Майн Рид как олицетворение закона Мерфи

Лет в 10 или около того я решил выяснить, кто такой Томас Майн Рид. Судя по рассказам взрослых, это был такой же улетный мужик, как Джеймс Уиллард Шульц, Луи Буссенар и Карл Май. Я раздобыл «Всадника без головы» и стал читать. Как вы, может быть, помните, «Всадник без головы» - довольно-таки длинная книженция, а глав там более или менее 100. И главе к 20-й мой живой юный ум заключил, что Майн Рид — фуфло, которое не стоит упоминания в ряду людей, рассказавших мне об ураганных приключениях Олд Шеттерхэнда, Виннету и Жана Грандье. «Всадника без головы» я бросил и твердо пообещал себе, что никогда больше не возьмусь за книги этого возмутительно скучного писаки.

В остальном же я читал довольно много, и родители летом отправляли меня в детский лагерь, чтобы подрастающий ботаник хоть иногда видел солнечный свет и обонял свежий воздух. В лагере я бывал неоднократно бит, пел под гитару (пою я чуть лучше, чем Борис Моисеев, но на гитаре нам аккомпанировала молодая красивая вожатая, поэтому все мальчики очень старались и вдохновенно тянули: «С друзьями легче море переплыть и есть морскую соль, что нам досталась...»), научился сносно играть в «33» и настольный теннис. И, вопреки родительскому замыслу, много читал.

По итогам одной из смен на торжественной линейке вручались разные награды (лучшим спортсменам, образцовым едокам, несравненным заправляльщикам постелей и так далее). И вдруг вызывают меня. Оказывается, я всех дернул в уникальном состязании: возьми за смену побольше книг в лагерной библиотеке. Страшно гордый и ужасно сконфуженный, я быстро выскочил из строя, чтобы получить соответствующую грамотку и приз. А что можно вручить чемпиону по посещению библиотеки? Ну книгу подарили, конечно. Я схватил томик с темно-зеленой обложкой и золотыми буквами и метнулся обратно в строй. Забившись в ряды собратьев по отряду, рискнул посмотреть, что за книжка.

Теперь напрягите — совсем чуть-чуть, сильно не надо — воображение и представьте ощущение несправедливости, степень разочарования и чудовищной, невыразимой детской обиды, когда выяснилось, что это Майн Рид. «Оцеола». Вождь, мать его, семинолов.

После этого трудно было ожидать, что у наших с Майн Ридом отношений еще существуют какие-то перспективы.