Цитаты из книг — Максим Кич

— Тоже верно, — согласился Меланхтон, сын Мелхесиаха, — однако же корова нам нужна. — Это ещё зачем? — А случись чего, кого резать будем? — Кого-нибудь ненужного, — предложил Шарик. — Чтобы зарезать кого-нибудь ненужного, сначала надо завести кого-нибудь ненужного, а у нас ты, да я, да мы с тобой. — И то правда, — кивнул…

Дядя Фёдор, — Меланхтон, сын Мелхесиаха посмотрел на мальчика с укоризной, — вот ты вроде что-то сказал, а ничего внятного не озвучил. Ты бы что-нибудь по существу предложил, что-то, что сделать можно. Дядя Фёдор задумался. У взрослых в телевизоре получалось так часами говорить и никто им не возражал. Возможно, потому что…

— Или всё, — ответила мама своим материнским голосом. Когда таким голосом говорят «иди спать» — то спать укладывается весь дом, низколетящие птицы и проходящий мимо милицейский патруль.

— Угу, — кивнул кот, — зато у нас тут есть почтальон. — А он остров или мост? — Почтальон у нас — заноза в заднице. Потому что почтальон у нас есть, а почты у нас нет.

— Мурка, ты что, разговариваешь? — Не с тобой, мизогинный ты свинокобель! — прошипела Мурка. Ирвен аж присел. — Я вообще-то того, демон. — Вот именно, порождение патриархальных верований, напрямую ассоциирующих знание и власть с мужским началом и, тем самым, легитимирующее андроцентрический нарратив. Демон прокашлялся.…

Никогда не разговаривай с неизвестными. Они, конечно, сами всё предложат и сами всё дадут, да только своего они не упустят.

Скажи, дядя Фёдор, слышал ли ты, что мужчины — это чудом выжившие мальчики? — поинтересовался кот. — Я слышал, что знание — это сила. — Угу, — мрачно промурлыкал Матроскин, — ума к ней, стало быть, не надо. Ладно, пускай лучше ты сделаешь глупость под присмотром, чем сам по себе.

— На самом деле революция — это когда ты ничего не понимаешь. И люди вокруг тебя тоже ничего не понимают, но все бегут куда-то, и у каждого — своя идея. А у доброй половины ещё и винтовки с патронами.

- Ни в какой расход никто не пойдёт, — успокоил его дядя Фёдор, — тем более со сковородой. На ней ещё картошка осталась недоеденная.

— Это обычные дети человечков сделают. А наш или голема слепит, или вольт. И я даже не знаю, что хуже. Надо, чтобы в доме и собаки были, и кошки, и приятелей целый мешок. — Нет, — твёрдо ответила мама, — тогда приятели пропадать начнут. А я в нашем доме человеческих жертвоприношений не потерплю.

Настоящее, ярое и живое солнце проросло сквозь небеса. Прозрачные небеса исторгли из себя животворящий дождь. У каждой капли было по двадцать две грани, и каждая из них имела своё число. Те, кто оставался в сознании, вдруг поняли, что знают точное количество капель в небе, травинок в поле и песчинок под их ногами.

Сначала они осмотрели библиотеку. В ней шкафы стояли до самого потолка и книги там были такие, что у мамы с папой разыгрался приступ профессиональной клептомании. Но на всякий случай они друг друга удержали от того, чтобы пару-тройку редких томов с собой унести.

— Помирать неохота? — спросил кот с ехидцей. — А то, — согласился Печкин, — Я, может быть, только до стадии гнева добрался. — Судя по бутылке, — заметил Матроскин, — это уже торг.

Так и стали они жить в деревне. С коровой. Корову назвали Муркой. В честь Мурмура, пятьдесят четвёртого Духа, Великого Герцога и Воителя, восседающего на Грифоне. Характер у коровы был скверный, короче говоря.

— А вы почему спрашиваете? Зачем вам моё имя? — Так я ж из почты, — начал оправдываться дядя, — почтальон я. Печкин. Поэтому я всё должен знать. Чтобы письма разносить и газеты. Вы, например, что выписываете? — Я буду Красного Экзорциста выписывать, — говорит дядя Фёдор. — А я могу по морде выписать, — прорычал Шарик. —…

— Никогда! Слышишь, никогда не разговаривай с неизвестными. Они, конечно, сами всё предложат и сами всё дадут, да только своего они не упустят.