Рецензии — стр. 3

Автор показывает ужасную жизнь (по современным меркам) в татарской деревне 30-ых годов, но недотягивает ужасности. Современная городская девушка в страхе съеживается от места в семье и условий в доме Зулейхи, точнее должна была, но Яхина любит дарить надежду и во всем находить прекрасное. Я рада позитивизму и за него, но тут это резонировало, не понятно, автор просит обернуться нас назад и ужаснуться или же, полностью противоположное – находить радость и в такой жизни?

Пока я пыталась понять, деревню уже раздербанили и героев закинули в поезд. Зулейха стала функцией, на мой вкус она вышла безжизненной, может быть из-за склада характера и воспитания, ибо ее всю жизнь учили молчать и не отсвечивать, не знаю. Но за таким героем, которого по дну таскают, а она радуется, как-то очень странно наблюдать. В этом плане сильно резонировал профессор – вот он мне очень понравился. Особенно его вьетнамские университетские флешбеки. Персонаж получился при всей своей стандартности оригинальным и притягательным. Основная масса то мерцала, то гасла, и при своем обилии больше никто не вызвал мой интерес. Хотя кузнец оригинал, да.

После всех мытарств, приключений и смертей (которые я почему-то вообще не почувствовала и не осознала – опять какое-то отрицание происходящего) наши герои осели и даже как-то жизни возрадовались, опять. Вот смешно, думаю, если бы тут все поголовно ныли – я бы ныла, что все ноют. А раз все бытием наслаждаются надо ныть, что нечем наслаждаться. Опять же достоевщина – в Сибирь сослали за убийство, а герой радуется просторам полей… Это город был виноват во всем, а-та-та тебя «город» (тут подразумевается глобальная метафора, где город – это совокупность обстоятельств, которые влияют на героя, точнее, на кого герой спихивает все свои неурядицы, отрицая собственную вину).

При всей кинемотографичности и почти полном отсутствии внутренних переживаний (из-за бревоподобной главной героини) все равно внутри что-то екало, то же несогласие, недоумение, а так же легкое наслаждение от наблюдений за деревенской жизнью и нестандартными ситуациями. Но вот вырастает сын Зулейхи, и он как по шаблону творить такую вот ерундень.

Не могу назвать язык красивым, но и плохим не могу, местами было идеально по тексту.
Не могу сказать, что сюжет понравился, слишком под Телеканал Россия вышло, хотя интересные моменты тоже были.
Прямо советовать книгу не хочется вообще. Ни одной ниточки внутри меня не дернула книга.

Всем любителям пожалеть бедных и несчастных американцев - посвящается.
Как страшно жить!

Россия. День сегодняшний.
Это самый настоящий современный антироман. В то время, как с экранов телевизоров и с огромных уличных постеров мелькают белозубые, счастливые лица и загорелые плотно-стройные тела – эдакая матрица успеха и легкости жизни; в то время, как отовсюду мелькают лозунги: бери от жизни всё – эдакая конъюнктура успешности, - Роман Сенчин пишет роман о неудачниках, о тех, о ком и писать-то не принято, о тех, кто оступившись однажды, медленно стал падать на социальное дно, каждый раз думая, что нащупал его…ан, нет. Дно проваливается под ногами и проваливается и кажется, что конца этому падению не будет. Так вот Роман Сенчин, в отличие от американщины и многих российских авторов, которые умело спекулируют на чувстве жалости - так и давят, так и давят на слезовыжималку, выжимая и выжимая жалость из читателя, - так вот Сенчин ни на какую жалость не давит, он рассказывает страшную историю падения обычной, среднестатистической семьи. Более того, он рассказывает историю намеренно упрощенным языком, с погрешностями, без привычного мата и чернухи. Обыденная повседневность, от которой волосы встают дыбом, дышишь как в липком и обволакивающем тумане, а жизнь Елтышевых и тебя втягивает, как в болото. Да и герои, не то что жалости не вызывают, а практически на каждой странице фыркаешь: Сами виноваты!
Это вам конечно не бедные и несчастные фермеры-лапочки. А простая обычная русская семья. Попробуйте их полюбить или посочувствовать им. Не выходит? Слишком не глянцевые? Слишком обычные? Невозможно нащупать за что сочувствовать? Конечно, кто ж неудачникам сочувствовать будет.

Современная деревня, как модель социального гетто для неудачников, для тех, кому деваться больше некуда, для тех, кому удача изменила в какой-то момент, для тех, кого жизнь придавила так мощно, что сдвинуть эту глыбу практически невозможно. Чудовищный деревенский быт без воды, без возможности заниматься фермерством, без возможности вести нормальный образ жизни, потому что нет работы, нет досуга, нет денег. Нет ничего! И это не 19 век, это современная Россия, это современная российская деревня, где пьют, дерутся, воруют и убивают друг друга. Такая жизнь. Вот такая. Падение по социальной лестнице, которое началось для Елтышевых в тот момент, когда Николая Михайловича уволили с работы и отобрали ведомственную квартиру, когда младшего сына посадили в тюрьму за драку, когда семья была вынуждена переехать в жалкий домик к тетке Татьяне в родную деревню Валентины, вроде бы, остановилось, потому как появились планы и домик построить, и баню. Однако с каждым предложением и с каждым абзацем понимаешь: не-а, ничего у них не получится. Ни-че-го!

Елтышевы это, конечно, не положительно-прекрасные герои романа - они спиваются, они духовно деградируют, они, по сути, ничего не делают, чтобы спастись. Я-то частенько себя ловила на том, что сердито покрикиваю: да делайте же что-нибудь! У вас два здоровых мужика, можно что-то придумать.
А потом приходит осознание, то, что хотел мне – наивной чебурашке, - рассказать Сенчин. Елтышевы, особенно Николай Михайлович, который по сути – убийца, в прямом и переносном смысле – порождение этой среды, его поступки в той среде лежат не в плоскости аморальности, а в плоскости нормальности. И это самое страшное. Когда среда так засасывает, затягивает человека, что ему выдохнуть невозможно, только ждать покуда смерть не приберет к рукам.

Катилась жизнь под откос стремительно и неостановимо. И лишь огрубение души, какой-то, пусть слабенький, но панцирь на ней не давал совсем отчаяться, свалиться и умереть. Да, может, и хорошо бы вот так умереть, как древние греки или былинные русские богатыри, но не получалось. Приходилось мучиться дальше и дальше, и неизвестно зачем.

Не ждите от романа глубокой философии или какой-то там сверхидеи, он как летописец, просто констатирует факт вымирания деревни, факт духовного вымирания российского народа. Это наша реальность. Сегодня. Сейчас. Страшный роман. Безысходный. Финальная сцена в романе - одна из самых страшных. Помочь ей было некому...

Наташа, громадное тебе спасибо! За тот список с русскими современными авторами.

На такого рода произведения сложно писать рецензии... В них не будешь придираться к историческим и прочим неточностям... Передан дух эпохи... жуткий, студеный до морозного, терзаемый голодом дух... Но самое страшное тут не ужасы голода, холода и репрессий, это скорей стихии, непреодолимые и неуправляемые... Тут есть нечто более жуткое, и это нечто поселилось в душах людей... Как мало искр доброты, заботы, преданности, понимания и прощения в окружающих нас людях в минуты испытаний.
Этот роман не о маленькой женщине, а о большом многонациональном народе, о самых разных судьбах, о поступках, достойных восхищения и о преступлениях, которые никогда не оказываются безнаказанными.
Я не люблю такие романы, честно не люблю... Но всегда читаю и рекомендую читать другим. Такой вот в моем случае парадокс...

Открывая для себя нового писателя, никогда не знаешь заранее, какие вас свяжут отношения. Случится ли любовь с первого взгляда, оставит ли он вас равнодушными или произведёт негативное впечатление – остаётся лишь делать догадки, погружаясь с головой в новые впечатления. Так получилось, что у Елены Минкины-Тайчер я начинала читать одновременно сразу две книги, одна из которых, "Время обнимать" была представлена аудиоверсией, а другую, как раз "Эффект Ребиндера" читала глазами. Сравнивая два произведения, кстати, чем-то похожих, я пришла к выводу, что этого автора лучше всё-таки читать, чем слушать. Возвращаться к прочитанному абзацу, перечитывая и наслаждаясь слогом; останавливаться на удачных метафорах, забегать вперёд от нетерпения, потому что уже ну совершенно невозможно не узнать, что же случится с Олей, Таней, Кирой, Лёвой, Володькой, Матвеем...

Героев в романе много. Есть основные персонажи, есть второстепенные, есть и проходящие. Но все они связаны между собой, каждый приходится кому-то отцом, матерью, бабушкой, лучшим другом, любовником, коллегой, бывшим одноклассником, любовью всей жизни. Каждая новая глава раскрывает перед читателям новую, уникальную судьбу, чтобы потом отложить её в сторону и вернуться к ней через какое-то время, оставив героя проживать наполненные событиями и людьми года. Мы возвращаемся к этим судьбам, уже изменившимся, уже поддавшимся чужому влиянию, чтобы в очередной раз подивиться тому, как тесен мир и как причудливо пересекаются наши многогранные жизни.

Роман охватывает большой отрезок такого непростого, богатого на события двадцатого века. И не сказать, что события были довольно радостные, а сжатые до размера одной семейной саги, вообще вызывают тихий ужас и восхищение людьми, сумевшими пережить такие потрясения. Революция, коллективизация, репрессии Сталина, "дело врачей", война, Оттепель, приход к власти Горбачёва, чернобыльская катастрофа – как много пришлось пережить нашей многострадальной Родине, сколько судеб перемололи жернова Истории, равнодушно оставляя за собой растоптанные жизни и раскромсаные души. Истории героев Елены Минкиной-Тайчер сложились по-разному. Кому-то повезло прожить долгую, пусть и не беззаботную, жизнь в окружении любимых и любящих людей; кто-то сгорел, не успев прожить свои лучшие годы; кому-то пришлось бежать от чего-то или к чему-то; кто-то просто ушёл, став жертвой случайного стечения обстоятельств. Но какими бы разными не были эти пёстрые жизни, они всё равно прекрасны, так как за каждой из них стоит единственный и неповторимый Человек.

Удивительным образом данная книга одновременно имеет сюжет и не имеет его. С одной стороны, у нас есть становление героя от обычного человека к богу/вампиру, с другой стороны, все что он делает - это общается с вампирами и передвигается из точки А в точку Б и обратно. В сюжете есть несколько хитростей в поведении окружающих героя персонажей, но когда я читала книгу в первый раз в 2017 году, меня так увлекли диалоги, что я даже этого не заметила. При перечитывании книга стала открываться мне совсем с других сторон. Как говорил Набоков: "Пусть это покажется странным, но книгу вообще нельзя читать — её можно только перечитывать."

Последний год я сильно увлеклась нейрофизиологией и работой мозга. В этих исследованиях (как правило, цитируются исследования последних лет, 2015-2018 годов) рассказывается о том, как мозг управляет нами, как создаются общественные ценности и как мы, по сути своей, ни какая не личность, а самая настоящая марионетка функций мозга. Empire "V" вышел в 2006 году, но все его разъяснения про дискурс и гламур по своей сути являются объяснениями Дефолт Системы Мозга (ДСМ) и насаждением цифровой культуры. С годами эта книга стала лишь актуальнее и яснее для меня. Вот только, в отличие от сухого научного языка нон-фикшн книг, у Пелевина мы имеем бодрый и веселый рассказ, с огромным количеством сильных шуток и интересных поворотов. На фоне рэп баттлов актуально смотрится и дуэль в стихах - даже это предугадал. Разве что албанский язык уже почти не пользуется и Живой Журнал не у всех на слуху, опять же, их тут же и похоронили в этой книге. В диалогах героев поднимаются и темы экологии и вегетарианства - главных трендов последних лет.

Повествование в книге ведется от первого лица, поэтому мы либо вступаем в диалог, либо подслушиваем личные мысли персонажа. Это делает чтение очень легким и быстрым, много шуток и подколов, много рассуждений о литературе. Очень понравились сцены про Набокова и пробирки с красной жидкостью российских писателей.

Рама Второй достаточно типичный персонаж для мужских фантастических романов, у него было сложное детство и мало вариантов для хорошей жизни, поэтому примирение с вампирством и дальнейшие поступки мне виделись понятными. С другой стороны, Гера для меня показалась очень сложной личностью. Ее внутреннего мира мы не видим, не знаем что ей рассказывали, с кем знакомили, к чему готовили. Многие ее поступки, как и Раме, кажутся мне не понятными. И только сейчас, когда я начала писать текст, я начала улавливать как ее имя (точнее его история) соотносится с текстом романа. Тонко.

Когда я прочитала все книги Пелевина, я заметила, что он (вроде как) везде упоминает Толстого. И я поставила себе задачу, при перечитывании, обязательно обращать на это внимание и фиксировать. В данной книге были не только упоминания:

"– Как гуманнее, – продолжал Энлиль Маратович, – доить коров, чтобы пить их молоко, или убивать их, чтобы пустить на котлеты?
– Доить гуманнее.
– Конечно. Даже граф Лев Николаевич Толстой, который оказал на вампиров большое влияние, согласился бы с этим. Вампиры, Рама, так и поступают. Мы никого не убиваем. Во всяком случае, с гастрономической целью. Деятельность вампиров больше похожа на молочное животноводство."

Так и создание целого персонажа толстовца Озириса. Мне понравилось посещение этого персонажа Рамой. Озирис не только дополнял темы дискурса и гламура, но так же, через него герой знакомится с молдованцем, который (как в матрице) предлагает альтернативу. Ты можешь знать правду о мире, в котором всем заправляет гламур и дискурс (красная таблетка) или придти к религии, отказаться от всего полученного знания и отдаться течению (синяя таблетка), когда все вернется к прежней жизни, с ее непониманием окружающей действительности (и принятию всего на веру).

Объем смыслов - разъяснения мировосприятия и шутки над действительностью, так велик, что маленький сюжет в полтора перемещения занял 400 страницы. Бэтман Аполло (продолжение) я прочитала с огромным удовольствием энное время назад и уверена, сейчас при перечитывании вновь увижу больше. Впрочем, и в Бэтмане, герой все еще учится, очень хочется продолжение, третью книгу про Раму Второго. Боюсь только, что я смогу понять ее лет через пять, что происходит у меня со всеми книгами Пелевина. Хотя все мы понимаем, что "понимание" это лишь когнитивное заблуждение.

На мой взгляд, эта книга сделана сразу для всех. Ее можно читать без понимания контекста, просто как интересную фантастику про вампиров. Можно как отражение эпохи (некий исторический слепок начала нулевых в России). Можно читать как дополнение к исследованию работы мозга. Можно читать как комедию, чтобы посмеяться и расслабиться.

В России есть всего несколько писателей такой величины, что любая их новая книга сначала появляется в списке самых ожидаемых книг года, а затем и в списке бестселлеров любого магазина. Издательство печатает новинку сразу в 100 000 экземпляров, не размениваясь на привычные для отечественной литературы тиражи в три-пять тысяч. И Людмила Улицкая – наглядный тому пример. Известие о новом романе сначала облетело все СМИ, а с сегодняшнего дня роман на самых видных полках всех книжных магазинов страны.

Регалии Улицкой можно перечислять долго: Россия, Франция, Италия, Австрия, Китай награждали её своими литературными премиями, англичане номинировали на международный «Букер», а французы вручили ей свой высший знак отличия, орден Почетного легиона. Она обладатель премии «Большая книга» и первая женщина — лауреат премии «Русский Букер». В библиографии Улицкой шесть романов, бесчисленные сборники рассказов, повестей, пьес и даже сказки, а по её сценариям снято восемь фильмов. Достаточно произнести «Казус Кукоцкого», – и всё, мгновенно возникает в памяти эпичное полотно истории одной семьи сквозь столетие невзгод, лишений и успехов. Семейная сага – именно тот жанр, в котором Улицкой есть где развернуться, она не миниатюрист, а полководец масштабной армии людских историй.

Новый роман Людмилы Улицкой «Лестница Якова» похож на паззл из тысячи кусочков, где каждый кусочек – это озаглавленный годом действия текст о ком-то из семьи. И собираются эти детали паззла не в хронологической последовательности, а согласно замыслу автора, ну прямо как в «Герое нашего времени», только частей значительно больше. Пока первые детали истории пристыковываются друг к другу, медленно подступает тихое отчаяние «я никогда не соберу это вместе», отчаяние настолько же глупое, как «я никогда не научусь плавать», например. Перед глазами разворачивается бесконечная история, смысл которой так трудно уловить, хотя он явно бьётся какой-то тонкой ниточкой, утопая в мелких деталях. Но ровно на середине книги пронзает ощущением «вижу полную картину! наконец-то вижу!», открывается второе дыхание и каждая страница читается с удвоенным интересом.

В основе книги – история семьи самой Улицкой, многолетняя переписка её ссыльного деда с бабушкой, начиная с 1911 года, документы из архива КГБ. Людмиле Улицкой сейчас 72 года, и после окончания книги «Зеленый шатер» она приняла решение больше не приниматься за большую прозу, но найденные письма её родни заставили изменить решение: всю жизнь рассказывая чужие истории, стоит найти время и силы, чтобы рассказать и свою. Но «Лестница Якова», по её словам, это последний роман, больше романов не будет.

Со страниц книги на нас смотрят театральные деятели, репрессированные и ссыльные, эмигранты и коренные москвичи, музыканты и экономисты, самых разных национальностей: русские, евреи и грузины, разных взглядов, с разным запасом жизненных сил и абсолютно непохожими судьбами. Нет, они не говорят с одной и той же авторской интонацией, у каждого из них – свой голос и своя история. Прошлое ведь не исчезает, а только опускается на глубину. И Улицкая строит свой глубоководный батискаф, путешествующий сквозь время и пространство, чтобы показать нам прошлое и самое настоящее.

Далёким от библейских тем людям только в самом конце будет рассказано, что это за лестница Якова, которая стоит на обложке, оплетённая напоминающей лестничку ДНК. Здесь и этимология имени, которое обозначает «следующий по пятам», и лестница из сна Иакова, соединяющая землю и Небо. Начало и конец, и самая суть семейной саги. «Барух даян эмет, как говорят в Израиле. Бог дал, Бог взял. То есть, Царствие Небесное».

С чего начать? Начнем с вопросов. За что у нас в стране дают премию "Большая книга"? У МЕНЯ ЕСТЬ ДОГАДКА. Все как в старые добрые времена – у кого больше, тот и победил. Произведение Александра Терехова «Каменный мост» - это гипербола, арабский небоскреб, шесть тройных виски, это, в конце концов, огромная и перенасыщенная всем, чем возможно, книга. Если заявить в общих чертах – очень образованный мужчина на протяжении примерно 6 тысяч страниц машет интеллектом словно голой шашкой. А текст – он как шашлык с прожилками: некоторые кусочки не прожевать, остается только, простите, с трудом глотать. Улиссовский размер и не жуется – 850 страниц (или все-таки 6 тысяч) постоянных злоупотреблений, молекулярная кухня, гинандрия и зооэратия.

Если же немного осадить (это посттравматическое, простите), то все не так уж и плохо. То есть все плохо, но не так уж, следите за мыслью. У нас есть отличная История, взятая за основу. В 1943 году сын наркома авиационной промышленности Володя Шахурин по не очень ясным причинам шмальнул в голову дочке видного посла Нине Уманской, после чего совершил сэппуку тем же путем. Это вам не "дело врачей", которое жгло кумулятивом мою броню на экзамене в 10 классе. Тут у нас убийство, ТАЙНА, ДРАМА (!!!). Собственно, эта история несчастной любви со временем обросла догадками и разными слухами – условно, об этом и книга – компания интересных джентльменов спустя 60 лет расследует это преступление. Так стоят фигуры на доске. Дальше я не виноват. Все-таки, все очень плохо.

Когда вы уже прошли половину сложного пути к вершине Аконкагуа (даже чуть больше), происходит еще одна странная и непонятная вещь (которая эквивалентна встрече датских голых студенток на самом высоком батолите). Терехову то ли скучно стало, то ли живот прихватило - факт остается фактом, романист пошел во все тяжкие. И никаких положительный коннотаций - вместо того, чтобы изящно завершить роман понятным и красивым эндшпилем (а я еще думал, ведь вроде бы сюжетная линия к концу идет, что же там, столько авторских благодарностей в конце?), автор, истошно вращая глазными яблоками, ныряет в пучину, где не тонут только кафки. Терехов, вроде бы, тоже плавает, но знаете как что? Я понимаю, что вы не понимаете, о чем я. Но там все странно, намекну - это если бы у Пришвина в его произведениях все звери начали бы разговаривать и путешествовать во времени. Написал и всерьез задумался, говорили ли звери у Пришвина?

А еще в этой книге есть любовная линия. И тут нельзя обойтись без кулинарной метафоры (зря, что ли, придумал?). Представьте, что вы бронируете за три месяца дорогущую гостиницу в центре Копенгагена, берете с собой красивую женщину, и еще, ко всему прочему, путем долгих вечеров и увесистого счета за межгород получаете столик в лучшем ресторане мира Нома. Но, когда вы торжественно приезжаете, оказывается, что повар не в состоянии готовить, потому что пересмотрел «Титаник» и расстроился, а его помощника укачало на пароме из Осло. И вы, в такой важный день, вместо высокой гастрономии получаете яичницу-глазунью. Знаете, такую, у которой помидорками выложены глазки, а сосиской - рот. У Терехова примерно все также - под его очень странную манеру письма можно было как-то любовь и повкуснее подать. Но нет. Глазунья с хлебом. Очень некрасивая. А вместо густого прогорклого вонючего чесночного соуса - описания секса (в жизни ничего хуже не читал). Здесь тоже все очень плохо.

Книгу разгромил, что осталось? Если бы наши умели, хотели и, хотя бы, немного могли бы - то вышел бы хороший русский (именно так) аналог «True Detective» (даже название «Каменный мост» хорошо звучит) - со своими восьминутными сценами без единой монтажкой склейки, тошнотворно натуралистичным сексом и КАРКОЗА ЖЕЛТЫЙ КОРОЛЬ прекрасным сюжетным твистом в эндшпиле. Но наши пока не умеют, либо умеют, но очень плохо. Собственно, именно поэтому, Бог нам дарит второй сезон «True Detective». Никто не расстроен. Хотя, как ни странно, на сериал я бы посмотрел.

И напоследок. Есть какое-то ощущение, что напиши кто-то подобную книгу на Западе - все бы с ума сошли от восторга, завалили бы налогооблагаемыми долларами и поместили бы на обложку Time. Но это там. И, вообще, это только моя мысль. Правда же в том, что если в порыве праведного любопытства вбить в один всеми известный поисковик «александр терехов», то можно лишь узнать какие туфельки носят светские львицы, а не кто убил пятнадцатилетнюю девочку на Каменном мосту.

А все ведь очень просто. Туфельки лучше.

Ваше CoffeeT

Действующие лица:
Сорокин – прозаик;
Мамлеев – философ;
Елизаров – народоволец;
Пелевин – студент;
Акунин – дворецкий;
Липскеров – купец;
Проханов – офицер царской охранки;
жандармы.

Действие происходит в Москве в особняке Мамлеева.
Сцена 1: вечер, гостиная, за столом Мамлеев, Сорокин и Елизаров, играют в преферанс.

Мамлеев: А что, Владимир Георгиевич, не боитесь ли цензуры царской? Нынче, слыхивал я, за пасквили да за сатиру к ссылке приговаривают, да к запрету публикаций.

Сорокин: Помилуйте, Юрий Витальевич, я человек пожилой и мне бояться вредно – совсем нервы расстроятся. А ежели в ссылку меня – так и хорошо, надоела мне Москва, сил нет: грязь, навоз, помои везде. А в ссылке хоть воздухом подышу, по лесам нахожусь.

Елизаров, сдавая карты: Ах, Сорокин, будь я императором, я бы из вас сотворил всенародного мученика. Держал бы вас в застенках, распустил бы слухи, что самолично вас калёным железом пытаю. И вы бы несметное полчище сюзников обрели.

Сорокин: Но вы, Мишенька, не император, а банальнейший анархист, за что купили, за то и продадите. Лучше и дальше мной восхищайтесь или на гитаре нам спойте.

Мамлеев: Увольте, господа, довольно нам анархических песен. Отведайте лучше моей морошковой, Борис сам настаивал. Боренька! (Акунину) Принеси-ка нам морошковой своей, да икорки белужьей не пожалей, голубчик!

Входит Акунин с подносом, ворчит: Пора, пора трясти стены кремлёвские!

Слышится шум за дверью, вваливается Пелевин в фуражке набекрень.

Пелевин: Господа, облава в городе! Говорят, царская охранка за вольнодумцами нынче в рейд собралась.

Сорокин: А вы, Виктор, присядьте и не паникуйте. Кто это у нас тут вольнодумцы?

Пелевин: Так вы же и есть, Владимир Георгич, наипервейший вольнодумец во всея Москве!

Елизаров: А ты, Витенька, стало быть, Вадим Георгича так везде и славишь яко вольнодумца уже который год подряд. Мнится мне, от зависти. А как Вадим Георгича в ссылку – так на его место вскочить хочешь? Во!!! (показывает Пелевину кукиш) Не дорос ещё, Витенька, не просветлился до конца, сокол ты наш.

Пелевин обиженно умолкает, сдаёт карты.

Шум за дверью, входит Липскеров.

Шум за дверью, входит Липскеров.

Липскеров: Ох, господа, презабавнейшее явление: сижу я на Тверской и кофеи распиваю, а из ресторации, что напротив, жандармы Ширянова с Прилепиным под белы рученьки выводят. И всё так чинно-благородно, сажают в экипаж с решётками и в сторону Кремля неспешно трогаются. Но не это удивительно, а удивительно то, что в небе над Кремлём я тотчас увидал огромадного стоаршинного карася.

Мамлеев, сдавая карты: Видать, Сорокин, вам и в самом деле стоит остеречься, езжайте-ка вы немедля к Иванову в Пермь, отсидитесь, по тайге побродите.

Сорокин: Чушь, господа! И кажется я выиграл.

Сорокин бросает карты и отходит к окну.
Шум за дверью, врываются Проханов и жандармы. Немая пауза, все переводят глаза с Проханова на Сорокина и обратно.

Проханов: Господа, думаю нет надобности объяснять, по какой причине мы вас беспокоим.

Сорокин делает шаг вперёд. Проханов даёт знак, жандармы арестовывают сидящих с картами в руках Мамлеева, Елизарова, Пелевина и Липскерова.

Сорокин, в недоумении: Но, позвольте…

Проханов: Императорским указом сборища лиц с целью азартных игр запрещены. А доносы на вашу компанию картёжников уже давно поступают.

Липскеров, вырываясь, указывая на Пелевина: Это он, он, господа, доносы мастер писать!

Пелевин, вырываясь: О, великий Сорокин, вбейте мне в голову теллуровый гвоздь, я так хочу понять ваши книги!

Арестованных уводят, Проханов и Сорокин остаются вдвоём.

Проханов: А вас, Владимир Георгиевич, его императорское высочество ждёт на аудиенцию завтра к восьми и просит передать, что с вниманием прочёл ваш последний труд и желал бы обсудить некоторые указанные в нём аспекты внутренней политики.

Проханов коротко кланяется и выходит.

Сорокин один: Растерян мыслями. Чего я ожидаю? Меня пред всеми предпочли. Философа, купца, студента, анархиста – повязали. А я, словоплёт неукротимый, аж отрезвился. Они меня прославили безумным хором, и из огня я вышел невредим. Противно здесь мне, нету воли. Вон из Москвы! Сюда я больше не ездок. Карету мне, карету!

Уходит.

Сцена 2. По опустевшей гостиной ходит Акунин, собирает со стола.

Акунин: Картоха кончилася.

Тошнит. Просто тошнит от этой книги.
Читать уже не в силах, дослушиваю аудио-вариант. Осталось еще 5 часть, но все уже ясно.
Самое забавное, что все религиозные дебри - это меньшее, что меня раздражало.
А меня дико раздражало как
читателя:
-Жуткая монотонность книги. Все говорят и пишут одним языком - языком Улицкой.
-Простые ответы на сложные вопросы. А всего их два ответа - молитва (желательно в новой конфессии или религии) и поездка в Израиль. Помолились? Съездили? Проблема решена!
-Аморфность, юродивость, никчемность, жалобность (зла не хватает на определения) - ВСЕХ героев. Паноптикум уродцев, доведших сами себя до подобной жизни.
(Спойлерно!)Яркий пример - Эва Манукян - 40-50 летняя жалобливая жопосидельница:
Муж завел любовницу, сын признался в том, что он гей, мать-ярая коммунистка перед смертью приняла христианство. Все вокруг нее что-то да делают, блин, живут! А она только и может, что строчить жалостливые письма единственной престарелой подруге! Перемещается и делает что-либо только по необходимости, при этом обвиняя всех вокруг в своей просранной жизни.
И в книге куча таких! Но у них явно все будет хорошо, ведь они по возможности молятся и ездят (живут) в Израиль(е).
культуролога
- выборочное освещение особенностей, социального, политического и психологического влияния религии и церквей на человека и общества. Практически смешение понятий вера, религия, церковь. Пренебрежительное отношение к взаимосвязи монотеизма и язычества. Игнорирование преемственности и архетипов.
- Абсолютное неумение передачи этнических и национальных особенностей. Полное отсутствие ментальности у героев. Все персонажи наделены советской еврейской интеллигентской ментальностью - будь то немцы, поляки, американцы и т.д.
- Главная и основная претензия: полная информационная изоляция героев!!! Очень сложные практически всемирные проблемы освещаются только с богословских позиций (иной литературы в книге вообще не упоминается) или собственное кривенькое дохождение до чего-либо своими мозгами (будто живут в пещерах). А большинство героев живут не за железным занавесом. За вторую половину двадцатого века написаны сотни исторических, культурологических, социологических, психологических и других трудов - по многим волнующим персонажей проблемам (от еврейского вопроса до проблемы современных войн, изоляции человека и т.д.). Но это все просто игнорируется в книге. Люди (даже самые образованные) живут в вакууме религии. Юродивая ограниченность даже в этом - не расширяется границы их мира, а безбожно сужает.
Киндер, кюхе, кирхе, блин!

Осталось закусить удила и постараться дослушать книгу. Три балла за хорошую структуру романа и все-таки временами бойкий язык Улицкой.

Я прощаюсь с писателем. Людмила Улицкая не смогла, на мой взгляд, вытянуть тему, подняться на новый уровень. Она так и осталась творцом бабских (хоть раньше и хороших) романов.

UPD Для всех, кто считает меня мерзопакостным антисемитом из-за фразы "Все персонажи наделены советской еврейской интеллигентской ментальностью":
Советская ментальность - это особый тип полиэтнической и полисоцио-культурной ментальности, своеобразный синтез, возникший на территории бывшей Российской империи в период СССР и продолжающийся до сих пор. Синтетическая природа вкупе с главенствующей идеологией создало новый тип человека, для которого этнические и идеологические и социо-культурные доминанты переплелись в теснейший кубок, который иногда совершенно не возможно распутать.
Я думаю, не будете отрицать, что люди старшего поколения и младшего, оба называющие себя, например, русскими, отличаются по мировоззренческим системам. И дело не только в проблеме "отцов и детей". Просто наиболее старшее поколение обладает советской русской ментальностью (так же как есть и татарская советская, бурятская и т.д.). Т.е. люди одновременно отождествляют себя и с этносом и с идеологией. И это неразрывная связь.
По поводу "интеллигентской" - опять же идеологическая составляющая, с опорой изначально на социально-политическое положение, а затем на классовые противоречия, выделяет особый социальный тип людей - интеллигенция. Посмотрите на весь мир - нигде нет такого понятия. Т.е. это практически автохтонное название выделившийся группы со своим собственным мировоззрением, ценностями и взглядом на мир.
Поэтому я не считаю это выражение шовинистическим, а лишь очерчиваю границы социально-культурной группы, про которую пишет Улицкая. И пишет она про нее хорошо, когда выдерживает культурно-географическо-временные границы, а не распространяет ее на все народонаселение планеты.

Прочитав на обложке слова Людмилы Улицкой "на фоне трудового лагеря, адского заповедника, придуманного одним из величайших злодеев человечества", приготовилась сразу к развесистой клюкве в стиле Солженицына.

Прочитала залпом первые 100 страниц. Те, кто критикуют язык и стиль автора, по моему, слишком строги в своей оценке. Яхина умеет привлечь внимание читателя и главное - удержать его, что удается далеко не всем авторам.

С первых же страниц мы, во всяком случае женская часть читателей, начинаем сопереживать бедной забитой и неграмотной Зулейхе. Ей 30 лет в 1930 году и она живет вот такой жизнью уже 15 лет после своего замужества. Муртазе 60 лет и он стaрше ее на 30 лет. Зулейха родила 4-х дочерей, которые умерли через пару недель после рождения. В этом ее обвиняют и свекровь и сам Муртаза, который уже не в состоянии и долг-то супружеский исполнять, в чем он опять же обвиняет жену.

"Он хочет любить свою жену. Но тело его не хочет - разучилось слушаться его желаний... Наконец Муртаза встает с нее и начинает одеваться. "Даже плоть моя тебя не хочет", - бросает не глядя и выходит из бани".

Эти двое мать, умело манипулирующая 60-летним сыночком, и он сам издеваются на Зулейхой с утра и до поздней ночи. Сегодня этих двоих назвали бы абьюзерами и привлекли к уголовной ответственности за попытку доведения до самоубийства. Упыриха, как "любовно" называет ее Зулейха про себя, напоминает что-то среднее между гоголевским Вием и самой Улицкой.

Очень интересен эпизод, где Упыриха рассказывает сыну, что его сестры-братья, аж 10 человек, которых она родила для ненавистного мужа , умерли от голода, а спасла она лишь одного его, Муртазу. Мать велит не слушать злых людей, что подозревают ее в людоедстве. И как то сразу понятно, что именно это она и сделала. Этакая Медея татарского разлива.

Муртазе 60 лет, значит речь о 1871-1873 годах, когда очередной Голодомор гуляет со своей 10-летней периодичностью по просторам царской России, но почему-то не называется Голодомором, а просто скромным голодом. Первый же большой голод при большевиках назовут Голодомором. Ну это так. Лирическое отступление.

Первая часть о семейной жизни Зулейхи самая реалистическая во всем романе. Дальше начинаются мелкие нестыковки, вызывающие вопросы. Как, например, что Муртаза прячет зерно на кладбище между могилами дочерей в зарытый сундук. Вы зимой землю под снегом копали? А этот мало, что оскверняет могилы, так и копает не в первый раз. У него там врыт сундук. И его никто из деревни в 100 домов не выследил и не умыкнул сокровище Алладина? Я не сильна в вопросах сельского хозяйства, но мне кажется, что в сундуке зерно сгниет довольно быстро и до весны будет испорчено. Здесь мне закрадываются подозрения, что Яхина разбирается еще меньше, чем я в сельхоз работе.

Муртаза кидается с топором ( как перед этим на свою бедную корову) на командира проезжающего мимо вооруженного отряда, спросившего дорогу до деревни. Командир вынужден защищаться, а в руках у него револьвер. Нельзя сказать, что Зулейха сильно огорчилась. Видать, стокгольмским нашим синдромом не страдала. У нее это не вызвало никаких эмоций кроме удивления. А дальше очередь читателей удивляться, когда мусyльмaнская женщина вместо того, чтобы похоронить мужа до заката дня, тащит его домой, укладывает на кровать и ложится спать рядышком.

Это такая изощренная месть абьюзеру и его мамаше? А как про то, что Зулейха боится Аллаха? Я что-то здесь не поняла, не уловила глубокую мысль автора?

Дальше очень колоритно выписан еще один персонаж, доктор Лейбе, и его бывшая служанка, накатавшая на него донос и обвинившая его в шпионаже. Профессор давно тронулся умом, потеряв привычную ему кафедру и частных пациентов. Он сидит 10 лет безвылазно в своей комнате и жив только благодаря этой служанке, что работает на него по своей привычке и уже безплатно. Женщина тоже несчастная как и Зулейха, а потому первый подвернувшийся мужичок быстро вселяется на ее жилплощадь и подзуживает избавиться от сумасшедшего доктора с целью присвоения его жилплощади. Ну что тут скажешь? Если москвичей испортил квартирный вопрос, то он же и жителей Казани испортил. Я вот только стесняюсь спросить, а как профессор нужду справлял или мылся, если он ни разу не выходил из своей комнаты? Но это, конечно мелочи. Здесь главное эффект - десять лет не выходить из комнаты! Это до чего же довел его "кровавый режжжим" надо понимать.

Дальше Зулейха и сумасшедший профессор Лейбе оказываются в эшелоне, который гонят на край света. Здесь бросается в глаза, что Яхина историю раскулачивания изучала по Голливуду, чтобы не сказать по Геббельсу. Никто не давал кулакам 5 минут на сборы. Если тебя к стенке ставят, то на кой фиг тебе 5 минут? А, если на поселение отправляют, так это чтобы поднимать целину, чтобы кормить рабочих, что будут в свою очередь строить всякие там Магнитки и Днепрогэсы. А какую целину сможет освоить человек, которого повезут с узелком сменного белья? Кулакам давали собрать до 500 кг инвентаря и продовольствия на дорогу. В каждом составе был вагон санитарный и вагон-кухня с кладовой. Похоже, что Яхина считает, что цель была всех уморить голодом, а не пятилетку выполнять. Ах да, Голодомор решили большевики выполнять за несколько пятилеток. Ну, я так понимаю, что современные безграмотные домохозяйки схавают эту клюковку.

Отдельно остановлюсь на сильном эпизоде - роды Зулейхи. Абьюзер все-таки удачно исполнил супружеский долг после неудачной попытки в бане. Сумасшедший дохтур спасает Зулейху без всякого кесарева сечения, просто вставив руку в матку и нащупав ручки и ножки поперек лежащего плода, схватил за ножку и вытащил на свет костра. Вау. Современным акушерам - поучиться у сумасшедшего Карла Вольфовича Лейбы!

Кстати, даже автор вынуждена отметить, что именно рабоче-крестьянская советская власть открыла глаза бедной Зулейхе и превратила ее в человека.

" Недавно вдруг поняла : хорошо что судьба забросила ее сюда . Ютится она в казенной лазаретной каморке, живет среди неродных по крови людей, разговаривает на неродном языке, охотится как мужик, работает за троих, а ей - хорошо. Не то, чтобы счастлива, нет. Но - хорошо".

А затем придет и счастье, когда придет взаимная любовь. И любовь ни к кому-то , а к убийце мужа - красноордынцу Игнатову.

"Силы не убавлялись , а все прибывали, переполняли : она не ходила - летала ... и целыми днями ждала ночи. Стыдно не было.... сколько лет жила , не зная, что бывает иначе. Теперь - знала... Мучило, что теперь она отдавала сыну не все свое тепло; что ночные ее поцелуи были жарче и обильней, чем вечерние для сына".

Вобщем книгу Яхиной читать легко и увлекательно как и любой хорошо написанный ФАНТАСТИЧЕСКИЙ роман, главное, не думать, что вы читаете историю СССР 1930-х годов. И вам приятного чтения.

Вес не взят!

А теперь, друзья, давайте получим удовольствие от этой книги. Сядьте поудобней. Внимание! Я начинаю!

Центральное место в творчестве Гузели Яхиной по праву занимает роман "Зулейха открывает глаза". Эта объемная книга (более 500 страниц) представляет собой рассказ о простой татарской женщине, попавшей в трагические обстоятельства. События романа охватывают временной период с 1930 по 1946 годы.

Уже на 32-ой странице мы видим главную героиню с топором в руках на лесоповале. У вас наверняка возникает вопрос: что она там делает? Она там конкретно чалится. И Варлам Шаламов и Александр Солженицын неоднократно обращались в своих произведениях к теме ГУЛАГа. Но персонажи их книг чалились как-то неубедительно. Без огонька. Совсем в другой, оригинальной манере чалится Зулейха у Гузели Яхиной. Сразу видно, что она глубоко страдает. "Как же мне хреново!" - как бы говорит Зулейха. И ей как бы веришь.

Теперь без всякой иронии. На счёт задумки и воплощения скажу лишь одно - неубедительно. Роман соткан из одних только банальностей, совпадений и штампов. Тема ГУЛАГовских страдальцев, на мой взгляд, вообще неподъёмна. От натуги глаза не просто откроются во всю ширь, а прямо-таки на лоб полезут. После Шаламова и Солженицына попытки современных авторов сказать что-то своё в этой области выглядят как-то уж очень… неказисто. Есть вещи, о которых можно писать умозрительно, избегая личного соприкосновения, опираясь исключительно на собственную "чуйку". В результате получаются довольно приличные тексты. Но только не в этом случае. Для того, чтобы автор смог отобразить правдивость всего происходившего в ГУЛАГском АДУ нужно, чтобы языки адского пламени коснулись его собственной шкуры. Или обладать серьёзным писательским талантом, которого я лично у Гузели Яхиной, к сожалению, не наблюдаю.

Наконец-то я, дуреха, поняла одну простую истину о семейных сагах - это же самые настоящие любовные романы, только высшей пробы! Тут все о вечном: о любви, о людях, о судьбах, о детях и мужьях, снова о любви, о любви же наконец! Книга покорила, заворожила, окутала и не отпускала меня весь тот катастрофически малый срок, что я ее глотала... В русских сказках была живая и мертвая вода, так вот в книгах бывает слово живое и слово мертвое. Вот силятся, силятся герои Каверина сквозь мертвое его слово прорваться и ожить, а не выходит. А у Рубиной не только герои - живые, а слово, слово само живое, и оживает, им окропленное, все - и детство, и Ташкент, и преступники забубенные и торговцы в Иерусалиме...

Здесь так пишут про Ташкент, что в нем аж жить захотелось!
А ведь и правда, именно _пишут_ - каждый герой выписывает свою часть картины и вместе получается неповторимое, лоскутное, пахучее, пряное и сказочное полотно.
Похожие ощущения у меня оставил только один город - Тбилиси. А ведь удивительно, да, что я сравниваю реальный город, реальное путешествие - с книгой? Пожалуй ни один путеводитель, или, упаси боже, травелог, не смог бы так красочно, гостеприимно, широко и в то же время - глубоко показать мне этот знойный город, Ноев ковчег, город детства ... Честное слово, когда я прочла, как Динка воровала дыни и арбузы с соседской бахчи, у меня во рту стало сладко-сладко!

Здесь автор - статист чьей-то жизненной драмы. Вроде бы и избитый прием, да? Но как-то по-новому, свежо и не замусолено это получилось у Рубиной. И хоть маааленький червячок иногда копошится от, порой, чрезмерного "Я- Писатель", а все же прощаешь и покоряешься, когда Дина-автор в очередной ключевой момент романа сталкивается с Верой - своей главной героиней...

Браво! Замечательный роман, замечательный автор. Прекрасно!

Вот же, есть ещё порох в пороховницах, ягоды в ягодицах и женщины в русских селениях, которые могут написать приличную книгу, а не очередной клон трёхглавого дракона Улицкорубинотолстой. Что самое интересное, как раз евреи и интеллигенты, то есть основные персонажи дракона, плюс советская действительность большую часть романа и сверкают. Тем не менее, произведение абсолютно самобытное.

Я бы сама за этот роман никогда не взялась, поэтому даже хорошо, что иногда случаются "насильственные" рекомендации по всяким флешмобам. Название ещё какое-то сомнительное, про любовниц штоль? Оказывается, что вовсе не про них, хотя иногда любовницы в романе и мелькают. Но три женщины в жизни Лазаря имеют другое значение.

Первая женщина — как и можно бы было подумать, мать Лазаря. Не настоящая, не биологическая. И она же одновременно его Великая Любовь с кучи заглавных букв, ради которой он готов пресмыкаться даже перед её тенью. Звучит слащавенько и действительно отдаёт дешёвыми любовными романами, но это единственный мутный элемент во всей книге — неземная любовь, которая то там, то сям поражает персонажей направо и налево, независимо от пола, возраста и национальности. Я на все эти любовные гиперболы обращала внимание только как на антураж, характеры героев были гораздо интереснее. Хотя, возможно, именно любовь в романе и является главной. Ну ладно, бес с ней. Есть у нас некий Лазарь Линдт. Гениальный семитский юноша, который собой иллюстрирует народную присказку: "Не везёт в жизни, повезёт в любви". В смысле, что в жизни-то как раз ему везёт очень и очень, а вот с любовью напряжёнка. Хотя, с другой стороны, как сказать...

Вторая женщина – иллюзия. Как и многие гениальные, но рассеянные персонажи, Лазарь Линдт не больно-то разбирается в людях. Поэтому в Галине ему мерещится призрак той самой, единственной, и он до конца жизни так и существует в плену иллюзий. Понимал ли он, что Галина на самом деле его ненавидит? Мне кажется, что не понимал, но чувствовал на интуитивном уровне. И всё же предпочёл жить в мире иллюзий. Сложный это вопрос: лучше ли сладкое, но лживое счастье или горькая правда бесконечного одиночества.

Третья женщина — тоже своего рода призрак. Призрак самого Линдта, сосуд, унаследовавший частичку его безумного гениального духа, пусть гениальность и проявляется в совершенно иной сфере. Через эту девочку-девушку Линдт и попытается достичь гармонии, которой ему в жизни недоставало... А удастся или нет — я не расскажу, сами прочитаете, книга того достойна.

Очень интересно построено повествование. Главы поделены между главными героями, так что картина собирается фрагментарно, кусочками, по разными временным эпохам, но при ощущения разбитости истории не возникает. Да и непоняток тоже не возникает, разрезы повествования сделаны с хирургической точностью, так что рассказ вырисовывается по любопытно построенной схеме. А внутри сюжета — психологическая проза, насыщенная и с красивым ярким языком.

Короче, не смотрите на отпугивающий ярлычок "Женская проза" и попахивающее любовным романом название, книга очень даже неплохая.

Не сказать что сюжетно книга дает что-то новое. Все мы много раз читали семейные саги, особенно происходящее на фоне сильных события двадцатого века, этакая история передачи квартиры от поколения поколению. Но даже самый нетривиальный сюжет: родился, учился, женился, умер - можно превратить в жемчужину по средствам форм, образов и языка.

Обычно мне не нравится, когда автор мной манипулирует открыто и в лоб, разводя сюжет таким образом, чтобы ты не знал какую-то деталь и мучился до самого конца. В данной книге, подобная манипуляция сделана как-то по волшебному удачно. Нам сначала рассказывают начало конца, потом возвращают в начало начал, затем показывают середину и пляшут из времени во время, при этом совершенно не путая читателя, а наоборот, дозировано разъясняя, как мы дошли до жизни такой. Это вообще первый случай в моей практике, когда лихорадка во времени сделана не просто удачно, а идеально в рамках концепции истории.

Язык не отстает от формы. Он нарушает все правила, диалоги больше не пишут с красной строки, черточка, начала диалога, тире, пояснения кто и как сказал. Нет. Все как в жизни, сумбурно, суматошно, без передышки, сменяя друг друга: диалог, действие, мысль, действие, крик, мат, мысль, событие. Мы не живем внутренним миром конкретного персонажа, мы не читаем отстраненное повествование автора, мы как будто заглянули в голову Создателя, который знает, что такое жизнь, как она дается, что из нее может следовать и не придает сильных эмоций той или иной катастрофе, а просто наблюдает за судьбой, которой положено вот так идти и никак иначе.

Осмелюсь высказать свое отношение к героям. Лазарь мне совершенно не понравился, но он напомнил мне любимого Льва Толстого, которого все обожают за гениальность, а читаешь биографию и волосы на голове дыбом - асоциальный же человек, с которым в родстве состоят десятки людей и что бы они не делали все будет не правильно. В рамках романа Лазарь владел еще большей властью чем Толстой, от чего все грани человечности просто стирались. Галина Петровна мне тоже не понравилась. Да, я понимаю, все трудные обстоятельства ее жизни, то отвратительное поведение людей, которые ее окружали, но никак не могла смириться с ее бесчеловечностью. Но, возможно, в советское время только такие и выживали, и жили как следует. Маруся и Лида на фоне таких двух сильных, закаленных личностей, оказались кроткими жертвами хаоса жизни. Грустно было за ними наблюдать, и даже не смотря на то, что с возрастом жизнь их одарила подарками, для меня это не жизнь все таки. Впрочем, кто такая я.

Это очень странное ощущение. Никто из персонажей не понравился. Сюжет, как я сказала вначале, стар как мир. Но книга, книга привела меня в восторг! Я читала с удовольствием, с упоением, все время думала - "Как хорошо, все книги автора есть в библиотеке, все можно прочесть, все и каждую. И что меня там ждет интересно? По крайней мере на авторский слог я точно рассчитываю."

Первое знакомство с новым автором всегда волнительно, а уж знакомство с современным русским писателем (или писательницей) тем более (или русская литература меня чаще разочаровывала, или же к ней я отношусь критичнее, чем к зарубежной:)

Книга оказалась в итоге прекрасной, глубокой, душевной (вот люблю я такие книги "про жизнь", как я их называю, например, как прочитанная недавно книга Маши Трауб "Бедабеда"), герои такие удивительно родными, сюжет несколько..фантастичен, хотя, с другой стороны, чего тогда только не происходило в России 90-х - нулевых...

Книга про зависть, нехорошее чувство, но получилась какой-то светлой и доброй. Зависть, которая приносила вред только ее хозяйке, - Вере Стениной, талантливой женщине-искусствоведу, с чего решившей вдруг, что она хуже своей подруги Юльки Калининой, хотя поводов для зависти не было абсолютно. И та, и другая пользовались успехом у мужчин (в том числе очень богатых), у обоих было дело жизни, у обоих были чудесные дочки и свой, только свой особый, личный талант. Юлька умела легко жить, порхая по жизни, как бабочка, легко отпуская прошлое, обиды, людей, переживания. Зато Вера умела по-настоящему понимать искусство, разговаривать с картинами, составлять мысленно выставки. Нельзя сказать, что Юлька была намного богаче, намного востребованнее, но, видимо, она было намного, намного счастливее: зависть не отравляла ее жизнь, и жила она только своей жизнью, ничьей больше. А Вера...Вера, как растворялась в художественных полотнах, так же растворялась без остатка в созерцании (и часто даже мысленном осуждении) чужой жизни. Хотя чему тут было вообще завидовать?! Лучше бы налаживала отношения с собственной матерью или же больше занималась с дочкой...

Интересно, кстати, было проследить и судьбы их повзрослевших дочерей, Лары и Евгении...

Красивая книга о непростой жизни, и хочется надеяться, что все у подруг все-таки в итоге наладится))

Мы, здоровые люди, никогда не поймём, какое это жуткое дело — быть беспомощным и зависимым от расположения и порядочности других людей. И что вдвойне жутко и страшно зависеть от людей казённо-равнодушных и безнравственно-бессердечных. И многажды, бесконечно, безвыходно жутко быть в зависимости от прихотей людей преступно-халатных и осознанно-безнаказанно-умышленно мотивированных...
Ну, вот не понимаю, почему у нас устроено так, что ставят на человеке с ограниченными возможностями клеймо "идиот" или "дебил" или вообще попросту внедиагностическое "дурак" сразу и навсегда? А потом, оказавшись в стране другой, этот человек оказывается вполне даже и не тот, и не другой, да и вовсе не третий, а очень даже Стив Хокинг или, в крайнем случае, Рубен Давид Гонсалес Гальего! И ведь винить-то некого, нет никаких в этом деле внешних причин и внешних недругов, типа пресловутого Збигнева Бжезинского или плана Аллена Даллеса, а есть только мы сами, мы! Вот такой мы народ :-((
Эту книгу, как мне кажется, в обязательном порядке должен прочитать каждый грамотный и умеющий читать человек. Потому что эта книга перевернёт наши представления об инвалидах о людях с ограниченными возможностями, о том мире, в котором они вынуждены жить, и о нас самих на диаметрально противоположные! В обязательном порядке должна перевернуть! Иначе мы так навсегда и останемся самой "человечной и гуманной" страной в мире...

Что нужно для хороших продаж и раскрутки нового автора? Кто-то скажет, что произведение с интересным сюжетом, а кто-то упоминает модные направления в современной литературе. Именно последний вариант, в плохом исполнении мы и наблюдаем. Легче и колоритнее хаять власть, особенно если это далекий СССР - распался, исчез и можно выливать ушаты грязи, собственно, какой с автора спрос? Действительно, ежели это не документальная литература, а фантазии одного человека. Собственно, что мы наблюдаем это отвратительная форма проталкивания довольного прямого, без прикрас сюжета, посредством передергивания акцентов. В повествовании умело замалчивается все хорошее, что дало СССР (оно автору не интересно), но подчеркиваются негативные стороны. Все русские тут пьяные свиньи, которые избивают, насилуют, предают, а татары показаны невинными жертвами. После того, как я увидела такое однобокое отображение людей разных национальностей, социальных групп, то мне захотелось бросить книгу в топку говорят, что огонь очищает. Исторические факты переворачиваются с ног на голову, изворачиваются в гармошку.
В книге рассказывается о жизни татарской женщины по имени Зулейха, которая представлена временами то ли святой, то ли советской Жанной Д'Арк. И все она сносит спокойной, и она такая чистая и благородная, ведь татарка, не русская баба, жертва ведь. Если убрать негатив к СССР, негатив к русским, то остается очень слабый сюжет, с низковатой динамикой, которую могли опубликовать только в любительской местной газете.
Не смотря на потуги автора играть со слогом, читалось сие произведение тяжело, отчасти из-за искаженности истории, кроме противного осадка ничего не ощутила. Как человеку у которого есть татарская и русская кровь, чьи родственники были переселены в Сибирь, читать сей бред было мерзко. Я застала свою прабабку и могу с уверенностью сказать, что баб там не насиловали, не избивали и не измывались, конечно моральные уроды были везде и всегда, но это не было практикой при советском режиме. Не смотря на трудные времена, моей семье СССР дало бесплатное образование, качественную медицину и возможность самореализации. Мой дед, татарин, был главным инженером и смог спокойно переехать из Сибири на Юг. Данное произведение носит черты вызывания межнациональной вражды, плюс оскорбления истории нашего Отечества. Такое чудо надо не экранизировать, а изымать из продаж, но нынче все , что моднее, то дурнее. Это дешевый хайп, какой применяли многие авторы в 90-ые - помои в стороны СССР и тебя везде издают, призывы посыпать голову пеплом и тебя признают на Западе. Мне казалось, что время такой литературы прошло, ан нет - вот новый образчик, обычный женский роман, который прикидывается книгой с претензией на достоверность историческую . Не стоит это покупать и читать!

Интересно: долго я еще буду ходить вокруг да около этой книги?! Начинаю писать - и бросаю, напишу несколько строк - и стираю...
Надо же: испытать такие сильные чувства, создать ради такой книги специальный тег "гениально" - и не находить в себе силы выдать хоть сколько-нибудь связный текст!.. Удивительно. Или, наоборот, вполне оправданно?!
Слишком сильные эмоции.

История СЛОНа мне знакома больше, чем просто понаслышке: несколько лет назад мы там проводили многодневный трудовой лагерь. Для нас делали много экскурсий, в т.ч. и специальных - так сказать, для узкого круга. Мороз по коже шел от этих рассказов, документов.
Мороз по коже шел и сейчас, когда читала книгу.
Очень многие факты, о которых слышала там, на Соловках, встречала и на страницах романа: они шли не отдельным блоком, а были по крупицам вкраплены в общую канву романа, в диалоги, небольшие зарисовки. И это была одна из причин, по которой могу сказать: автору ВЕРЮ.

Вторая причина: общий стиль, общий вектор размышлений...
Нет категоричности, которая чем старше я становлюсь - тем безумней меня раздражает.
Нет чернушности и смакования страшного (поверьте, те ужасы, которые описываются, - это далеко не все ужасы, которые происходили там: слава богу, их описание не стали самоцелью для автора).

Да, присутствует некая....романтизация ситуации, какая-то сказочность, фантастичность. Некоторые повороты событий немного режут глаз: невероятная везучесть и избранность главного героя, это путешествие на катере туда-обратно - не знаю... не очень это легло на душу...
Но. Я простила эти переборы автору - простила за всё то большое и важное, что я получила от его книги.

Во-первых, могу сказать, роман невероятно увлекателен и динамичен.
Во-вторых, невероятно атмосферен, ёмок и кинематографичен.
Эти два пункта сделали для меня чтение книги чуть ли не аттракционом: каждый вечер, обессиленная после тяжелого трудового дня, я погружалась с головой в какие-то американские горки, в какие-то сногсшибательные центрифуги, в которых меня швыряло и мотало вместе с героями книги. Ни персонажи, ни я не могли даже предугадать, куда нас всех забросит на следующих страницах романа.

Всё это - явные плюсы книги.
Но плюсы какие-то развлекательные что ли... Даже, может, не делающие чести самому роману и его автору.

Но к этим плюсам добавляется глубина, содержательность и некая провокационность книги. Они и дополнили, довели образ произведения до моей оценки "гениально".
Герои романа живые до самой буковки, которой они описаны. Меня зацепил каждый персонаж: уголовники, каэры, священники, чекисты - все оказались в центре страшного месива под названием "репрессии тоталитарного общества", все стали жертвами сталинского молоха и...чего-то еще...заложенного, видимо, в каждом из нас...
И, следя за судьбами каждого из героев, ты втягиваешься в мучительные размышления на тему "что такое добро и что такое зло", на тему "где в нас заканчивается территория воздействия системы и начинается твой личный выбор", "что такое человек и на что он способен: ради выгоды, ради идеи, ради ближнего, ради самосохранения - на что способен, а также: что способен вынести"....

То, что мы знаем и читаем про Соловецкий лагерь, - Зло. Абсолютное Зло. Читаем и содрогаемся. А когда узнаём о задумке этого лагеря как о мощном ресурсе по перевоспитанию падших, заблудших и неведающих?! И ведь не только задумка - попытка реализовать ее: перечень инфраструктуры, которая должна была стопроцентно работать на улучшение, излечение, перевоспитание, - поистине внушителен. Тут тебе и школы, и театры, и музей, и библиотеки. И труд, который, по одной из версий, даже из обезьяны человека сделал, но в любом случае, как минимум, облагораживает каждого.
Меняется после прочтения этой информации отношение к лагерю или нет?? Оправдывает это хоть сколько тех людей, которые занимались реализацией этой "благой идеи"?!

...Я только что готовила свой завтрашний урок по "Собачьему сердцу" Булгакова. Выстраивала траекторию наших завтрашних рассуждений и размышлений. Предполагаемый вывод, к которому буду стараться вывести ребят, заключается в осознании невозможности НАСИЛЬНОГО облагораживания общества в целом и человека в частности. НЕВОЗМОЖНО путем хирургического вмешательства осчастливить, облагородить, возвысить, перековать. Никого и ничто. Такие мечты и планы обречены на провал.
Провалом закончились задумки профессора Преображенского.
Провалом закончились задумки швондеров.
Провалом закончилась задумка Эйхманиса, первого начальника, буквально создателя Соловецкого лагеря особого назначения.

На мой взгляд, роман интеллектуально-честен. Аналитика происходящего в стране и в лагере, просматривается в диалогах персонажей и подается нам в преломлении их убеждений/образованности/общего уровня культуры. У каждого есть своя правда, каждый по-своему ищет истину.

Роман "Обитель", на мой взгляд, не дает ответов.
Мир, описанный в нем, стал для меня обителью сомнений, страхов, бессилия, разочарований в себе и в рядом живущих, поисков, надежд - то есть всего того, что присуще человеческой жизни.
А ответы мне и не нужны были - не их нужно искать в романе, написанном молодым человеком.
Не знания он нам показывал в своей книге, как мне кажется, - вопросы и многоточия ставил.

Другие книги Захара Прилепина не читала. И читать, думаю, буду только то, что появится у него после "Обители"...
А эту книгу уже начала рекомендовать всем читающим людям. Она стоит того.

"Во деревне то было в Ольховке..." (с)

Да не в Ольховке, и не в деревне , а в самом что ни на есть городе!
"А зовется наш город, родная сторонка, – Федор-Кузьмичск, а до того, говорит матушка, звался Иван-Порфирьичск, а еще до того – Сергей-Сергеичск, а прежде имя ему было Южные Склады, а совсем прежде – Москва." (с)
Странное это место: здесь зайцы по деревьям скачут, мыши — основной промысловый зверь, куры несут черные яйца (хотя был случай — тьфу, тьфу, тьфу! — снесли там несколько недотёп белые яйца, так казнили бедолаг, нечего заразу распространять!), люди рождаются разные — кто с петушиными гребешками, кто с хвостиком, а у кого-то когти на ногах сквозь лапти торчат. Такие вот последствия Взрыва. Хотя остались ещё и те, кто жил до него. Они-то вроде нормальные, только вот заклинило в них что-то — не старятся они и не умирают, если только не траванутся какими-нибудь огнецеми, как матушка Бенедикта.
Но это всё зачин. Сказочка-то впереди будет.

Удивительный роман создала Татьяна Толстая. Что в нём первично: фантастика, антиутопия, постапокалипсис, сатира? Трудно сказать.
Мир, придуманный Толстой, закрыт от всего. Что там за чертой городка? Неизвестно. Вот и живут в этом своём примитивном, убогом мирке тёмные люди. Верят в неведомых существ, говорят на убогом языке, боятся неведомого Кыся. А как его не бояться, если он разум у человека высасывает?! А кто говорит, что нет этого Кыся — сам дурак! Не видел, так помолчи. Умных послушай. Люди зря болтать не будут!
Бенедикт, главный герой романа, человек молодой и любознательный. И учёный по тамошним меркам. А то: три поколения ЭНТЕЛЕГЕНЦЫИ в роду было! Вот и выучился по настоянию маменьки на писаря. Сидит теперь в тёплой (относительно) конторке и книги, которые Федор Кузьмич (Слава ему!) сочинил переписывает. Ну там: "Горные вершины Спят во тьме ночной...", или сказку "Колобок", или там "Зима недаром злится – Прошла ее пора..." Переписывает Бенедикт строчки да на красавицу художницу Оленьку поглядывает. Ну и догляделся. Жениться пришлось. А Оленька-то невеста непростая — дочка Главного Санитара.
Вот тут-то и пошла мощным потоком политическая сатира. Ох, и разошлась тут Татьяна Никитишна! Всем досталось: и советский строй заклеймила, и по нынешним политикам проехалась, и номенклатуре досталось, и приспособленцам...
Об этом можно много писать, там столько всего заложено и скрыто, но очень хочется вернуться к Бенедикту. И к книгам. Старым, печатным и, как оказалось, не Федор Кузьмичом написанными. Вот и читает, читает Бенедикт всё подряд: от древних философов до справочника по столярному делу, от великих поэтов до «Гигиены ног в походе», от романов до детских стишков.
Он читает и не видит никого вокруг. Он не замечает перемен с женой, рождение странных детей, он ненавидит всех, кто пытается вырвать его из плена книг.
А затем он прочитал всю библиотеку. И оказалось, что уметь читать — не главное. Главное — осмыслить и понять.

"Кысь" — это такой коктейль из забавных сценок, глубоких мыслей, политических зарисовок, фольклорных элементов, сказочных персонажей, завуалированных истин. Недостаточно один раз прочитать эту книгу. Мне кажется, что там много пластов, которые будут открываться постепенно.
Обязательно вернусь к этой книге ещё.

Очень долго я не знала, стоит читать эту книгу или нет. Во-первых, я очень настороженно отношусь к распиаренным книгам, ибо после прочтения 2/3 "модных" книг становится жаль выброшенного времени. Во-вторых, обычно из рецензий на ЛивЛибе можно понять о чем книга. А в отзывах о "Дом, в котором..." сплошь да рядом непонятные клички, рисунки, огромные цитаты и сумбур-сумбур-сумбур. Именно поэтому мы присматривались друг к другу больше года, пока волевым решением "Дом" не оказался в "Книжном вызове" и деваться стало некуда (хотя я и тут оттягивала, сколько могла - за "Дом" взялась только потому, что книжки в Вызове начали заканчиваться:)).

Хотя книга дочитана два дня назад, я до сих пор затрудняюсь ответить, как лично я отношусь к "Дому..." и его обитателям. Несомненно, эта книга - одно из самых занятных и интригующих творений современных русскоязычных авторов. И, пожалуй, качественных творений. Но в тоже время безусловной симпатии этот выдуманный мир лично у меня не вызвал.

Надо отдать должное Мириам Петросян, что она все-таки не Гальего с его "Белое на черном" . Она не настолько откровенно спекулирует на инвалидности своих героев и, если быть до конца честной, я каждые несколько страниц удивлялась, когда натыкалась на очередное напоминание о том, у кого какой конечности или чего другого не хватает - настолько самодостаточными, независимыми оказались обитатели Дома.

Этот Дом больше похож на лабиринт. В нем много времен и несколько реальностей. Его жители порой сами не знают, в какой реальности живут и в какой произошли те или иные события. Обитатели Дома - одновременно жестоки и наивны. Их действия одновременно альтруистичны и эгоистичны. Эта книга сплошное метание от доброго к злому, от черного к белому и обратно. Ее нельзя назвать ни хорошей, ни плохой. Она не однозначна. Она как то место, где встречается черное и белое - серая. О Доме, как и о его героях, невозможно сказать, хороши они или плохи. Но они есть. Они оживают на страницах книги для каждого нового читателя, и ведут его за собой в Кофейник, в подвалы и на чердаки, в Лес или в Наружность. И каждый новый читатель сам выберет для себя, близок ли ему этот мир или нет.

Для меня "Дом..." не стал тем миром, в который хочется уйти, устав от реальности. И жители его не стали самыми близкими и самыми родными, тем, о которых скучаешь вечерами или вспоминаешь, увидев на улице кого-то отдаленно смахивающего на старого знакомца. Но в тоже время я абсолютно не жалею о том, что месяц путешествовала по этому иллюзорному коридору, с изрисованными граффити стенами...

Книжный вызов 2011

И на десерт - несколько авторских иллюстраций

Если бы в нашей стране была Пулитцеровская премия, то «Зона затопления» стала бы лауреатом. Формулировка премии: «Лучшее произведение художественной прозы, принадлежащее писателю-американцу, изданное в виде книги и предпочтительно посвящённое проблемам американской жизни».

Проблем российской жизни в книге освещено не мало, сама суть книги тыкать и ковырять эти проблемы, рассказывать о них людям, показывать со всех сторон. В книге нет привычных нам пары главных героев и увлекательного сюжета, вместо этого мы наблюдаем почти журналистское расследование, но исключительно языком души. Мы видим проблематику глазами жителей зоны затопления, глазами тех, кого переселяют с родных земель, но это не сколько история злости на судьбу, сколько описание быта жизни, с раскрытием откуда эта злость берётся. Мы живем жизнью пенсионерки, кормим куриц, ковыряемся в огороде, питаемся картошкой. Мы живем жизнью молодой семьи, со своими претензиями между супругами и детьми. Мы живем жизнью журналистки, которая приходит в этот чужой ей мир и видит несправедливость, с которой ничего нельзя сделать. На все эти темы легко говорить поверхностно, но Сенчин говорит об этом изнутри, языком полного погружения.

Но что меня удивило, такой глубокий внутренний анализ пострадавшей стороны выглядит совершенно одиноко, в отсутствии внутренностей мира стороны причиняющей вред. У нас есть разговор двух виновников в самом начале книги и некое внешнее описание еще нескольких чиновников в процессе книги и все. Из-за этого роман выглядит не цельным, не завершенным. Авторский талант музеефицирования быта и места восхищает, но сильное смещение в одну сторону слишком ограничивает огромный потенциал романа.

Хочется сказать, что в романе глубоко разобрана проблематика. Отлично подчеркнуто, как удешевление производства происходит за счет человеческих жизней и экологических катастроф. Как бюрократическая волокита все еще остается «Процессом» Кафки, совершенно не учитывается человеческий фактор и все это непереводимо на человеческий язык. Но это все явления постфактум. Не хватает разбора как это все произошло, тогда роман был бы полнее, проблема яснее, вывод мощнее. Книга мне очень понравилась, но не хватило мне «второго тома».