чудесами. Место ли им в реальной жизни?
Когда прослушивала рассказ "Нектар и амброзия", то припомнила похожий случай, свидетелем которого была я сама.
Сначала о методе Петра Ефимовича Евсенко, героя этой истории, который заключался в запугивании деревьев (уход и подкормка дополняли методу)
Осенью Петра Ефимовича почти всегда можно застать в саду. Он ходит по саду и пугает деревья. Подходит к каждому, заносит пилу над стволом и говорит раздумчиво:
– Спилить, или уже весной?..
И, постояв с минуту, как будто ответа дожидается, переходит к следующему дереву.
От ужаса сад Петра Ефимовича плодоносит так, что фрукты девать было бы некуда, если б не вино.
Описанным способом устрашения пользовалась моя знакомая. У нас в аптеке много лет сидел в горшке ни разу не цветущий рождественник (зигокактус, или декабрист). Однажды Ольга Георгиевна пригрозила ему, что выбросит по весне. И он расцвёл таким буйным цветом, что я не уставала каждый год фотографировать эту красоту.
Но чудо этой истории заключается в другом - фамилия моей знакомой Евсеенко, а фамилия героя рассказа - Евсенко.
Одна лишняя Е отличает их фамилии.
Вот уже год моей Пелевиномании. Да, как раз год назад и началось, в марте, в Москве. С "Чапаева и Пустоты". И одновременно началась моя австрийская эпопея, я подалась на одну интересную позицию на один свечной заводик, скажем так.
Чапаев и Пустота проняли меня капитально. Уже год как я пыталась быть примерной домохозяйкой, да еще в мусульманской стране, и некоторым образом это вставляет по мозгам. К первому собеседованию, которое проходило по телефону, 12 апреля, я готовилась в основном по этой книге. Главную цитату повесила на стенку, и когда становилось страшно, упрямо проговаривала ее про себя. К следующему собеседованию по телефону все повторилось (подготовка, я имею ввиду). Потом надо было ехать в Москву за визой, чем я воспользовалась для закупок очередных пелевинских книг. В аэропорту уже купила "Генерэйшн Пи", которая подарила следующую очень важную для меня цитату.
Не ищи во всем символического значения, а то ведь найдешь. На свою голову.
На живое собеседование в Австрию я летела с "Жизнью насекомых".
Пережить все казусы московской и австрийской бюрократии по ходу получения рабочей визы мне очень помогли "Священная книга оборотня", "ДПП(NN)", "Ампир V" и "t".
В Австрию на работу я приехала полностью подготовленная - с "Желтой стрелой" в руках.
Потом решила сделать перерыв, как-никак, основная миссия вроде пройдена.
Однако, как же я могу пройти мимо новой книги? И любящее семейство привозит мне ее из Москвы, и она лежит, ждет своего часа.
Теперь короткое отступление. Я веду дневник. Начала четыре года назад, сначала просто так, стараясь что-то записать из впечатлений о стране, о которой в соц сетях не очень хотелось распространяться, дневники Шварца еще подстегнули в этом направлении, хочется, как и он, писать каждый день. Но не всегда получается. Иногда случаются пропуски в несколько дней, иногда даже на неделю или две-три. И вот, недавно я хотела записать события уже четырехнедельной давности, и по ходу их анализировала. Хотела начать словами о том, какая я трусливая. Но не просто трусливая, а еще эта самая... долго вспоминала слово, то ли конформистка, то ли наоборот. Вроде бы да, трусливая конформистка. Ну а днем позже наконец-то открыла новый роман Пелевина. На первых же страницах читаю признание главного героя, что он "трусливый конформист".
Да уж, не ищите во всем символического значения, а то ведь найдете... на свою голову.
Электронная книга вошла в мою жизнь вместе с постапокалиптическим миром в исполнении Пелевина. В то время бумажная версия этой книги стоила заоблачные 680 рублей (неподъемная сумма для молодого преподавателя вуза в преддверии празднования Нового Года), а ничего другого читать категорически не хотелось. Так и родилась в моей головушке разгениальная мысль (я бы даже сказала, судьбоносная!) - попросить у родственников в качестве подарка электронную книгу. За Пелевиным последовал не менее дорогой Мураками с только что вышедшей новинкой про невестьсотый, затем бесконечная серия про Кота, который..., потом я открыла для себя миры Робин Хобб - и понеслось. Настала эра Скрипящей Кнопками Слепящей Подсветкой "Электрической книги" (как её всё ещё упорно называет мой папа).
То, что изначально было очередным электронным прибамбасом (читайте "бесполезной игрушкой"), стало замечательным способом сэкономить немалые ресурсы (при моей книжной любвеобильности и неразборчивости). Благодаря электронной книге, мой не слишком крепкий первый брак продержался чуть дольше, чем мог бы: я могла беспрепятственно читать ночами (не, скажем честно, до 7 утра), не тревожа младенческий сон мужа. Благодаря электронной книге, я смогла сменить несколько мест жительства, не ломая голову над размещением своей немалой домашней библиотеки, которая - теперь уже навсегда - разместилась в родительском доме. Благодаря электронной книге, я не умерла со скуки и от яростного бессилия на работе, увольнение с которой прошло для меня максимально безболезненно - опять же благодаря неограниченному доступу к параллельным книжным мирам. Моя скрипучая электронная старушка пережила со мной столько всего: развод с вялым разделом скромного имущества (собрание сочинений Макса Фрая - мужу, электронная книга - мне), переезд из города в село за 2000 километров от привычной жизни с одной сумкой (в которую замечательнейшим образом поместилась одна-единственная книга, ну вы сами знаете какая), беременность, большую часть которой составляло лежание в постели и скитания по разным стационарам, с ночными бдениями под сказки на экране моей старой подруги-книги, больницу с ребенком, когда единственным спасением от страха за ребенка, обмотанного бинтами и трубками, были кратковременные ныряния в выдуманные книжные миры...
Я люблю бумажные книги. Они как символ моего детства. Символ беззаботности, одомашенности, оседлого мира, в котором есть место огромному книжному шкафу или бесконечным книжным полкам, уютному креслу с пледом и старому торшеру. Это символ свободного времени и лишних денег на походы по книжным магазинам, из которых выползаешь, согнувшись под тяжестью накупленных фолиантов. А электронная книга - это моё настоящее, в котором я наслаждаюсь невыносимой лёгкостью электронного бытия...
Книжный вызов в этом году я закончила досрочно где-то в середине года. Из 60 книг, которые обещала прочитать себе за год, дочитала 105-ю. И нет, книжный вызов меня не мотивирует, скорее наоборот. Как только появляется слово «надо», я делаю все, что угодно, только не это. Поэтому в грядущем году не планирую бросать себе вызовов, буду неспешно читать так, как идет, не гонясь за какими-то цифрами на счетчике.
Ведь читать больше – не всегда хорошая тактика.
Книги, соцсети, новости, рабочие вопросы – мозг получает тонны информации ежедневно и не всегда может это переварить. Нужно давать мозгу передышку, поэтому буду устраивать интернет-детоксы и сокращать количество экранного времени. И подходить к выбору книг более внимательно и осознанно.
- Читать одну книгу в месяц – нормально. Не читать временами – тоже.
- Не обязательно читать книги только потому, что они стоят на полке.
- Не обязательно читать по спискам обязательного или по рекомендациям без внутреннего отклика.
- Не обязательно дочитывать неинтересное, перелистывать бесполезные главы.
Читать меньше – полезно, если каждая прочитанная книга – качественная.
Спасибо за Вашу рецензию (http://www.livelib.ru/review/564848#comments). Она позволяет мне припомнить об одной потрясающей параллели, связанной с Джойсом и Хоружим.
Мать Сергея Сергеевича Хоружего Вера Захаровна Хоружая - Герой Советского Союза, как Вы и написали, человек в Беларуси очень уважаемый и по праву. Её можно считать гражданской святой. Много отдала для конечной Победы над самым жутким врагом рода человеческого - нацизмом, была партизанкой. Убита в 1942 году извергами после долгих, жесточайших, диких пыток... Вечная Ей память и слава!
Сын стал лучшим продолжением матери, объединил в себе лучшее, что может быть в русском характере - тягу одновременно и к науке, и к правде, справедливости, которую изыскал в религии, а также в философии, в литературе, созданной Джойсом. Перевёл ''Улисса'' на русский язык.
И вот теперь параллель. На латышский язык перевёл ''Улисса'' Дзинтарс Содумс. Человек, также потерявший отца, но в 1941 году. Перед началом войны, 13 июня, его отец выслан в Сибирь за то, что был кулаком, с женой (др. жена, не мать Дзинтара, до этого был развод) и младенцем-сыном, дальнейшая судьба неизвестна. Высылку отца советской власти Дзинтар не простил никогда.
Учился в Латвийском Университете, изучал филологию и английский язык, от мрачной нацистской идеологии сторонился. В 1943 году призван нацистами в Латышский легион и отправлен на Волховский фронт корреспондентом. Быстро понял всю мерзость войны, но перейти на нашу, советскую сторону, не мог по понятным причинам. В 1944 году, когда советские войска преследовали отступающих гитлеровцев в Латвии, дезертировал. В 1945 году после скитаний по Курляндии на лодке переплыл Балтийское море и добрался до шведского Готланда. Работал и в провинции, и в Стокгольме. В 1963 году эмигрировал в США, в Бостон. Кроме жены у него не было особо близких друзей. Латышская диаспора в Штатах в то время была, но она не стала родной, уж больно сильно Содумс колол её своей жёсткой иронией относительно мнимого героизма бывших легионеров. Выпустил несколько романов на латышском языке, где достоверно и резко описывал всю мерзость войны. Перевод Джойса на латышский язык стал делом жизни писателя.
Вот так великий Дублинский Изгнанник невидимой нитью связал две непохожие судьбы замечательных, талантливейших переводчиков. Уверен, оба они, и Сергей Сергеевич, и Дзинтар всю жизнь мучительно вспоминали ту войну. Сергей Сергеевич вспоминал мать и отца, Дзинтар вспоминал отца и покинутую Родину... Джойс был лекарством для обоих.
На встречах нашего белгородского книжного клуба "Бамbook" есть замечательная традиция скидываться, покупать сюрпризом книгу, а потом проводить на нее лотерею.
В прошлый раз покупала я. Купила "Южнорусское овчарово".
Отзывы, конечно, тоже у нее положительные, но я не особо на них обращала внимание, потому что книга новая и отзывы могут быть удачным PR-ходом. Повелась я на то, что ее автор — художник иллюстратор и просто интересной судьбы человек Лора Белоиван. Я ее уже попросила почитать у ее новой хозяйки, так что скоро... Ну как скоро — в августе... Напишу отзыв. Думаю, буду в восторге! Как и от картин Лоры.
Однажды меня озарила мысль, что я никогда не стану идеальным читателем. Тем, кто успевает читать за месяц десяток книг разного объема; кто пишет развернутые вдумчивые рецензии на прочитанное; кто с каждым днем повышает качество прочтенного, отметая весь книжный ширпотреб.
Нет, не буду.
Я вполне могу быть непоследовательной, медлительной и молчащей о любимых книгах, в моем списке прочитанного могут быть неурожайные недели и даже месяцы, когда мучаешь какой-то один роман или, прости господи, маленькую пьеску.
До недавнего времени, где-то в глубине души я свято верила в необходимость достижения абсолютного идеала в чтении. Поэтому прошла все стадии: отрицание, гнев, торговлю, депрессию и принятие.
И знаете, без постоянной необходимости быть совершенным читателем жить гораздо легче. Например, когда нет настроения покорять читательские вершины, запросто разбавляю свой книжный рацион чем-то легким. Иногда даже тем, над чем подхихикивают «читатели с хорошим вкусом» и «интеллектуальные читатели».
Но мне не наплевать на свой список прочитанного, поэтому фильтры все-таки стоят и донцовых коэлий не пропускают. Вопрос именно в абсолюте. В стремлении к призрачному идеалу, который заставляет некоторых отказываться от любимых детективов в пользу интеллектуальных бестселлеров, заказывать букинистические издания классиков, которые вполне может статься будут пылиться на полках, потому что душа книгочея отдана необременительной Гавальде или сентиментальному Спарксу.
А после, рожденные в муках отзывы на нелюбимые книги, оказываются пустыми, скучными и никому не интересными. Лайк не ловится, рейтинг не растет, ага.
И дело оказывается в излишней старательности, за которой не видно нас настоящих.
Мне кажется, что нам надо как-нибудь расслабиться. Оторваться от чрезмерной интеллектуальности и идеальности. Ведь большинство из нас, читателей, хотят быть непохожими на других, оригинальными и интересными, редко кто на самом деле хочет быть «интеллектуалом».
И многие будто стыдятся этого. Будто чувствуют, что не хочется, а надо. А оказывается, можно просто быть собой и тогда проявится индивидуальность и вкус.
Можно признаться в нелюбви толстым и достоевским, перестать писать вымученные рецензии и переключиться на то, что по-настоящему интересно. У каждого из нас свои представления об идеальном, и если не хочется ему соответствовать, то и не надо.
Пелевин утверждает, что вампиры очень нежно относятся к комару, как к символу вампира. И всячески используют этот символ.
Глядя на чехольчик для чупа-чупс, созданный японским дизайнером, просто ради интереса - посчитайте, сколько ассоциаций с романом у вас возникло?
Вампир.
Комар.
Бэтмен.
Клуб "HAUTE SOS"
Кровь.
Сосать.
Гламур.
Еще?
Пепел Клааса бьется в мою грудь.
"Тиль Уленшпигель" Костер.
- Так это что, пираты?
- Хуже пиратов, миледи, похоже, что это бредуны
- Извините - кто?
- Бредуны. О, миледи, если вы о них не знаете, то лучше и не знать.
"Транквилиум" Лазарчук.
Тут позволю себе не согласиться. Знать всегда лучше. Даже несмотря на то что во многом знании многие печали. Я в курсе, что постмодернизм, как направление в литературе, предполагает цитируемость всего и вся, бывшего до него; допускает самые невообразимые миксы, эклектику и фьюжн. Что наша жизнь? Игра! И последние полсотни лет мировая культура усердно развлекается с новой игрушкой: минус сюжет, вера, причинно-следственные связи; плюс антинарратив, хаос и анархия. "Усердно развлекаться" тебе не кажется оксюмороном? Он самый и есть, игрушка оказалась неудачной, но пока другой не придумали, ничего не остается, кроме как с омерзением тискать дохлого щеночка, мучительно изображая радость.
Зато какой простор, сколько новых возможностей. В прежние-от, нецивилизованные времена позаимствовал Тургенев у Гончарова сюжет и характеры "Обрыва" для своего "Дворянского гнезда" - тотчас товарищеский суд критиков и обязательство изменить некоторые, совсем уж вопиющие, совпадения. Воспользовался Брехт стихами Вийона для "Трехгрошовой оперы" без указания авторства - скандал на премьере и необходимость заново написать несколько песен. В свою очередь, показался "Франк V" Дюрренматта публике подозрительно похожим на "Трехгрошовую" - снова нехорошие слухи. Там дальше них не пошло, но в другом случае с обвинением в плагиате против драматурга даже был инициирован судебный процесс.
То ли дело теперь! Бери что хочешь у кого угодно. Бумага все стерпит, а принципы постмодерна оправдают - цитируемость, что вы хотели? Н-ну, если честно, хотелось бы минимально обозначить границы допустимой цитируемости. Вот есть литературный сайт "Livelib" и на нем игра "Долгая прогулка", подробности опущу, желающие могут найти их, загуглив. Скажу основное: игра командная и включает необходимость ежемесячно на протяжении года прочитывать одну книгу по выбору судей, написав после отзыв. А также необязательную опцию "бонус", дающую дополнительные шансы на победу. В качестве бонуса (ирония не чужда судейству) предлагаются книги объемом около тысячи страниц и большей частью (сарказм не чужд также) постмодернистские.
"Калейдоскоп. Расходные материалы" Сергея Кузнецова был июньским бонусом и, против ожиданий, это оказалось замечательно интересным чтением. Вихрь, который подхватывает и закручивает в воронку десятки историй, сотни персонажей, без счета архетипических сюжетов. Язык хорош, Кузнецов отменный стилист, и все вместе дарит читательское наслаждение, какого давно не испытывала от чтения. Пока не понимаешь, что вот это самое кружение не претворится во что-то большее. Вообще ни во что не превратится, так и останется мотанием дерьма в проруби, бессмысленным и беспощадным. А что ты хотела, постмодерн, детка, и мы тут играем по его правилам.
Понимаю, оставь надежду, всяк сюда входящий. Роман Кузнецова так и остался бы для меня занятным казусом из серии: "что можно сделать минимальными усилиями (просто добавив фразу Ницше о смерти Бога в каждый из стапятисот фрагментов) с книгой, которая могла бы стать хорошей", когда бы не другая игра "Лайвлиба" - "Несказанные речи". В двух словах: все мы когда-то что-то читали, а впечатления от прочитанного суммировать не позаботились, растеряли. Неплохо бы вернуться и описать. Своего рода мини-"В поисках утраченного времени". И в ней мне досталось "Путешествие на край ночи" Луи-Фердинанда Селина, когда-то давно просмотренное по диагонали и нагло помеченное прочтенным.
Пришлось взяться по-настоящему. Как многие книжные черви, читаю две-три книги одновременно, в этот раз соседями оказались романы Кузнецова и Селина. В "Калейдоскопе" есть африканский фрагмент, отсылающий одновременно к "Острову доктора Моро", "Искателям бриллиантов" и "Хижине дяди Тома", а в нем такой эпизод:
вместо ответа он пнул негритянку, которая, сидя на корточках у стола, занималась своими ногами, ковыряя в них щепкой.
– Пошла отсюда, бочка, – прикрикнул он, – сбегай позови боя. И принеси льду!
Когда женщина ушла – не так уж, кстати, она была и толста, не сравнить с той уродиной в цирке, к которой ты меня приревновала! – директор буркнул:
– Вы бы потише об этом, при черномазых. Они и так уверены, что все белые доктора приехали сюда, чтобы навести на них порчу. Вот и мрут, как мухи. Мы должны быть ответственны, старина. Бремя белого человека, все такое. Раз ниггер пришел к врачу, а не к знахарю – пусть получит нормальное лечение, ну, без лишних трат, конечно, но и без издевательств. Верно я говорю?
Я не успел ответить, как явился бой. Похоже, директор решил, что слуга не слишком торопился, потому что вскочил, как подброшенный пружиной, и встретил боя парой пощечин и двумя ударами в низ живота.
– Он меня в гроб вгонит, – простонал он и рухнул в кресло, покрытое желтым полотном, измятым и засаленным.
Спустя пару дней, дохожу до африканских мытарств Бардамю у Селина и ничего не понимаю - я уже читала этот отрывок дословно:
Его негритянка, сидевшая на корточках у стола, занималась своими ногами, ковыряя в них щепкой.
– Пошла отсюда, бочка! – крикнул ей хозяин. – Сбегай позови боя. И принеси льду.
Бой появился не слишком быстро. Раздраженный директор вскочил, как подброшенный пружиной, и встретил слугу парой оглушительных пощечин и двумя ударами в низ живота, от которых так и пошел гул.
– Они меня в гроб вгонят! – со вздохом предсказал директор и вновь упал в кресло, покрытое желтым полотном, измятым и засаленным.
В финале своего опуса Сергей Юрьевич благодарит книги и авторов, без которых "Калейдоскоп. Расходные материалы" был бы невозможен, не без изящества замечая:
"Одни служили для меня источником вдохновения, другие подарили моим героям отдельные фразы или наблюдения, персонажи третьих как бы случайно забрели в мой роман. ".
Мне отчего-то кажется, что яркая мизансцена из Селина, как-то чересчур массированно забрела к Кузнецову. Роман не из тех, что широко известны публике и разобраны на узнаваемые цитаты, да и не предполагает цитата дословного копирования эпизодов. Это отдает чем-то другим. Или постмодерн всё спишет?
Среди теоретиков постмодернизма не один Бодрийяр с философией бесконечного самокопирования, есть и Фуко с заботой о себе в проективном аспекте: посредством "техник себя" сотвори лучшее, что может из тебя выйти. И если смерть Бога непременное условие - учись жить так, чтобы стать, подобным Ему. Природа не терпит пустоты, коли не позаботишься заполнить опустевшее место, на свободное пространство придут те, имя кому легион.
В Португалии Жозе Сарамаго.
В Испании Арутро Перес-Реверте.
Во Франции Мишель Уэльбек.
В Италии Умберто Эко.
А в Российской Федерации - Вова Сорокин!
На дне Атлантики нашли 2,500,000 тонн теллура, подробности тут :)))
А что нашли его британские учёные -- это ничего. Как не все грибы одинаково полезны, так и не все британские учёные одинаково странны :)))
(Этот текст не имеет прямого отношения к Агафонкину. Привожу его только потому, что всё время чтения вопросы физического обоснования путешествий героев книги вертелись в голове. Обычно поисками реальности в фантастических сюжетах я не занимаюсь. Не знаю, для кого я это пишу.)
Всем известно, почему Нобелевские премии не присуждаются за математику: потому что невеста сбежала от Нобеля к математику. Кто был этот коварный искуситель? Уж не Минковский ли?
Так это было или иначе, я точно не знаю. Знаю, что Олег Радзинский упоминает всуе имя Минковского очень часто. И вот тут возникает сомнение: а не перепутал ли он его с Эвереттом?
Позволю себе напомнить кое-какую матчасть для тех, кто забыл. Попробую рассказать как можно понятнее. Я уже тренировался на некоторых гуманитариях, им всегда нравилось.
Альберт Эйнштейн был великим геометром. Он легко представлял себе искривлённое четырёхмерное пространство-время. Это позволило ему создать ОТО -- Общую теорию относительности. Но в "скучной" математике он был не силён. Поэтому для СТО -- Специальной (она же Частная) теории относительности -- ему помогли написать математику другие люди: сварливая жена Милева Марич и этот самый любимый автором Минковский.
В рамках СТО, что бы мы с вами ни делали, мы без остановки летим в четырёхмерном пространстве-времени Минковского со скоростью света. Если мы не движемся в пространстве, то вся скорость проецируется во время. Если же мы перемещаемся в пространстве, то часть скорости уходит в пространственные координаты, и время от этого замедляется. Таким образом формируются световые конусы, внутри которых мы можем свободно перемещаться (пока хватает бензина). Выходить за их пределы мы не можем ни при каких обстоятельствах.
Световой конус у каждого свой. В связи с этим такое понятие, как общее для всех время, теряет смысл: у каждого время своё со всеми вытекающими последствиями. В частности, с точки зрения СТО (и ОТО), время не отличается от пространства, и мы вроде бы можем в нём путешествовать почти как заблагорассудится. Главное не выскакивать из своего светового конуса.
ОТО в свою очередь утверждает, что пространство можно искривлять почти как угодно за счёт собственной массы.
Эту идею и эксплуатирует активно Олег Радзинский. Его "неинерциальный наблюдатель" плюёт на все ограничения обеих теорий относительности. Он корёжит свои световые конусы как хочет за счёт своей отрицательной массы и перемещается куда хочет.
И это естественно:
Вы когда-нибудь пробовали зашвырнуть комара? Просто взять и зашвырнуть?
Так вот, он не летит.
То есть он летит. Но не туда, куда вы его зашвырнули, а туда, куда сам хочет.
Потому что он очень лёгкий и свободный.
(неточная цитата Жванецкого)
Но, кроме двух теорий относительности, у нас есть ещё и квантовая теория. Вот две её основные идеи.
Первая состоит в том, что всё в мире представляется целыми числами, если правильно подобрать достаточно мелкие единицы измерения.
Вторая идея, что все частицы, пока мы на них не смотрим, одновременно находятся во всех точках Вселенной. А когда мы на них посмотрим, мы обнаружим частицу в каком-то определённом месте с той или иной вероятностью.
Вот это последнее свойство сильно тревожит физиков. Они хотят определённости. И Эверетт такую определённость предложил. Он высказал гипотезу о том, что каждое квантовое событие (а их происходит конечное число в любое конечное время, см. первую идею) порождает расщепление нашего мира на конечное число новых миров. При этом в каждом из миров частица занимает своё определённое место, такое, какое ей разрешает квантовая теория. От этого случайность измерений координат и всего остального пропадает. Просто мы с вами попали в один из миров, ну и видим одну из нескольких копий частицы в некотором её положении. А в других мирах частица окажется в других местах. Но мы этих миров не видим.
Всё. Никаких вероятностей. Никаких неопределённостей.
Красиво. Мне нравится.
И Олегу Радзинскому тоже нравится. Он тоже использует и эту теорию. Вот подтверждающая цитата:
Не бойся, Бортэ, смерти нет: мы не умираем по-настоящему. Продолжаем жить в других Событиях вдоль Линии Событий. [...] Однажды мне предстоит это выяснить.
Почему-то Минковского Олег Радзинский поминает на каждом шагу, а Эверетта нет. Подозреваю, что эти два человека слились у него в одного. Почему в Минковского, а не в Эверетта? А бог его знает. Пути автора неисповедимы.
Ну хорошо. Будем считать, что это я всё перепутал и понял автора не так. Это не имеет значения для книги. В конце концов она не про физику и не про математику.
Тогда зачем я морочу голову вам, уважаемый читатель этого текста?
По двум причинам.
Немного для того, чтобы просветить тех из лайвлибовцев, кто не в курсе. Думаю, таких тут значительное число.
А главное затем, что хочу рассказать об отличной идее!
Обратим внимание на последнюю фразу приведённой цитаты: Однажды мне предстоит это выяснить. Вопрос: как Агафонкин собирается это выяснить?
Оказывается, легко! И двух минут не пройдёт!
Давайте построим упрощённую, но работоспособную модель нашего мира.
Она будет состоять из пулемёта, который стреляет один раз в секунду. Пулемёт надо зарядить запрещёнными международными конвенциями разрывными пулями. Это из соображений надёжности. Ну и гуманности тоже.
Пулемётом должен управлять какой-либо истинно квантовый процесс, например, самопроизвольный распад ядер урана. Пусть у нас есть счётчик Гейгера, который регистрирует распады атомов.
Если за прошедшую секунду распалось чётное количество ядер в нашем образце, пулемёт говорит БУМ!, стреляет, и эксперимент на этом завершается.
Если распалось нечётное число атомов, пулемёт говорит КЛИК и переходит к следующему патрону без выстрела.
В соответствии с теорией, всякий раз вероятность КЛИКа равна вероятности БУМа!, и обе они равны 1/2.
Заряжаем пулемёт лентой из, скажем, сотни патронов.
Все знают о Коте Шрёдингера. Его странное состояние имеет некоторое касательство к нашему эксперименту. Но мы против жестокости по отношению к братьям нашим меньшим. Не будем брать кота.
Возьмём лучше сторонника Эвереттовой гипотезы и посадим его напротив пулемёта. Дуло направляем в область его мозжечка и запускаем процесс. (Перед этим на всякий случай запасаемся гробом для "испытателя", венками и траурными речами о героях науки.)
Что услышим и увидим мы с вами?
Мы услышим несколько раз КЛИК, а потом БУМ!, после чего немедленно в разные стороны разлетятся мозги "испытателя" и эксперимент закончится. Может быть, мы прямо сразу услышим БУМ!: вероятность этого 1/2. Может быть, мы услышим 100 КЛИКов, и "испытатель" тогда останется в живых. Но это вряд ли: вероятность такого исхода (1/2)100 = 8*10-31 = 0.000000000000000000000000000000008, если я правильно посчитал нули. Ну ладно, ничего не поделаешь. Мы к такому результату готовы и не сильно удивимся. А траурная речь у нас заготовлена.
А что услышит "испытатель"?
Это намного интереснее.
Если гипотеза Эверетта неверна, то наш "испытатель" услышит несколько раз КЛИК, а дальше, как говорил принц Гамлет, тишина. Свой БУМ! он услышать не успеет, потому что пуля летит намного быстрее, чем распространяются звук и (тем более) нервные импульсы. К моменту, когда соответствующий импульс достигнет слуховой коры головного мозга, кора эта будет размазана ровным слоем по стенам лаборатории. Боли наш смельчак не почувствует по той же причине (это к вопросу о связи разрывных пуль с гуманностью).
Результат предсказуем, тривиален и не интересен.
Интересное случится, если гипотеза Эверетта верна!
Тогда в момент выстрела не только череп "испытателя" разлетится на куски. Вселенная расщепится на две.
В одной вселенной количество распавшихся атомов урана будет чётным, во второй -- нечётным.
В одной вселенной "испытатель" ничего не услышит, потому что слушать ему будет нечем. Во второй вселенной он услышит всего лишь КЛИК.
И так будет при каждом выстреле, сколько бы их ни было. Хоть ленту длиной в километр заряди в пулемёт. Всегда "испытатель" будет погибать в одной вселенной, но в другой эксперимент будет продолжаться.
Поэтому "испытателю" ничего не остаётся, кроме как услышать подряд 100 КЛИКов.
После этого встанет во весь рост, отдаст честь начальству и скажет:
Гипотеза Хью Эверетта справедлива с вероятностью 0.999999999999999999999999999999992 (если я правильно посчитал девятки).
Самочувствие экипажа отличное! Готовы к выполнению следующего ответственного задания Партии и Правительства!
Как видим, с точки зрения "испытателя" эксперимент абсолютно безопасен. Конечно, при условии, что гипотеза Хью Эверетта о квантовой мультивселенной верна.
Насколько мне известно, ни один из сторонников гипотезы квантовой мультивселенной пока такой эксперимент не провёл. Это косвенно свидетельствует против истинности гипотезы.
Есть и ещё одно сильное свидетельство против Эверетта: мы не видим долгожителей, которым исполнилось хотя бы лет 200. Если бы люди умирали в одном мире, но оставались жить в мирах параллельных, тогда кто-то должен был, пусть редко, доживать до какого-то нереального возраста. Этого почему-то не происходит. Значит, скорее всего, никаких параллельных миров в смысле Эверетта просто нет.
А жаль. Лично мне гипотеза мультивселенной нравится. Несмотря на это, я не рекомендую никому проверять её методом КЛИК-БУМа.
И не совсем понимаю, как собирается её проверить Агафонкин.
Ну и напоследок просьба.
Если кто-то может рассказать о квантовом самоубийстве ещё проще, поведайте, пожалуйста. Думаю, мне не раз ещё доведётся удивлять этой идеей знакомых гуманитариев. Поэтому буду благодарен узнать, как можно сделать этот рассказ ещё доступнее.
Бывают что события в книге очень увлекают , что ты сживаешься с главным героем , начинаешь переживать вместе с ним , бывает , что становится интересна целая эпоха где он живет .
Прочитав эту книгу и «пережив» с главным героем заключение в Соловки, мне захотелось узнать как же на самом деле жили заключенные в этих лагерях .Поэтому через «Автатор» я нашёл замечательную книгу Колымские Рассказы Варлама Шаламова , в которой очень правдоподобно описан быт, жизнь и смерть заключённых .Следующая на примете книга на данную тематику «крутой маршрут» и «записки из мертвого дома»(эта правда про царскую тюрьму )
Это старый текст, добавляю его для того, чтобы проиллюстрировать свой отзыв на книгу Вячеслава Михайловича.
Вспоминали сорок пятую годовщину вторжения в Чехию, которое для меня всегда было безоговорочным злом. Им и осталось, хотя довелось услышать и принять во внимание точку зрения, согласно которой свободолюбивые чехи не совсем те белые и пушистые котята, которых танковые гусеницы размазали о пражскую мостовую. В свете, например, геноцида, который они устроили немцам, проживавшим на чешской территории, после освобождения. Или травли своих женщин, сотрудничавших с оккупантами в годы войны.
Я не о том сейчас, реалии не сопоставимы и оперировать аргументами такого плана - все равно, что обвинять евреев в распятии Христа. Но желание освежить в памяти события, предшествовавшие началу Второй Мировой, возникло. Разумеется, в википедию. Оп-па, а годовщина-то подписания Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом как раз сегодня. Дата не круглая, оттого большого резонанса нет. Странно, никаких упоминаний о разделе Европы, который большинство современников (я не об историках) воспринимает как априори существующий и чуть ли не составляющий содержание. То есть, о секретном дополнительном протоколе все время говорили, но за прошедшие годы он так и не был найден. Ну, действовали государства-участники таким образом, что ни у кого и сомнений не возникло - договорились, как именно поделят, но официальный протокол это не отражает.
Только, знаете, я астрологией серьезно занимаюсь. Нет-нет, не мунданной, то высший пилотаж и с такими знаниями-талантами глав государств консультировать. А в голову все же настойчиво постучало, посмотреть карты того дня, когда Пакт подписывался, и того, когда вторжение в Прагу было, двадцать девять лет спустя (цикл Сатурна - около двадцати девяти с половиной лет). И того периода в девяносто восьмом, когда рубль обвалился. Ну да, снова тридцать лет и снова конец августа, пусть началось все семнадцатого, но к двадцать третьему уже и остановить нельзя было.
Да, везде Солнце в соединении с королевской звездой Регул. В тридцать девятом образует роскошный трин к Сатурну в Скорпионе (тайные связи, тайные договоренности). В шестьдесят восьмом звездный стеллиум выстраивается в Деве. А это, господа, апофеоз бюрократии, "не пущать" в квадрате или даже кубе, буквоедство и придирки не по существу, которые любой свежий ветер погасят. И в девяносто восьмом соединение с узлом (что бы ни пришло, его, пришедшего, будет много), трин к Сатурну в Тельце, на сей раз - Телец с деньгами неразрывно связан. Трин - чрезвычайно благоприятный аспект, что ж, свезло кому-то не по детски тогда. И квадратура к Плутону (Плутон ведает масштабным движением как человеческих, так и денежных ресурсов и действие его практически всегда негативно).
Я к тому, что не зря мы интуитивно конца августа побаиваемся. Но ближайшие лет четырнадцать-пятнадцать цикличность еще даст отдышаться. Расслабляемся.
Наблюдая своих детей, я понимаю, что для них приключенческий жанр не является той заманчивой литературной вершиной, которая тянула меня в детстве к книгам. Это заставляет меня задумываться о месте приключенческого романа в культуре, читать авторитетов. И вот что у меня собралось по данному поводу.
Порадовал в Любимые приключенческие романы.
Он пишет: Я и сейчас убежден, что человеку очень важно прочитать в детстве как можно больше приключенческих романов. Тогда привычка к чтению станет пожизненной, потому что сам процесс чтения будет ассоциироваться с приключением. Для меня, например, так навсегда и осталось. Самые увлекательные приключения я испытал, когда читал хорошие книги. Чего и вам всем желаю. В смысле – чтобы с опасными приключениями вы сталкивались только в литературе, а не в жизни.
Александр Генис в своей "Камасутре книжника" соглашается с такой ролью приключенческих романов, называя их "буднями счастья". Однако, он утверждает, что "расцвет приключенческого романа приходится на лето нашей истории. Между ужасами Французской революции и кошмаром Первой мировой войны родилась цивилизация, вполне довольная собой. ... Приключенческий жанр – эпос Нового времени."
Мысль о том, что этот жанр связан с определенным временем меня поразила. Приключенческий жанр умер!? "Он не может существовать в эпоху сомнений и политической корректности. На нашу долю остались безжизненные стилизации – бандерлоги жанра. Имитируя активность, они заставляют читателя переворачивать страницы, но в новых приключениях нет того, что вдохновляло старые империи, – колониального подтекста. Пафос империи сгинул вместе с ней в тот летний мир, над которым никогда не заходило солнце."
Отсюда вывод: "Но именно потому, что приключенческий роман безнадежно устарел, его надо учиться читать заново – как памятник литературы и жизни". А вот это утверждение меня напрягло. Мы уже не читаем рыцарских романов, которыми наслаждался Дон Кихот. Это значит, что еще 1-2 поколения и приключенческие романы будут интересны только любителям старины глубокой!?
Кстати, эту проблему обсуждает Георгий Шах (Шахназаров) в фантастическом рассказе "И деревья, как всадники…". Проблема "вымывания" из употребления шедевров литературы в силу появления все новых и новых книг решается в рассказе тем, что произведение вводится заново в оборот путем его публикации под именем современного автора. Это противостоит инерционной логике - шедевры прошлого остаются в глубоких пластах культуры как фундамент здания современной литературы. Я понимаю, что правильнее рассчитывать на инерционное вхождение приключенческого жанра в основание культуры. И мы сейчас видим успешную ассимиляцию (врастание) приключенческого романа в фантастику, детективы и другие современные жанры. Но складывается ощущение, что еще что-то очень ценное остается не оттранслированным в современность из "лета нашей истории". Может я ошибаюсь?
Может быть какой-то важный художественный образ, несомый приключенческими романами, делает мир более интересным, а нас формирует личностями? У Владимира Высоцкого в "Балладе о борьбе" есть хорошие слова:
Если, путь пpоpубая отцовским мечом,
Ты соленые слезы на ус намотал,
Если в жаpком бою испытал, что почем,-
Значит, нужные книги ты в детстве читал!
Честь, достоинство, справедливость, любознательность, жажда открытий, самоотверженность, мужество - вот основные ценностные маркеры приключенческого романа, которые через яркие и увлекательные образы транслируются и приводят к изменению человека (к сожалению, только в детстве). Мне представляется это ценным и я не вижу какие другие из современных жанров могут это дать моим детям. Это сильный довод в пользу приключенческого жанра.
Пойду ка я, подберу с приключенческой полки что-нибудь для 10-летнего сына почитать на лето. :)
Взяла с собой книгу почитать в поезд. Разговорились с соседкой по женскому купе. Она читала Радзинского и очень интересовалась новой книгой. Когда поняла, что я только начала читать, очень расстроилась) Я пораньше легла спать, и она попросила разрешения во время сна почитать книгу) Мне не жалко. Так она ее до утра читала))) И весь завтрак мне рассказывала... В итоге сбила мне всё впечатление от книги, но сама была в восторге)) Вот такие прикольные истории встречаются в поездах)
Люблю я книжные фестивали за то, что можно встретиться с авторами, послушать их и получить автограф. Раньше я на таких мероприятиях ещё и книги все подряд скупала, теперь же я на книги просто смотрю, делаю себе заметочки, а покупаю только те, что можно украсить почерком автора.
⠀
В этот раз я ехала специально на презентацию книги Натальи Александровны Громовой «Ольга Берггольц: смерти не было и нет». Почему? Потому что мне нравится слушать людей, которые не только сами по себе писатели, драматурги, поэты, но ещё пишут о литературе, изучают жизни замечательных людей. И потому, что в курсе русской литературы я прочитала только «Дневные звёзды» Ольги Берггольц, и так как мне понравилось, пообещала себе узнать о ней больше. Но после экзамена всё ушло на второй план, а теперь это мой шанс. Я даже на презентации книги узнала больше, чем знала о Берггольц до этого.
⠀
Про саму книгу пока ничего сказать не могу – только начала. Интересно.
А вот автограф:
Ещё фотографии и ещё история здесь :)
Кому нравится не только проживать жизнь, но и наблюдать за тем, как все в ней устроено, знает, как редко события происходят в соответствии с умозрительным графиком, по которому их ожидаешь. Чаще группами, где еще вчера ничто, казалось бы, не предвещало: "то пусто, то густо", "не было ни гроша, да вдруг алтын". И я не могу назвать президента России человеком, часто появляющимся в литературе. Вернее не так - может быть в той, которая рассматривает высокую геополитику, властные интриги и есть же целый кластер псевдолитературы, которая исключительно занята живописанием кремлевской жизни; у такой и читателей достаточно и там, наверняка, имя Путина на каждой третьей странице, но меня Бог избавил от таких преференций - не читаю.
Я сейчас говорю о книгах, хороших и разных. Очень хотелось бы, чтобы все они были хорошими и отменными, но так не бывает и отделять зерна от плевел в ходе чтения приходится. Случилось почти одновременно прочесть четыре, в которых Гарант моей Конституции появляется не фоном (неопределенное "власть"), а собственной персоной, они уютно объединились в группу, впечатление от которой было бы жаль растерять. С этой единственной целью - сохранить слепок ощущения, пишу этот текст.
Итак, по хронологии чтения: Дэн Симмонс, "Флэшбек", антиутопия об экономическом коллапсе западной кредитной системы, разрушившем принципом домино прочие части нынешней стабильной жизни. Недалекое будущее, группа малолетней шпаны, которой нравится называть себя бандой, приценивается к принтованным футболкам, Симмонс хорош и заслуживает того, чтобы процитировать его:
В центре ее было одно-единственное пятнышко. Оно стало увеличиваться в размерах, пока не превратилось в человека, обнаженного по пояс и быстро идущего навстречу покупателю. Вскоре уже можно было разглядеть его лицо. Владимир Путин.
— Ну просто блеск, нах, — загудел Сули.
— Заткнись, Сули, — велел Койн.
Путин шагал к Койну до тех пор, пока мощный обнаженный торс и мускулистые руки царя Владимира не заполнили спину футболки целиком. Потом торс сменился лицом Путина, а лицо — прищуренными глазами.
— Ни хрена себе, ему же лет сто пятьдесят, — сказал Манк.
Голос его звучал приглушенно в присутствии силовика, дольше всех в мире сохраняющего власть. Путин был «силовиком» также и в смысле физической силы.
— Всего восемьдесят, — автоматически сказал Вэл. — Он родился в пятьдесят втором. На шесть лет старше моего деда.
— Заткнись, — приказал ему Койн. — Слушай.
Повернув голову, прищурившись и заглянув Койну прямо в глаза, Путин с футболки сказал по-русски:
— Moio sudno na vozdushnoy podushke polno ugrey.
Каждый слог звучал, как выстрел. Койн бешено рассмеялся
Дальше "Красный воробей" Мэтьюса, я читала по-английски и не озаботилась уточнить, имеется ли русский перевод, но этот шпионский роман не заслуживает цитат, довольно будет сказать, что эпизодчески появляющийся в нем российский президент пьет чай используя подстаканник, проявляет потрясающую осведомленность в деталях планирующихся внешней разведкой операций и личной жизни фигурантов, поправляет одного из руководителей службы, который в личном докладе произносит: "Мой человек в Штатах" - "Мой человек, - сказал Президент всей Руси"; и вообще, играет роль некоего мрачного бога, всеведущего и всемогущего, постукиванием пальца по столу вершащего судьбы героев, а заодно уж и мира. Ах да. там был еще удивительный момент в начале, когда малышка Доминика, истовая патриотка, придя домой, объявляет диссидентствующим родителям: "Я читала последнюю статью Путина и там говорится..." (не помню уж, какая очередная чушь Мэтьса говорилась в статье, но как россиянка, могу заверить, что статей Путина в центральной прессе видеть не доводилось.
"Рамка" Ксении Букши, тут все не так однозначно, девушке, все же, жить в стране, активно издаваться и вообще она восходящая звезда. А Восходящим Звездам не стоит наманикюренным ноготком карябать Власть. Хотя, с другой стороны, лавры Либерального Писателя тоже блазят потому в удовольствии вывести в своей книге Первое Лицо государства она отказать не может, но предусмотрительно скрывает его за эвфемизмом "царь" и, чтобы уж совсем комар носа не поточил - псевдонимом "Серый" (не "Вовочка", кто понимает). В главе "Пресс-конференция царя" он эволюционирует от хитрована восьмиклассника с замашками уличной шпаны до старика, прежде он не хочет отвечать на вопросы символически представленного в Ксюшиной книжке народа, а после уж и говорит что-то, да никто ничего не слышит: власть ли поглотила человека, время ли?
И теперь к главному, хотя очень коротко, времени совсем нет. "Агафонкин и время" Олега Радзинского, чудо, что за книга, о ней позже, отдельно и много. Но дело в том, что в ней В.В.Путин даже под собственным именем (в предуведомлении сообщаеться, что совпадение случайно и не имеет отношения, и бла-бла-бла). Там возможность проследить эволюцию на примере нескольких эпизодов детства и одного - юности. Решительный, бесстрашный беспринципный, умеющий любого подчинить своей воле и заставить поступать в соответствии с собственными представлениями о том, как все должно происходить. Дьявольская хитрость, изворотливый ум, который с пособен заставить служить себе существ высшего порядка, подчинить само время. Будем как боги... Но об этом позже и не здесь.
Ты просто идешь в Царицино и в руках у тебя пакет молока. Ничего не стоит за границею, и не стоит здесь нисколько пока. Показываешь свой волосатый кулак кричишь свои орские песни. Не слышит тебя Майдан, не слышит. Хоть ты тресни...
Спит Гаолян, сопки покрыты мглой,
Вот из-за туч блеснула луна,
Могилы хранят покой.
Галич.
Та уморительная сцена из "Служебного романа", где Новосельцев, непривычный к алкоголю, пытается приударить за начальницей, исполняя комические куплеты: "Тихо в лесу, только не спит барсук. Уши свои он повесил на сук. И тихо танцует вокруг." Смешно, на пьяных в кино всегда смешно смотреть, а песенка навеки западает в память. Много лет спустя "Иное небо" Лазарчука: да вот же он, этот вальс только не про дурацких барсуков, какая-то старая давно забытая история о русских воинах почему-то в Маньчжурии. Где это? Русско-японская война, ничего или почти ничего не знаю о том времени: Цусима, Врагу не сдается наш гордый Варяг, и все? И все. Ничего не знаю, но это становится как наваждение.
Для героя книги "На сопках Маньчжурии" мелодия вальса триггер, подчиняющий волю; как нейролингвистическое программирование. А потом будет "Урга" Михалкова и герой Гостюхина споет эту песню, взгромоздившись на пятачок ресторанской сцены, и текст не совпадет с тем, который помню в книге Лазарчука, но тоже хорошо. Хотя те несколько строчек, которые у Лазарчука, они лучше. А все же он хорош, тот водила-дальнобойщик и так поет, что в одно время больно, и хорошо, и гордишься за своих. и горюешь. Вот теперь "На сопках Маньчжурии" звучит лейтмотивом другой прекрасной книги, в "Агафонкин и время" Олега Радзинского этот вальс, под который не танцуют, а чтят память героев, прозвучит в начале, середине и конце книги. А я подумаю, как странно: если в книге или фильме звучит эта музыка, то вещь непременно оказывается стоящей.
Он был военным капельмейстером 214 резервного Мокшанского полка, почти полностью погибшего в феврале 1905 в бою между Мукденом и Лаоляном. В критический момент,когда боеприпасы почти закончились, командир приказал: "Знамя и оркестр вперед", капельмейстер Шатров вывел оркестр из окопов, заиграл марш, солдаты ринулись в атаку и прорвались. Из четырех тысяч человек в живых осталось семьсот. Илья Шатров, позже, попав на гауптвахту под началом уже нового командира, напишет этот вальс, назовет музыку "Мокшанский полк на сопках Маньчжурии" и поначалу музыка не произведет ни на кого впечатления, но после Мокшанский полк передислоцируют в Самару, педагог и композитор Оскар Кнаубе поможет автору отредактировать и издать ноты, а местный духовой оркестр впервые исполнит вальс в Струковском саду.
И тогда популярность вальса начнет расти, как снежный ком, а после случится так, что эта музыка станет самой знаменитой дореволюционной песней. 24 апреля 2018 года будем отмечать 110 лет со дня первого исполнения.
Пусть Гаолян навеет вам сладкие сны.
Спите, герои русской земли,
Отчизны родной сыны.
