5

Сколько можно оправдываться. Как ни скрывай тузы,
на стол ложатся вальты неизвестной масти.
Представь, что чем искренней голос, тем меньше в нем слезы,
любви к чему бы то ни было, страха, страсти.

Последний раз я держала в руках сборник поэзии, смешно сказать, пять с лишним лет назад, на втором курсе Академии - мне было так плохо, словно в душе дыра, я взахлеб читала Анну Ахматову и пустым взглядом смотрела в окно. "Пейзаж с наводнением" попал мне в руки совершенно случайно, и тем снежным морозным утром ничто не предвещало чтение не-прозы, вроде все в пределах нормы, только руки жутко болят от холодов, но...
В этом сборнике чего только нет - начиная от ироничной лирики почти-про-отношения и заканчивая жесткими строками про жизнь. Все разное и разношерстное, успевай только туда-сюда смотреть. Мое первое знакомство с творчеством Бродского, мое первое удивление, насколько некоторые его работы - это мое, словно внутри меня на мгновение приспущены все щиты, а я стою посередине пустой улицы и смотрю в небо, немая в своем удивлении. Потому что эти строки цепляют за живое и заставляют вспоминать прошлое, ломать грядущее и перебирать крупица за крупицей настоящее. В поэзию Бродского невозможно не влюбиться. Невозможно не влюбиться, когда человек пишет так:

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь — человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Я резко оборачиваюсь и смотрю на дорогу позади себя. Потому что на мгновение мне показалось, что с усмешкой что-то прошептала моя кривая тень.