Люблю кино. Стараюсь посмотреть все фильмы с участием любимых актеров. "Искупление" было в фильмографии Джеймса Макэвоя. Из коментариев к фильму на сайте интернет-магазина узнала, что это экранизация романа незнакомого мне до этого автора. Почему-то это меня заинтересовало. Почему-то решила заказать не только фильм, но и книгу. Поскольку привыкла все делать "в прямой хронологии", то бишь раз сначала была книга, а потом кино, решила сначала прочитать роман, а потом уже насладиться игрой Макэвоя. В конечном итоге проглотила книгу за полдня - начав ее читать, просто не смогла оторваться, пока не был прочитан последний абзац. Ревела во время чтения, после чтения... В общем фильм мне не понравился, несмотря на все его бонусы в моих глазах в виде любимых актеров. Но зато открыла для себя Иэна Макьюэна. Теперь пытаюсь прочитать все, что было им написано и издано у нас.
Когда-то очень давно, лет этак… очень много назад, смотрела фильм Дэвида Финчера «Исчезнувшая», который произвёл на меня впечатление, а надо сказать, что фильмы редко производит на меня впечатление. Неважно какое именно впечатление, даже если фильм мне понравился, он будет занимать мои мысли максимум минут 20 после просмотра, а сюжет я уже через пару дней забуду. Для меня просмотр фильмов (за редким исключением), это все равно, как рождественские открытки разглядывать. Так вот, сюжет этого фильма я запомнила надолго, а мысли о нем меня долго не покидали. В общем, фильм этот переваривала я долго. В то время я даже не обратила внимание, что это киноадаптация книги.
Потом, после просмотра фильма, по прошествии энного количество лет, я «натыкаюсь» на книгу
(причем в рецензиях на совсем другую книгу).
Ого! – Удивилась я, оказывается у фильма, который имел ошеломительный успех у меня:), есть первоисточник. В то время я не очень-то увлекалась книгами из серии «триллер» или детективы, а потому и сильного желания прочитать не было, тем боле, что и развязку я уже знала, а для такого жанра, это главный фактор, определяющий интерес (как мне тогда казалось), потому и читать, наверное, будет не интересно. Так я тогда думала, но решила все-таки прочитать просто ради любопытства чтобы узнать, чем фильм отличается от книги и наоборот.
Если и не с самых первых страниц, но книга меня затянула. Самое интересное, что знание сюжета нисколько не мешало развитию интереса, даже было ещё интереснее следить за самими героями уже зная who is who. Можно было сосредоточиться на их поступках и мотивах, а не пытаться предугадывать события. Если коротко, то книга мне тоже понравилась. И я снова решила пересмотреть фильм, чтобы сравнить теперь книгу с фильмом. И удивительные дело, фильм мне снова понравился и даже пересматривать его было интересно.
Фильм, кстати, тоже близко к книге, что сейчас является удивительным фактом, потому что режиссёры почему-то решают, так сказать, вносить «свой взгляд», который, порой просто искажает книгу (для примера Лиана Мориарти - Девять совсем незнакомых людей , а здесь мое возмущение)
Хоть и не понравилось мне пару моментов в фильме (зачем, например, нужно было вводить эпизод с камерами слежения), ну да ладно, с учётом того что он снят по книге - получилось в целом просто отлично, тем более что и сценарий писала сама Гиллиан Флинн.
Вот совсем недавно я снова натыкаюсь на фильм и опять его пересматриваю, а потом, по уже сложившейся традиции :), снова перечитываю книгу. И просто удивительно, опять с большим интересом и то, и другое. Удивительное дело, но по прошествии столько времени тема эта для меня не потеряла актуальности, и даже открыла для себя ещё новые моменты.
На днях ездила в Новгород Великий. Из Питера, на один день, на автобусе. В пути слушала эту аудиокнигу. Поездка была необычная, не на маршрутном автобусе, и приехала я не на автовокзал, а к Парку 30 лет Октября. Еще находясь мысленно в Афганистане с Амиром и Хасаном, я направилась на прогулку напрямую через парк.
Каково же было мое удивление, когда первой же достопримечательностью, которую я увидела, стал памятник "Афганистан болит в моей душе".
Я прекрасно провела время, гуляя по городу. Направляясь обратно к автобусу, я увидела на набережной детей, запускавших бумажных змеев... Хоть змеи и не были красным и синим (они были разноцветными), я вновь вернулась к сюжету книги.
Такие совпадения никогда не кажутся мне случайными.
Ищешь, бывало, что бы его почитать... выбираешь... думаешь... и вроде ничего не подходит, пока в один прекрасный момент где-то в магазине, или библиотеке тебе не падает тяжеленький томик на ногу и ты с мыслями "в детстве и книги тяжелее были" берешь в руки это издание и... начинаешь читать...
Сначала название, потом аннотацию, оглавление, первая страница, вторая... И не замечаешь, что уже нашел "что-то"...
Так было у меня.
Я прочитала эту книгу за неделю. И знаете, нет, она не слишком сложная и не слишком "женская", она как раз "то, что нужно". Закрыв последнюю страницу, я задумалась, что ведь действительно, как мало мы делаем хорошего для наших же близких. Как мало мы им уделяем внимания, как мало мы добры. Вспомните, когда вы в последний раз улыбались? Когда помогали? Куда девалась доброта? Вспомните, как часто нам хотелось сбежать от всех! Бросить всё ради нас самих! А где же самопожертвование?
Как часто мы теперь создаем границы! Этот глуп! Этот не подходит! А это - нищенка! Мы, в 21 веке, привыкли жить окруженные собственными предрассудками! Мы привыкли находиться в коконах, созданных нами! Теперь мы редко выходим из дому - разве только на работу, но и там наши круги общения ограничиваются в лучшем случае 2-3 людьми! Ох уж эти границы... Мы отгораживаемся от мира стенамисобственной квартиры, интернета, телевидения.
Даже книги теперь - СТЕНА. Мы сидим и читаем, но мы не обсуждаем... Мы отвыкли...
Границы у нас в головах...
Случайно, сразу после "Исчезнувшей" стала читать Фридриха Ницше «ЕССЕ HOMO» (Как становятся сами собой). Даже дух захватило, как чётко слова Ницше о женщинах вообще подошли для характеристики Эми. Кто читал "Исчезнувшую", наверняка оценят:
Маленькая женщина, ищущая мщения, способна опрокинуть даже судьбу. - Женщина несравненно злее мужчины и умнее его; доброта в женщине есть уже форма вырождения... Все так называемые "прекрасные души" страдают в своей основе каким-нибудь физиологическим недостатком, - я говорю, не все, иначе я стал бы меди-циником. Борьба за равные права есть даже симптом болезни: всякий врач знает это. - Женщина, чем больше она женщина, обороняется руками и ногами от прав вообще: ведь естественное состояние, вечная война полов, отводит ей первое место. Есть ли уши для моего определения любви? Оно является единственным достойным философа. Любовь - в своих средствах война, в своей основе смертельная ненависть полов. - Слышали ли вы мой ответ на вопрос, как излечивают женщину - "освобождают" её? Ей делают ребёнка. Женщине нужен ребёнок, мужчина всегда лишь средство: так говорил Заратустра.
Всем, кто ещё не знаком с историей "удивительной Эми", советую прочитать книгу!
Вечереет. Вечер реет. Весна заметает дорогу светом и счастьем.
Зажёгся фонарь возле одинокого дерева, осветив ветки белоснежной тишиной: кажется, что выпал снег.
Островок снега посреди моря весны.
Снег словно бы вернулся неприкаянным призраком на то место, где он.. умер, когда-то.
Мальчик идёт с мамой по дорожке в парке и стреляет из игрушечного автомата по птицам, деревьям, последнему отблеску солнца на далёком окне, по фонарям.
Мама идёт с ним и не замечает его игры, войны незримой и безумной. Идёт как ангел белоснежный.
У мальчика счастье блестит в глазах.
Я иду к нему и ангелу навстречу. Мне почему-то бесконечно грустно и больно от всего этого.
Солнце убитое, лежит в траве. Раненые птицы упал в закат..
Мир рушится на глазах, а люди проходят мимо, не замечая этого. Как всегда…
Мальчик улыбается и в азарте нездешнего счастья стреляет в меня.
Я подыгрываю ему, падаю на дорожку в парке, схватившись за сердце.
Ребёнок замер. Улыбка слетела с его лица как осенний лист.
Ангел тоже замер и обернулся: свет фонаря заметает светом лежащего на дорожке, под деревом, молодого человека.
Мальчик оглядывается в ужасе на расстрелянный мир…
Так бывает, совпало просто — ссора с любимой, боль в сердце, рушащийся на глазах мир и мальчик, стреляющий в мир и сердце моё.
Я убит. Меня нет.
Да и мира, быть может, нет и не было никогда.
Шопенгауэр, вроде, писал, что мир есть ложь и его нет: стоит закрыть глаза и он исчезнет.
В отношениях тоже так бывает: закроешь глаза сердца, осязаний… и мир нежно исчезнет, и пощёчина просияет из пустоты, словно птица, вылетевшая из ало полыхающих зарослей октября и ночи.
Я виновен перед любимой: я солгал ей.
И она, по всем законам Шопенгауэра, будь он неладен, исчезла.
Часто бывает, что при разрыве отношений, женщина или мужчина забирают с собой свои вещи, нажитое вместе добро.
Любимая.. забрала у меня всё, не желая этого: весну, солнце и звёзды, деревья милые и птиц: целый мир забрала.
Только теперь я понял, что всё это принадлежало ей.
Хотя многое из этого я ей сам подарил…
Я сам всё разрушил. Солгал однажды из благих побуждений. Ложь проявилась, словно моя душа на фото в аду.
А потом… был ад измены.
Кто сказал, что ада нет? Я атеист, но я теперь знаю, что есть не только ад, но и.. рай.
Но ад всегда вдали от нас, в душе другого человека, кем мы живём, и потому невозможно проникнуть в этот ад и покинуть его: это солнце ада опаляет нас и сжигает на расстоянии.
Также ад бывает и в нашей душе, но как бы тоже.. вдали от нас, т.к. мы вдали от своей души: в пустоте и тьме.
Рай тоже есть, точнее — был: это какое-то грустное свойство рая: он сразу — был и утрачен навеки, он полыхает синевой и листвой где-то там, за плечами крыльев.
Да, я изменил любимой и солгал… но лишь в её сердце.
Она искренне верит, что я ей изменил.
Если честно, на моём месте, тогда, изменило большинство мужчин, а я остался ей верен.
Что сдерживает большинство людей от греха и порока у верующих и атеистов?
Ад наказания: совести, закона, бога… не важно.
Не от полноты души не грешат, а от страха быть уличённым.
Если бы погасить на одну ночь, как фонарь, рай и бога, совесть и законы общества, то мир был бы разграблен, изнасилован и распят в эту ночь.
В мире без бога, как-то странно случился бы бог, тишина о нём, идеально круглая, размером с луну, затмевающей солнце: может быть поэтому некоторые в ночи порока.. ищут ад и рай.
Это было похоже на кошмар наяву, ухмылку крыльев ангела в аду.
Я был в другом городе, скучал по любимой, и, когда говорbk c ней по телефону, почему-то смотрел на звезду в тёмном окне: казалось, я дозвонился до далёкой звезды, где и живёт любимая.
Мы как-то привыкли к безумию расстояний, но на самом деле, они, одни из самых экзистенциальных вещей в мире.
Влюблённые и ребёнок в первый день в детском саду догадываются об этом.
Мы совершенно равнодушно оглядываемся на трагедию землетрясения в 16 веке на юге Испании, на гибель Цветаевой, Лорки.
Чем отличается трагедия от нас за 500 лет и за 500 км?
И то и то мы толком не видим, они на одной плоскости отдаления.
Или всё дело в том, что люди в отдалении пространства — живут сейчас?
Но если любишь, т.е. чувствуешь дальше себя, то открываешь маленькую тайну бессмертия души и жизни после смерти: все почему-то ищут эти тайны в будущем, а нужно только.. обернуться душой, почти как Орфей, обретя сразу рай и ад и.. потеряв любимую.
Все это для нас сглажено расстоянием: подушка безопасности, устремляющаяся в нас с голубой мягкостью дней и лет, как бы смутно говоря нам, что мир и сердце в нём, когда-то разбились.
Не знаю, быть может со мной что-то не так, но на меня порой накатывает время, девятым валом тёмной громады расстояний обрушиваясь посреди ночи и дня, и тогда я буквально рыдаю от осознания гибели Цветаевой, словно она повесилась только вчера, исхожу слезами от женских и детских криков под обломками мира в Испании 16 века.
В Библии говорится, что в конце времён — времени не станет.
Но для влюблённых.. конец света может случиться в любой миг.
Мы привыкли к пустоте жизни, дыша ею, пытаясь сказать самые главные и нежные слова в ней, но, не слыша слов в безвоздушном пространстве гордыни, лжи, эгоизма, думаем, что слов эти нет, любви, истины — нет.
Есть в любви что-то от взрыва сверхновой, когда весной света полыхают пространства, а сердце словно бы блаженно расширяется в мир.
Во тьме остаётся лишь малая нейтронная звезда, размером с луну: её вещество до того плотное, что щепотка её на Земле, весила бы тысячи тонн.
В ней нет больше пустоты — сплошная душа и свет, который… порой даже не может покинуть звезду и она для других превращается в чёрную дыру: образ поэта, и, быть может, зла и порока.
Я был далеко от любимой: почти на другой звезде.
Вечером позвали на андеграундную вечеринку, развеяться.
В сердце была пустота, темнота вдали от любимой.
Вокруг этой темноты медленно вращались, приближаясь по странным, пьяным орбитам, лица женщин, мужчин, сирень за окном и даже идеально-круглые, как планеты — другие века (сглаженные до круглоты, вращением в пустоте).
В одной дальней и сумрачной комнате, из которой музыка виделась как полоска света утром из-под двери, на белом диване сидела женщина в очках, поджав колени в тёмных брюках, к груди: колени были похожи на сложенные, тёмные крылья.
Так уж вышло, что я случайно выпил в бокале вина, стоявшего на столике, словно аленький цветочек, наркотическое вещество, к тому же — возбуждающее.
Я был закрыт с ангелом в комнате.
Мира больше не было. Слёз у женщины больше не было.
Я сидел возле женщины и говорил с ней и луной за окном.
Держал цветок вина перед собой: он рос как бы из моей груди, пустоты: казалось, я держал в руках своё обнажённое сердце.
Оно нежно билось во все стороны мира, и мне почему-то было стыдно, что лунная женщина смотрит на моё сердце, которое я подносил к губам, делая маленькие глотки.
Я прикрывал сердце рукой, но это не помогало. Мои ладони стали прозрачными и как бы намокли лунным светом.
В какой-то миг я почувствовал себя совершенно обнажённым и беззащитным перед женщиной, а моё сердце.. бокал вина в руках, стал моей душой, испытывающей чудовищную вину перед кем-то незримым.
Я пожелал спрятаться в свою вину, вино — весь, оставив тело, обнажённость мою — женщине, словно ненужный, бледный шум листвы существования.
Тело стало моей одеждой, совершенно мне не нужной, а колени крыльев женщины были озябшими.
Проявив простую галантность, человеколюбие даже, я встал душой и накинул на колени женщины своё тело, словно одежду, дабы согреть.
Женщина была вся прозрачна от грусти и холода звёзд, и в её животе и груди я увидел прекрасные луговые дали, с сиреневыми цветами и закатом.
Каким-то образом, эти цветы в женщине и закат, пробудили во мне странного ангела.
За своими плечами я ощутил теплоту напряжения эрекции крыльев.
Женщина увидела крылья мои и улыбнулась… своими крыльями, ласково разведя их у груди, словно колени.
Мир замер и стал рушиться у меня за плечами.
Мне казалось, что любимая умерла уже давно и много вёсен прошумело с тех пор и цветы проросли на её тихой могилке.
Я склонился к женщине, к сиреневым цветам и стал плакать.
Пронеслось ещё несколько лет, веков даже.
Я был совсем другим человеком и звали меня иначе, и прекрасная испанка в осеннем парке Флоренции 16 века обнимала меня рукой под вечерним фонарём.
О любимой я уже забыл. Её просто не было в мире и я был блаженно-свободен, мог делать всё что хочу.
Мои губы уже приблизились к губам женщины, как вдруг, в голубой глубине груди её, качнулась веточка сирени…
Я смутно вспомнил, как лежал когда-то давно с любимой женщиной в постели: оба размаянные после ночи любви.
Сирень сердцебиений…
Блаженно-тяжёлая сирень после дождя, словно она росла на другой планете, чуть больше Земли.
Как сладостно было припасть губами к открытой сирени сердцебиений удовлетворённой женщины!
Губы буквально пили это сиреневое, парное, тёплое счастье.
Утром, проснувшись пораньше и сорвав за окном веточку сирени, я принёс её любимой в постель.
Она лежала ко мне спиной, правым плечом: дотронулся сиренью до неё, и её плечо словно бы нежно улыбнулось, потянулось.
Женщина ещё не проснулась толком, ещё не видела меня и сирень, но её осязания, словно крылья незримые и мои милые соучастники, увидели сердце моё, бившееся ей навстречу, раньше тела моего, словно моего тела и не было а одно сердце замерло в воздухе над белой постелью: её осязания, крыльями протянулись ко мне, как протянулась бы женщина в белой и лёгкой ночной сорочке.
Возможно, во всё это мало кто поверит, но в своих трагических галлюцинациях я пережил целые века, но и там, помнил о своей любимой и остался ей верен и девственно чист.
Я ушёл в испанский средневековый монастырь и принял постриг.
По вечерам я склонял колени в храме пред фрескою с ангелом, написанным Алехандро Эррера, молился своей любимой, умершей 400 или 500 лет назад: ангел был странно похож на неё…
Может, для кого-то это прозвучит развратно и грязно, но всё это происходило лишь в моей несчастной голове, наяву же, моё беззащитное тело, оставленное в мире без разума и любимой, заперлось в туалете, где, собственно, и была моя Испания: в своих видениях сердца, я искренне и светло молился у фрески с ангелом, тело же моё, плакало, само не зная почему, и занималось мастурбацией, гладя левой рукой голубую, ночную сирень на обоях, как бы выросшую на могиле любимой…
Скажите честно, вы бы поверили во всё это, на месте моей любимой?
Да, я остался ей верен, но в её душе поселились ад и неверие.
Она сказала, что простит меня, если… я наберусь храбрости и расскажу ей всю правду.
И что мне делать? Правда, истина, я это понял только теперь, никому не нужна и невозможна: как в моём сердце есть фантастическая и бесприютная правда, так и где-то в мире, я уверен, в веточке сирени ли на ветру, в вечерней прохладе звезды на заре, в улыбке ребёнка — есть зерно истины и даже.. возможность бога.
Ложь — одно из имён смерти.
Я не могу строить отношения на лжи. Любимая не понимает, что сблизившись телами, наши души во лжи были бы разлучены, более того — этой ложью я убил бы доверие её, но словно в кошмаре, после этого экзистенциального убийства, моя душа, разом покинула бы тело моё и оказалось на далёкой и грустной звезде, бесконечно далеко от любимой.
Вечереет. Вечер реет. Я лежу под одиноким фонарём и меня заметает печалью и светом.
Женщина и ребёнок стоят надо мной, словно ангелы с другой планеты и ничего не могут понять.
Переглядываются, оглядываются на странно затихший мир.
А я лежу на холодной и тёмной земле и плачу, истекаю болью, душой: не могу подняться, пригвождён к земле: моё сердце словно бы весит 1000 тонн.
Перед взором, голубой прибой аромата сирени, похожей на ласковую вспышку видения рая… утраченного.
Когда слова обретают фактуру.
Случилось как-то раз мне работать с группой слабовидящих или совсем невидящих детей. Я не была готова к встрече с ними, меня не предупреждали заранее о специфике работы с такими ребятами. Да и о том, что их приведут ко мне на экскурсию тоже не предупредили, чтобы хоть подготовиться морально можно было. Эти дети познают мир иначе, им нужно все трогать, нюхать, а в музее как-то это не разрешено. Даже в такой ситуации. И вот началось наше совместное мучение. Первые пятнадцать минут я выжимала из себя все, что могла. Но все равно, я говорила и делала ровно то, что я делаю для людей без отклонений. И я видела, что меня понимают, но не могут понять, что вокруг нас и каково это. И тут что-то со мной случилось: я перестала говорить обычными словами. Вместо белого мрамора появился мокрый снег, который выгладили тысячи рук, паркет стал похож на ириски и шоколад, а кое-где и на свеклу, которую настругали тонкими ломтями. В картинах появился запах, а у скульптур вкус.
У каждого слова есть форма, вес (не в смысле, весомое слово, а конкретные граммы, а то и тонны), слова бывают шершавые и склизкие, и от них может идти пар.
С тех пор я не боюсь встречи с непонятным, так как понять легко, нужно только постараться.
Книга Зусака началась для меня с фильма, который я посмотрела случайно. Я не люблю иностранные фильмы о войне из-за того, что они часто фальшивые. Слишком много мелодрамы, слишком героические герои, а добро – оно там всегда в ореоле солнечного сияния. Я редко смотрю такое кино, и пожалуй, из того, что я видела, «Книжный вор» не самый худший фильм. Не гениален, нет. Но пропитан какой-то искренней добротой и печалью. Книгу я сразу же нашла и скачала, но не пошло. Теперь я понимаю – почему. Эта книга не создана для электронного формата. Она должна быть бумажной, а бумага должна быть не лучшего качества, а желтоватой и шероховатой. Она должна пахнуть типографией, должна шелестеть. А еще, ее нужно читать вслух в тишине. Тогда она становится живой. И каждое слово обретает свою форму, свою фактуру, свой запах.
Книга хорошая, очень. И впервые за многие годы книга вызвала желание заплакать.
Почти ровно год назад меня безумно впечатлила “Исчезнувшая” Финчера. Момент, когда становится понятно, что Удивительная Эми - это в первую очередь долбанутая, первоклассная сука. Когда хрупкая анемичная дама вскрывает глотку мягкому и сладкому мужчинке, заливая белоснежное кружевное белье неиссякаемыми потоками черно-алой кровищи…Мурашки по коже. Страшно, противно, но величественно.
Недавно пересмотрела. Эффект почти тот же. Люблю фильмы, которые немного выбивают из колеи - заставляют чувствовать что-либо с чуть больше силой, чем в “будни”. Тут же взялась за книгу - "съела" ее буквально за пару дней. Несмотря на то, что сюжет знала и помнила досконально. Все потому что слова, образы, сравнения и мысли дают куда более яркую и красочную картину, чем видеоряд. Поняла позицию героев, их мотивацию. И даже приняла обоих. И тут же ужаснулась - это же ****** так жить и такими быть. Но думается, многие люди такие. Просто играют не так по-крупному.
Раз зашла в пункт выдачи заказов по интернету. Мимо меня проходил мужчина со стопкой книг, это было несколько комплектов трилогии Ларссона. Вдруг стопка накренилась и верхняя книга полетела вниз. Я схватила её на лету и положила обратно.
Вообще-то я не очень расторопна. Но вид книги, летящей на пол, обострил мою реакцию.
Книга попала в руки случайно, мы с моей мамой любители почитать, и все время делимся книгами друг с другом, которые читаем.
Дооолго, нуудно я осиливал первую половину книги, которую занимают в основном какие-то цифры, описания личностей действующих персонажей.. В общем скукота)
И удалось её дочитать только спустя месяца наверное три в командировке, т.к. там делать все равно нечего по вечерам, кроме как читать.
И вторая половина книги пошла просто на одном дыхании! Основные действия разворачиваются только во второй половине книги, но и в целом после себя книга оставляет только положительные впечатления)
А фильм (экранизация 2007 года), я посмотрела почти сразу же, после того, как прослушала одноимённый роман.
Кира Найтли и сам Джеймс МакЭвой (нравится мне этот актёр), а не спасли положения… сухо мне было от фильма.
Мне было таак интересно, что я даже успела отдаться в руки Морфея… всхрапнула чуток.
В фильме нам оставляют одного рассказчика, вот, может поэтому… потому что девица Брайони… серая мышь… для меня она серая, ещё с книги.
В общем, кому как… фильм имеет и награды, кстати.
Жаль, конечно, что мне сие кино, не пироженка, но ничего не поделаешь.
Под чтение Книжного вора мне не раз вспоминался мой дедушка. Очень часто собираясь в семейном кругу он вспоминает и рассказывает нам свои детские и юношеские истории. Общая атмосфера повествования и сюжет из раздела вражеских тылов и человечных фашистов напомнили мне одну его историю.
Мой дед считает себя ребенком-войны и не напрасно. Именно в далеком 41 году он осчастливил свою мать своим появлением на свет. Недалеко от его дома были пригнаны пленные немцы для развала той разрухи, что учинили их собратья в нашей местности. Период голода и послевоенного террора, когда хлеб дома - это не ежедневная роскошь. Мальчишки-малолетки из любопытства бегали смотреть на пленных, расчищающих завалы парка. И они так примелькались среди этого сборища, что немцы не раз угощали их теми крохами еды, что выдавались им в виде пайка. Не раз я слушала историю о том, как они вместе с немцами ели из одного котелка водяную похлебку и делились кусочком хлеба, принесенным из дома.
Спойлер!
У Лизель тело тонкое, но грубое от работы, скудного пропитания, ищущих ее светлую фигурку приключений. Если и перепадал ей кусок хлеба, распадался до глюкозы в считанные мгновения во время бега. Лизель почти не сидела на месте.
Точно веретено прялки, кто-то тянул ее за нить, и она мчалась юрким вращением, огибая яркие свои дни, раскидывая грубые ладони, готовясь отдать свой жар.
Девочка взрослеет рано. На нее сваливаются испытания, сыплют камнями, точными ударами по темени. Кто-то, кто раньше тянул за нить, поспешил выщипнуть яркие куски ее жизни резким надрывом. Последнее, что у нее оставалось в руке, — малозаметная ранее бисерина. Сейчас в ее ладонь бьется солнце, начиная игру интерференции. От бусины исходит яркий свет, давая осознать значимость.
За мрачным и грязным — хоть это не столь важно, как-то, что всем в ссадинах, — лицом долговязого Руди она разглядела не просто вечно голодного мальчишку. Она сгибается в боли, когда в голове проносятся его несносные речи и слова, глупые тогда. Зацелуешь до смерти еще.
Военные разгребают едва дыханное его тело из-под обломков. Камни мрачной грудой сдавливают крохотный свет его жизни, не задумываясь, что он ни в чем не повинен. Маленький мальчишка, который хотел жить и отчаянно не желал войны. О ней мечтали только верхи и совсем дети, которых уверовали в правильности отбирания жизни, вкладывая мысли эти ложками, заливая струями материнского молока.
Руди разлепить веки тяжко. Мысли путанные, контуженные, уходят, растворяются, оставляя блаженную пустоту. В ней самому хочется остаться, опустив руки и развязав мечты, дав им разлететься, приблизиться к солнцу. Звезды противно далеки. Да разве обидно, когда легкая блажь охватывает до последнего дюйма, мажет по векам касанием?
Руди не думал, что умирать так просто. Вот только сейчас он не думает. Если хватало бы только на это сил, он тотчас сорвался на своих пружинистых ногах, никогда не подводивших мальчишку. Вот только в голове шепчут мертвецы, а они столь тихи, что заглушают ватой уши. Колыбельную их тоже не расслышать. Можно ощутить, отдав свой разум.
Лизель не верится, что нескончаемый черед злостной жестокости прервется вдруг сейчас. Менее желанно думать, что он продолжится, утянув за собой авантюриста. Весь в саже, едва раскрывающий веки, он походил на прежнего себя, не знавшего бед. Казалось, миг — и он рванет прочь, не способный себя остановить, как и бурного потока слов.
Вот только Руди молчал и все сложнее давалось моргать, дышать.
В голове ее светлой бились острым лезвием слова его, не способные вылететь. Мотыльки о стекло. Как же она жаждала, что слова его опадут крыльями, распадутся — может, тогда и Руди встанет, побежит?
Ничего не помогает. Мысли спадают безвольной пеной, легкие его осыхают, и порыв рвет весь ее стан к лежащему товарищу. Сорванец лежит серым и недвижимым, когда она яростно впивается поцелуем. Безнадежным и злостным.
— Вот, смотри, видишь! Глупости! Глупости! Тебе не умереть от того, что сталось. Я тебя поцеловала, ты не должен умереть.
Истинность кажется скрипучей и недействительной, словно кто-то, не знавший правды, опрокинул ненужные их картине краски, сгустив поверхность воды толщей осадка.
Лизель снова целует Руди, осыпает его жгучими слезами, бьет по груди истерично. Дышит во время терзания синих его губ, словно способна надуть его ярким шаром. Глупо и безнадежно, каково ей было рваться в костры и реки, надеясь спасти произведения.
Сжигая пальцы в пепле, она вынимала буквы. пропуская ладони в пустоту, подняла сердечную дробь. поцелуем Лизель вдохнула в Руди трепет грудной клетки. Даруя когда-то шанс книгам, сейчас она сумела подарить жизнь.
Он делает тяжелый, но глубокий, на все его длинное тело вдох. Заходится хрипом и не может говорить. Шипит нечто едва различимое. Лизель всяко не слышит. Ее словно саму охватила контузия, и разум не способен воспринимать что-либо.
— Слюнявый весь, — скрипит его рот в отвращении. — Ты совершенно не умеешь целовать.
Девчонка не слышит, на грани истерики спадая к его обездвиженному телу, вывозившись в золе и пепле. Тело сцарапано все по камням и металлу.
Солдаты закуривают, они не плачут. Воет бездумно Лизель.
Руди, не обращая внимания на острую и пронизывающую боль, уже щебечет, вспоминая любовь свою к болтливости:
— Было проще откинуться, чем продолжать жить со знанием, что в меня впитывается слюна.
Он отходит быстрее Лизель. Прогорклая тошнота сходит с первого же скручивания желудка, и контузия дает о себе знать кружением в голове. Встать вот только не удается. Будь девочке хоть чуть проще, она бы со всей серьезностью заявила, что не всему заживать на нем, как на собаке. Однако книжному вору пришлось столкнуться с кражей жизни. Или вернее сказать, что смерти?
Эту историю едва ли можно назвать интересной, но рассказать о ней мне почему-то хочется.
Думаю, многие знают, что сие произведение одно время не тиражировалось на русском языке, причины мне не известны. Сейчас его вновь запустили в продажу и даже с новой обложкой. Тогда очень мне хотелось прочитать «Искупление» именно в печатном виде. Почему? Да потому что электронные книги я на дух не переношу. Я искала её очень долго и тщательно, достала своих друзей, да так, что они откопали мне ссылку на электронную книгу. Но всё не то...
Искала везде: на книгообмене LiveLib, на Авито, в группах ВК. Примечательно, что книжные варианты я находила, вот только продавали их за 1500-2000 рублей, а то и за 3500 предлагали со словами, что нигде я эту книгу за 400 не найду. А я нашла, и за 100!
Да, совершенно невзначай, не надеясь, я зашла на Авито и вижу, что продаёт одна девушка «Искупление» за 100 рублей, да ещё и в моём городе. Вот повезло!
Стремглав, поехала совершать покупку. Я была в эйфории, такой вот я любитель книг. И для себя лишний раз убедилась в том, что тот кто ищет, тот всегда найдёт!
Помню я как-то блуждала в книжном магазине в поисках чего-то интересного. Я кружилась вокруг книжных полок, но все было напрасно. И вдруг мой взгляд упал на весьма интересное название - "Искупление". Я взяла книгу в руки и взглянула на обложку, вижу - Кира! Значит и фильм есть, интересненько... Открываю книгу и первая фраза, которую я прочитала была такова: "В мечтах я целую твою промежность, твою сладостную влажную промежность. Мысленно я дни напролет предаюсь с тобой любви." Ну я, конечно же, решила, что это знак и книгу нужно определенно брать. Собственно, так и случилось.
P.S. Книгу я правда так и не дочитала, несмотря на две предпринятые попытки... А вот фильм понравился! Но я обещаю искупить свою вину и когда-нибудь прочитать эту книгу от начала до конца! :)
Одно из немногих воспоминаний (спасибо плохой памяти) - это как мама вечером смотрит фильм. Помню лишь пару сцен: как девочка сидит на подоконнике и читает и она же на разрушенной улице. Не знаю, смотрела ли я фильм, но сюжет не помнила. Зато название не забылось спустя несколько лет. Когда я спросила что же она такое смотрит, она ответила "Книжный вор" и посоветовала прочесть книгу.
И вот сегодня она прочтена.
Начать возвращаться с Лавкрафта было не самой лучшей идеей. Но поставить Воровку книг среди первых пунктов однозначно было для меня правильно.
Столько страниц знакомить нас с персонажами, заставить нас проникнуться ими, запомнить их сложные фамилии, а потом так закончить. Даже зная примерный конец не только со спойлеров рассказчика, я прониклась произведением. Оно дало мне новый стимул продолжать идти по моему списку литературы.
Я не могу точно сказать, когда началась эта история. Возможно, ещё в далёком 2014ом году, когда вышел фильм по книге Маркуса Зусака с изменённым названием "Воровка книг". Увидев рекламные ролики и просмотрев анонсы в интернете, я тогда подумала: наверное, стоящие внимания книга и экранизация, нужно уделить время. Ну о войне – и что такого, уж сколько всего о войне мной прочитано, не страшно. Я скупой на эмоции читатель и зритель, меня не потревожит новая история. Но с кино не сложилось (то финансы поют романсы, то времени нет), с книгой тоже, и на время я забыла об этой идее.
Получила продолжение история лишь в 2016ом. Мы разговаривали с подругой на перемене между парами, и она призналась, что хотела бы прочитать "Книжного вора", но не может найти книгу в электронном варианте. Я поддержала поиски, однако они не увенчались успехом. Что-то, вероятно, всё же отложилось в моей памяти, но я переключилась на другие книги.
И, наконец, уже в 2017ом я искала подарок на день рождения той самой подруге. Я ходила по книжному магазину (лучший подарок филологу, конечно же, книга) и вспомнила об её желании. И я стала искать "Книжного вора" по стеллажам. Это была простая книга с мягкой обложкой из серии "100 лучших книг". Подарок я купила, естественно, заранее, и я мучилась от желания заглянуть внутрь. Такой ажиотаж сейчас вокруг этой книги, в том числе и на этом сайте, я не могла её найти - и вот же она! Но я не смогла открыть чужой подарок, а вторую такую же книгу себе покупать... Я не захотела рисковать и тратить деньги на кота в мешке. Может быть, я правильно сделала, но об этом позже.
Казалось бы, какое отношение к этой истории имеет "Тотальный диктант"? Самое прямое. Я попала на это мероприятие случайно и не планировала написать диктант как можно лучше – просто строчила текст, на автомате расставляя знаки препинания. Каково же было моё удивление, когда я написала на "отлично"! Но эта история не к хвастовству, а к тому, что в подарок всем отличникам организаторы предложили скачать с одного небезызвестного сайта (это не реклама, чтобы сайт указывать) двадцать книг. И что же я увидела первой строчкой списка? "Книжного вора"! Таких совпадений просто не бывает, думала я раньше, однако свершилось, и я получила свой заветный легальный электронный экземпляр на планшет.
Казалось бы, вот оно, счастье!..
...Которое продлилось пять минут. Или меньше. Я не могла понять: меня что, надули? Где книга из рейтинга "Топ-100" (на этом сайте у неё 22 место)? Где то, что всем так нравится? Я пыталась разрешить эти вопросы, посовещавшись с людьми в твиттере – это меня не обнадёжило. Подруга, кстати, и книгу оценила, и фильм посмотрела, и даже поплакала в конце. Я стала копаться в себе, продолжая медленно читать, и искать проблему. Озарение накрыло меня на очередной паре истории русской поэзии. Наша преподавательница рассуждала о том, что Некрасов практически изменил себе, решив писать для заработка, а не для души.
Наверное, уже все запутались – и Некрасов, и подруга, и твиттер... Объясню.
"Книжный вор" стал главным моим книжным разочарованием с начала 2017го года. Учитывая то, как я искала и долго думала об этой книге, можете оценить масштаб бедствия. Я вынуждена даже согласиться с самой популярной рецензией, на которую так набрасываются остальные рецензенты. Перевод (или это оригинал такой?) написан коряво. Ошибки резали глаз чуть ли не на каждой странице.
Книга выглядит так, будто она написана... для продажи. Набор штампов о войне, Германии, России. Фразы в большинстве своем такие, чтобы их удобно было брать потом как афоризмы. Ситуацию должен был спасти рассказчик, а он здесь, на минуточку, посредник между мирами, чуть ли не сама Смерть во плоти. Не спас. Понимаете, когда людей убивают тысячами, жалобы Смерти на усталость выглядят как минимум цинично. Я должна была пожалеть его? Нет.
Так вот, набор штампов. Что там, говорите, было? Гитлерюгенд? Есть Гитлерюгенд. Евреи в подвалах? Есть евреи. История несостоявшейся любви? Получите любовь. Что должно быть ещё? Обязательно любовь к чтению у героини? Сделано. А украсим мы этот набор, который обязательно купят, нереалистичнейшим финалом – и главное таким непредсказуемым, что если бы у меня была бумажная книга, боюсь, я бы швырнула её куда-нибудь. Мне не то что заплакать – мне только смеяться захотелось. Ведь сам рассказчик нам, мягко говоря, в середине книги поведал весь конец с таким "оправданием":
Ну да, я грубый. Испортил концовку – не только всей истории, но и этой вот ее части. Преподнес вам два события заранее, потому что нет особого интереса нагнетать загадочность. Загадочность скучная. И утомляет.
Что, простите? А банальность и продажность захватывающие? Мне расхотелось читать после этой фразы. И даже ставить нейтральную оценку. Нет, это не могло мне понравиться. Если бы это была первая книга о войне, которую я читала, я была бы в восторге. Но это уже если не сотая, так пятидесятая – точно. У меня сложилось впечатление, что автор вообще не понимает, о чём он пишет. Персонажи абсолютно картонные, блеклые, мёртвые, они нужны для чего-то определённого. Повествование были призваны спасти и фразы из немецкого, вероятно, внесённые с расчётом на то, что не немцы будут кивать и говорить, как это здорово и придаёт колорит. Не здорово, не придаёт. Я учила немецкий, и перевод местами грубый и неправильный. К тому же сочетание немецких и русских слов выглядит так, будто персонажи в Германии говорят на русском, а потом – раз! – и переходят на немецкий. Особенно эта смесь французского с нижегородским видна в эпизоде с разбившимся английским лётчиком, который говорит, естественно, по-английски. Ещё коробили всю книгу "Езус, Мария и Йозеф". Да, это просторечные варианты, но когда их говорят абсолютно все персонажи, будто у них пластинку заело... Ужас.
В общем, я потратила несколько часов своей жизни абсолютно зря. А в совокупности я потратила ещё больше на поиски этой книги. Лучше бы меня утомила загадочность, чем набор штампов и чужое желание заработать.
Вы, конечно, прочитав эту книгу, скажите "Книжный вор о войне". И я соглашусь с Вами, только добавлю - это еще и произведение, где очень много любви. Любви разной - родительской, к животным, любви обыкновенной и любви к чтению.
Может быть, в начале истории Лизель была лишена родительской любви. Но Хуберманы не только приютили её, они еще и полюбили. Ганс Хуберман сделал одно из самых важный открытий для Книжкой воришки - он научил её читать, тратя последнее свободное от дел время - ночь, и не мог не получить ответного чувства от девочки. Может, любовь Розы была не так открыта, но беспокоилась о Лизель куда больше, чем хотела показать. Вот и первая любовь книги - любовь детей и родителей.
Роха Хуберман, о которой речь шла выше, любила свернословить, ох как. Но каждый человек в той книжной Германии, вне зависимости от воспитания всегда имел при себе одно оскорбление, которое в конце-концов не такое и оскорбление -СВИНЮХА. И знайте, Маркус Зусак даже нашел ответ почему -
вот, что я понял, немцы, похоже, без ума от свиней
Вот такая необычная любовь - но тоже она.
А еще Лизель полюбила чтение. Так сильно, что ради него добывала книги как могла. Именно эта любовь к чтению повлияла на нее в некотором роде больше всех - она стала писательницей. Прекрасная любовь к книге и слову.
Любовь смерти? Да, да! Смерть тоже полюбила эту девочку. Смерть так часто сопровожадала её, унося жэизни близких, что не могла не заметить её. Смерть, сама смерть преклонилась перед ней.
Но все это было блекло на фоне одной любви
*** Хуже мальчишки, который
тебя ненавидит, только одно -
мальчишка, который тебя любит***
И полюбил сразу
Руди стал ей помогать с самого начала, он будет помогать и потом, когда её тоска перельется через крайю Но он будет это делать не бескорыстно.
Ему нужно будет лишь одно - поцелуй Лизель. Но наверное, все то, что он делал для девочки - спасал из Ампера книгу, спасал саму Лизель, было не ради простого поцелуя - он делал это просто так, хотя поцелуя он действительно хотел.
Ох, как печальна концовка этой любви. Хотя концовка здесь - не то слово, Лизель никода не перестанет его любить, как и книги, как и Розу с Гансом. И пусть, он получил заветный поцелуй после смерти - это было самый искренний поцелуй из всех.
Лизель склонилась и посмотрела в его безжизненное лицо и поцеловола своего лучшего друга Руди Штайнера в губы, мягко и верно.На вкус он был пыльный и сладкий. Она целовала Руди долго и мягко, а когда оторвалась от его губ, еще раз коснулась пальцами.
Эта книга тоже о любви - о большой и самой настощей любви.
Жену путешественника во времени я читала во времена жизни в Доминикане. И именно с этим произведением был связан один из конфузов моей жизни. Зимой у меня гостил старый друг с семилетним сыном. Мальчишки (как я их называла) вечерами занимались просмотром разных научно-просветительных роликов на ютубе, а я уходила читать на балкон, чтобы никто никому не мешал.
Сижу я спиной к балконной двери, полностью погруженная в книгу. И тут Андрей (сын) через стекло заглядывает в мою читалку и на всю комнату зачитывает:
Мои руки проскальзывают под ее платье, к бедрам. На ней чулки и подвязки. Все как я люблю.
А следом раздается смеющийся голос друга: "Катя, ты что там такое читаешь? Тебе не стыдно?"
Я была пунцовая, честно. Собственно, мои попытки оправдаться, что книга вообще не об этом, успехом не увенчались. Почти каждый раз, когда я уходила читать, друг меня подкалывал.
"Загадочное ночное убийство собаки" было прочитано достаточно давно и я не могу сказать, что тогда меня прям тронула эта книга или поразила. По прошествии времени те струны души, которые были затронуты при чтении уже почти перестали трепетать, а книга начала забываться. И Именно в этот момент посчастливилось мне побывать на одноименном спектакле в "Современнике"... И вот тут мир перевернулся. Книга ожила: далекий и кем-то придуманный мальчик Кристофер Бун стоял прямо передо мной, судорожно перечисляя простые числа, пытаясь пережить свалившуюся на него Правду, родители Кристофера - Эд и Джуди, которые пытались выяснить отношения и "поделить" своего ребенка, абсолютно позабыв о его чувствах... И так каждый из героев книги... И то забытое чувство реальности, которое испытываешь при чтении книги, вновь отозвалось, но уже более близко, более понятно. Актеры, задействованные в спектакле: Шамиль Хаматов ( который, по-моему мнению, просто гениален в этом спектакле. Это центр. Сердце всей постановки), Нелли Уварова, Елена Плаксина, Сергей Гирин и другие - проделали колоссальную работу.
Таким образом эта книга, спектакль и те эмоции, которые я испытала во время спектакля, видимо, стали "волшебным пинком", которые помогли мне понять что я хочу (и могу) делать дальше. И это скорее всего круто изменит мою жизнь)) Поэтому я выражаю свою огромную благодарность и кричу "СПАСИБО" Марку Хэддону за то, что он написал и как...
Эта книга долго не просилась ко мне на руки. Если честно, я через силу прочитала. Как-то начиналось мое чтение и быстро заканчивалось. Но в какой-то момент, я решила взять себя в руки и прочитать ее наконец-то. У меня такая стопка книг лежит на столе, которые не лезут, но я их не могу отпустить от себя. Ведь я даю каждой книге шанс на прочтение, что никто из них не будет обижен на меня. Да и зная свою жадную натуру, которая потратила деньги. Я деньги отрабатываю, книжки нынче дорогие. (завела я свою шарманку), вообщем, не об этом я буду вести речь.
"Исчезнувшая" может вызвать депрессию, да вы не ослышались, самую настоящую депрессию. Конечно я все могу спихнуть на пмс, на наши женские тараканы. Вообщем, не удачно была прочитана, испортила настроение и т.п.
Про автора могу сказать одно: "Молодец!!! Очень хорошо пишет для романа для баб.
Персонажи отлично прорисованы, не придраться. Каждый со своими сороконожками. Вообщем, мда! Если книга дает тебе напряжение, пищу для размышления и ты сопереживаешь героям, то она выполнила свою функцию: доставила удовольствие.
Все! Финит а ля комедия!
Если бы я сняла фильм, то он был бы именно таким.
Эта книга оставила большое количество эмоций. Она вместила в себя радостные, счастливые и теплые моменты. Но в то же время, в ней я почувствовала горечь. Книга описывает времена Фашистской Германии и 2 мировой войны. Эта книга так же задевает тему немцев и евреев. Но описывается все это на основе жизни маленькой девочки. Советую прочитать всем тем, кто пе решается.
Эта книга оставила большое количество эмоций. Она вместила в себя радостные, счастливые и теплые моменты. Но в то же время, в ней я почувствовала горечь. Книга описывает времена Фашистской Германии и 2 мировой войны. Эта книга так же задевает тему немцев и евреев. Но описывается все это на основе жизни маленькой девочки. Советую прочитать всем тем, кто пе решается.
Операция называлась "Динамо" - "Сила" и сомневаюсь, чтобы в английском языке было второе значение, которое русскому слуху первую ассоциацию приводит: "крутить динамо" - подогревать интерес потенциального партнера к себе, избегая финальной стадии отношений. На бытовом плане идиома утратила первоначальный остро-сексуальный подтекст, став обозначением действий, в которых количество затраченных усилий не соответствует явно мизерному результату.
На поверхностный взгляд операция по спасению союзнических войск из дюнкеркского окружения в мае 1940 носит все признаки этого последнего значения: сражение проиграно, войска деморализованы, огромное количество техники оставлено врагу и четыреста тысяч содат заперто на полоске пляжа. С одной стороны немецкие танки - наступление приостановлено, но лишь потому, что вас рассчитывают перебить с воздуха; с другой -
свои корабли, но их чертовски мало, мол всего один, а к берегу судно не подойдет, и если даже повезет погрузиться - это не гарантирует спасения. Потому что сверху бомбят летчики "Люфтваффе".
Но то на поверхностный. Сила не всегда выражается в зрелищных и ярких действиях; "так громче музыка играй победу, мы победили и враг бежит, бежит, бежит!" Чаще это внешне незаметная работа многих малых мира сего, которая минимизирует потери от стихийных бедствий (а что есть война, как не разновидность стихийного бедствия?) и позволяет пройти испытания, в итоге выйдя победителем.
Фильм Кристофера Нолана о Дюнкерке хорош. Я действительно не видела таких фильмов о войне и не видела такого Нолана. Все, как обещала статья о фильме. Временами это невыносимо тяжело смотреть, до отторжения на физическом уровне. Часто больно и стыдно за принадлежность к человеческому роду, подверженному слабости предпринимать время от времени такие экспедиции. Но важнее гордость - мы еще и такие, нам есть, что противопоставить злобной лютости века-волкодава.
