5 Все души, или два года в Оксфорде.

Существует тяга к неведомому и тяга к уже познанному, не можешь смириться с тем, что чему-то из пережитого возврата нет.

Хавьер Мариас ''Все души''

Самое прекрасное в этой книге - две с половиной страницы описания мусорного ведра, как оно (ведро) начинает свой день, как постепенно заполняется всяким хламом и результатами ежедневной деятельности человека, как в конце наполняется мешок для мусора, завязывается и выбрасывается. Нет, серьезно, это просто прекрасно! Подробно, невероятным языком, витиеватыми предложениями, а они, ох, как хороши! На диво хороши. Это поэма просто. Мусорному ведру. Но у Мариаса, того самого Хавьера Мариаса, награжденного всевозможными европейскими премиями, того Мариаса, которого Кутзее считает одним из лучших современных европейских писателей, так вот у этого самого Мариаса нет ничего случайного, ни одного отступления, которое было бы вставлено просто так, ради себя самого. Где-то в момент описания как наполняется в течение дня корзина мусора, щелкает внутри узнавание - вон оно как, это же я в течение дня! Столько мусора внутри накапливается, ненужного, отработанного, глупого - взять бы его, упаковать в мешок для мусора и выбросить. Хотелось бы. Но чаще всего, заполняешься этим мусором и избавиться от него занимает огромное количество времени. От всей этой суетливой каждодневной шелухи не так-то просто избавиться.

Но это уже моё лирическое отступление. На самом деле, книга о всех тех душах, что встречались на пути героя за два года его пребывания в Оксфорде, замкнутом и своеобразном мире. О всех тех, кто случайно, по касательной проскользил по его жизни, кто задержался там чуть дольше, кто-то стал ближе физически, о всех тех, кого он встретил в реальной жизни и в своих библиофильских поисках. О том, как одна человеческая жизнь может вмещать в себя взлеты и падения - от самодовольного и гордого автографа девятнадцатилетнего автора на собственной книге до его смерти в полном забвении, в нищенстве и запоях. Таковы они - все души. О том, как все души связаны друг с другом посредством неведомых нитей и путей. Как оказалась связана история английской девочки, живущей с отцом в Индии, с историей писателя авантюриста, чье имя давным-давно забыто, а большинству и просто неизвестно - Теренс Иэн Фиттон Армстронг, более известный как Джон Госуорт, известный как Т. Ай. Ф. Армстронг, король Редонды. Как оказался связан герой романа с душами молодой цыганки, торгующей цветами, с душой странного человека с хромой собакой, с душами оксфордских профессоров, бродяг и нищих, со всеми теми, кто населяет то пространство, где живет автор, кто входит в его жизнь физически и духовно. Мы каждый день встречаем массу лиц - знакомых и незнакомых, сквозь нас проходят эти жизни, мимо нас проходят эти жизни - эпизодами, событиями, слухами, подслушанными случайно или специально разговорами, именами, звуками, осязанием или запахами. Даже банальный адюльтер в узком мирке Оксфорда, наполняется теми моментами, наполняющими до краев нашу жизнь, когда в любимом лице видишь отражение своего детства или будущего счастья. А возможно, будущей трагедии или прошлой трагедии, впечатавшейся в настоящее мучительными проблемами и болью.
Многослойность текста Мариаса настолько завораживает и затягивает в свою глубину, что обычный адюльтер превращается практически в шекспировскую трагедию. Но еще помимо сюжетных линий, существуют подсюжетные течения, в которых Мариас мастерски описывает мир Оксфорда, мир профессуры, обычаи, обеды, особенности языка и культуры, разницу между мирами оксфордских обедов и дискотеки. А там, в огнях и шуме звучащей музыки, смешиваются простые крупные английские девицы и оксфордская профессура - все хотят любви, да.
Глазами испанца мы видим английский Оксфорд и его обитателей, ногами испанца мы обойдем все книжные лавки в поисках редких изданий малоизвестных авторов, голосом испанца заговорит мир английского университета. И если вы думаете, что чтение этого романа легкое и непринужденное, то - да, легкое и непринужденное, но написанное удивительным и дивным бесконечно длинным убаюкивающим слогом, что погружаешься в него медленно, но верно и глубоко. В Оксфорд, где взаимный шпионаж это норма, где люди хотят больше казаться кем-то, чем быть собой:

Чем больше кто-то знает и рассказывает о других, тем извинительнее его нежелание рассказывать о себе самом. По сей причине весь Оксфорд целиком и полностью занят тем, что старается спрятаться, уйти в тень, но при этом выявить как можно больше сведений обо всех остальных; отсюда и берут свое начало традиционное воззрение – соответствующее истине – и традиционное предание – соответствующее истине – касательно высоких профессиональных качеств, действенности и виртуозности донов, то есть оксфордских и кембриджских профессоров, при выполнении самых грязных шпионских заданий, а также касательно их постоянного использования британским и советским правительствами, каковые отбивают их друг у друга и привлекают к сотрудничеству как особо ценных агентов, простых, двойных и тройных (у оксфордских слух тоньше, кембриджские подлее).

Слыть сплетником в Оксфорде ровным счетом ничего не означает, поскольку чем-то действительно необычным было бы не слыть таковым: тому, кто не злословит или хотя бы не говорит с подтекстом, суждено здесь жить в той же изоляции, в том же пренебрежении со стороны остальных, что и представителю всякого высшего учебного заведения за исключением Кембриджа либо самого Оксфорда.

Но знаете ли, Порой истинное знание нам безразлично, и тогда выдумка позволительна.
И сколько душ встретится на нашем пути, скольким из них мы сами встретимся на пути, оставив легкий неуловимый след во всех душах - живых и уже умерших.