Казалось, гибель любого финансиста, какова бы ни была ее причина, — это благословение небес, которому мистер Тил втайне радовался вопреки всем законам морали. Ему не вполне удавалось скрыть эти личные чувства, но в остальном он был сама невозмутимость и бесстрастность.