Истории — стр. 2

Я последние полгода стараюсь правильно питаться. Курогрудь, овсянка, овощи, все дела. И обязательные перекусы на работе, потому что допускать чувство голода - вредно.
А так как работа у меня связана с аналитикой, я подпитываю свой напряженные извилины бананами. Зелеными, зрелыми, перезревшими до состояния пюре - всякими. Банан в день - с 15 до 16 - это моя традиция. "Утомилась - съешь банан" - это мое кредо.
В один прекрасный понедельник, находясь на грани умственного фола и предвкушая банановую сладость, я тянусь к заветному ящику тумбочки, тяну его на себя и наблюдаю...два банана. Одинаковой длины, формы, одинаковые пятнышки покрывают желтые банановые бока. Пока глаза пытаются найти между ними отличия, мозг выдает вспышками: "Тесла! Престиж! Престиж! Тесла!".
Конечно, все оказалось гораздо проще. В пятницу я так заработалась, что пропустила свою банановую традицию, а в понедельник утром я была до того рассеянна, что не заметила оставшийся банан.
Но этот прекрасный и немного пугающий момент, что хорошая книга пустила в тебе корни и даже позволяет себе играть с твоим подсознанием - бесценно.

И снова дождь, и снова вечер.
Под фонарём, в зарослях дождя, в камышах дождя, словно бы растущих на берегу Леты, лета, мерцает одинокий мотылёк, не веря толком ни в призрачный, неверный свет, ни в мир, ни в себя.
Я жду свою любимую на свидание, дома. Она опаздывает сильно.
Включил канал Культура. Идёт фортепьянный концерт, что-то из Альбана Берга.
Сидит мужчина перед фортепьяно, как зачарованный лунатик на карнизе.
Руки на клавишах — задумчиво-пьяные, руки-лунатики: страшно их окликнуть.
Они танцуют как души двух влюблённых, разлучённых на земле.
Любимая, помнишь, Цветаевские строчки? — «Дай мне руки, на весь тот свет, здесь мои обе — заняты!»
А я тебе в письме сегодня процитировал эти строки, неточно: ранены…

Но самое удивительное, это лицо пианиста.
Боже мой! На картине Караваджо — Экстаз Магдалины, не было и тени такого экстаза!
Совершенное самозабвение, словно он играет где-то далеко от земли, на луне… в вечных сумерках, и руки, сердце, так блаженно-легки…
Вот бы заняться с тобой любовью на луне!
Говорят, сердце в повышенной невесомости, становится более округлым и нежным: алая луна...
И грудь женщины становится неземной.

Да, его лицо… фантастическое, неземное лицо.
Очки прозрачно блестят, и словно бы тоже заворожены. Очки-лунатики.
Длинная причёска каштановых волос, спадает на лоб и лицо… влажные локоны, как после дождя, трава, где-то на берегах Леты.
В лёгкой бородке, блестит звёздочкой, капелька пота. Упала…
И ещё одна заблестела, улыбнулась, и, самозабвенно отдавшись музыке, закрыв глаза, тоже, упала.
Боже…
И всё это в такт музыке: капают звуки, ноты. Капают в пустоту, тишину.
Белая сирень клавиш зацвела в сумерках после дождя…
На лице мужчины — блаженная улыбка.
Он даже забыл, что он на концерте, что он человек: он сама природа, слушающая себя.
Он смотрит в белую раскрытую тетрадь, словно в окошко в рай.
Сияние льётся из окна…
Если бы перед ним, на тёмном рояле, лежала его любимая женщина, обнажённая, с чудными глазами цвета ласточкина крыла, которую он давно не видел, он не был бы так заворожён…
Позади мужчины, на стуле сидит женщина в чёрном платье.
Она изредка тихо встаёт и переворачивает ноты, но кажется, она просто что-то удивительное увидела в окошке и заворожённо потянулась к нему рукой…
Мужчина словно бы не видит эту женщину.
Кто она? Призрак? Его душа? Любовь?
Не важно… Пока он играет, она с тихой грустью смотрит на него, только на него в целом мире, словно и мира никакого уже нет.
Она его… любит.
Скрещенье нот, скрещенье рук на клавишах… как смутная память о земной любви.
Это так эротично: скрещенье мужских рук на клавишах…
Женщина грустно улыбнулась и опустила глаза.
Так опускается на колени, душа.

А вы догадались?

Автор как бы намекает, что им может быть кто-то из персонажей, наделяя троих тягой к перу и бумаге. Уильям с юности мечтает стать писателем и даже будучи маститым предпринимателем, продолжает строчить в стол. Агнес маниакально ведёт дневники (саморефлексия — первый шаг к творчеству), а в конце концов берётся за Книгу Откровений. Наконец, Конфетка самозабвенно пишет фанфики о себе самой. Почему бы кому-нибудь из них не написать роман о себе и своём окружении, пусть и в третьем лице?

Учитывая, что Уильяму при его средствах и связях ни разу не удалось опубликоваться, да он и в деловом письме двух слов связать не может, — едва ли он подходящий кандидат на автора этой истории. Кроме того, русский перевод нечаянно (нечаянно ли?) даёт нам понять, что рассказчик — женщина: Я пробудила в вас определённые упования, — кокетничает она в третьем абзаце первой страницы.

Итак, рассказчица. Но могла ли блаженная Агнес, которая в двадцать три пишет так же примитивно, как в десять, создать такое глубокое по смыслу и утончённое по стилю произведение? Вопрос риторический.

Автор оставляет нам ещё одну подсказку в повторах фраз:
God damn God — К чёрту Бога
Watch your step — Ступайте осторожней
(подскажите мне, как это звучало в переводе)
Странным образом эти фразы повторяются не только в речи повествователя, но и в прямой речи персонажей. А для Конфетки они и вовсе служат едва ли не жизненными девизами: God damn God! — восклицает она, вспоминая своё страшное прошлое; Watch your step, — советует Уильяму при входе в ветхий публичный дом, но и себе самой — в отношениях с Уильямом. Как мы помним, фразой Watch your step повествователь открывает роман, призывая читателя ступать осторожней на улицах незнакомого города. God damn God... — восклицает повествователь, заглядывая в убогую комнатёнку проститутки Кэдди. Впрочем, эта же фраза неожиданно срывается с губ святоши Генри, заживо оплакивающего свою возлюбленную.

Конфетка — связующее звено между персонажами, она единственная, кто знает, водит знакомство, наблюдает или просто видит издалека, в общем, имеет доступ ко всем остальным героям. Большинство событий, описанных в романе, она видела своими глазами, об остальных слышала или читала или могла расспросить. А то немногое, что не видела и не слышала, вполне могла додумать — и вложить в уста обезумевшему от горя Генри своё привычное богохульство.
Наконец, она единственная из пишущих героев действительно владеет словом: и сочиняет рекламные тексты для Уильяма, и про себя критикует дневники Агнес, в конце концов, растёт над собственной графоманией и пускает по ветру свои юношеские мерисьюшные опусы... чтобы создать нечто более стоящее?

Таким образом, я прихожу к заключению, что автор несентиментальной истории проститутки Конфетки — сама проститутка Конфетка, а хитроумный Мишель Фейбер представил нам не просто стилизацию, а мистификацию исповеди неизвестной романистки XIX века.
Теорема доказана. Благодарю за внимание, любезный мой читатель.

Я тут приводила уже пару историй, связанных с посещение конференции по Айрис Мердок в сентябре этого года. (Полный отчет еще впереди, вернее, в необозримом будущем :)). Мимолетно я познакомилась там с другими делегатами. И с некоторыми организаторами. Одна из организаторов - сотрудник научного центра по изучению Мердок в университете Кингстон — доктор Памела Осборн, совсем еще молодая женщина — на вид ей нет еще и тридцати.

Тридцать для меня — очень молодой возраст. И по своей дурацкой привычке я пристаю к молодежи с дурацким наставлением: мол, не читайте вы книжек Мердок, пока не исполнится вам, ну как минимум, тридцать шесть. А доктор Осборн — не только сотрудник указанного центра, она еще и диссертацию защищала по Мердок. Другого подобного научного центра нет во всей Англии — только в Кингстоне. И у меня первым делом мысль: "Надо же было молодой перспективной студентке выбирать какую-то тему для диссертации. И раз уж она обучалась в этом университете, выбор мог стать вполне однозначным. Независимо от ее возраста и от отношения к Мердок". И все же пристала я к Памеле со своим "наставлением". Она скромно улыбнулась, ответила: "У меня был совершенно ужасный период в жизни, один из тех, когда хочется бросить всё, хочется остановить планету и сойти". И тут попался в руки "Черный Принц". Он решил мою дальнейшую судьбу. Я не хотела иной темы для диссертации. Я не хочу изучать каких-то еще авторов сейчас. Я не хочу работать ни в каком ином университете. I just love Murdoch so much".

А я все откладывала и откладывала прочтение "Черного принца". (У меня на это были свои причины, возможно, глупые.) Но сегодня все же решилась наконец эту книгу открыть. Буду читать. Читать буду долго (в силу обстоятельств, а не только своего удвоенного, утроенного внимания к Мердок вообще и к "Черному принцу" в частности.

В августе нынешнего года мы тут с любителями (и оппонентами) Мердок неплохо так дискутировали по роману "Море, море". Если тут есть желающие проделать нечто похожее с "Черным принцем", заранее приглашаю к коллективному чтению. Времени присоединиться у вас более, чем достаточно, потому что... (см. выше).

(Доктор Памела Осборн крайняя справа.)

Эта история будет совсем короткой. Книгу «Загадочное ночное убийство собаки» я прочла в электронном виде, но после загорелась желанием приобрести бумажный экземпляр. Книга мне безумно понравилась, да и предпочтение я отдаю все же настоящей бумаге, а не электронной. Оказалось, найти книгу не так-то просто. Пришлось посетить не один магазин. Но, в конце концов, мои поиски увенчались успехом.

Захожу я в «КапиталЪ», обращаюсь за помощью к консультанту. Назвала книгу, автора. Девушка быстро «пробила» книгу по базе и отправилась искать ее непосредственно на книжной полке. Минут десять мы провели в отделе «зарубежная проза», безуспешно. Девушка удалилась из поля моего зрения еще минут на пять, вернулась не одна, привела еще одного консультанта. Теперь уже вдвоем они начали обыскивать полки. И вновь – результат отрицательный. Я уже начинаю нервничать… Тут девушки перешли в другой отдел, назывался который «детективы». Я, разумеется, отнеслась к этой затее скептически. Какой же это детектив! Но нет… Три минуты и мне протягивают книгу со словами: «Держите. Какая книга загадочная… аж в «детективах» нашли!»

Вот так. Загадочная книга. Совсем не детективная история, которая лежала рядом с произведениями Конан Дойля. Не зря Кристофер так восхищался Шерлоком Холмсом…

И еще я люблю «Собаку Баскервилей», потому что мне нравится Шерлок Холмс. Я думаю, он именно такой детектив, каким я собираюсь стать. Он очень умный. Он расследует преступление и говорит:
«Мир полон очевидных вещей, которые никто никогда не замечает».

В этот день, когда мне было 9 лет, умер папа.
Повторяю сейчас эти два слова.. и не верится.
Слова стали почти бессмысленным и даже чуточку ласковым бредом, слившись с естественным бредом мира.
Так, в детстве, уронишь в голубое течение реки, неба, круглое синее стёклышко. Ласково вспыхнет синева, как цветок, и не видно уже, где моя, ручная синева, а где синева реки и неба.
И на лице грустная улыбка сопричастности к этой синеве, словно только что-то её погладил.
Папа умер… что-то нереальное уже, словно этого и не было никогда.
Всё равно что, мои губы произнесли бы: Погас фонарь..
Да, в Индии, на тёмной улочке Бомбея, погас фонарь и воздух на миг задрожал в озябшей темноте шелковистым посверком мотыльков: словно ангел проснулся и расправил крыло..
Вот только.. погасший фонарь в Индии, не надломил так чудовищно жизнь мамы, мою и брата.
А было бы безумно и жутко.. если бы в Индии потух фонарь, и мама, только вошедшая в дверь в своём чудесном и стройном пальто и высоких чёрных сапожках, закричала бы, как тогда.. закрыла лицо руками и тихо сползла прямо в одежде по стенке, на пол, как при расстреле.

Что отражает зеркало, когда мы не смотрим в него?
Что отражает наша душа, когда мы не думаем о тех, кого мы любили, но кого уже нет с нами?
Говорят, зеркало, раз увидевшее нас, словно таинственный друг, хранит нас в себе всегда, как река, отражение, как ветка, плеск листвы, не смотря на время года.
Папа умер..
Если прочитать наоборот, то выйдет — рему, а, пап?
Слышится в этом детско-вопросительная интонация, словно где-то в Индии мальчик идёт с папой по вечерней улочке, держа его за руку и о чём-то спрашивает, подняв лицо вверх.

Оборачиваюсь резко на мысль о папе: что вспомнится?
Какое воспоминание, стоит за моим плечом, словно ангел?
За окошком тихо падает снег, под наклоном, как почерк мой.
Я в школе, сижу за партой. На меня обернулась девочка. И мальчик. И ещё девочка за партой сбоку.
Словно я изменился, стал другим. странным, отмеченным какой-то печатью судьбы, как Гарри Поттер.
Учительница что-то дописала на доске и тоже грустно задержалась на мне взглядом.
Хочется стать невидимым и тихим, не ощущать мир и себя в этом мире… а они все, словно не дают мне стать чеширски-счастливым.
Вот бы стать.. медленно падающим снегом за окном. Интересно, как падает снег на Юпитере?

Моя невесомая боль, наливается от взглядов и придавливает меня.
Моя парта и я, словно оказались где-то далеко далеко от земли, на Юпитере.
Самый странный урок литературы в моей жизни. Смутно уже слышу как учительница что-то говорит о Пушкине, а я вешу 900 тонн. Мне не до Пушкина, не до всего земного.
Моя печаль весит бог знает сколько.
На глазах блестят слёзы. Рука задрожала, словно раненный солнечный зайчик. Окно рядом.. мороз и солнце.
Ещё одна девочка обернулась, и ещё, с первой парты, с третьей. Со второго ряда, четвёртого..
Эти взгляды меня окружают как кольца змеи, сдавливают меня жарко.
За что они так со мной? Хочу быть прозрачным, несуществующим.. к папе хочу.
Какой-то адский шелест детских взглядов.
Ветра нет, окна закрыты, а в классе шелестит печаль. И я на Юпитере плачу.
Учительница прилетела ко мне на Юпитер и медленно, как падающий снег, подходит ко мне, обнимает.
Урок сорван. Портреты Пушкина, Цветаевой на белой стене, словно ангелы Рафаэля (Сикстинская Мадонна) в облаках, смотрят ласково на меня, говорят на каком-то смутно знакомом, ярком языке.

Нет, это память моя говорит.
Что-то хочет смущённо сказать: папа умер.
Рему, а, пап?
Где-то в Питере, мы идём с папой по вечерней улочке.
Мотыльки у фонарей, словно снег в метель, под тем же ласковым, таинственным наклоном.
Вот, один фонарь впереди нас, погас, и перелётные мотыльки, шелковистой волной, прибоем рая, устремились к весне другого фонаря, рядом с нами.
Мы остановились и смотрим на фонарь возле реки, словно на далёкую и таинственную планету, на миг приблизившуюся к Земле.
Папа улыбается. Я смотрю то на папу, то на счастливый фонарь.
Мы были счастливы, все, все счастливы. Мама подошла к нам сзади и брат.
Папа обнял маму и прижал меня с братом к себе.
Казалось, мы специально приехали в Питер, чтобы посмотреть на этот волшебный фонарь, вечный, бессонный: он никогда не гаснет, как и память моя о папе.

Два года назад, когда смотрела Never let me go, думала, что выбор актрисы на главную роль ужасен, потому что терпеть не могла, и сейчас не могу, Кэри Миллиган. Но я тогда ещё не читала книгу. Наверняка я о ней вообще не знала, а узнала после просмотра, потому что, если фильм, который я хочу посмотреть, — экранизация, никогда не смотрю его, не прочитав прежде книги. Ну так вот, теперь книга прочитана, и я с уверенностью могу опровергнуть моё тогдашнее мнение, потому что Кэри в роли Кэти — идеальное решение. Она такая же, как и Кэти. Такая же, как вся сама книга. Никакая.

Претензия на что-то глубокое, на новое слово, сильные чувства-переживания, как же, такая тонкая антиутопия, дети-доноры без надежды на долгую жизнь, постоянно в существовании среди бесконечных недоговариваний, именующихся полуправдой, а когда кто-то не выдерживает и пытается хоть что-то объяснить, его тут же убирают с глаз долой.

И ни разу ни одному из них не пришло в голову просто сбежать. Одной мне это кажется, мягко говоря, странным? А ведь это было бы чуть ли не единственной логичной мыслью, приди она им на ум. Да даже неважно куда, лишь бы подальше, чёрт возьми, ведь когда они уехали из дома-тюрьмы Хейлшема, они практически были свободны! Ага, кто-то, может быть, мне на это ответит, что у них было что-то вроде чувства долга. Ну, когда им всё уже объяснили, про мир, сошедший с ума и жаждущий всё больше и больше новых органов, может быть, они, учитывая всё их воспитание, решили, что это их долг и никуда от него не уйти. Ну да, это же я одна такая эгоистка, которая не согласилась бы без единой, хоть самой жалкой попытки взбунтоваться сидеть сложа руки и ждать своей скорой смерти, теряя при этом самых близких людей.

Хотя о чём я говорю, Кэти вот у нас даже по этим «самым близким» переживать-то не особо переживает, и плачет она как-то неуверенно, вроде как слёзы текут, но нет, вы что, с ней всё хорошо, и вообще за всю книгу, продираясь сквозь вязкий поток её размышлений, никогда не замечала, чтобы она хоть в чём-то пришла к определённому выводу, ибо скачет она в мыслях и отношении к вещам туда-сюда и сама, видимо, не знает, что о чём думает и чего хочет в той или иной ситуации.

Говоря об этих размышлениях, Боже мой, как же их много. Точнее, много лишнего, и это сильно утомляет. Всё, опять же, из-за этой дурацкой манеры Кэти каждый раз, когда говорить о чём-то, никогда не подводить в мыслях чёткий, ясный итог — все эти её «я не уверена, так ли он тогда сказал, но, по-моему, да...», «я, вроде, к этому так-то отношусь, хотя с другой стороны...» — и вот таких раздражающих метаний во всём тексте несчётное количество.

Забавно даже, кто-то над этой книгой рыдает, кто-то восхищается мастерством автора, идеей, психологизмом. Мне лишь жаль потраченного времени.

[школьный психолог] спросил, хочу ли я стать космонавтом, и я ответил: «Да».

(Для тех, кто не читал: Кристофер учился в школе для умственно отсталых. Он не то чтобы отсталый, он аутист.)

А вот какую неполиткорректную историю я ещё знаю про такую школу.

Приходит в коррекционную школу комиссия из РОНО (или откуда они там приходят обычно?). Всё посмотрели, теперь надо пообщаться с учениками.

-- Здравствуй, девочка!
-- Д-д-д-авствуйте.
-- Как тебя зовут?
-- Маша.
-- Отлично, Маша. А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
-- Нне-наю.

-- Здравствуй, мальчик!
-- Згга-авствуйте.
-- Как тебя зовут?
-- Миша.
-- Молодец, Миша. А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
-- Не-наю.

И так кого ни спросят, никто не знает, кем хочет стать.
Главарь комиссии говорит директору школы:
-- Ну всё у вас хорошо, только профориентацию надо бы подтянуть.
И уехали.

Через год приезжают.

-- Здравствуй, девочка!
-- Д-д-д-авствуйте.
-- Скажи нам, а кем ты хочешь стать, когда вырастешь?
-- Космона-а-атом.
-- Вот как здорово! А как тебя зовут?
-- Нне-наю.

Май богат на выходные дни: это и 1 мая, и 7 (казахстанский аналог 23 февраля), и 9 мая, которое в этом году выпало на субботу и захватит у трудовых будней понедельник 11. При таком обилии выходных, какой-нибудь один можно с чистой совестью посвятить своим любимым занятиям. Так что представляю хронику одного такого выходного дня:

Дальше...

Мои домочадцы-экстраверты с раннего утра разошлись на различные тренировки/встречи/дела, предоставив соне-интроверту досматривать поздние утренние сны.

Всякий правильный выходной день начинается с завтрака, так выглядит мой идеальный поздний завтрак

Завтракаю не на кухне и не у экрана телевизора и даже не у экрана компьютера, завтракаю я в кресле-качалке в обнимку со своим новым приобретением:

Должна признаться, что редко покупаю настоящие бумажные книги. Новые книги читаю в основном с электронных носителей, видимо, всему виной моя природная корейская практичность. Но эту книгу я не могла не купить, потому что знала, что "Тысячу осеней Якоба де Зута" буду неоднократно перечитывать. Приобретя книгу, слегка удивилась толщине фолианта, так как буквально проглотила книгу за один день.Наверное, я неуравновешенный псих-читатель. Как красиво сказал один из персонажей романа Огава Узаемон:

Я тоже... - Огава накрывает свое сердце ладонью, - ...библиофил. Это правильное слово? Библиофил?

Поэтому бумажный вариант настроилась читать медленно, со вкусом, раздумчиво. Радует качество печати и бумаги, твердый переплет.

Роман написан красивым языком и полон разных аллегорий и подтекста (очень по-японски). Например, весьма поэтичное название первой части романа можно трактовать как минимум в трех вариациях.

У японцев своеобразный взгляд на мир. Они ревностно охраняют то, что находится внутри их душ, но довольно откровенны в отношении всего, что касается физических (физиологических) проявлений человеческой жизни. Дэвид Митчелл, проживший 8 лет в Японии, успешно использует это в своем романе, благо, ему как-то удается не сойти до пошлости, но некоторые описания могут слегка шокировать западный менталитет. А еще мою нервную натуру не может не радовать отсутствие сексуальных сцен в романе, есть только легкие намеки, ну и разговоры (куда ж просоленная морем грубая мужская компания без них).

Мой брат как-то сказал мне, что черкать в книгах и загибать страницы - вандализм, поэтому я делаю пометки при помощи цветных стикеров - очень удобно.

Разными цветами я помечаю цитаты, отражающие характерные особенности интересующих меня персонажей. Читая во второй раз, замечаю, как в библиофилской лихорадке пропустила много интересного. Все-таки любоваться замками Луары лучше не из окна гоночного болида, а гуляя пешком.

Меня очень сильно расстраивает обложка русского варианта "Тысяча осеней Якоба де Зута"... какая-то она, мягко скажем, не от этого романа. Иностранные варианты намного лучше. Эх...

Мне до сих пор трудно сказать, чем же так понравился этот роман Дэвида Митчелла. Это какой-то сложный букет из характеров персонажей романа, слога, самой истории, образов... Похоже, мне только предстоит ответить на этот вопрос.

Ну а как может закончиться хроника выходного дня не просто библиофила, но и графомана-блогера? Конечно же, за написанием очередного поста-эссе.

По-моему, день, определенно, удался. Пойду-ка почитаю еще немного перед сном.

Сложные, очень сложные отношения складываются у меня с современной художественной прозой… Но, прочитав эссе Алексея Поляринова “Дэвид Митчелл и проблемы современных романистов”, возникло желание познакомиться с еще одним романом Митчелла “Тысяча осеней Якоба де Зута”. И вот почему:

В 20 веке положительных героев становилось все меньше, а пост-модернисты вообще перестали использовать слово «благородный» без кавычек.
А потом пришел Дэвид Митчелл и написал роман «Тысяча осеней Якоба де Зута». Роман исторический (конец 18 века), место действия: остров Дэдзима, голландская колония в Японии.

Эту книгу можно долго хвалить за атмосферность и точность деталей, но мне хотелось бы заострить внимание на другом — на главном герое, Якобе де Зуте. Митчелл обладает редким талантом: он умеет описывать положительных людей, и делает это так, что наблюдать за ними подчас гораздо интереснее, чем за негодяями из каких-нибудь «Игр престолов» или, я не знаю, сериала «Во все тяжкие».

Якоб де Зут — простой клерк, служащий канцелярии. Он не владеет восточными единоборствами, не играет на скрипке, не ширяется кокаином, не пытается изжить психическую травму детства; по ночам он не варит синий мет в мобильной лаборатории; у него нет латексного костюма супер-героя; за весь роман он не раскрыл ни одного преступления века и не спас от вымирания ни одной панды. У него вообще нет тайной жизни. Его работа — переписывать бумаги и следить за тем, чтобы цифры сходились.
И все же, под пером Митчелла, этот простой, прыщавый, рыжеволосый клерк превращается в настоящего героя — и совершает множество больших и благородных поступков. Без всяких кавычек.

И знаете, это и правда впечатляет — когда в толпе литературных недо-гениев, невротиков, мстителей, мошенников и сверхлюдей ты встречаешь человека, чья единственная супер-способность — не быть мудаком.

P. S. Видимо, что-то с нами не так, если «не быть мудаком» теперь проходит по классу супер-способности.

Алексей Поляринов, “Дэвид Митчелл и проблемы современных романистов“

В итоге, реальность такова – с 8 утра не могу оторваться от этой книги. Благородные планы, как то: сходить в гости к родителям и брату, приготовить фунчезу (крахмальную лапшу), мясо с грибами и зимний салат (кастрюлю, в которой варилась картошка на пару, я уже спалила) беспощадно и бесповоротно откладываются все дальше и дальше. А сама я очень похожа на сорвавшегося в запой алкоголика – в кресле-качалке, обложенная сладостями, кофе и ноутбуком на коленях…

И все же Митчелл молодец – не в пример многим европейцам, ему удается правдоподобно и внутренне верно описывать Японию – самую закрытую и загадочную из стран Востока. Как приятно убедиться, что в каждом правиле есть исключения, и Дэвид Митчелл – одно из них.

Впечатлительным и не достигшим совершеннолетия под кат не ходить (если ката почему-то не видно, то просто не читайте дальше)! Военным тоже не ходить, на всякий случай.

Это кат

Четыре отрывка из романа "Половина жёлтого солнца", посвящённого гражданской войне. Действующие лица: 1) правительственные войска Нигерии; 2) войска Биафры, желающей отсоединиться от Нигерии.

1.1. Нигерийский солдат и грабежи.

Он остановил еще одну машину:
— Ну-ка, вылезай!
Тщедушный человечек встал рядом с машиной. Офицер сорвал с него очки и швырнул в кусты.
— Ага, зрение испортилось? А когда пропаганду для Оджукву писал, хорошо видел? Вот чем вы, штатские, занимались!
Хозяин машины сощурился, потер глаза.
— Ложись! — скомандовал офицер.
Тот лег на асфальт. Офицер взял длинную трость и стал хлестать его по спине и ягодицам; трость свистела в воздухе, а хозяин машины кричал что-то непонятное.
— Скажи: «Спасибо, сэр!» — велел офицер.
— Спасибо, сэр!
— Повтори!
— Спасибо, сэр!

1.2. Нигерийские солдаты и насилие над женщинами.

— А что случилось с Ануликой?
— Тебе разве не сказали? Ее изнасиловали. Пятеро. — Ннесиначи села, положила малыша на колени.
Угву смотрел вдаль, в небо.
— Где это случилось?
— Больше года назад.
— Я спросил — где.
— А-а. — Голос Ннесиначи дрогнул. — У источника.
— Прямо на улице?
— Да.
Угву нагнулся, подобрал с земли камешек.
— Говорят, первому она прокусила руку. Ее избили до полусмерти. Один глаз у нее с тех пор не открывается до конца.

2.1. Биафрийские солдаты и грабежи.

Машина остановилась, солдаты застучали по капоту:
— Вылезайте, чертовы штатские!
Мужчина за рулем смотрел сурово, давая понять, что запугать его не так просто. Жена заплакала, начала умолять:
— Пропустите нас, пожалуйста, мы ищем сына! Говорят, его видели в лагере беженцев.
— Машина нужна для боевой операции.
Женщина, сдвинув брови, всматривалась в лицо Хай-Тека. Подумала, наверное, что это может быть ее сын.
— Мы за вас жизнь отдаем, а вы раскатываете в свое удовольствие?
Женщину вытащили из машины. Муж ее вылез сам, встал рядом с автомобилем, зажав в кулаке ключ.
— Так нельзя. Вы не имеете права отбирать машину. У меня пропуск. Я правительственный работник.
Один из солдат ударил его по лицу, он покачнулся, солдат ударил еще раз, и еще, и еще, и он рухнул наземь, выронив ключ.

2.2. Биафрийские солдаты и насилие над женщинами.

Переступив порог бара, Угву замер. Официантка лежала навзничь на полу, один из солдат держал ее за плечи, покрывало на ней было задрано до пояса, ноги разведены широко-широко. Она всхлипывала: «Не надо — не надо — не надо». Между ног ее двигался Хай-Тек. Двигался резкими толчками, тощий зад казался темнее ног. Солдаты подзадоривали:
— Ну же, Хай-Тек! Выпускай заряд!
Хай-Тек со стоном повалился на девушку. Другой солдат оттащил его прочь и взялся за ширинку, но кто — то остановил его:
— Нет! Теперь очередь Меткого Глаза!
Стоявший в дверях Угву попятился.
— Ujo abiala о! Меткий Глаз трусит!
Угву, передернув плечами, шагнул вперед.
— Это я-то трушу? — презрительно бросил он. — Просто не люблю чужие объедки, вот и все.
— Еда еще свежая!
— Меткий Глаз, ты разве не мужчина?
Девушка лежала на полу неподвижно. Угву спустил брюки и сам удивился, что уже готов к действию. Когда он вошел в нее, внутри у нее было сухо и туго. Угву не видел ничего вокруг — ни ее лица, ни державшего ее за плечи солдата; быстрые движения — и разрядка: облегчение и отвращение к себе. Под аплодисменты солдат он застегнул ширинку. Наконец он решился взглянуть на девушку. Та смотрела ему прямо в глаза спокойным, ненавидящим взглядом.

Значительная разница в действиях агрессоров и борцов за правое дело, не правда ли? Если кто не заметил разницы, поясняю: агрессоры грабят и насилуют на чужой земле, а борцы за правое дело - на своей.

Заметьте, что никаких выводов я здесь не делаю.

Об этой книге мне рассказала моя преподавательница по английскому языку. Она очень милая и интеллигентная дама. Хвалила эту книгу необычайно. Имея примерное представление о ее вкусах, я ожидала прочитать нечто совершенно выдающееся по стилю, но вполне классическое (если не сказать заурядное) по сюжету. Иными словами, повествование о вечных проблемах, рассказанное прекрасным языком. И каково же было мое удивление, когда я обнаружила, что читаю нечто для меня совершенно оригинальное и ужасно захватывающее! Правда, стиль и правда оправдал все мои высокие ожидания. Но в остальном... Сюжет, интрига, сама проблема... Они меня поразили! Читается книга на одном дыхании за несколько часов, но не отпускает читателя еще очень долгое время. Я даже посмотрела фильм, снятый по книге, чего делать не стоило. Он и вполовину не такой трогающий и трогательный, как книга. Мой Новый год прошел под знаком размышлений о человеке, человечности и человечестве, о прогрессе, о технике и нравственности, о судьбе, смирении и борьбе. Не самые радостные мысли в канун радостного праздника. И эта горечь, боюсь, останется со мной надолго.

«Дорогая кузина, приношу извинения, что так долго не писала.
Моя жизнь в последний месяц превратилась в кошмар….

Всё началось 13 июня (о-о-о, роковое число!).
Я отдыхала в нашем загородном доме на террасе, когда появился дворецкий Джордж и сообщил, что прибыл некий Брэдли Пирсон, утверждающий, что я пригласила его на месяц пожить у нас. Я, естественно, заявила, что не знаю никакого Пирсона и , конечно же, не приглашала его.
Джордж удалился, но через 10 минут вернулся с обиженным видом и сообщил, что у господина Пирсона моё пригласительное письмо.
Заинтригованная и возмущённая в равной степени, я направилась к двери, где указанный господин предъявил мне приглашение, написанное моей!!! рукой на нашей!!! гербовой бумаге:
«Уважаемая Айрис Мердок, я с удовольствием приму Вашего Чёрного принца, он может гостить у нас до 10 июля, при отбытии обещаю снабдить рекомендательным письмом.
Всегда Ваша,
Леди Ровена»
Да, настоящие леди не должны закатывать истерик перед незнакомцами, а могут только слегка побледнеть и произнести ровным голосом: ах, виноват дворецкий – и пригласить гостя в дом.
Этот Б.Пирсон оказался не только не королевской крови, но даже неблагородного происхождения – мелкий чиновник по налогам, претендующий на титул гениального писателя. Он сразу объявил, что является сыном госпожи А.Мердок, и что она называет его Чёрным принцем. Почему именно принцем, и почему чёрным – пояснить не смог.
Целыми днями он изводил меня рассказами о своей карьере писателя (целых две брошюрки); о мечтах создать «великое» произведение; о своей сестре Присцилле, несчастливой в браке, пытавшейся покончить собой; о своём друге писателе Арнольде Баффине, избивающем по временам жену Рэйчел, с которой у Пирсона странные отношения; о бывшей жене Пирсона Кристиан, которую он ненавидит; о её брате-враче нетрадиционной ориентации Фрэнсисе Марло; о девушке Джулиан, к которой он испытывает непреодолимое влечение, и которая является дочерью Арнольда и Рейчел… – и не скрыться, и не сбежать от этого ужаса.
Когда я, доведённая до отчаяния, попыталась ему намекнуть, что не так уж и рада знакомству, что не задерживаю его и готова оплатить расходы на его переезд в отель, этот пожилой негодяй заявил, что моё имя будет ославлено, что я не смогу появиться в обществе – какой позор! – пригласить порядочного человека, пообещать ему рекомендацию, а после бесцеремонно выгнать!
Как ты понимаешь, мне пришлось согласиться, что моя семья не одобрит такое поведение. Так и слышу голос дедушки: «Этот поступок не сопоставим с настоящей Леди!»
И я продолжила выслушивать его бесконечные неприглядные истории, последняя из которых была об убийстве Арнольда. В одно прекрасное утро Пирсон отправился на прогулку и не вернулся.
Не успела я вздохнуть с облегчением, как зазвонил телефон, и мне пришлось выслушивать историю Кристин о ее сумасшедшем муже Пирсоне.
Только я положила трубку, как объявилась немолодая женщина по имени Рейчел и устроила феерическую истерику со слезами, заламыванием рук и падением в обморок.
Я совершенно растерялась и не знала, что предпринять. Меня спас дворецкий. Наш невозмутимый Джордж налил гостье виски со словами: «Это лучшее в доме лекарство, примите, мэм!» Нервная дама, опустошая графин папиного любимого виски, изливала на меня водопады историй о своей тяжёлой жизни – озвучивала версию событий, ранее «вбитых» в меня Пирсоном.
Напившись, она уснула на диване в нашей зелёной гостиной.
Я, отправив Джорджа за полисменом, вышла подышать воздухом, и тут появился бывший шурин Пирсона. Я отказалась впустить его в дом, и мне пришлось выслушивать его историю до тех пор, пока не вернулся Джордж с полисменом и странной девушкой по имени Джулиан, сразу же объявившей, что всё случившееся в нашем доме - новое искусство, театральная постановка для одного зрителя - performance …»

Я просыпаюсь в холодном поту, горит лампа, а рядом с диваном лежит «Черный принц» Айрис Мердок…

Эту книгу я, как и полагается, сначала читал, а теперь перечитал – с довольно интересным эффектом «совпадения опыта» чтения и перечтения. Читал я ее довольно давно, лет, наверное, десять назад. Помню, что чтение шло тяжело и на каком-то этапе мне даже захотелось отложить книгу в сторону, но, то ли предчувствие подсказало - «читай дальше», то ли заработала скрытая привораживающая магия текста, то ли мне просто было более нечем себя занять, но я, преодолевая сопротивление, продолжил чтение, и награда не заставила себя ждать – книга вдруг мгновенно очаровала и полностью поглотила меня. Более того, я записал ее чуть ли не в свои «самые-самые любимые» книги, рассчитывая проверить этот вердикт в будущем, когда дело дойдет до перечтения. И вот это будущее наступило.

И все повторилось, хотя и не совсем так, но… почти что совсем так. Опять чтение пошло тяжело, и даже, пожалуй, тяжелее, чем раньше. И снова я увяз в тексте, но на этот раз мне было чем себя занять и помимо чтения «Детей полуночи», так что я сделал то, что не осмелился сделать десять лет назад, а именно решительно отложил книгу в сторону, в полной уверенности, что больше я за нее никогда не возьмусь. Полно ведь и других книг, вопиющих о прочтении, - зачем же я буду читать книгу, которая упорно сопротивляется желанию ее прочитать?

Но все-таки «Дети полуночи» - это, видимо, магический текст, и его привораживающая магия вновь оказала свое скрытое воздействие. Взявшись за чтение «Джозефа Антона» и мгновенно проникшись интересом к фигуре Салмана Рушди, я довольно быстро понял, что обречен вернуться и к «Детям полуночи». Вернулся, и, как оказалось, вернулся на ту самую страницу, когда текст и начинает очаровывать, я могу назвать и точный момент «начала очарования», а это момент рождения главного героя книги - Салема Синая. Родился Салем и умерла книга-через-которую-надо-пробиваться, и родилась взамен книга, от которой невозможно оторваться. Так было десять лет назад, и так есть теперь. И снова я подумываю о том - а не записать ли «Дети полуночи» в свои «самые-самые любимые» книги? Решу после следующего прочтения-перечтения. Лет этак через десять:)

Посмотрела киноспектакль "Загадочное ночное убийство собаки" по роману Марка Хэддона. Британский Национальный Театр создал, на мой взгляд, чудесную постановку. И отхождений от книги нет практически. Но примечательно то, что в книге - ты внутри главного героя, его мыслей. И в этих мыслях тихо, упорядочено, нет ничего лишнего. А когда смотришь со стороны, на сцену, ты - снаружи. И это так шумно, что после прочтения книги кажется ужасающе странным.

Тем не менее спектакль хороший, актеры чудесные, и опыт просмотра воплощения подобного произведения - весьма занимательный.

Значит ли это, что теперь я могу все?

Тема людей, психика которых отличается от моей, мне интересна. Позади уже множество прочитаных книг и посмотренных фильмов, но Хэддон все-таки дал мне кое-что новое. Несомненно, мы никогда не узнаем о чем на самом деле думают и что чувствуют люди, страдающие аутизмом, но мысли Кристофера в "Загадочном ночном убийстве собаки" представляются мне очень реалистичными.

Сначала я думала, что напишу рецензию, но потом поняла, что я не хочу рассказывать о том, что происходит в книге. Потому что из моих уст (или пальцев) это будет звучать как плохой одноголосый перевод голливудских фильмов начала 90-х. Я бы хотела только выразить свое непонимание. В Украине (наверняка и в других странах СНГ) до сих пор нет школ для аутистов. И родителям таких особенных ребят советуют отдать ребенка в спецшколу, приравнивая их к дебилам. Хотя и науке, и широкой общественности давно известно, что такие детки очень способны к наукам и даже гениальны. Очень горько, что общество меряет всех одними мерками и растаптывает тех, кто в них не вписывается.

Великолепная книга, потрясающая история. Реальность, балансирующая на грани и в конце концов срывающая в шокирующую нереальность. Нереальность, похожую на правду. По крайней мере, в это хочется и можется верить. Хорош и фильм по мотивам книги, хотя история сильно видоизменена. Любопытна, в тон содержанию, и тенденция, связавшая меня с этой книгой. Точнее, историей, так как начал я с фильма и только потом дошел до букв.
Кино про двух бывших друзей-фокусников, ставших волей случая жесточайшими врагами, я посмотрел давно. Помню, начало не очень пошло, но с определенного момента (возможно с появлением в кадре Теслы и его мистического электричества) я не мог оторваться. Нестандартная, увлекательная, а главное, неуловимо притягательная история. Не удивительно, что я быстренько торрентом организовал скаченный фильм себе на диск. Был уверен, вскоре его пересмотрю и возможно даже не раз.
Вот тут-то и начинается... ну, не скажу, что мистика, но как-то... нечестно со стороны бытия)) Не посмотрел я повторный раз зачетное кино. Диск по каким-то непонятным мне причинам стал нечитаемым моим вроде бы всехавающим DVD-аппаратом. Ладно. Бывает. Я через какое-то время вновь нашел торрент, поставил на закачку, и... На утро умер комп. Отдельный грустный прикол. Не буду вдаваться в технические подробности. Сам пытался оживить электронного друга, привлек к помощи реального друга, совместными усилиями что-то восстановили, но, в основном, инфа была утеряна.
В этих нейромантных дебрях потерялся и торрент с "Престижем". Честно говоря, я даже забыл об этом - было о чем жалеть большем. После я еще несколько раз пытался каким бы то ни было способом посмотреть этот фильм (безуспешно!)), а еще чуть позже, узнав, что есть книга (да-да, к моему стыду, я не так сразу узнал, что кино по книге)), я ее... раза три заказывал. Но то товар кончился перед самым заказом, то книга не дошла... (не буду ни в кого кидать кирпичи, называя по чьей это было вине - давно было дело), то я сам... отменил заказ (так уж вышло).
Короче, прошло почти 15 лет, прежде, чем я смог прочитать "Престиж", а потом по мотивам просмотреть и фильм. Дважды окунулся с головой в круговерть истинного кайфа. И лишь после этого задумался, что какой-то странный фокус выкинула жизнь с моим интересом к этому произведению. Не слишком ли много негативных совпадений? И почему вдруг судьба сдалась? Возможно, конечно, я натягиваю факты, но от чего-то кажется, что это меня все время кто-то натягивал...))

Читаю книгу Зэди Смит с подачи majj-s . До конца ещё далеко, но кое о чём сказать уже можно.
У нас говорят всё время о фальсификации истории. Так что вы думаете? Зэди Смит умудрилась и географию фальсифицировать! Конечно, это не по злому умыслу, а просто от незнания. Хочу внести ясность сразу, чтобы не копить цитаты и негативное настроение для будущего отзыва. Думаю, 15% прочитанного текста для этого уже достаточно.
Чтобы было понятно тем, кто не читал: речь идёт о II Мировой войне и британском танке.

Итак, приступим, помолясь.

=== 1 ===

Они стояли бок о бок на взрытой русскими танками земле

Тут мне впервые стало интересно, где же это британские танки шли по следам советских? Это могло случиться только при обмене оккупированными территориями в Германии во исполнение стратегических договорённостей, но уже после завершения всех боевых действий, а в тексте ясно сказано, что это было "до".
Странно, -- подумал я... -- ну ладно, попробую разобраться позже.

=== 2 ===

когда Арчи сверял по карте путь на Софию

Вот тут уже мне стало совершенно ясно, что девушка не в курсе. Ни один британский танк на территорию Болгарии во II Мировую не заезжал -- это абсолютно точно. После того как Болгария переметнулась от Гитлера к СССР, там оказались наши танки. И более того, ко времени повествования армия Болгарии уже штурмовала Югославию в составе Советской армии, так что никакого присутствия британцев там явно никто не потерпел бы, тем более британских танков.

=== 3 ===

отправились в деревню и три часа пили там самбуку

Это в Болгарии происходит, и это уже преступление против человечности географии. Ни в одной болгарской деревне никто и никогда не слышал о самбуке. В Болгарии пьют ракию, мастику и сливовицу, ну и вино, конечно, а за самбукой надо двигаться в Италию.

Что имеем в итоге?
В итоге имеем, что снова контора пишет, но не знает о чём. Конечно, Википедия в момент написания этой книги ещё не существовала, но хоть что-нибудь почитать можно было, прежде чем свою книгу писать...

Есть у меня приятель, классный программист, но алкоголик, к сожалению. Когда ему стукнуло 20 лет, он вдруг подумал, что владение тремя алгоритмическими языками даёт ему право учить других и заявил, что напишет книгу по программированию. Я ему посоветовал для начала чужие книги почитать. И он, знаете ли, прислушался к моему мнению. Сейчас ему 40 и книгу он только что написал. Я книг по программированию давно не читаю, но с удовольствием поставлю на полку экземпляр c его автографом, когда книга наконец выйдет.

Очень жаль, что Зэди Смит никто не посоветовал чего-то подобного.

Добрый день! Извините, что пишу не на форуме, а в разделе "Истории".
Но у меня будет наполовину история, а наполовину обращение к вам.

В ближайшее время мне предстоит встретиться с группой старшеклассников (и, возможно, педагогов, родителей) с целью обсуждения этой книги. Увы, она будет прочитана не у всех (такой формат встречи).
Цель встречи - знакомство с современной зарубежной литературой (занятие в рамках спецкурса). Но хочется провести встречу маскимально интересно и продуктивно.

Несколько человек уже прочитали и подходили с морем эмоций. Уже не раз себя останавливали, чтоб раньше времени всё не сказать:) То есть с прочитавшими будет о чем поговорить, это понятно.

Но вот сейчас я выбираю отрывки для обсуждения и уже замучилась перебирать то одно, то другое. Глаз замылен.
Вдруг кто-то из вас захочет/сможет предложить, какую именно сцену было бы интересно прочитать и обсудить прямо на месте. Вот что в книге вы считаете самым острым/противоречивым/спорным?

Заранее большое спасибо!!

Люблю кино. Стараюсь посмотреть все фильмы с участием любимых актеров. "Искупление" было в фильмографии Джеймса Макэвоя. Из коментариев к фильму на сайте интернет-магазина узнала, что это экранизация романа незнакомого мне до этого автора. Почему-то это меня заинтересовало. Почему-то решила заказать не только фильм, но и книгу. Поскольку привыкла все делать "в прямой хронологии", то бишь раз сначала была книга, а потом кино, решила сначала прочитать роман, а потом уже насладиться игрой Макэвоя. В конечном итоге проглотила книгу за полдня - начав ее читать, просто не смогла оторваться, пока не был прочитан последний абзац. Ревела во время чтения, после чтения... В общем фильм мне не понравился, несмотря на все его бонусы в моих глазах в виде любимых актеров. Но зато открыла для себя Иэна Макьюэна. Теперь пытаюсь прочитать все, что было им написано и издано у нас.

Это не история, а просто потоки личного восторга. Свершилось) Не буду рассказывать, как я люблю творчество Хилари Мантел. В 2013 году я познакомилась с первым романом её трилогии о Томасе Кромвеле, в 2014 с восторгом прочитала продолжение. На английском роман *Внесите тела* вышел еще в 2012 году. Почти 8 долгих лет поклонники ждали и надеялись. Ходили слухи, что она не закончит трилогию. По разным причинам.
Сегодня захожу на официальный сайт - на март 2020 года анонсирован выход последней части *The Mirror & The Light*, открыт предзаказ) Да, еще не скоро. Остались финальные штрихи. Но после 8 лет, что такое еще каких-то жалких 5 месяцев подождать?)
Надо было куда-то выплеснуть это радостное известие, а то аж распирало)
ПС. Книга еще не вышла, а я уже мечтаю, что за неё Мантел своего третьего Букера получит)))

Литературным шедеврам редко везет с экранизацией, этот случай не стал исключением. Наткнулась недавно на хвалебную заметку о фильме, подумала: а я отчего не видела? И стала смотреть. Когда бы не читала книги, решила бы, что Исигуро написал на редкость чернушную и фальшивую муть, из которой СМИ раздули, незнамо чего, а потребитель сглотнул, не морщась.

Понимаю, трудно переложить книгу на язык кино, не растеряв большей части написанного. Какими-то нюансами неизбежно приходится жертвовать, другие - усилять до педалирования. Такая уж особенность у кинематографа - приоритет визуального. Чтобы зритель воспринял происходящее, оно должно быть либо красивым, либо оттталкивающе безобразным. Серая обыденность неинтересна - нам ее в жизни хватает, вы покажите то, чего у нас нет, а хотелось бы иметь или чего нет - и слава Богу.

А Кадзуо Исигуро пишет о людях маленьких. Ну кому, в самом деле, могут быть интересны сироты, выросшие в интернате (хотя бы даже очень приличном) которым не стать звездами эстрады и знаменитыми спортсменами, политиками, архитекторами и религиозными деятелями. Им даже детей не суждено родить, потому что у них другое предназначение. Отталкивающее, странное и страшное. Оп-па, вот оно!

Значит берем внешнюю сторону и раздуваем до пределов, которые заполнят фильм. Преступление людей против себе подобных! Геноцид клонов! Покуда богословы спорили, есть ли душа у животных, люди лишили права на нее людей! И всякое такое. Попутно растеряв то, что составляет квинтэссенцию романа, самую его суть: "Аве, Цезарь! Идущие на смерть, приветствуют тебя" - достоинство обреченных, которые, странным образом, таковыми себя не ощущают. Н-ну, не больше, чем все мы.

Потому что единственное, что каждый знает о себе совершенно точно - это то, что он когда-нибудь умрет. А разница между нами, маленькими людьми, живущими свою маленькую жизнь в подлинной реальности нашего мира и ими - маленькими, живущими свою в созданной Исигуро книжной, очень невелика. Они чуть точнее знают о сроке и чуть более анатомически подробно, чего и в какой последовательности придется лишиться. Только суть не в этом, ребята.

Суть в детских воспоминаниях, в опыте социализации, когда один с младенчества демонстрирует маккиавелиевскую изощренность в интригах, другой приступы ярости и агрессии, если не удается подчинить обстоятельства силой, а третий спокойное дружелюбие. Суть в мифотворчестве с тайной гвардией любимой опекунши (она принцесса, которую злодеи хотят похитить), и Норфолком - краем потерянных вещей (Кэти Ш. и Томми Д. купят кассету с записью Never let me go, взамен потерянной, в развалах блошки одного из городков Норфолка и легенда затейливо подтвердится).

Кукольная смазливость Керри Маллиган была хороша а "Гэтсби", но тут она явно не справилась. И Человек-Паук из Эндрю Гарфилда получается более удачный. Что до Киры Найтли, уж и не помню, за что люблю ее (О, вспомнила, роль в "Реальной любви!), но она не Рут. Все на тройку. А все же, в чем суть? Суть в том, что жизнь всегда длиннее любви, но иногда короче дружбы.

Отношения с этой книгой у меня изначально не сложились. Появилась она в нашей семье где-то лет 5 назад, когда мы с мужем гостили в Москве. Он очень сильно хотел ее купить, а я наоборот. Но все же купили, муж был доволен, а это дорогого стоит)).
Теперь о моем чтении: книги я любила всегда, и читала, когда появлялась возможность познакомиться с хорошей книгой. И вот, как ни странно, в 2007 году я все-таки начала читать "Белые зубы", когда меня перед рождением первого сына положили в отделение патологии, и соответственно, времени свободного было много. Однако, прочитать я успела всего где-то треть книги. Родился ребенок, и я перестала читать на долгих четыре года. Точнее , не совсем перестала, но читала очень мало, 2-3 книги в течение года. Потом книгу прочитал мой муж, и она стала одной из его любимых книг, поэтому на протяжении всего моего нечитательного времени муж всячески расхваливал ее мне.
Эти 4 года были очень тяжелыми для меня: ребенок, учеба, семья, неизвестность, в общем, хватило всего. Потом родился второй ребенок, и жизнь моя еще более усложнилась (я совсем не хочу сказать, что только моя, лучше сказать, наша семейная жизнь). Все это безобразие продолжалось до июля 2011 года, когда мы, устав ссориться, решили все бросить и уехать отдыхать впервые за 8 лет, которые мы вместе. Это были чудесные 10 дней у моря, когда во всем мире для нас были только мы, когда наконец мы спокойно могли обсудить наши проблемы и найти решения. И именно тогда чтение вернулось в мою жизнь. Я читала в дороге туда и обратно, потом приехала домой и тоже по чуть-чуть читала, потом муж уговорил меня познакомиться с ливлибом, на который после я окончательно подсела. И вот наконец в мои руки снова попали "Белые зубы". И снова я прочитала где-то треть, но вдруг сильно заболели дети и пришлось отложить книгу на месяц. И тогда прочитать эту книгу стало уже для меня делом чести. И я ее прочитала. К моему великому сожалению, мне она не очень понравилась. В ней много мудрости, много тонкого юмора, много жизни, обычной, такой же, как наша, жизни. Только вот не моя книга, и все.
Непонятны мне чувства иммигрантов и их такое ярое стремление к родине, точнее, не стремление, а мучение из-за этого стремления. Ведь кто стремится, тот почти всегда получает желаемое. Я не понимаю, зачем жить в чужой стране, если все в ней плохо. Почему не вернуться? И, честно сказать, я сама, как и многие сейчас, мечтаю из своей страны уехать.
Но вот что меня удивило, так это то, что говорится о детях. В книге даны четкие примеры того, как не надо воспитывать детей. Точнее, мне теперь кажется, что их не надо воспитывать вообще. Здесь описаны 3 семьи, абсолютно различные по всем признакам, с абсолютно различным воспитанием. Но в итоге дети вырастают не такими, какими мы хотим их видеть, а такими, какими им быть заложено природой. Ребенок рождается личностью, просто после он может эту самую личность потерять. И как раз здесь мы, как родители, очень можем им помочь либо эту личность сохранить и совершенствовать, либо разрушить. И все примеры можно видеть в этой книге.
Когда-то, когда мы с мужем только познакомились, я говорила ему, что мечтаю о настоящей счастливой семье. У меня такая семья есть. И я скажу тебе, мой дорогой Sliver-drum , что очень люблю тебя. И я готова верить в то, что все будет хорошо, если рядом будешь ты и наши мальчики.
Теперь я снова читаю. Слушаю аудиокниги в транспорте и на прогулках, читаю, укладывая ребенка спать, читаю при любой возможности. И это прекрасно! Читайте, друзья! Благодаря книгам вы сохраните себя, сделаете себя лучше, узнаете много интересного и получите море удовольствия!
Любите друг друга)

Очаровательная и забавная книга! Я рада, что прочитала её. Читала наверное более года. Начинала в электронном формате, потом решила, что хочу иметь её в личной библиотеке. За время чтения, я прочитала много других книг и всегда с удовольствием возвращалась к странствиям "Добрых друзей". Так и говорила: "Как там мои "Добрые друзья"? Давно с ними не встречалась". Оставить не могла. Если долго не читала, даже скучала. Так вот и дочитала. Не быстрое чтение, но очень, очень приятное!

У меня уже привычка, после прочтения книги посмотреть экранизацию. Особенно привлекают внимание книги и фильмы, получившие какие-либо премии, награды и т.д. Про книгу рассказала отдельно в рецензии. Пока читала периодически натыкалась на песню "Never let me go". Ну и, естественно, я побежала искать ее на ютубе. И очень удивилась, когда нашла, не думала, что она существует на самом деле. Но, прочитав коменты, поняла, что она была написана специально к фильму . Это была любимая песня главной героини и она танцевала под нее в обнимку с подушкой, и была застукана Мадам.

Певица Джуди Бриджвотер тоже не существует на самом деле. Некоторые считают, что автор придумал ей имя связав имена двух знаменитых "винтажных" певцов - Джуди Гарланд и Ди Ди Бриджвотер. Песню написал Лютер Диксон, а исполнила Джейн Монхейт.

Мне песня понравилась, она действительно передает всю тоску, которую чувствует человек, оставшийся перед угрозой одиночества.... А вот и сама песня....

02:46