Мистерии

Это именно тот Гамсун, которого я люблю. Тот же, что был в "Пане". Его книжно-форзацная фотография продолжает будоражить воображение: черный сюртук, черный плащ, черные перчатки. Белое - только лицо, да манжеты рубашки. Пенсне. И ещё эти непослушно всклоченные волосы. Герои Гамсуна не идеальны, скорей наоборот; делать их образцом морали бессмысленно, - так же, как ставить в пример. Но порой, в ключевые моменты, они сами не подозревают, до чего хороши: это и безымянный герой "Голода", отдающий последние эре нищему, и Нагель, искренне считающийся, что люди хотят прежде всего давать, а не брать; стремящийся облагодетельствовать всех и вся, но только тайно, так, чтобы никто посторонний об этом не узнал; это очень важно! Симпатия Нагеля к Марте Гудэ, сорокалетней старой деве с глазами такими…

В тихий приморский городок приезжает широкоплечий незнакомец. Останавливается на неопределённый срок в гостинице, в первый же день бьёт морду местному чиновнику, заводит тесное знакомство с городским сумасшедшим, влюбляется в первую красавицу города (уже помолвленную с матросом, который в рейсе), параллельно крутит романчик с тёткой на 12 лет старше, совершает неудачную попытку самоубийства и постоянно чешет языком, без устали выдавая по пять страниц текста на одном дыхании. Вобщем, полный бардак, растянутый почти на 500 страниц. История весьма увлекательна, но можно было бы сократить приблизительно на 45%. А то, как Гамсун устами главного персонажа раскатал в тонкий блин Льва Толстого вообще вызвало у меня дикий восторг и одобрение.

Источник

Сложная книга. Мне кажется, я не уловила и половины того, что в нее вкладывал автор. Образ мечущегося в вечной эмоциональной горячке Нагеля почему-то напомнил одну из историй Сакса о близнецах-счетчиках, которые воспринимали мир на непостижимом для нас уровне числовых комбинаций. Они были чужды человеческому обществу на основополагающем уровне сопереживания и со-понимания. Так же и Нагель неспособен интегрироваться в общество людей по причине своей базовой с ними несовместимости. Людям удобно не замечать реальность и жить с шорами на глазах, а Нагель не может не видеть ясно, не может не говорить об этом и вписываться в условную реальность со своими убеждениями, странной откровенностью, необъяснимыми порывами и нежеланием (или неумением) скрывать суть вещей под покровом…