Мода в романах Джейн Остин

Автор: Хилари Дэвидсон

Платье в эпоху Джейн Остин уже давно появилось. Все началось со случайного комментария в 2013 году от профессора Эйлин Рибейро, автора фундаментальных книг по истории одежды, таких как «Искусство платья: мода в Англии и Франции с 1750 по 1820 год». Мы стояли и болтали на заснеженной территории Чотон-Хауса, когда-то принадлежавшего брату Джейн Остин Эдварду Найту, который был усыновлен бездетными кузенами и сменил фамилию. Милая Елизаветинская усадьба стала центром изучения жизни и творчества женщин, но мы были там для съемок документального фильма Би-би-си «Гордость и предубеждение: бал», в котором стремились воссоздать знаменитую сцену бала в Незерфилде из самого любимого романа Джейн Остин. Для постановки я вручную сшила копию платья и явилась в качестве эксперта по костюмам. Во время беседы профессор Рибейро размышляла о том, что хорошей книги об одежде эпохи Регентства не существует. Я согласилась, но была охвачена (польщена) удивлением, когда она сказала, что, по ее мнению, я была бы идеальным человеком, чтобы написать ее. Разговор пошел дальше. Однако семя этой идеи начало тихо расти в моей голове. Полгода спустя я решила написать то, что в глубине души считала своим долгом. Большую книгу об одежде эпохи Регентства.

Мое знакомство с одеждой периода британского регентства (около 1795-1821 гг.) проходило через тело и жизнь Джейн Остин, я воссоздавала шелковый плащ-пелиссу, единственный известный предмет одежды, связанный с автором. Ее невероятно наблюдательный почерк в сочетании с широтой исследований, существующих о ней и ее семье, сделал Остин идеальной отправной точкой. Поскольку я начала с ее телесности, я размышляла о важности телесного «я» как отправной точки для воображения и ношения одежды. Из этого центра возникла структура книги, которая движется наружу концентрическими кругами от себя, через переживания дома, деревни, страны, города, нации и, наконец, мира. Для меня, как для австралийского историка, было очень важно найти, казалось бы, английские местные моды в их более широком глобальном контексте. Без британской мировой торговли ни одна из пышных грудей, столь дорогих экранизациям, не была бы одета в муслиновые платья и кашмирские шали.

Я также хотела вернуться к первым принципам. Мода эпохи Регентства привлекает множество мифов, например, что женщины перестали носить корсеты, или ослабили свои платья, чтобы добиться облегающей посадки. Так ли это на самом деле? А если нет, то во что на самом деле были одеты дворяне Остин? Исследование включало в себя изучение всех источников, которые я могла найти, изучение списков людей, их бухгалтерских книг и рецептов, получение советов от профессионалов того времени и чтение большого количества второсортной художественной литературы. Я также собрала тысячи изображений одетых людей эпохи Регентства, лишь сравнительно немногие из которых появляются в книге. Вот некоторые из них, которых там нет.

Виртуоз и Муха, Исаак Крукшенк, 1796 год, Библиотека Льюиса Уолпола

Продолжая традицию XVIII века изображать ученых мужей в свободных «баньянах» или халатах, этот «виртуоз» 1796 года сочетает в себе домашнюю неформальность или ношение тюрбана и клетчатого халата – вероятно, сделанного из индийского хлопка в клетку Мадраса – с уличной обувью с пряжками. Из-под халата выглядывает уголок его уже старомодного жилета с длинными юбками.

Мария Эджворт, Джон Даунман, 1807, Wikimedia

Письма англо-ирландской писательницы Марии Эджворт представляют собой тексты о манере одеваться. Для сравнения, из примерно 3000 писем Остин сохранилось только 161. Эджворт вращалась в более высоких социальных кругах как знаменитая писательница, чего Остин, к сожалению, так и не пережила. В письмах Эджворт рассказывается о моде аристократии, а также о ее тактике хорошо одеваться в такой компании. На этом портрете писательница одета в синее атласное платье, а ее соответствующий возрасту чепец украшен соответствующими лентами.

Небрежность, Даниэль Томас Эгертон, 1823 год,
Библиотека Льюиса Уолпола

Образы переодевания найти сложнее, чем готовые ансамбли. В сатирическом, но детальном изображении усилий, необходимых для того, чтобы казаться небрежно одетым, как это было модно, раскрываются многие интимные аспекты мужской гримерной. Одежда дремлющего слуги, включая бриджи до колен, менее современна, чем у его хозяина, который носит новые модные брюки.

Комфорт, без подписи; вероятно, Чарльз Уильямс, около 1810 года.
Pforzheimer Collection of Shelley and His Circle, New York Public Library

Женщины эпохи Регентства не носили трусов. Она читает «Монаха» Мэтью Льюиса, безумно популярный готический роман вроде «Нортенгерского аббатства» Джейн Остин.

Плащ, конец 18 века. Irene Lewisohn Bequest, 1969.
Метрополитен-музей искусств, Нью-Йорк

Англичанки носили ярко-красные камвольные или шерстяные плащи на протяжении всего XVIII века и вплоть до эпохи Регентства. Иностранные гости считали их своеобразным и очаровательным местным стилем. Визуальные источники показывают вездесущую алую одежду, которую носили в стране все – от местных девушек-дворянок до коробейников и уличных торговцев.

Магазин обуви из поэтических набросков Скарборо, 1813 год.
Общественное достояние

Изображение простенькой провинциальной розничной торговки обувью на популярном морском курорте Скарборо. Дама в белом хлопчатобумажном платье и объемном плаще примеряет пару туфель без каблуков, которые вошли в моду около 1800 года. Ее спутник носит шерстяную мантию, которую носят при езде на лошадях и в путешествиях. Привычки взяли свое начало в мужской моде, что еще больше отразилось на гессенских сапогах и цилиндре.

Неизвестная натурщица, ранее называвшаяся Мисс Ламб, Сэр Томас Лоуренс, 1810-е гг.
Музейные фонды, пожертвованные Джеймсом А. Симпсоном,
Уильямом М. Спенсером-младшим и лекционной серией женского дня, Бирмингемский Музей искусств, Алабама

Изображение неизвестной натурщицы Томаса Лоуренса пестрит жизнью, атласом и сосками. Я потратила много времени, размышляя об инженерии грудей эпохи Регентства и о том, как женщины использовали изменяющиеся формы в корсете для поддержки своих бюстов – ключевая часть нового силуэта с высокой талией. Брошь в центре передней части, а также сборки, падающие с нее, показывают, что под этим, казалось бы, драпированным платьем все еще есть структурированное нижнее белье.

L’Emprunt mutuel (The Mutual Loan), 1817, Pierre de La Mésangère,
Bibliothèque historique de la Ville de Paris

Французская и английская мода взаимно заимствовались друг у друга в период Регентства, о чем свидетельствует название этой гравюры из серии Le Bon Genre. Тонкости различий в моде каждого народа труднее восстановить с расстояния в пару столетий. Для современного зрителя эти различия были бы очевидны. Без названия было бы очевидно, что это французские девушки, одетые по английской моде, и наоборот.

Жокей Фрэнк Бакл, владелец-заводчик Джон Уостелл, его тренер Роберт Робсон и конюх Бенджамин Маршалл, 1802 год,
Йельский центр британского искусства

Одежда для верховой езды была одним из самых сильных влияний одежды для дворянства эпохи Регентства. Высокие сапоги до колен, обрезанные пальто и плащи с накидками, имитирующие непромокаемую одежду кучера, заполняли шкафы джентльменов. Фуражка с козырьком, которую носили жокеи вроде Фрэнка Бакла, тоже была модной у женщин. В 1811 году Джейн Остин писала, что «теперь ничто не может удовлетворить меня, но я должна иметь соломенную шляпу в форме шляпы для верховой езды, как у миссис Тилсон; и молодая женщина в этом месте действительно сделает мне ее». Это обойдется ей в гинею (фунт и шиллинг).

A Flint, 1811, Science Museum Group Collection Совет попечителей музея науки, Лондон.
Creative Commons Attribution 4.0

Искусство изготовления одежды имело для людей эпохи Регентства гораздо большее значение, чем сегодня. Одежда почти вся была сшита на заказ, как правило, портными, и дворяне понимали, что такое швейный процесс. Эта комическая фигура – портной, собранный из орудий своего ремесла. Артефакты изготовления были знакомы каждому человеку, имевшему фурнитуру в профессиональном помещении или дома. Даже в деревнях имелся по крайней мере один или два портных. О качестве одежды судили по рукам так же, как и по глазам, а стиль не мог быть достигнут без хорошей подгонки.

Мир британской одежды эпохи Регентства, увиденный сквозь призму жизни и творчества Джейн Остин, был моим постоянным спутником в течение многих лет, начиная с того зимнего дня в глубине Остин-Хартленда. Я рада, что могу поделиться плодами своих трудов и дать читателям представление о том, как она и ее современники носили, использовали, делали и понимали одежду, эту фундаментальную часть всей человеческой культуры.

Совместный проект Клуба Лингвопанд и редакции ЛЛ