Как развивались произведения Джеймса Болдуина о любви

Автор наиболее известен своим утверждением, что эмоциональная связь способна исцелить расовую дискриминацию в Америке. Но его роман «Если Бийл-стрит могла бы заговорить» 1974 года вместо этого был сфокусирован на связях, которые удерживают чернокожих людей вместе.

Известный претендент на награды в этом сезоне, фильм Барри Дженкинса «Если Бил-стрит могла бы заговорить» — это утончённая адаптация романа Джеймса Болдуина о близости между чернокожими на фоне белого расизма. Также фильм дает зрителям возможность поразмышлять о творчестве автора, которое не теряет своей актуальности и сегодня. Литературная карьера Болдуина длилась четыре десятилетия, с 1947 по 1987 год, — время, когда Америка стала свидетелем многих сейсмических, политических и культурных сдвигов, и время, в течение которого развивалось собственное художественное вѝдение Болдуина. Роман «Если Бил-стрит могла бы заговорить», опубликованный в 1974 году, рассказывал о молодой темнокожей паре, чьи жизни были сломаны ложным уголовным обвинением, и являлся предвестником позднего стиля Болдуина. В частности, роман ознаменовал ключевой поворот в стремлении автора охарактеризовать наиболее неизменную постоянную тему и моральный принцип его творчества: любовь.

«Если Бил-стрит могла бы заговорить» получил противоречивые отзывы после публикации. Некоторые хвалили его за сочетание романтики и художественного протеста, некоторые критиковали достоверность голоса рассказчицы. Но в ретроспективе ясно, что Болдуин формулирует свое вѝдение любви изнутри черной жизни, поскольку роман сосредотачивается на эмоциональных связях, удерживающих две афроамериканские семьи вместе. В отличие от предыдущего десятилетия, автор пишет и размышляет о любви как о коллективном американском опыте, сила которой в том факте, что она может преодолевать расовые стереотипы.

Мнение американцев о Болдуине часто ограничивается одним десятилетием — 1960-ми годами, — возможно, потому, что никакой другой писатель в США не воплощает этот период лучше, чем он. Хотя он написал впечатляющий ряд произведений и в 1950-х, именно публикация романа «Другая страна» (1962) и двух очерков, составивших сборник «Огонь в следующий раз» (1963), укрепила его репутацию как одного из выдающихся американских писателей и общественного интеллектуала. В этих работах «эпохи гражданских прав» Болдуин был увлечен допросом белой власти и отстаиванием любви в качестве способа реализовать американское обещание.

«Огонь в следующий раз» является наиболее яркой из работ Болдуина этого периода. В ней автор выдвигает самую жесткую критику господства белых: как она зависит от подчинения черных, и как эта асимметрия полностью искажает людей, институты и моральный характер Соединенных Штатов. Говоря точнее, Болдуин определил чувство, которое назвал «невиновностью», как составляющую черту господства белых. По его словам, «недопустимо, чтобы авторы разрушений были невиновны. Именно невиновность составляет преступление». «Авторов разрушения» — то есть порабощения, травмирования, линчевания и бес лишения прав группы людей, — порождает один тип власти. И, как отметил Болдуин, требуется еще один тип власти, чтобы снять с себя ответственность за насильственные действия.

Невиновность, утверждал Болдуин, маскирует насильственное расовое прошлое и настоящее Америки, позволяя белым американцам уклоняться от ответственности и производить впечатление о себе и Соединенных Штатах, основанное на благородных идеалах республики, а не на ее позорной истории. Болдуин полагал, что никакого существенного расового прогресса и фундаментальных преобразований в стране достичь невозможно, пока невиновность остается основополагающим чувством «американской белизны». Вот почему он отстаивал любовь как уравновешивающее/компенсирующее чувство. Фактически, он верил, что это единственная оставшаяся сила, достаточно мощная, чтобы освободить белых от их заторможенного состояния невиновности, заключая: «Если любовь не распахнет врата, никакая другая сила этого не захочет или не сможет сделать».

В эссе «Огонь в следующий раз» Болдуин определяет три главных способа любви, способных изменить страну в решающий исторический момент. Во-первых, Болдуин считал черную любовь одним из важнейших средств для освобождения белых. Обращаясь к своему 14-летнему племяннику и, как следствие, ко всем представителям своей расы, он пишет:

«Пожалуйста, постарайся осознать, дорогой Джеймс, сквозь шторм, который бушует сегодня в твоей юной голове, ту реальность, которая стоит за словами “принятие” и “интеграция”. У тебя нет причин пытаться стать похожим на белых людей, и у них нет никаких оснований для дерзкого предположения, что они должны принять тебя. Действительно ужасная вещь, приятель, это то, что ты должен принять их, и я говорю об этом со всей серьезностью. Ты должен принять их и принять их с любовью, потому что у этих невиновных людей нет другой надежды».

Болдуин нападает на исходную предпосылку ключевого для американцев слова «интеграция», которое в 1963 году означало принятие афроамериканцев белыми людьми, институтами и стандартами. Вместо этого он переворачивает логику и настаивает на том, что это афроамериканцы должны принять своих белых соседей-оппонентов и изменить американские институты и нормы, исходя из «черной» терминологии. За два года до конца эпохи узаконенной сегрегации Болдуин требует от чернокожих не только принять белых, но и сделать это с любовью, позиционируя любовь черных как жизненно важный инструмент для освобождения белых и межрасового обновления в национальном масштабе.

Во-вторых, Болдуин полагал, что расовая проблема Америки является симптомом отсутствия у белых любви. Он писал: «У белых людей в этой стране будет достаточно всего, чтобы научиться принимать и любить себя и других, и когда они достигнут этого, — что случится не завтра или, может быть, никогда, — проблема чернокожих перестанет существовать, потому что больше не будет нужна». Это весомое утверждение вновь выражает веру Болдуина в личное и политическое использование любви, поскольку он идентифицирует самопринятие белых как единственное условие исчезновения расовой дискриминации в Америке. Для Болдуина белая идентичность, основанная на этих принципах самоутверждения (а не на власти превосходства и невиновности), не нуждалась бы в другой расе, противопоставлением с которой определялась бы и устанавливалась самооценка.

И, в-третьих, Болдуин призывал рассматривать межрасовую любовь как национальный идеал. Его предпоследнее предложение из «Огня в следующий раз» — это часто цитируемая строка: «Если мы — и теперь я имею в виду относительно сознательных белых и относительно сознательных чернокожих, которые подобно любовникам настойчиво требуют или вызывают сознательность в других, — отступим сейчас от выполнения своего долга, то мы, возможно, окажемся способны, даже будучи меньшинством, покончить с расовым кошмаром, добиться успеха в нашей стране и изменить мировую историю». Американский авангард, обобщенный до межрасовых любовников, несомненно, был довольно запоминающимся и провокационным в 1963 году, когда де-юре еще царили сегрегация и запрет на смешанные браки. Он подчеркнул риск, усилия и близость, которые были необходимы для трансформации нации, предоставляя в то же время модель взаимного самопреобразования, которая могла бы выполнить такую столь трудную задачу.

Мы видим эти различные применения любви, широко освещенные в других работах Болдуина эпохи гражданских прав. Невиновность белых и отсутствие у них любви лежат в основе второго романа писателя «Комната Джованни» (1956), а трудности межрасовой любви  — в основе третьего романа «Другая страна». Однако в позднейших работах Болдуина произошел существенный сдвиг, начиная с «Если Бил-стрит могла бы заговорить», где эротическая любовь между чернокожими людьми приобретает более весомое значение.

«Бил-стрит» — первый роман Болдуина, посвященный исключительно «черной любви»; это также единственная у автора история , которую рассказывает женщина. Сюжет вращается вокруг отношений 19-летней Тиш и ее 22-летнего парня, Фонни. В начале книги, вскоре после того, как Фонни сажают в тюрьму по сфабрикованному обвинению в изнасиловании, Тиш узнает, что беременна. Рассказанная от лица Тиш, история следует за ее беременностью и отчаянной попыткой освободить Фонни из тюрьмы. И через ряд воспоминаний показывается, как двое влюбленных (и их семьи) были связаны с раннего детства. Хотя «Если Бил-стрит могла бы заговорить» является пророческим повествованием об американском тюремном государстве, сюжетная линия систематического расизма не омрачает рассказ о молодой темнокожей паре и их семьях.

Главная причина для этого перехода к черной любви — то, что «Бил-Стрит» была издана в конце движения
«Black Art». Одним из величайших достижений движения, помимо создания «черных» культурных учреждений — в том числе журналов и издательств, ориентированных на повышение сознательности чернокожих, — является то, что оно привлекло внимание читателей к внутрирасовым аспектам их жизни. Этот предмет был в значительной степени заслонен межрасовым, «бело-черным» противостоянием, которое до этого момента занимало большую часть литературы чернокожих. Такие авторы, как Соня Санчес, Никки Джованни, Нтозаке Шанге и некоторые другие важные фигуры движения, также вывели на первый план судьбы и опыт чернокожих женщин.

Выявление точек пересечения пола и расы в жизни чернокожих открыло новый способ изображения внутреннего и социального миров черных, не ограниченных белизной. В творчестве Болдуина читатели видят, как смещение расовой двойственности позволяет ему сфокусироваться на близости и внутренней жизни чернокожих (в книге «Если Бил-стрит могла бы заговорить», а также в последующих публикациях). К примеру, «Прямо над моей головой» (1979) — возможно, лучший роман Болдуина, — содержит мощную характеристику любви чернокожего гомосексуалиста, а также наиболее успешно реализованный чернокожий женский персонаж.

В фильме «Бил-стрит» Барри Дженкинс блестяще переносит роман Болдуина на большой экран с увлекательной и живописной адаптацией сюжета, а также закадровым повествованием, которое делает правдоподобным рассказ Тиш от первого лица. Но помимо этого, Дженкинс также представляет зрителям болдуиновское произведение, выходящее за рамки эпохи гражданских прав, в которой застряли многие идеи писателя. Вместо этого режиссер обнажил в работе, новую прерогативу любви, с которой редко сталкиваются читатели Болдуина, а также вѝдение черного желания, которое зрители в кинотеатрах наблюдают исключительно мельком. В своем последнем опубликованном эссе «Разбить змея» (1987) Болдуин писал: «Сложность — наша единственная защита, а любовь — единственный ключ к нашей зрелости». В стране, которая во многих отношениях остается эмоционально инфантильной, и где простодушие можно считать признаком силы, неистовое воображение Болдуина остается бесценной способностью и предоставляет модель благоденствия Америки.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ