Реакция Чэн Ванфэй была совершенно не такой, как ожидала Императрица. Он не был взволнован или подавлен. Когда ему велели сесть, он сел, его поведение и этикет были безупречны. Выговор, который она была готова обрушить на него, остался невысказанным.