Орестея. Прикованный Прометей (сборник)

Много спойлеров! (хотя сюжет о Прометее в общих чертах и без того все знают)

Ребенку в школе задали "Муму", а я как раз взялся за "Прометея" и удивился до чего похожи судьбы в части страданий героев. Герасим с болью в душе топит собаку, не в силах противиться приказу барыни. Гефест приковывает друга к скале, не смея ослушаться нового верховного владыки (Зевс только-только победил Крона). Правда, это совпадение из разряда курьезов. Меня больше удивило, что я не замечал раньше сходства Прометея и Христа, а ведь оно явное:

О да, о да, прекрасно знал, что делаю, И, людям помогая, сам на пытку шел. Не думал, правда, что такая выпадет Мне пытка -- чахнуть на утесе каменном, Над пропастью повиснув, средь пустынных скал.

Дальше...

Вообще же, пьеса читается довольно современно: тут и горькие…

Но им ответствовали руки, Ударивши по клавишам опять: — Когда вас бьют, вы издаете звуки, А если вас не бить, вы будете молчать.

Смысл этой краткой басни ясен: Когда б не били нас, мы б не писали басен. Николай Эрдман

''Прометей прикованный'' - не просто пьеса, отображающая перепитии древнегреческого мифа, это притча. Притча о том, что с появлением власти появляется и оппозиция. Это позволяет задуматься о гонениях и пути утопии. Как бы красиво не описывали Томас Мор и И. Кампанелла города счастья, сомневаешься, что в них возможно развитие. Ведь там, где все есть, не нужно страдать за новые идеи. Прекращается путь восхождения, цветам больше не надо пробиваться сквозь асфальт, бурно разрастаясь, они мельчают, заливаются сорной травой и картина заросшего пустыря уже не радует глаз.…

Немного античности из списка Бродского. Все мы знаем историю Прометея, отступника богов, кровного врага Зевса, помощника и учителя нерадивых животных — нас. Не просто огонь Гефеста зажег этот смутьян и революционер в наших сердцах, а дал осознание происходящего и грядущего, достал существ из грязи, отмыл и спас от смерти (нас Зевс желал списать, аки сор), вот мы и пошли в науки, искусство, разбой, разврат... а бедного благодетеля забыли — Зевс победил.

Кто бы мог подумать,по какому вкусу я стану сравнивать "Прометея.." с "Одиссеей..",но я сравнила,и выбор лучшего повествования пал на первый вариант. Уж не знаю,почему. Может,из-за объёма,может,из-за лёгкости изложения,а может,Эсхил пишет поинтереснее Гомера в моём восприятии..Впрочем,всё вкупе и с добавкой. Но также стоит заметить,что я ожидала несколько более открытого заключения,раскрытости и объяснений,которых,увы,не было. Если же говорить серьёзно,Эсхилу лучше ведать.

Столь уважаемые Ницше за неиспорченность аполлонистическим началом, доскоратические произведения действительно не столь испорченны излишней рассудочностью сюжета, в которых чувствуется и накал и глубокая мифологичностью. Не удивительно, что единственным трагиком, чьи постановки любил посещать Сократ - были трагедии Еврипида, которые уже внес в древний жанр первые ростки сократической мудрости, дуалистичности Афродиты и Артемиды, которые от привычных для эллинов трагедий, в наше время оставили лишь общие очертания. В Есхиле, подобно Софоклу, ощущается та потрясающая стихийность, первобытная мощь греческой трагедии. Мы никогда в полной мере не сможем ощутить, того, что чувствовали древние греки, мощь хоров и силу той игры на их впившейся в кровь мифологичного мироощущения. Прометей,…

Никогда раньше не слышала об этом произвидении, но как оно мне понравилось. История Прометея, но не в двух словах, как рассказывали в школе. Класика, есть класика. Как живо можно себе представить прикованого Прометея. За добро, ему отплатили злом.

Почему же радость отдается Песнею безлирною Эриний, Почему в слезах душа моя? (Эсхил. Агамемнон).

Я тороплюсь. Уже пред алтарем стоит Овца и ждет ножа. Никак не чаяли, Что до такой дожить придется радости. (Эсхил. Агамемнон).

Сказание о веренице кровавых преступлений в роду Пелопидов послужило основой «Орестеи» Эсхила. Фабульно, движущей силой трагедий является месть. В трех сохранившихся трагедиях («Агамемнон», «Хоэфоры» и «Эвмениды») поставлена проблема божественного возмездия с нравственной и социальной стороны. Глотц называл Эсхила «ce revenant de Mycenes» («этот призрак Микен»). Е. Р. Доддс в своей работе «Греки и иррациональное» упомянул такую отличительную деталь творчества Эсхила, как «мрачная, давящая…

Почти как Одиссея только Орестея, разница между эпосом и трагедией колоссальная, все герои очень болтливые, постоянно накаляется обстановка и конечно логический конец, хеппи-эндом не назовешь. Не зря Эсхил говорил, что эго пьесы это:

«Блюда с гомеровского стола»

В другом источнике сказано

«Мои трагедии — это лишь крошки с роскошного банкетного стола Гомера»

Так все-таки блюда или крошки? Я больше склоняюсь к крошкам. Мне было, откровенно говоря, скучновато читать после эпосов Гомера, похоже на выжатый лимон.

Ради общего знания античной литературы, стоит прочитать. Оборачиваясь на школьную программу, помнил лишь то что, прилетел орел и начал клевать печень кого-то там. Теперь это можно систематизировать в голове.

Это и есть та ситуация когда с благими намерениями появляется зло. Все как-то предсказуемо, трагедия в моем понимании должна быть эпичнее, красочнее, вызывать лютую ненависть.

Зевса, я все больше стал ненавидеть, на всех он беду навлекает, на то он и есть тиран!

Отличный вариант для начинающего любителя античной трагедии. Самое зарождение, метаморфоза древнегреческой мысли - всё построение трагедии задано по строгим параметрам того времени. На мой взгляд, лучшее произведение Эсхила. Коротко и ясно - настроение передано, героя познаешь быстро, даже в столь небольшом объеме.