Рецензии — стр. 5

Эта загадочная трагедия знакома мне давно и я с большим удовольствием приступила к чтению. Прошло почти 65 лет, а ответа на вопрос так никто и не знает. Что произошло с 9-тью студентами, отправившимися в поход? Горы Северного Урала продолжают хранить эту тайну, а люди не опускают рук, чтобы докапаться до истины.
С автором я не была знакома, хотя о многих ее произведениях слышала восторженные отзывы. Спокойно приступила к чтению и не разочаровалась.
Книгу можно разделить на два пласта. В одном идет художественная составляющая, во втором голые факты, без всякого приукрашивания. Да эти главы порой большие и в какой то момент становится скучно, но в тоже время появляется благодарность автору за эту информацию. Ты точно понимаешь где правда и где вымысел.
В книге выдвенуто огромное количество версий произошедшего, с процентной вероятность, с источником предоставления предположений и разгромного опровержения. Были варианты похожие на правду, но всегда находился аргумент разрушающий идеальное предположение. Уж очень много было непонятных моментов в этом деле: у одних черепно-мозговые травмы и переломы ребер, у других сильное превышение радиации на одежде, у девочки отсутствовал язык... Всё это не смогли соединить в единое целое и до сих пор нам остается только гадать. А может из всех версий одна правдивая?
Как к писателю у меня к автору претензий нет. Молодец, что не побоялась взяться за такое дело и перевернуть множество материалов. Еще, очень важный момент, на вырученные деньги она восстановила памятник ребятам, который за долгие годы пришел в ужасное состояние. Даже это не далось легко и автору пришлось надавить на рычажки, чтобы получить разрешение к восстановлению. Как писатель и как человек она молодец, а вот как чтец своих книг, разочаровала. При четкой дикции, правильной речи, бодром голосе, слушать было не комфортно. Создавалось впечатление, что текст она видит впервые, частое возвращение к уже прочитанным или начатым предложениям. Возможно, это ее начало пути в мире аудионачиток, но когда переслушано множество книг, на мельчайшие погрешности обращаешь внимание.

В фабуле «Жажды» нет ничего необычного. Есть Костя – ветеран войны с обожжённым лицом. Сейчас он делает евроремонты, дичится людей, в перерывах между заказами пьет. У него есть три бывших сослуживца: Пашка и Генка, которые делали вместе бизнес и кто-то из них кинул другого на бабки, и Сергей, у которого «после дембеля все как-то не так случилось» – теперь он не работает, бродяжничает и периодически пропадает.
Еще у него, Кости, есть соседка Оля – мать-одиночка, которая периодически просит главного героя напугать ее сына, чтобы он лег спать. Есть мать с отчимом, с которыми Костя уже полгода не разговаривал. И… ну все. Память еще, если только. И водка, конечно.
Сюжет хаотично скачет по временам: случайное слово в настоящем цепляет важное воспоминание, а фраза из детства резонирует в реальности, но в итоге складывается цельная картина жизни паренька из Подольска, у которого отец ушел из семьи, а на его место водворился какой-то дядя Эдик; мать была занята своей трагедией, а единственного человека, проявившего к нему участие, Учителя (пусть и отчаянно пытающегося залить свою жажду стаканами водки), сын забрал к себе на Черное море.
Потом случились армия и война. Теперь мир Кости, обожженного и своим видом пугающего людей, схлопнулся до размеров квартиры (своей или ремонтируемой), а круг общения – до пяти человек. Но внутри у Кости много вопросов, ответы на которые он пытается выудить из мутной воды памяти, потому что пока не имеет сил идти вперед.
Иногда кажется, что время вокруг героя замерло и нужно какое-то заклинание, чтобы этот стеклянный шар разбился и время снова пошло. Другой вопрос, нужно ли Косте это.
И вот обратный отсчет наконец пошел: снова пропадает Серёга и три товарища грузятся в джип и отправляются его искать. Это прямо-таки экзистенциальное путешествие с посещением нынешней семьи отца, дракой с ментами и возвращением к внутреннему ребенку дарит герою если не освобождение, то его призрак. Не обойдется без русского комбо поисков: бога, отца и сына, во всех его вариациях. Как я и говорила, ничего необычного.
Что же заставляет читать дальше? Возможно, то, что на протяжении почти всей повести Костя молчит и слушает. К этому обычно сводятся все его разговоры с людьми: они пытаются Костю в чем-то убедить, что-то доказывают, а он молчит и слушает. Говорить начинает ближе к финалу, но не часто.
Зато его внутренний монолог не смолкает на протяжении всей повести (и это не только потому, что повествование от первого лица). И этому монологу веришь: он не срывается в патетику, не жалеет, не зовет, не плачет. И хотя грызет его беспощадное «Почему?» (именно «Почему?», а не богохульственное «За что?»), он то ли усилием воли, то ли из-за склада характера не позволяет ему определять себя как человека. Удивительно даже.
Не знаю, в какой мере помогло то, что Костя – художник. Еще в детстве Учитель объяснил ему, что художнику важно видеть и понимать людей. И Костя продолжает смотреть и видеть, даже когда перестает рисовать. А потом начинает видеть не только людей, но и мир, который они населяют. Учится расставаться с болью, с памятью, и с тем собой тоже, хоть немного.
В Сети бродит радиомоноспектакль по повести с Константином Хабенским во всех ролях. Все сошлось, короч, это надо слышать.

…Отдышалось немного…
И снова пошло.
гр. Сплин

Потрясающий автор, и, что самое обидное, малоизвестный. Больше всего, конечно, мне нравится ее язык, стиль написания книг. При этом меня можно назвать совершенно посторонним наблюдателем, скажем так, национально незаинтересованным. Как же близки должны быть ее произведения тем, кто сам прошел через жизненные этапы ее героев!
И еще, если до этого я ругала сборники за то, что непонятно по какому принципу туда подбирают материал, то сейчас у меня нет никаких возражений к составу. Собственно, у каждого произведения, роман это, повесть или рассказ, одна и та же общая черта - неприкаянность, оторванность, общее одиночество еврейского народа. Автор не пытается этот народ возвеличить за пройденные им испытания, нет, она рисует перед нами обычных, реальных людей. Хороших и плохих, в зависимости от характера или от ситуации. Некоторые из них комичны в своих устремлениях, некоторые кажутся чудаками, некоторые - опасны, но всегда у них в душе пустота и надлом. И ведь если бы речь шла только о военных годах. Там выпали испытания на долю всей страны, всего народа. Но даже и тут евреи оказались особняком. Их выделяли и уничтожали отдельно, только за национальность, без отбора по человеческим качествам или правонарушениям.
Но вот война закончилась. Что же мы видим? Мы видим тех, кто выжил, кто вернулся с фронта на пепелище, кто узнал новость о потере всей семьи, всех родных, всех знакомых. Сиротство посреди родной земли. Но и на этом дело не кончилось. Стала подниматься волна борьбы с космополитизмом. И опять надо молчать, забывать свою фамилию, прятать религиозные вещи у кого сохранились. Это и конфликт родителей с детьми. Родители молчат, скрывают, маскируют, лишний раз не говорят о национальности, чтобы и дети лишнего не сболтнули. А дети в школе слышат пропагандистские речи, начинают осознавать, ненавидеть родителей, пытаться отторгнуть семью, чтобы общество приняло их. Или взять небольшой рассказ о той несчастной старухе, которая уже была раз в ссылке с матерью и поняла, какие вещи там важны, а какие нет. Вернулась, а тут опять грозят высылкой. И она уже собирает чемоданчик, продает посуду, покупает теплую одежду. И вот прошло н-ное число лет, давно нет Сталина, никому она не нужна, но она все ждет, и обычный переезд на другое место жительства воспринимает как то, давно ожидаемое, наступившее выселение и ссылку. 
Особой тяжелой печатью проходит по произведениям война. При том, что время их действия почти всегда позже, и нет тут детальных описаний расстрелов, арестов и пр. Мы всегда отслеживаем лишь судьбу выживших. Но как же тяжело следить за этими неприкаянными душами. Вот разлучилась семья, родители в Германии, дети в СССР. Мы больше ни слова не услышим про родителей, а ведь прекрасно понимаем, что с ними сталось. Вот сестра ушла из дома тайком и поехала в Москву, наверное, ее несправедливо пытались арестовать. И нас тоже не удивляет, что мы больше о ней не услышим, как в воду канула. А оставшиеся не ждут, они бегут. Даже если вдруг случится чудо и она вернется, как будет искать, возможно ли найти следы? В те-то годы, когда даже фамилии старались сменить. И как они стараются скрыться, сменить еврейскую фамилию удалось на немецкую, у наших героев радость. А у читателей замирает сердце: впереди война, могут интернировать в лагерь. Или в очередной раз читать: ну, придут немцы, но мы же портные, чай, и при них проживем, на кусок хлеба заработаем. И опять исчезает вся семья, теперь уже понятно куда. евреям на фронте и в самом деле было безопаснее, чем в тылу. Но даже в повестях, где война давно кончилась, нет-нет да и напомнит она о себе. Блюдом, которая сберегла мать в эвакуации, вздохом бабушки, которая осталась одна из всей семьи, чудом спрятавшись где-то, полубезумным бормотанием старика в родном поселке, который не узнает тебя, а называет именем бабушки и обвиняет в ее грехах.
Вообще каждый рассказ в этой книге не проходной, а выстраданный с болью. Каждый важен, каждый нужно читать. Я уж не говорю про самый крупный роман. Но и в повестях много общечеловеческих проблем. И не всегда они сугубо еврейские. Мало ли непониманий между детьми и родителями и в русских семьях? Когда дети предлагают улучшать и модернизировать жилье, а для стариков это не просто четыре стены, а вся их жизнь, весь ворох воспоминаний, которые страшно утратить, без которых невозможно существование. Кто-то предпочитает совершить самоубийство. Кто-то на старости лет возвращается из эмиграции в никуда, без жилья, рвется в захолустный городок, где прошло детство. Старость - время подведения счетов, переосмысления жизненных ценностей. Оттого молодежь так часто и не понимает стариков, просто между ними, когда-то близкими и родными, начинает пролегать неодолимая граница, как между разными культурами, между разными народами. Опиши одну и ту же ситуацию европейцу и азиату, возможно, ты услышишь в ответ и совершенно разные точки зрения на один и тот же поступок. Так происходит и здесь. Правы дети, стремящиеся улучшить условия своей жизни и жизни родителей, обеспечить за ними надлежащий уход. Правы и родители, которые теряют при этом что-то куда более важное. Кто сможет их понять в полной мере, кроме их ровесников? Разве что еще малые дети, у которых тоже не сформировалась обязательная культура материальных ценностей. К сожалению, в книге практически не встретится идиллической семейной картины, когда дед играет с внуком или бабушка гуляет с внучкой. Этому всегда мешают либо непонимание, либо раздоры со "средним" возрастным звеном. 
Я понимаю, конечно, что в этом сборнике все ждут в первую очередь рецензии на роман. Да, он написан блестяще. Перед нами предстает прожженая особа, про такую могли бы сказать "махровая еврейка", но такие стервозные манипуляторши не менее редко встречаются и среди русских да и в любой национальности. Даже в юности, когда любовь - еще святое слово, она все время ищет выгоды,  выгрызает жилплощадь. Ради нее разрывает с любимым человеком. Да и был ли он любимым? Ребенок,  понятное дело, оказывается не любимым первенцем, а лишней обузой. И распоряжается она им спокойно, как вещью. Пока несколько лет пусть полежит на чердаке/побудет у бабушки, а потом можно и забрать. И все равно,  кого отправить к матери: внука или бывшего мужа. Для нее это не играет никакой роли. Так она тасует мужей, детей. Со стороны она выглядит удачно устроившейся. У нее хорошая квартира, она почти всю жизнь не работала, жила в свое удовольствие. Но любой женщине хочется любви, привязанности. А это она постоянно теряет. Мужчины, после некоторого периода обожания, оставляют ее физически или морально, чем она старше, тем сложнее находить новых. Дети выросли, но их сформировали другие люди, мать не смогла предложить им подходящей жизненной доктрины. Сын и дочь получились совершенно разными, но тоже несчастными в душе. Девочка еще не так велика, но вовсю делает пакостные поступки и не осознает этого. Но это не принесет ей счастья, ведь она обречена жить с ненависть к собственной национальности, это точит ее изнутри, не дает примириться даже с собой, не говоря уж о семье. Сына воспитали иначе, на любви и принятии своих корней. Правда, мать обрекла его на вечные метания в поисках отца. Но и у мальчика не определенной жизненной позиции, намеченного пути. Это нам мимоходом подчеркивает автор, показывая его письма разным людям. Не только отличается содержание, но и почерк даже разный. Вот такая особенная мимикрия, чтобы приспособиться к постоянно меняющимся семьям, в которых он проживал в детстве.
И этой вынужденной мимикрией страдала вся нация, ради выживания не только во время, но и после войны. Это не могло не привести в последующих поколениях к утрате ценностей предков, полной ассимиляции. На этом фоне особо трогательно смотрятся те из них, кто пытается что-то вспомнить, собрать оставшиеся предметы культуры, выучить язык. Но в советское время это часто было просто опасно как для самого человека, так и для его семьи.

Замечали ли Вы, какую сладкую ностальгию вызывают иной раз старые советские киноленты?
Вот, к примеру: пальмы на набережной с парапетом, женщины в нарядных платьях, мужчины в полосатых (пижамных, что ли?) брюках. Просторные веранды санаториев, ветер с моря.
Отдохнуть бы хоть раз в жизни на этом нездешнем Юге!

Пожить бы хоть недельку в Киеве шестидесятых , в старом доме номер 10 на крутой, мощенной булыжником улице Боричев Ток.
Да, это все та же сладкая ностальгия.
И настольгия эта даже не по прошлому, она - по несбыточному или даже по никогда не бывшему.

Какой язык в этом дворе!
Услышать бы своими ушами такой вот диалог соседок:

— Я ему так и сказала: «Сема, шо такое? Я не имею права повидаться со своей подругой? После того как я отдала тебе свою молодость?»
— А я вам скажу. Он вас ревнует. Ревнует — и все!.
— Ой, я вас умоляю! Можно подумать! Я ему так прямо и сказала: «Сема! Не делай мне головную боль!» Так ему просто-таки нечего было ответить!

А какая еда в этом доме!
Прозрачный бульон с «курой». Рыбные котлетки. Форшмак. Паштет из куриной печенки. Шейки. Блинчики, фаршированные мясом. Блинчики, фаршированные творогом. Блинчики, фаршированные повидлом.

— А фаршированную рыбу она умеет готовить?
— Это принципиально? При чем тут рыба?
— Что я такого сказала? Когда девушка не умеет готовить фиш…

Ну что тут скажешь?! Какой же стол без рыбы – фиш!

Жаль, что это не теперешний и вовсе не наш мир, это – счастливый мир детства Нины и Валерика.
Здесь всегда вечное лето будет "золотить виноград, раскрывать перезрелые стручки, пасти солнечных зайчиков, оплетать стены плющом. Они вернутся, когда зацветут каштаны, и старый дом распахнет навстречу двери, и бабушки будут слушать их восторженные рассказы, и удивляться, и пугаться, и радоваться, и кормить.
И никто никогда не умрет".
Спасибо им, что пустили нас к себе – наслушаться, насмотреться, насмеяться, напитаться теплом и добротой этого мира.
Закрыть обложку – и сохранить его в себе, чтобы топалось по жизни веселее.
Читайте – просто отличная книга!!!

«Облачный полк» - это написанная очень талантливым автором простая и страшная книга о военных буднях двух мальчишек-партизан. Одному 16 лет, другому на несколько лет меньше. Старший опекает младшего. Книга построена как мысленные картины фронтовика-ветерана, уже очень пожилого человека, не дедушки даже, а прадедушки, которого правнук как-то спрашивает: «А на что похожа война? По ощущениям?» Для правнука война – это бои, подвиги, танки, оружие, победы, герои; война, которую он нарисовал себе из исторических книг и энциклопедий оружия. Для прадеда же это далекая реальность, страшный военный быт, полустертый в памяти. Прадеду вспоминать подробности не хочется, он отвечает правнуку парой фраз, но, видимо, против воли старика в его памяти, уже изрядно пострадавшей от жизни, склероза и старости, как сквозь пелену, проходят картинки суровой зимы 1942 года, когда двое мальчишек Саныч и Митька все время куда-то брели по заснеженному военному лесу.

История Саныча и Митьки рассказана очень просто, в ней нет так называемой «правды художественного произведения», как её понимает военный журналист-писатель, пишущий после войны книгу о пионерах-героях. Показана война изнутри, глазами обычного подростка, показана так, как любой бы мог увидеть её, случись такое снова. У меня на участке живет фронтовичка-ветеран, старенькая старушка. Как-то мы случайно в разговоре с ней затронули тему войны, так она сказала: «А что война? Думаете, это было какое-то особенно время? Это была обычная жизнь, только военная». Веркин и показал в «Полке» «обычную» жизнь, ведь Митька и Саныч большую часть книги бредут по снегу, голодные, замерзшие, из последних сил. Они потом будут Героями, а пока им и страшно, и тошнит, и голова болит от злости и отчаяния, и чернеют отмороженные пальцы.

Веркин, на мой взгляд, попытался ответить на самый главный вопрос о войне: «А как оно было по ощущениям?» Он сделал это мастерски, «Полк» написан так, что сквозь самые простые слова видится каждый сугроб, каждая ветка, железнодорожное полотно, сосулька на носу мертвого фрица… Книга производит неизгладимое впечатление. Такую не забыть, хотя, возможно, её и не будешь раз за разом перечитывать. Книга сильная, написанная очень ХОРОШО (но после «Друг-апрель» я в Веркине и не сомневалась) и так, что думается, что, наверное, так все оно и было. Только вот откуда мог Веркин все это узнать?

«Облачный полк» - книга очень нужная современным подросткам и ВАЖНАЯ. Она не страшная, но производит колоссальное впечатление. Я и не думала, что в двадцать первом веке можно так пронзительно написать о той Войне.

Хочется в отзыв добавить мнение Митьки о войне и немцах:

– Я считаю, что все еще не закончено, – сказал я. – У нас с немцами. И никогда не будет закончено. Каждый немец, пусть он через сто лет родится даже, каждый немец нам должен.
– Ну да, за то, что они у нас тут сделали…
- Совсем нет. Они нам должны не за то, что они у нас сделали. Они должны за то, что мы у них не сделали.

Меня давно привлекала (теперь-то уже нет, когда тайна раскрыта) тайна перевала Дятлова, манила и казалась такой непонятной, странной. Интересно было понять, почему погибли эти люди, почему они выбежали из палатки.

Слышала об этой книге, но всё не могла её прочитать, думала, что узнаю что-то такое... таке... что-то необыкновенное в общем, отчасти из-за этого и откладывала знакомство с книгой Матвеевой. Скажу честно, лучше бы и дальше откладывала, или вовсе не начинала читать эту книгу. Потому что история, которую рассказывает автор, оказывается такой вялой и слабой, что не возникает практически никакого желания узнать тайну перевала Дятлова, тайну гибели экспедиции, которая волновала умы людей многие годы, десятилетия.

И всё от того, что история загадки оказалась лишь фантиком, заманчивой обёрткой от конфетки, а саму конфетку съел кто-то другой. Настолько сильно ощущение незавершённости, обрывочности фактов, настолько всё кажется ненастоящим, порой откровенно фальшивым, надуманным, что читать тяжело.

Словно бы история группы Дятлова это всего лишь предлог, повод, чтобы заманить читателя, а на деле вся книга совершенно о другом, о других людях. "Догрызя" книгу до конца я говорю, что так и есть, загадка только повод, а жаль...

Искусство Советского союза и современной России тесно связано с темой Великой Отечественной войны, идущей красной нитью через всё происходящее. Классики советской литературы, такие как Васильев или Быков, писали об этом потому что жили и проживали свою юность в этом. Такие следы не уходят и не сглаживаются. Современные авторы пишут об этом... потому что пишут. Видимо тут сложный сплав из заинтересованности темой, понимания, что есть что выразить самому и каких-то новых открытий, недоступных авторам прошлого.
У Эдуарда Веркина получилось рассказать историю о реально жившем партизане-мальчишке Лёне Голикове, погибшем в 16 лет. Мы видим Саныча глазами мальчишки, воевавшего вместе с ним, наблюдаем как они проживают разные дни, обрывочно выданные читателю. Тут и подрыв немецкого поезда и полное фантазий интервью военному корреспонденту, и первая любовь, и последняя рыбалка. Текст не течет линейно, а скачет, события сменяют друг друга в каждой главе. Как и жизнь этих ребят рассказ рвется, мечется, преподносит сюрпризы и упускает какие-то детали, не сохраненные памятью. В финале, когда выживший товарищ вместе с корреспондентом Виктором Фоминым приезжают к дому Голикова и снимают для портрета Лёни его сестру - Лиду, наглядно видно, как грустная и безжалостная правда подменяется лубочной картинкой. Нельзя просто бессмысленно гибнуть отступая в неравном бою, надо погибать бросаясь грудью на баррикады. Нельзя то, нельзя это. Не бояться, не сомневаться. Только кричать победные лозунги и бежать на танки. Так и эта книга. Она вроде бы о настоящей жизни, а всё равно смотрит на тебя лубочной картинкой. Изо всех сил притворяется настоящей, а на самом деле ощущается именно как искусная работа "под".
Отдельного внимания заслуживает вплетенный в сюжет Ефим Васильевич Честняков - русский художник псевдонаивные сказочные сюжеты. И тут сложно. С одной стороны я благодарна Веркину за то, что он поспособствовал моему знакомству с художником, отличавшимся очень своеобразным стилем. С другой, не очень понимаю зачем была нужна эта фантазия на тему изображенного на полотне реально жившего партизана на картине реально жившего художника.
В целом впечатления получились очень неоднозначные, но скорее со знаком минус. Почему-то верится и ощущается, что книги на такую сложную тему надо писать от души, а не "правильными" словами. Эти во мне отклика не нашли.

Как говорится, ничто не предвещало беды и вот те раз!
Потому что книга почти стала разочарованием. А все потому, что в аннотации не было сказано ни слова, что это роман в котором перемешались документальные сведения и художественный вымысел, а почитать отзывы заранее я не догадалась((
Сознаюсь, до этой книги, я не знала абсолютно ничего про трагедию случившуюся в 1959г. на склоне горы Холат-Сяхыл. Перевод названия как "Гора Мертвецов" наводит жуть, особенно учитывая все произошедшие там события - хочешь-не хочешь, а задумаешься о мистическом.
Да, я слышала название перевала и знала, что оно связано с какой-то трагедией, но на этом все. Поэтому, выбирая книгу для чтения и прочитав аннотацию, рассчитывала пополнить свои знания. В принципе, это мне удалось - я узнала много нового об этой ужасной, с налетом мистики, трагедии. Но, если честно, для меня стало большим минусом, то, что автор смешал документальные сведения о деле с некоторым художественным вымыслом. Кстати, не вдавалась в подробности личной жизни автора, но у меня возник вопрос: художественная составляющая - автобиографична?

Пишет гг (а по факту - автор) очень образно

Когда я долгое время не пишу, у меня развивается сильнейший словесный токсикоз. Слова прокисают внутри меня, как невостребованное молоко в грудях кормилицы. Я начинаю болеть и бредить удачными, как мне кажется, сравнениями. Токсикоз пропадает сразу же после того, как я получаю доступ к компьютеру, блокноту, на худой конец – к чьим-нибудь ушам (хотя в таком случае мировая литература недосчитается моих находок: я теряю интерес к тому, что рассказано). Нынче токсикоз обещал затянуться – мало того что в Москве всё не то, так и дома – галлюцинации, странные документы, еще и приз какой-то дурацкий!

Хотя некоторые ее мысли мне близки по духу)

Я всю жизнь недолюбливаю туристов. Во-первых, мне непонятно, где они берут столько сил, чтобы ходить под грузом тяжелых рюкзаков на немыслимые расстояния, во-вторых, я не знаю, зачем им это надо: гораздо приятнее лежать под пледом с книжкой, котом и бутылкой красного сухого. А самое главное, я чувствую остро, как бумагой по пальцу, что туристы тоже меня не поймут с моим ленивым образом жизни. Будут переглядываться и хмыкать.

События романа происходят спустя 40 лет после трагедии.
Главная героиня романа Анна - писательница, которая переживает собственную жизненную драму - предательство мужа (с которым, на минуточку, 10 лет вместе прожила) и стервы-подруги. И которая в дальнейшем, на мой взгляд, превращается в откровенный фарс. Ну не получилось мне ей сопереживать, особенно на фоне возвращения блудного, и уже бывшего, мужа. К тому же, я засомневалась в ее адекватности ещё в самом начале, и это даже не учитывая ее сны о замерзающих людях и галлюцинации с лыжниками на лестничной площадке.
Вот представьте: у человека в голове завертелись цифры - он набирает их на телефоне, дозванивается на радиостанцию, где ей говорят о том, что она выиграла конкурс

И тут случилось следующее. В голове у меня начали крутиться шесть цифр. Как песня: восемь-пять-один-четыре-девять-два. Крутились и крутились…
Цифры были разные – ни одна не повторялась в комбинации.
Индекс?
Код?
Пора лечиться?..
Зазвонил телефон.
Телефон!
Я взяла трубку – ошиблись номером. Спросили Евгению Ивановну.
Тогда подумала: восемь – это ведь межгород, не может быть такого номера…
Всё равно набрала, и радостный инфантильный голос ответил:
– Поздравляю, вы первым дозвонились до радио «Ля бемоль»!
– Первой, – машинально поправила я. – И что теперь? Зачем я до вас дозвонилась?..
– Вы победили в нашем конкурсе и теперь должны подъехать за потрясающим призом!
Тут в трубке что-то зашипело, послышались дикие выкрики.
– Я вообще-то не хотела участвовать в вашем конкурсе.
Инфантильный голос засмеялся с явным недоверием.
– Записывайте адрес!
Я покорно взяла ручку. Рефлексирующий интеллигент, самой противно

И после этого она спрашивает зачем же она дозвонилась и практически возмущается, что ни в каких конкурсах участвовать не хотела. У меня нет слов! *рукалицо* Зачем, спрашивается, набирала номер? Ну не хотела выигрывать - положи трубку. Мне искренне непонятны ее реакции, честно.

И вот, придя на радиостанцию за призом, она встречает девушку Свету - студентку истфака, увлекающуюся туризмом и которая десять лет ищет разгадку таинственной гибели группы Дятлова.

Мы засмеялись, и мне показалось, что я знаю Свету давным-давно. Хотя, честно говоря, я с женщинами не дружу – столкнулась однажды с отборной дамской подлостью. Подруга красиво, как в шахматных этюдах Рашида Нежметдинова, увела у меня мужа. Это было, правда, красиво и легко – так, наверное, уводят чужих баранов в восточных странах.
Я успела только вскрикнуть вслед: е-два, е-четыре, и это больше напоминало вопль «Твою мать!». После этого я завязала и с одним полом, и с другим.

Кстати, о муже и его измене. Их пикировки с бывшим мужем, когда он захотел к ней вернуться, должны бы были веселить (потому что написаны, в общем-то с юмором), но почему-то только раздражали. А когда они сошлись, для меня все стало совсем грустно((

Еще одни минусом для меня стала вся эта мистика размазанная по книге тонким слоем. Тут вам и сны, и текст написанный кем-то другим внутри книги. А видение группы лыжников в дверной глазок, а наутро смерть соседа Эмиля Сергеевича, от которого гг и досталась папка и два больших конверта с документами по делу о гибели группы Игоря Дятлова меня вообще добило.

Вообще, я в принципе против того, чтобы реальные события переплетали с художественными. Нон-фикшн отдельно, художка отдельно. Иначе у меня априори возникает мысль, что автор хочет продать своё произведение используя трагедию как некий пиар - хотя вполне возможно что это и не так.
Соответственно и эта книга, вполне предсказуемо вызвала во мне некое отторжение. Вот если бы это были две отдельных истории, я бы оценила их совсем по-другому, но в данном случае могу поставить только нейтральную оценку, потому как не могу адекватно ее оценить именно в таком виде.

И вот честно, классикой современной русской литературы я бы это не назвала. По мне так это скорее попытка преподнести неплохой, но и не особо выдающийся роман о жизни одной писательницы под соусом неиссякаемого интереса к трагедии о причине которой так доподлинно и неизвестно, а споры идут до сих пор и разнообразие версий поражает: от нападения зеков и НЛО до испытания сверхсекретного оружия и мести богов. Версия с ракетой вроде бы достаточно логично обоснована и имеет право на жизнь, но опять же, доподлинно ничего неизвестно, а даже если кто-то что-то и знает, то молчит. Гадать же можно бесконечно.

P.S. Читая отрывки из допросов родственников и свидетелей, было жутковато читать о том, что и в те годы, среди чиновников и руководителей, как и сейчас, процветали бюрократизм, халатность и наплевательское отношение к людям. Все это очень грустно, но человеческая суть не меняется.

К сожалению, слышала столько восторженных отзывов о книге, что ожидания мои неоправданно завысились. Книга мне понравилась, она просто о жизни, о детстве, о семье, о дружных соседях. В ней есть место интересным казусам, юмору, сложным житейским ситуациям, но нет места трагедиям и драмам. Поэтому книга теплая и размеренная, каждая глава - зарисовка какого-то эпизода жизни, законченная и только хронологически связанная с другими главами. В этом большой плюс книги, но в этом и ее минус. После окончания главы легко оторваться от чтения и даже забыть о ней на время.
Очень впечатлила меня глава "Так поступают советские люди". Такие люди в самом деле были, но я уверена, что и сейчас они есть, хотя поменьше, наверное.
Автор книги - замечательный рассказчик, и это здорово, когда такие люди вовсе не литературной профессии, всё-таки начинают писать книги.
Очень хотелось посмотреть на заглавный дом, но на Боричевом Току не оказалось 10-го дома. Интересно, был ли он раньше, и много ли в этой истории придумано.

Мне уже встречались произведения, когда взрослый автор пишет о детстве, о своем, о соседском, но обязательно глазами ребенка. Читателю это хорошо и полезно: сам возвращаешься в прошлое, вспоминаешь и заодно хихикаешь над проделками главных героев.
Ирина Левитес в своем книге решила не сочинять велосипед, а написала юморные воспоминания, думаю, своего детства. Главная героиня - Нина, живет со своим братом Валериком в городе Киеве, на улице Боричев ток,10. Живут они с бабушкой, т.е. с бабушками, в коммунальной квартире. Вокруг множество соседей, все родственники, дальние родственники или почти родственники. И самое главное, эта такая маленькая еврейская община, в которой ни одно маленькое событие не может пройти незаметным. Соседи вместе решают судьбу застолья, совместно воспитывают детей, совместно хватаются за сердце и пьют валокордин или ругают на чем свет стоит провинившихся.
Получился этакий русско-одесский юмор, я получила колоссальное удовольствие от чтения, вспомнились произведения Драгунского и Минаева, думаю замахнуться на Абгарян... А вообще, лето же, в Киеве давно каштаны отцвели, у нас липа с ума сводила своим запахом. И все счастливы, и никто никогда не умрет. И пусть всегда будет так :).

Да, безусловно, история не терпит сослагательного наклонения. Но всегда же интересно порассуждать на тему "а что бы было если...". Вот эта книга как раз об этом. А что бы было если Гитлер так и остался художником, а Сталин пошел по церковной стезе? Какой бы была история? Как развивался бы этот мир? Мне очень понравилось начало книги, но быстро стало очень скучно.  Вроде бы все лица знакомые: Сталин, Ленин, Гитлер, Троцкий... и даже Ева Браун, но они настолько далеки от реальных прототипов, что воспринимаются скорее однофамильцами. И сама история преподносится как воспоминания о "делах давно минувших дней", поэтому всё так ровно,  мало эмоционально и скучно. Абсолютно не зацепила книга, я ждала более живого сюжета. А так, читала в отпуске перед сном небольшими кусочками. Объем книги небольшой, так что в виде снотворного можно было почитать.

Замечательная книга с удивительно теплой и уютной атмосферой. Мы видим мир глазами девочки-подростка - её окружение, родственников и соседей. Нина с маленьким братом Валериком живет у бабушек в Киеве. Здесь они всегда проводили каникулы, но сейчас вынуждены остаться пожить, пока родители обустроятся на далеком Сахалине. И вот Нина описывает маленький еврейский мирок, уютный и колоритный. Это старый дом в Киеве, на улице Боричев ток, 10. Здесь не все родственники, но уже чувствуют себя практически родными - небольшой дом с множеством маленьких квартир как большая коммунальная квартира. Все друг другу помогают, вместе встречают праздники и провожают на курорт, воспитывают детей и вообще принимают деятельное участие в жизни друг друга. Старшие ещё довольно ортодоксальны в своих привычках и традициях - еда, обычаи, говор. С кем попало не дружат и с не теми семьями не общаются. А молодежь уже довольно современна, хотя и они чувствуют сопричастность с традициями. Хорошо, что здесь нет передоза этого местечкового колорита - поэтому все это воспринимается, как забавное чудачество. Вообще в книге атмосфера каких-то послевоенных лет, хотя на дворе 80-е годы 20 века, но это совсем не чувствуется. Скорее здесь какое-то вневременье, жизнь глазами ребенка, где всегда тепло, солнце и вокруг тебя родные и хорошие люди. И потому книга получилась теплая и уютная. А финал книги тронул до слез.

Читала только повесть в честь которой назван сборник и больше знакомиться с творчеством автора не хочется.
Беспросветно, тоскливо, сплошные гниль да свищ - о подобном пишут многие русские современники, но делают интереснее в литературном плане.
Может быть, из-за скупости языка, мелких, но метких мазков герои обретают плоть. Они слишком похожи на живых людей и поэтому вызывают если не симпатию, то сочувствие.
Пенсионерка Комэра Георгиевна, оставшаяся не у дел, проживает с великовозрастным сыном, проводящем все время за компьютером. Всю свою энергию тратит на заботы о нем, но хочет чего то большего, быть общественно полезной, нужной не только сыну. К сожалению, благие намерения и неиспорченность, приводит ее в общественную организацию, деятельность, которой сначала выглядит весьма невинно, но оканчивается все полным крахом.

История иллюстрирует, как в меняющемся мире, люди не способные приспособиться, вступить в сговор со своей совестью, становятся чужеродными элементами и погибают. Глубокое погружение в устройство секты и в жизнь семьи из двух человек - пожилой женщины и зрелого сына, который тяготятся ее обществом, но не способен начать самостоятельную жизнь, продолжает стареть вместе с матерью.

Когда подростки отдают свои голоса на конкурсе за книгу, то это уже вызывает интерес. Я не читала этот исторический роман, но пройти мимо не смогла. Столько положительных рецензий.
Пополню их ряды своим отзывом.

История про партизан ВОВ, которые были подростками, но смелостью могли затмить любого взрослого.
Читаешь вот такие фразы и ужасаешься:
"Чем дальше война, тем толще шкура, о неё уже можно спички тушить, и зажигать тоже можно".

Они забыли про прошлое безработные дни, сражаясь за жизнь народа.
Рассказов о зверствах тех дней достаточно, чтобы осознать, насколько это было страшное время.
Автор описывает их быт, будни, сражения, воспоминания, потери, мысли и другое.
Отлично проработаны образы каждого героя и перед глазами были словно живые картинки.
Сильная книга, разрывающая сердце. Особенно в финале

Не могу определиться с впечатлением от прочтения.

Идея соединить в одной книге художественный вымысел с элементами мистики и документальные материалы показалась мне по началу весьма интересной. Именно данный факт и сподвиг меня к прочтению. А вот реализация данного замысла меня уже скорее расстроила.

Я безусловно слышала о трагедии произошедшей на Урале в 1959 году, однако никогда не углублялась в её подробное изучение. Именно поэтому мне было особенно интересно читать протоколы допросов, выводы экспертиз… Хотя по мере прочтения книги, многие факты слишком часто повторялись. От этого создавалось ощущение, что я топчусь на месте, вместо того, чтобы подвигаться вперед в разгадке этой тайны.

А вот история героини книги, которую бросил муж, начав встречаться с подругой, который после того, как с подругой не сложилось, вновь вспомнил о жене и стал к ней «возвращаться», меня расстроила. Наша главная героиня, не встретив никого, конечно же приняла горе-муженька обратно. Потом все дружно назвали это любовью. У мужа ничего не получилось на стороне, и он был вынужден вернуться к бывшей. У главной героини тоже ничего не сложилось в личной жизни, как она не засматривалась на соседа-красавчика он не обратил на неё внимания, и она приняла изменника обратно. Может я чего-то не понимаю, но где здесь любовь? Большего самообмана, в который принуждают верить читателя, и встретить сложно. В личной жизни героев лишь безысходность, а не любовь. Есть еще один не маленький нюанс, главная героиня – писательница, которая была просто «избрана» для разгадки тайны перевала Дятлова, ведь в ней практически открылись просто экстрасенсорные способности: к ней являются погибшие, компьютер сам пишет книгу за нашу писательницу. Смешно.

И весь этот каламбур развивается на фоне серьезнейшей темы трагедии, которая унесла жизни девяти молодых людей. На мой взгляд, художественный вымысел, который имел место в этой книге, должен был быть вымерен в той же серьезной плоскости, что и само проводимое исследование, а не опускаться до уровня дешёвого романа.

Я также не совсем поняла зачем политизировать книгу и указывать мнение автора о правящей системе того времени. На мой взгляд эта книга может претендовать на частичную документальность, вымысел романа, но никак не на политический очерк. Это было неуместно.

Несомненным, и, пожалуй, одним из немногих плюсов данной книги являются собранные версии того, что на самом деле могло произойти на перевале Дятлова. Хотя, к сожалению, какие бы известные и распространённые, а возможно и реалистичные версии о произошедшем не звучали, истина остается скрыта...

Великая тайна Перевала Дятлова, которая волнует умы большого количества людей уже на протяжении более шестидесяти лет и которая также долгое время волновала мой ум: я смотрела большое количество документальных фильмов, размышляла над различными теориями, но конечно же, что не удивительно, не смогла прийти ни к одному верному выводу - что же всё таки случилось в феврале 1959 года в перевале на Северном Урале между горой Холатчахль и безымянной высотой? Как могла произойти такая смертельная трагедия с отрядом опытных альпинистов? Что же случилось в тот роковой день?

К слову, Анна Матвеева также не сможет дать ответ на поставленный вопрос, а просто выдвинет более логическое объяснение. Своим романом она погрузит читателя в эту историю с помощью документальных фактов и походных дневников каждого находившегося там, при этом добавит художественный вымысел, благодаря чему читатель будет не только читать сухие сводки и протоколы этого дела, а проникнется каждым участником этого похода.

Я не скажу, что произведение дало мне какую-то новую информацию или же открыло мне глаза на разгадку тайны, возможно, лишь структурировало всю эту историю в моей голове, разложила по полочкам. Человеку, который никогда в принципе не интересовался этим происшествием, я думаю, будет интереснее читать повествование намного интереснее, чем читать его было мне.

И что же касается именно меня, то я отношусь к той категории людей, которые считают, что причиной гибели девяти участников похода стали всё же не погодные условия или йети, а техногенная авария и взрывная волна, которая не только успела ранить часть команды, но и стать причиной сильнейшего отравления воздуха.

Но, наверное, правды уже никто и никогда не узнает. Если не будут рассекречены государственные архивы, конечно же.

Каюсь, грешна. Несмотря на понравившиеся в свое время "Степные боги" , эта небольшая книжица попала в обязательное к прочтению исключительно благодаря названию - стараю и уже подзабытая любовь к "Секретным материалам" дала о себе знать. Вкупе с приклеившимся к Геласимову ярлыком "русского Селинджера" (с), это выглядело более чем заманчиво. Хотя самого Селинджера и его "Над пропастью во ржи" я не особо люблю и считаю что есть книги о взрослении намного лучше и сильнее. Но вернемся к нашим малдерам.

Небольшая повесть Геласимова - нежная и трогательная, как и любая, наверное, повесть о первой любви. Она о несправедливости и неправильном выборе, который мы сколнны делать сгоряча, о сожалениях, который могут преследовать потом всю жизнь. Повесть совсем короткая, но очень ёмкая, и, наверное, каждый, вспомнив себя в 16 лет, найдет в ней что-то свое - близкое и только ему понятное.

Лично мне очень понравилось, но говорить о сюжете я не буду - если интересно, лучше прочитайте повесть. Она совсем коротенькая и почти наверняка вам понравится. И вы узнаете, причем здесь Фокс Малдер))

164/300

Ах и эх — эта привычка высказываться о вещах, которые только чуть понюхал!
Я, например, часто обсуждаю кинофильмы, посмотрев афиши на заборах.
И самое интересное, что абсолютно уверен в праве судить на основании заборных афиш.
В. Конецкий « Вчерашние заботы»

Ах и эх, Виктор Викторович!!!!
Еще вчера я бы выцарапала глаза тому наглецу, который посмел бы усомниться в том, что я читала Вашу повесть «Столкновение в проливе Актив-Пасс».
Как же это «не читала», если сходу изложила бы вышеупомянутому нахалу последовательность описанных в ней событий, имена некоторых персонажей и практически наизусть процитировала бы ее последние строки:

Стюардесса сказала, что над Оттавой гроза.
Над Ванкувером было чистое небо. Мерцали крупные звезды, и светила луна.
Внизу оставались большой порт, и небольшой город, и кусок его жизни, быть может главный в судьбе…

И оказалась бы в роли того самого читателя афиш.
Единственное мое оправдание: понимаете ли, «афиши» эти создал и некоторым образом «расклеил по заборам» лично Виктор Викторович Конецкий, а «заборами» послужили ему его же собственные повести «Путевые портреты с морским пейзажем» и «Третий лишний», связанные личностью главного героя - Юрия Ивановича Ямкина.
Юрия Ямкина, в которого я была отчаянно влюблена в «Путевых портретах…», которого люто ненавидела в начале и снова любила в конце «Третьего лишнего».
Прототипа которого звали Николаем Гавриловичем Хаустовым.
Это ему, капитану Хаустову, писатель Конецкий когда- то пообещал не писать о случившемся 2 августа 1970 года в проливе Актив Пасс (Британская Колумбия, Канада) столкновении теплохода «Сергей Есенин» с паромом «Queen of Victoria».
И сдержал – ну почти сдержал – обещание.
Пряча имена и даты, он все –таки рассказывал об этой аварии и последующем судебном разбирательстве.

Это история могла сломать хребет любому, не судебным решением – так душевными муками: там, в столкновении, погибли люди.
Капитан "Сергея Есенина" на сломался, не бросил море, его последний рейс был в 1996 году.
Через многие годы Хаустов признавался писателю: « Да, тогда на суде победа была полной… Но знаете, Виктор Викторович, снятся мне и новорожденный, и девушка шестнадцатилетняя, и паром этот чертов, расплющенные автомобили, бензин потоком…»(с)

Написанная спустя почти 30 лет, повесть «Столкновение в проливе Актив- Пасс» документальна, ее герои реальны, имена героев – это их личные, собственные имена.
Это очень сильная проза - абсолютная реальность, помноженная на великий дар писателя – моряка.
Моя неожиданная удача: впервые за много лет не перечитывание - чтение Конецкого.

Все было, и было именно так, как пишет Конецкий...

Вот она, та самая канадская пресса.
Вот оно, «Столкновение в проливе Актив- Пасс».

У автора, который пишет художественное произведение, близко основанное на реальных событиях, есть две потенциальные ловушки. Первая - уйти слишком далеко от исторической правды, потому что того требует художественный замысел; вторая - слишком ей следовать и скатиться в реферат. Матвеева попалась во вторую ловушку.
С точки зрения литературы роман очень слабый. Композиция на живульку сметана из двух, совершенно разнящихся, кусков повествования. Первый, современный, вводит читателя в довольно узкий мирок современной писательницы, у которой увела мужа лучшая подружка, и та топит свою тоску в словесных экзерсисах под мурчание кота. Второй - дословные выдержки из уголовного дела, дневников туристов, дневников доморощенных следователей и сочувствующих, тот самый реферат, о котором я говорила выше. На любые нестыковки в сюжете автор ставит грубую заплатку в виде мистического, потустороннего. Например, дятловцами наша героиня интересуется именно потому, что ночью в дверной глазок ей привиделись лыжники, вернее, их призраки. Возникают сами собой абзацы текста на экране ее компьютера и т.д. При этом особенно смешно читать, когда героиня уверенно откидывает версию гибели дятловцев от рук (щупалец?) инопланетян.
В общем, если факты по делу гибели дятловцев не входят с сферу ваших интересов, то оставьте "Перевал" в покое.