Рецензии — стр. 6

Книга ставит целью с научной точки зрения попытаться описать всякие разные паранормальные явления и развенчать множество общепринятых легенд связанных в основном с какими-то чудесами и необычностями.

Человек, который большую часть жизни прожил в эре интернета в половине моментов книги скажет, дада, я видел все эти суперпопулярные видео на ютубчике, все это знают, это очевидно.

Ну а эти фокусы про сгибание ложек и чтение мыслей людей, кажется, уже давно всем понятны.

Другая половина книги, которая посвящена не разоблачению фокусов, а всяким интересностям типа клинической смерти, снам, работе мозга и психологии масс, достаточно интересна, хоть и тоже интуитивно очевидна.

В целом, книга не поразила меня, хотя написана она увлекательно, и вся эта подстройка под Гарри Поттера очень мила. Книга могла бы поразить мою маму, но мама прожила достаточно, чтобы быть на 100 процентов уверенной в своих предрассудках, поэтому книга на нее тоже не произведет должного эффекта.

Но один раз почитать можно и даже нужно.

«Вся наша культура пронизана молчанием. Фильмы, новости, литература, наука, градостроительство, экономика. Истории, которые мы рассказываем себе о собственном прошлом, настоящем и будущем. Всё это покрыто и искажено молчанием — «отсутствующим присутствием» женщин. Завеса молчания — это отсутствие гендерных данных».

«Притом что у нас мало гендерных данных в целом (мы ведь их не собираем, а если и собираем, то не разбиваем по половому признаку), этих данных практически нет, когда речь идет о цветных женщинах, женщинах-инвалидах, представительницах рабочего класса. Их нет не только потому, что они не собраны, но, повторюсь, и потому, что они не отделены от информации о мужчинах, то есть данные собираются без разбивки по полу».

«Внутри мужского сообщества правила игры были одинаковыми для всех, и мужчинам кажется, что их засилье во всех областях — это объективное следствие заслуг».

«Права человека — это права женщин, права женщин — это права человека».

Книга больше похожа на дипломную работу фольклориста, филолога, социолога и т.п. братии... И именно поэтому было скучно. Местами интересно. Часто знакомое попадалось. Но в целом не понравилось.

Начало было многообещающее.

Городская легенда — часть такой дополненной реальности. В основе городской легенды может лежать сильно преувеличенный рассказ о реальном происшествии или ложное воспоминание, а может — фольклорный сюжет, который передается веками. Это на самом деле не важно. Важно то, почему вдруг эта история начинает нас волновать и почему мы считаем необходимым распространить информацию о ней.

Но чем дальше, тем толще партизаны(зачеркнуто), тем нуднее, суше язык, еще чуть-чуть и перешел бы в протокольный и , может быть, стало бы интереснее))

Но увы. Интересно не стало. И я, как те ежики из анекдота, продолжала грызть кактус(зачеркнуто) читать.

И представьте,

Вот это был неприятный момент))

С этой книгой у меня теперь 2 ассоциации:
1. Демотиваторы "Ожидание и реальность"
2. Шурик(сборщик фольклора) из "Кавказской пленницы": ""Будьте добры, помедленнее! Я записываю..."

Мы ленимся - вместо того чтобы напрячь мозг и сделать что-нибудь стоящее. Наши ограниченные ресурсы тратятся на бессмысленные ритуалы и предрассудки.

Будь моя воля, я бы ввела эту книгу в качестве обязательной для изучения в школе. Конечно, не единственного источника знаний о мире, но одного из - как минимум, важного повода для размышлений.

Когда я месяц назад провела эксперимент у себя на канале в Яндекс.Дзене и высказала эту мысль в статье о книге, то в соотношении 5 к 1 получила обвинения в излишней категоричности и непонимании того, что в действительности "мир намного сложнее". На каждые 5 таких отзывов приходился только 1 одобряющий сугубо научное объяснение всякой мистической чухни, как предлагает это делать Панчин.

И тут мы подходим к главному, на мой взгляд, вопросу: для кого вообще написана эта книга?
Прочитав 400 страниц текста с информацией об экспериментах и исследованиях, подтверждающих силу человеческого самовнушения и склонности к самообману и мистификациям, а потом попытавшись обсудить их с, казалось бы, думающими читателями (у меня ведь не тупая развлекуха, а канал о книгах!), я вдруг поняла, что книга Панчина - это глас вопиющего в пустыне.
Те, кто разделяют его теории о необходимой научности знания, и без него понимают, что существуй на свете настоящие экстрасенсы, они бы давно уже забрали и премию Фонда Джеймса Рэнди, и её российский аналог, премию имени Гарри Гудини.
Люди же, что с удовольствием тратят время на просмотр "Битвы экстрасенсов" и обсуждение заведшегося у соседки полтергейста, не поверят словам Панчина, сколько результатов экспериментов им не приведи. Подумаешь! Мало ли что он там навыдумывал! Не надо упрощать мир своими категорическими научными суждениями!

А потом я подумала еще раз и поняла, что "Защита от темных искусств" все-таки нужна. Лично мне и всем тем людям, которые жаждут убедиться, что существуют еще у нас адекватные личности, которые не верят в гомеопатию, потому что это абсолютное фуфло, и способны доказать это, опираясь на обоснованные аргументы. Тем, что предпочитают доказанное знание магическому мышлению. Тем, кто с интересом впитывает новые данные науки и, наверное, рад бы увидеть проявление в мире чего-нибудь эдакого, необычного, но, увы, никак не находит тому подтверждения.

Нам всем порой необходим разумный собеседник. Не занудный, а свой, понятный, говорящий с тобой на одном языке и время от времени использующий в своих высказываниях отсылки к "Теории большого взрыва" и "Южному парку".
Панчин как раз такой и есть.
И я благодарна ему за те дополнительные аргументы, что он предоставил мне для спора со всякими тёмно-искусственными личностями, если мне вдруг захочется в такой ввязаться.

(Оценку книги снизила за некоторый сумбур в построении текста - автора сильно носит от одной темы к другой даже в пределах одной главы, отчего изложение получается слегка дерганым, перескакивающим со второго на третье и чуть путающим читателя.)

Умение пользоваться научными источниками позволяет совсем по-иному взглянуть на мир и связать воедино куда больше фактов.

Приятного вам шелеста страниц!

После этой книги, наверное, даже моя мама, которая выходит из кухни, когда включает микроволновку (чтобы не облучиться), поверила бы в безопасность генной инженерии. (А может и нет? Мамы - они такие мамы.)

Вообще, с современным уровнем невежественности и мракобесия, эту книгу нужно рассылать письмом счастья, как, помните, в начале двухтысячных, когда у всех была почта @mail.ru и царствовал нещадный спам, мол, отправьте это письмо ста людям и будете счастливы. Или завтра вы умрете. (Неплохой бизнесплан, а?)

Это, наверное, единственная возможность этой книги дойти до сознания людей.

Так же, книга содержит краткий, но очень содержательный и понятный курс генетики, не только школьной, но и, кажется, университетской, но это не точно. Совершенно определенно надо читать бумажную книгу, ибо аудио не может составить в голове полноценной картины, не взирая на талант чтеца.

Даны ссылки на многочисленные научные исследования в очень респектабельных журналах с подробным анализом. Так же очень подробно разобрано, почему псевдонаучные исследования относительно вреда ГМО на самом деле псевдонаучны, и почему верят им только журналисты, которым верит весь мир.

Полон лулзами раздел где Панчин разбирает на цитатки и нещадно чихвостит "ученых" противников ГМО. (Обожаю такие темы, Панчин тролль 80лвл!)

Жаль, жаль, очень жаль что технология генной инженерии не входит в обиход человека из-за пресловутых 95%...

Вот бывает же: собиралась со скрежетом грызть гранит нехудожественной литературы, который обычно мне дается из рук вон плохо, а совершенно неожиданно получила просто огромнейшее удовольствие от книги!
Честно говоря, на Заметки о любительской лингвистике выбор пал по двум простым и антилогичным причинам: первая – мне хотелось прочесть научно-популярную книгу со смещением баланса в сторону науч-, а не -поп, вторая причина – фамилия автора упорно ассоциировалась с Желязны, которого издательство Северо-Запад однажды обозвало "Зелязны", чего мне не разувидеть до конца дней моих, ибо злополучное издание всё детство смотрело на меня с папиной книжной полки.

И смех и грех, но ассоциация в некоторой степени оказалась пророческой: вместо того сухого и невкусного нон-фикшн, к которому я, было дело, морально подготовилась, передо мной развернулся настоящий академический рестлинг с интригами и расследованиями, примерами языковых перверсий, фальсификациями и разоблачениями, а как результат – с избиением очень винных, если не сказать коньячно-вино-водочных, младенцев в лице автора "Новой Хронологии" Фоменко (нет, не того, который телеведущий, а того, который, оказывается, математик) добрым рыцарем от лингвистики Андреем Зализняком. В итоге – феерия разума, брызги слюней моего окололингвистического восторга и торжество справедливости – сплошное ура, товарищи!

Теперь по сути дела.
1) собственно, о чём книга?
Жил был такой академик-математик, некий Фоменко. И захотелось ему популярности великой, известности книжной да продаж высоких. Почесал Фоменко репу, да и придумал он предложить простодушному читателю, что вся история человечества – вообще неправильная, мол, злые фальсификаторы специально всё переписали, да ещё веков так десять просто понапридумывали для пущей убедительности. А как всё было на самом деле – сейчас нам академик посчитает, математика-то наука точная... Только вместо сколько-нибудь научных выкладок теория Фоменко в основном опирается на так называемую любительскую лингвистику, в духе: ну похоже же слово Кёльн на слово Клин? Значит, Кёльном раньше Клин называли, а потом слово по карте переехало. А вообще, раньше по всей планете сплошь и рядом одна Русь-великая была, от которой и все народы пошли, и цивилизация, и вообще, родина слонов – тоже мы. Господа! Масштаб гигантского, абсурдного, наглого бреда настолько не укладывается в голову, что даже небольшого количества приведенных у Зализняка цитат из трудов Фоменко мне хватило с головой, чтоб смеяться в голос в сумме минут 20, а ведь целые книги этой бредовой профанации издаются и продаются, жуть же!
Собственно, основная часть Заметок посвящена критике одним академиком другого, а в равной мере разбору различий между любительской и профессиональной лингвистикой.

2) для кого эта книга?
Изначально, как мне кажется, книга замышлялась скорее как внутрикулуарная научная работа, здоровая и качественная научная критика и полемика. Прямо читаешь, и любо-дорого-приятно становится за родную академическую среду, хоть что-то чистое и адекватное у нас ещё теплится! Так что интерес здесь, в первую очередь, для тех, кто в теме "Новой Хронологии" и пытается определиться, как воспринимать сие явление.
Но лично я до того, как взяться за книгу, вообще ни о чем таком не слыхала, однако получила от прочтения море удовольствия из-за наличия множества интересных лингвистических моментов и акцентов, которые мне, как человеку к филологической сфере близкому, крайне любопытны и привлекательны. Так что для тех, кто так или иначе увлекается лингвистикой, книга очень вероятно придётся по вкусу.
В то же время, это такой чистейшей воды нон-фикшн, что рекомендовать книгу всем подряд не заинтересованным в предмете читателям я бы не стала. Это нечто достаточно далёкое от того же Кронгауза, всё же.

3) чем книга хороша?
В первую очередь – Зализняк являет нам пример изысканнейшего умения спорить красиво, аргументированно, достойно, нигде не переступая черты джентльменского, рыцарского даже подхода к дискуссии, сохраняя абсолютное уважение к читателю, но при этом разнося оппонента в пух и перья. Абсолютно, к слову, заслуженно. Такой приятной, прозрачной, кристально точной, и при этом живой и лёгкой манеры подачи материала мне не встречалось ой, как давно! Так что именно с этой точки зрения я бы как раз книгу рекомендовала довольно многим. После неё, например, полемика в некоторых ветках форума нашего славного сайта вызывает уже не скепсис, а искренний добродушный хохот. Воистину, всё познаётся в сравнении!
А во-вторых, помимо основной проблематики, в книге иногда всплывают жемчужны прелюбопытнейших примеров происхождения и развития слов, так что если вам вдруг станет интересно, откуда же и как _на_самом_деле_ произошло, например, слово "зенит", и почему близорукий вовсе ничего общего не имеет с близостью рук - добро пожаловать в Заметки о любительской лингвистике – сюрпризы гарантированы.

Но главное – без любви к истине и родному языку к этой книге подходить нет смысла, иначе есть риск разойтись с автором в основополагающих понятиях.

Автор книги - специалист по истории и культуре Византии, что, конечно, очень чувствуется по ходу чтения, как и его увлечённость предметом исследования. Хотя в аннотации речь идёт о путеводителе по стамбульским улицам к остаткам Константинополя, все еще хранящим память о его величии, красоте и многообразии, не стоит сильно обольщаться на этот счёт.

Книга представляет собой скорее наполненную богатейшей историей реконструкцию жизни зданий и улиц Константинополя в ту или иную историческую эпоху, тем самым позволяя проследить за изменениями в его облике.

В тексте содержится большое количество всевозможных архитектурных терминов, многие здания и сооружения, представляющие историческую ценность, разобраны здесь буквально по камешку. Это хорошо для искусствоведов, но для простого читателя, даже интересующегося историей это порой чрезвычайно утомительно.

Чувствуется, что сам автор владеет темой досконально, но увлечь ею читателей и повести за собой в увлекательный мир прошлого византийского Константинополя скорее не удаётся, чем наоборот. Автор скрупулёзно и методично описывает каждую мелочь, могущую содержать в себе важную информацию.

Периодически устаёшь следить за многообразием событий, отсылок и пояснений, что в итоге не способствует интересу и вовлечённости в происходящее.
Поэтому навряд ли могу кому-то искренне посоветовать данную книгу.

Прежде всего - очень рада, что прочитала книгу, хотя это были не самые веселые 2,5 месяца чтения. Но я справилась!
Автор ставит своей целью вычленить и описать те произведения русской литературы 20 века, которые в бОльшей степени повлияли на развитие литературы и общества и без которых невозможно представить литературный процесс этого периода. Тридцать очерков представляют русскую литературу 20 века поверх барьеров — от «Вишневого сада» А. Чехова и «Петербурга» А. Белого до «Заповедника» С. Довлатова и «Генерала и его армии» Г. Владимова. Из 30 заявленных произведений я в разное время жизни прочитала 17, но некоторые были так давно, что проще сказать, что и не читала. Расположены они хронологическом порядке по времени создания, поэтому легко пройти от начала до конца века.
Написаны хорошо, но не могу сказать, что читалось легко. Одно дело, если книгу хоть когда-то читал, но понимаешь, о чем речь, а если не читал? Тут и начинается самое тяжёлое...
Для себя поняла, что было ошибкой читать книгу вот так - сразу. Надо было. Прочитала произведение, заглянула в эту книжку. Так, глядишь, и проку было бы меньше!

Хороший, годный научпоп. Автор честно и искренне старался написать доступную книгу, в первой трети тома даже иногда мило шутил. Порой, правда, сбивался на дробь и частил, вываливая на читателя бесконечную систематику и (полтора раза) внутренние дрязги палеонтологов. Но это лишь чуть снижает впечатление от книги (и, возможно, все эти шероховатости мог бы снять более решительный редактор, заодно и срезав некоторое количество воды и лишнего объема).

Несколько непонятно – какую цель ставил перед собой автор. В этой же нише существует тоже двухтомник Маркова про обезьян и людей (рассматривающий, правда, все в несколько ином ключе - костей и нейронов, так сказать), к нему примыкают две других книги того же Маркова о макроэволюции. Единственным существенным отличием (кроме иной подачи данных и обновления их в некоторых разделах) можно считать именно язык, местами заметно более доступный и, как говорилось выше, часто дополненный юмором.

Но если вы не читали Маркова, то Дробышевский дает вам хорошую возможность увидеть рождение сложности. Первый том рассказывает нам о жизни до человека (и слегка параллельно человеку). Автор хорошо играет со стереотипами, сначала показывая, что человек – всего лишь засыхающая веточка среди человекообразных обезьян (нас остался всего один вид!), всячески снижает значение и само наличие нашей исключительности, прохаживаясь на предельно спекулятивном значении «прогрессивных» и «примитивных» черт. А потом пишет отдельный том о человеке :)

Мне в очередной раз понравилось читать и осознавать, что все развивается. Здесь автор был на высоте, ему удалось хорошо нарисовать картину того, что после разделения ветвей (будь то рыбы и наземные рептилии, полуобезьяны и обезьяны, да кто угодно) эволюция у более, э, примитивных не останавливается, просто идет в другом направлении. Поэтому нынешние потомки более примитивных могут быть сильно отличны от них, совсем не смахивая на живых ископаемых. Это совсем не новость, но моему дискретному мозгу иногда стоит напоминать о многолинейности этого процесса, так как это завораживает, ей-богу.

Особо понравились упоминания о том, как складывались комплексы насекомые-растения. Как отбор, среда и ниши диктуют направления развития, а организмы не всегда готовы с первой попытки эти ниши занять. Так, до возникновения настоящих цветковых растения пытались придумать цветки на иных принципах, а насекомые дали в ответ на это почти бабочек (каллиграматид, про них недавно была любопытная статья в «Науке и жизни»). Да что там, есть мой любимый пример многоклеточной жизни, которая, насколько мы можем судить, возникала не один раз, пока именно наш вариант не оказался относительно устойчивым динамически.

Не удивительно, что для меня почти самыми интересными стали главы про альтернативные человечества. Мы, кажется, перебили как минимум несколько родственных нам видов, а теперь кропотливо пытаемся что-то о них узнать. Что загадочные денисовцы, что такие родные неандертальцы (2% генов живут в европейцах и сейчас) будоражат воображение. Особенно последние, ведь парадигма меняется на наших глазах – вместо полуживотных ученые теперь говорят о других людях, возможно менее агрессивных, с неким искусством и похоронными обрядами (даже цветы на могилки носили, кажется). В известной мере смена представлений сродни той, что произошла с динозаврами, многие из которых существенно поменяли свои реконструкции и обросли перьями за последние годы.

Но про неандертальцев в книге не так уж и много, больше про многочисленнее и плохо сохранившихся ископаемых приматов и их предков, вокруг датировок и реконструкций которых кипят нешуточные страсти среди исследователей. Дробышевский интересно пишет о том, как идет интеллектуальная борьба, статья за статьей.

Удачей автора является (пусть и с той самой водой, о которой я говорил выше) картина радиаций приматов. Эти географические закавыки, миграции, вымирания, возвраты и новые миграции, кропотливо восстановленные по ископаемым зубам (насколько это возможно, аккуратно отмечает автор) захватывают, захватывают дух. Посмотрим, что принесет второй том.

...и неоправданные ожидания...

Тема русского языка, его развития и изменений мне очень близка и интересна, поэтому за книгу я взялась с большим энтузиазмом и завышенными (как оказалось) ожиданиями.

В начале, в общем-то читалось вполне бодренько...даже несколько раз улыбнуло.
Но где-то на 100й странице меня начали раздражать бесконечные повторы (в том числе и то, насколько часто автор повторяет: "как лингвист я....а как обыватель... "), примеры, которые иногда сложно было "привязать" к высказываемой мысли; и огромное количество "лирических отступлений".

Кроме того, многие выражения и слова (особенно сленг) либо давно устарели (даже с поправкой на год написания книги), либо изначально не понятно, кто и где их "повсеместно" использовал.

Некоторые главы читать было откровенно скучно, но, возможно, для людей, которые ничего не читали на эту тему раньше, там и найдутся какие-нибудь "откровения".

В общем, если сократить книгу вдвое, убрав огромное количество повторений и "воды", было бы гораздо лучше.

Наше будущее – туман.
В нашем прошлом – то ад, то рай.

В.Р. Цой, "Муравейник", 1990

Милая брошюра, составленная из газетных статей. Статьи сведены вместе аккуратно, книга в предисловии называется научно-популярной, однако отрывочность все же заметна, слегка снижая общую оценку.

Колоницкий известен (мне) как автор отличных работ об образах царской семьи и о воспевании Керенского на начальном этапе, как теперь говорят, Великой русской революции. Здесь же он отвлекается (почти) от лиц, говоря о восприятии революции (в первую очередь Февраля) современниками. Будет рассказ о монархистах, рубящих с благими намерениями сук, на котором они разместились, о хвостах-очередях, о Николае Николаевиче, о восторге от Керенского, о Корнилове и мятеже, о необходимости Ленина как такового.

Все очень спокойно и деловито, для кого-то, возможно, такая книга могла бы стать стартом для понимания истории с минимальным аффектом, не как драмы, в которой ты на одной сторон, а как нечто, на что ты смотришь с высоты полета дрона. Такое понимание нужно для того, чтобы видеть лакуны нарративов, то, что осталось пропущенным всеми центральными игроками, но, вероятно сыграло большую роль в развитии событий. А может и не сыграло, но порой все равно любопытно.

Подобная безэмоциональность не устроит почти всех, ибо революция все еще остро переживается и «за», и «против». И в этом отношении забавно как раз то, что нейтральный взгляд вовсе не дает никаких прогностических преимуществ – данный сборник статей вышел весной 2017, до юбилея, и Колоницкий с тревогой смотрит – не воспользуются ли некие темные силы (мало чем отличающиеся от тех «темных сил», о которых он сам говорил в книге, о жупеле конца 1916 - начала 1917) юбилеем для выступлений, навязывания повестки и др. Не воспользовались, юбилей вообще, как мы помним прошел так тихо, что тишина показалась звенящей. Праздновать нам, как было сказано, нечего.

А я в очередной раз задумался о тех, кто раскачивал лодку. Что они думали потом, сразу потом и сильно потом, кто выжил. Милюков с его «глупостью или изменой», сам Керенский, деятели рангом поменьше, сознавали ли они, что во многом все, что произошло (или, по крайней мере, как произошло) – это их рук дело? Неужели они настолько были уверены в себе, что не понимали, что джинна невозможно будет загнать в бутылку (даже без оценочных суждений, плохо это или хорошо)?

Отдельно стоит отметить очерк о Колчаке, развивавшем культ революционного героя лейтенанта Шмидта (в то время, когда Колчак возглавлял Черноморский флот). Как у нас все причудливо-то. Хотел написать – порой причудливо, но у нас всегда причудливо, ей-богу.

But there is neither East nor West, Border, nor Breed, nor Birth,
When two strong men stand face to face, though they come from the ends of the earth!

Р. Киплинг, «Баллада о Западе и Востоке», 1889

Простенькая, даже порой простоватая книга о Кавказской войне и, порой, о ее восприятии сейчас. Автор очень старался не впадать в банальное изложение, придумывал какую-то необычную форму подачи, но не очень с этим справился, ближе к середине соскочив на обычный последовательный рассказ. Однако мне было интересно читать (и как бывшему горцу в том числе, от 0 до 6 лет я жил в горах, в КБАССР, до сих пор снятся порой, тот самый вид на Эльбрус), особенно про события на Кубани, так как про Чечню и Дагестан так или иначе впитываешь из других источников.

Итак, наша Северо-Западная пограничная провинция, на которую мы, несколько неожиданно для себя, смотрели с юга, получив сначала Грузию, а затем вплотную занявшись Северным Кавказом и Кубанью (хотя бы поэтому столица края была в Тифлисе). Автор дельно и интересно рассказывает о предыстории, о ранних контактах, о первых революциях в кавказских обществах и о решении (предсказуемом) царской власти опираться на местную знать, пытаясь подавить эгалитаристские поползновения местных религиозных пылких проповедников. А там слово за слово и поехало, от одного пророка к другому.

Запали в память события на Кубани – цепь укреплений для перекрытия морских контактов черкесов, штурмы опорных пунктов, история названия Архипо-Осиповки, блокада и ультиматум о переселении. Не то что бы об этом мало говорят, но редко само завоевание края подается связно и прозрачно – как достаточно масштабная операция по выдавливанию и обезопашиванию (с точки зрения имперского центра) крупной территории.

Меня, правда, смущает сам формат это серии. Насколько я понял, тут смешаны оригинальные книги, созданные для этой серии, с обрубками ранее вышедших монографий, которые адаптируют (уменьшая раза в два) для как бы науч-попа. Говорят, что результат в обструганных книгах не сильно радующий. Но эта книга из оригинальных, так что все хорошо с компоновкой и изложением.

Мрачный фронтир, породивший множество произведений нашей литературы, тяжелая истребительная война, так и не принесшая ни умиротворения, ни полного встраивания в общее пространство. Едешь в Ингушетию, смотришь на границу Осетии и Ингушетии, на проверку документов, лагеря армии, на вооруженную охрану – и понимаешь, что все еще не закончилось.

Восхитительно дотошная книга о репрезентации Керенского в общественном сознании марта-июня 1917 года. Автор, знакомый мне по столь же отличной и столь же дотошной работе об образах царской семьи в годы Первой мировой, удержал планку (а пожалуй, и задрал ее еще выше).

Хорошая книга, интересно рассказывающая о том, сколько политического капитала может выжать расчетливый человек из того, что оказался в нужное время в нужном месте. Как ни крути, решающим эпизодом для русского либерализма стал тот момент, когда Керенский начал брататься с восставшими войсками в Феврале, зазывать их и Таврический дворец и посылать за царскими чиновниками. После этого он умело лез к верховной власти, не вполне понимая, думаю я, что он будет с ней делать.

Несмотря на то, что главная цель книги – проанализировать то, как менялось представление о Керенском в первые месяцы существования Временного правительства, книга стала для меня неплохим путеводителем по основным событиям периода (собственно, благодаря тому, что Керенский почти во всех событиях и участвовал). Падение царизма, арест царских министров, первый состав Временного правительство, освобождения узников царизма, Апрельский кризис, падение Милюкова и Гучкова, Июньский кризис и Июньское наступление, краткий экскурс в Июльский кризис. Автору, кажется непреднамеренно, удалось показать внутреннюю динамику процесса, противоборство условных правых, левых и центра, смещающуюся точку равновесия. Очень интересно.

Автор использует очень широкий круг источников. Массивы газет и журналов, заказные биографии «народного вождя», почтовые открытки, дипломатические документы, документы политических партий, мемуарная литература (максимально критически разобранная). И прочая, и прочая. От восторженных девиц, стены комнат которых были увешены портретами Керенского, до Ильича, который в эмиграции сразу стал ругать Керенского, а потом из тактических соображений ругать перестал. Пестрая картина России, избавившейся от царизма и повисшей в пустоте. Ни практик власти, ни понимания целей, только эйфория.

В этой атмосфере Керенский вполне сознательно работал над своим образом. От тщательно выбирал мероприятия, на которых он мог появиться, искусно лавировал между Петроградским Советом и Временным правительством, умел отвечать, как современные политики – сказать много, но ничего по существу. Даже в одежде он был точен – министр юстиции в тужурке, а не сюртуке, военный министр во френче.

Но самая примечательная часть – это собственно зарождавшийся культ вождя. Все те практики, которые потом (зачастую и те же самыми людьми, как пишет автор в примечаниях) применялись для возвеличивания Сталина, родились в 1917 для возвеличивания Керенского. Нелепые славословия, отчаянно напоминающие ритуальную пропаганду КНДР, родом оттуда, из этих здравиц, статей и резолюций трудовых коллективов и воинских частей в адрес первого министра-социалиста, заложника демократии в буржуазном Временном правительстве. Особенно забавляют лубочные заказные биографии, которые потом превратились в книги для детей о Ленине.

Занятно, что осторожнее всех к Керенскому относились именно эсеры, к которым он формально принадлежал. А.Ф. обаял Брешко-Брешковскую, но на выборах в ЦК партии его довольно неожиданно прокатили.

Автор умело и интересно сравнивает формирование образов Ленина и Керенского. Довольно рано их стали противопоставлять. При этом большевики довольно долго, до принятия документа о правах солдата, фактически восстанавливавшего вертикаль власти в армии, не решались ругать Керенского открыто, не желая наживать себе еще одного врага. Колоницкий любопытно рассказывает о том, что большевики весной 1917 были очень неоднородны и часто отказывались от ярлыка «ленинцев», считая его оскорбительным. Автор часто ссылается на известные работы Рабиновича ( Большевики приходят к власти и Большевики у власти ), которые, как водится, у меня есть, но еще не читал.

Еще интересно и то, что официально Керенского подтолкнула к политической деятельности казнь Александра Ульянова, брата Владимира Ильича. Как странно порой тесен мир.

А.Ф. Керенский старался быть (и представать) таким, каким его хотели видеть. Финнам он что-то обещал, в чем они видели намеки на независимость. Солдатам обещал армию сознательных граждан. Перед юнкерами он ехал на белом коне. На сцене Большого театра он рисовал новую демократическую Россию. Генералам он намекал на восстановление дисциплины в армии. Трудно удержаться от сравнений с Хлестаковым, которого Керенский играл в молодые годы в самодеятельном театре (и что скрывалось в хвалебных биографиях 1917 года издания).

Но учитывая, что взгляды войск, желавших мира без аннексий и контрибуций, и взгляды генералитета были практически противоположными, шансы долго удерживаться на двух стульях у Керенского были не очень высоки. Так и произошло. Источники сообщают о том, что Керенский был интересным оратором. Английский дипломат даже писал (ретроспективно), что речь в Большом театре 26 мая 1917 была лучше и сильнее по воздействию, чем любая речь Гитлера. Но никакие высокопарные речи о необходимости стать гражданами, а не «взбунтовавшимися рабами», не могли долго маскировать факта, что война продолжается. Самоубийственное наступление в июне 1917, столь тщательно политически готовившееся Керенским, стало, фактически, смертельным приговором для этого варианта российского государства.

Любопытно, что почти с Февраля нет, нет, да и звучали голоса, которые рядили Керенского в женские одежды. У автора даже есть отдельная работа о феминизации образа Керенского. Не тянул А.Ф. лямку, которую сам на себя добровольно надел, ох не тянул.

Пусть и банально, но трудно не сказать – не по Сеньке шапка.

Юрий Алексеевич Гагарин. Сергей Павлович Королев. Два смелых человека, изменивших мир. Два исторических образа, с которыми навсегда связано первое космическое утро планеты Земля.

Книга Первушина дает самое, наверное, на сегодняшний день полное представление об истории развития космонавтики в нашей стране. И начинает автор с самого начала – с монографии Ньютона о необходимости развития первой космической скорости для любого тела, желающего покинуть земную колыбель и работы Циолковского «Исследование мировых пространств реактивными приборами», в которой доказывается, что полеты в космос могут быть осуществлены только при помощи ракет с двигателями на жидком топливе.
Далее автор знакомит нас с информацией о разработках Оберта и Вернера фон Брауна, воплотившихся в ракетах Фау-2, доставшихся Советскому Союзу в качестве военных трофеев и разработках российского ученого Цандера, создавшего прототип первого реактивного двигателя.
Их знакомство с С. П. Королевым стало первым шагом на пути создания в Союзе космического ракетостроения. И без гения Королева это никогда бы не случилось или случилось бы много позже и без первенства в запуске первого космонавта. Это время вообще было эпохой гигантов – в разоренной войной, практически нищей стране с нуля создавался будущий ракетно-ядерный щит государства.

Дальше...

Дорога в космос для России начиналась (слово не выкинешь) через реализацию программы освоения ракетного оружия и только позже наше политическое руководство осознало, насколько освоение космического пространства может поднять международный авторитет страны.

Дальше будут Подлипки и Капустин Яр – они же позже ОКБ-1 и РКК- Энергия, двигатели Глушко ОКБ-456 в Химках и космодром в казахской степи – полигон Тюра-Там, будущий Байконур. В то же время создается Измерительный комплекс – сеть станций слежения и приема сигнала со стартовавшей техники. Для этого создана целая сеть НИП-ов – научно-измерительных пунктов в северо-восточном и юго-восточных направлениях. А позднее для покрытия «белых пятен» в приеме сигнала был собран целый флот в рамках Четвертой тихоокеанской гидрографической экспедиции под флагом гидрографической службы ВМФ СССР.

Между тем ракетная техника требует новых решений, и научная группа Тихонравова выдвигает революционную идею о пакетном соединении ракет, но она не находит поддержки в верхах и тогда заказ Королева спасает научную группу. Он и дальше присматривал за их работой, а позже забрал их под свое крыло и результатом стали составные межконтинентальные ракеты и первая ракета для космических полетов.
В основу конструкции новой Р-7 было положено разделение ступеней и на ней запустят в космос первый спутник. На этом этапе всем стало понятно, сколь престижно иметь приоритет в освоении космоса, и гонка с Америкой шла полным ходом. 4 октября 1957 года наши НИПы приняли сигнал первого спутника. Далее последовал запуск на орбиту несчастной Лайки (заранее было известно, что собака с орбиты не вернется) в честь 40-летия революции и третий спутник. Для координации связи создается ЦУП. В то же время С.П. Королев усиленно продвигает свою Лунную программу. Для отправки ракеты на Луну ракете требовалась третья разгонная ступень. В первый запуск ракета мимо Луны промахнулась, во второй – доставила на Луну вымпел. Третий запуск дал возможность сфотографировать обратную сторону нашего спутника – впервые в истории. Автор пишет:

Все эти успехи имели решающее значение для дальнейшего развития советской космонавтики. Ракетно-космическая отрасль окрепла и могла решать всё более сложные задачи, обходя любые трудности. Созданная наземная система управления доказала свою состоятельность. Впервые были опробованы трехступенчатые ракеты-носители, командные приборы, ориентация космического аппарата в пространстве и прием телевизионного изображения с его борта. Этот задел был блестяще использован при создании пилотируемого космического корабля.

Приоритетным стало направление пилотируемых полетов. Работать над кораблем, способным доставить на орбиту космический аппарат с человеком на борту и благополучно вернуть его на Землю, взялся Константин Петрович Феоктистов, которого сегодня по праву называют «отцом» космического корабля «Восток».
Первая пара собак , которую отправили тестировать новую ракету, разбилась. Белка и Стрелка - благополучно приземлились, став очередным поводом для гордости советского правительства. Вот понимаю и важность проблемы, и необходимость таких испытаний, а все равно читать про эксперименты с собаками не могу.
В это же время была запущена автоматическая станция на Марс.

И две следующие и самые для меня увлекательные части книги относятся к набору первого отряда космонавтов, их тренировкам и полету Гагарина. Как читали курсантам лекции по ракетной технике, динамике полета, конструкции корабля и отдельных его систем, изучались астрофизика, геофизика, космическая связь и многие другие узкоспециальные вопросы. Как выполнялись нормы по прыжкам с парашютом, как они выдерживали запредельные перегрузки на тренировках, как впервые познакомились с состоянием невесомости. И уже тогда

космонавт Герман Титов указывает на особенность личности Гагарина, которая, несомненно, повлияла на последующий выбор: «Я обратил внимание на одну из самых, пожалуй, характерных черт Гагарина – его постоянную готовность к самым трудным испытаниям. Касалось ли это упражнений в условиях невесомости, тренировок на центрифуге, длительного пребывания в сурдокамере или парашютных прыжков – всегда он предлагал: «Можно сначала я?»»

Безусловно сыграла свою роль и симпатия Королева, и отличные баллы по всем испытаниям.
И последний этап – это сам полет. И подробно воссозданная стенограмма переговоров Гагарина с Землей. Меня поразило, как терпеливо и спокойно отвечал он на вопросы многочисленных операторов, Королева и своих товарищей, с какой выдержкой ждал конца предстартовой подготовки, как достойно держался во время самого полета и подробнейшим образом воспроизвел все это в докладе руководству. А ведь не понимать, чем может кончиться полет, он не мог. Очень смелый человек.
И завершу цитатой:

Образ Юрия Гагарина – один из немногих по-настоящему светлых образов в жестокой истории ХХ века. И он уникален. В самом деле, разве найдется другой человек, который в одночасье стал олицетворением нового и блистательного пути для целого человечества? Улыбка Гагарина объединяет всех, возвращает романтику, заставляет хотя бы на короткий миг забыть о сиюминутном и задуматься о будущем. А еще Гагарин – гордость нашей Родины.

Удивительно приятная книга. Берет она прежде всего контрастом с ожиданиями – всем известные картинки не могут не настраивать на определенный лад, создавать некое предвкушение, а тут – раз, и годный, милый наупоп, без всякой тени гогота и порой неуместных шуточек. Как холодный душ.

Но и без этого флера она бы не потерялась, уж больно здорово сделана (правда, пожалуй, хуже продавалась бы, а так тираж за 40 000 перевалил, что по нынешним временам громкий успех). Бумага – да, плоха, как все говорят, картинки темносерые на туалетнобумажном фоне. Однако есть цветные вклейки, а текст искупает огрехи удешевления – он грамотен, взвешен и порой даже изящен.

Книга эта увлеченно, порой упоенно рассказывает о средневековом искусстве (на 99% о западноевропейском, со случайными вкраплениями Руси, Византии и Румынии). О том, что привычные нам каноны – это то, что отстоялось, устаканилось к XIX веку, а под этим благостным порядком много другого, непонятного, странного для нас теперь, поражающего и увлекательного. Трехглавые троицы, колесные существа, множество половых органов там, где их видеть необычно, меняющаяся роль Иосифа, то смешного старика, комического даже, то уверенного в себе главы семейства. Культ Девы Марии, возводящий ее в состав Троицы, вообще Пятерница сразу с двумя Иисусами, Иисус с банками мочи и прочие извороты полутора тысяч лет жизни одной религии (и то, что символы евангелистов несколько раз перетасовывались). Про квадратные нимбы и нимбы сатаны с Иродом и говорить не стоит.

Я как тот слепой, который прозрел всего на несколько минут и видел только осла (и потом все сравнивал с этим ослом) – не могу не порекомендовать те немногие книги по средневековью, которые читал. Крайне уместным дополнением к данному изданию (в том числе и в плане цветопечати) станет The Medieval World Complete , а с точки зрения понимания проблем генезиса Средневековья – Inheritance of Rome .

Но довольно о бумаге и красках, давайте ближе к удивительному миру этой книги. Люди не могут толком сказать, что было 30-40 лет назад, поэтому трудно рассчитывать, что мы можем адекватно воспринимать события, случившиеся 500-1000-1500 лет назад. Утеряно почти все – социальный контекст, понимание смысла жестов, границы дозволенного и недозволенного, представление о иерархии и значимости. Романтическое увлечение наукой прошло, стало понятно, что она крайне ограничена в средствах, когда речь идет о постижении человеческих обществ.

Вот мы и гадаем, что же означают эти шила-на-гиг, был ли трехглавый бог, что означает взятие за подбородок и растягивание рта. Лично меня сразили даже не странные задвиги с Девой Марией – женой Иисуса (мать-сын или жена-муж?), а тетраморфы с колесами. Невыносим соблазн начать сыпать конспирологическими теориями – а не инопланетная ли это техника такая? Но пора заткнуть фонтан.

Или вы очень рискуете влюбиться в Африку по прочтении этой книги.

Африка. При этом слове в голове возникает четкий силуэт с характерным рогом, напоминающий голову слона, бескрайние просторы саванны и чернокожие жители. Можно вспомнить нищету и голод, а чуть-чуть подумав - бесконечные гражданские войны. Любители литературы наверняка процитируют Гумилева с его стихотворением про жирафа или поностальгируют по приключениям в "Копях царя Соломона".

Но Африка на этом не заканчивается. Даже более того - не начинается. И на самом деле до сих пор остается для русского человека континентом загадок. С чего начались эти самые гражданские войны? А что, жираф и правда бродит? А если голод и нищета, то как вообще люди-то живут? И живут ли? Или все совсем не так?

Все так. В смысле, что совсем не так. И именно об этом и расскажут авторы этого труда, влюбленные в Африку по самые уши. Они методично исследуют каждую сторону африканской жизни и культуры, начиная с древних времен и заканчивая современностью. Первая глава, конечно, посвящена природе - главному сокровищу Африки, но на самом деле части абсолютно равноценны, и начинать можно с любой - какая заинтересует больше. История, политика, социология, культура, религия и повседневная жизнь - ни один аспект не остался не остался неосвещенным. И каждый из них преподнес множество сюрпризов и открытий. Например, мои фавориты - это главы об истории и языках, и не просто потому, что темы это мне близкие, просто написаны они очень уж увлекательно. Например, познания о древней и средневековой Африке у многих ограничиваются Египтом и арабским Магрибом, а все, что южнее - не Черный континент, а белое пятно. И это при том, что в Африке существовало немало могущественных империй с самобытной культурой, от рассказа о которых захватывает дух и которые могли бы стать основой для увлекательнейших исторических романов на грани фантастики.

Глава о языке хороша же тем, что один из авторов - лингвист, и в подробностях описывает все особенности африканской речи. Причем приводит как и непосредственные примеры (отрывки текстов с переводом), так и развенчивает некоторые мифы, например, о щелкающих звуках. Но еще интереснее читать о том, что среднестатистическому человеку известно мало: например, о языке барабанов, благодаря которому можно передавать сообщения на огромные расстояния, или о сакральном эфиопском языке геэз, а еще об огромном количестве языков, которые только ждут открытия. Глава не просто увлекательная, а вдохновляющая. Но не менее вдохновляющие и другие аспекты жизни: рассказы о символическом значении одежды, макияжа (если можно так назвать традиционное раскрашивание лица и тела), татуировок и шрамов, масок и других вещей. В современной Африке традиции легко уживаются с модернизацией, даже, можно сказать, адаптируются.

В целом, "Что такое Африка" выступает не только как подробная страноведческая энциклопедия, а еще и как мотивация для возможного путешествия. Не бойтесь ехать на Черный континент, - словно говорят авторы, - он не страшен, а прекрасен (хотя опасностей, подстерегающих туристов, авторы ничуть не умаляют). А возможные маршруты, приведенные в конце книги, только помогают: прочитав книгу, захочется освоить как минимум несколько из них. И уже из-за этого эту книгу стоит прочесть.

Когда на первом курсе научный руководитель предложила мне тему курсовой «Ключевые слова эпохи», я терялась: что это такое, кому это вообще надо и о чём писать. Материал для работы, а в последствии и для диплома, собирался с миру по нитке: читалось куча газет и журналов, перелопачивался интернет, находились скудные русскоязычные исследования на заданную тему. Эх, очень мне в те годы не хватало книги Левонтиной «Русский со словарем».
По сути, то, что получилось у Левонтиной – это заметки о ключевых словах современности. Заметки, написанные живым и интересным языком, в отличие от моего на фиг никому не нужного горе-диплома. Книга вышла в формате околоблогового научпопа: рекомендуется читать в небольших дозах, иначе после пары десятков заметок подряд начинает подташнивать от многочисленных повторов одной и той же темы. Вспоминаю, что Кронгауз с его «Русским языком на грани нервного срыва» шел куда более бодро и читался практически на одном дыхании. Возможно, ему просто больше повезло с редактором, либо госпожа Левонтина вообще отказалась от редактуры своих заметок о языке, чтобы сохранить их самобытность – остаётся только гадать. Если у Кронгауза текст целостный, то «Русский со словарём» откуда ни начни – всё равно интересно, и совершенно не теряется нить повествования.
Книга, скорее всего, покажется скучной для тех, кому не интересно развитие современного русского языка и лингвистики. У российских патриотов наверняка припечёт от того, какие вольности Левонтина позволяет себе в оценке высказываний политиков. Но наверняка будет полезной и занимательной для тех, кто с языком постоянно работает. Любопытно подмечать вместе с автором уже с позиции маркетолога заезженные штампы вроде «дешевой распродажи» и «любимых покупателей». Надо отдать Левонтиной должное – она не только откровенно стебёт всех, кто неумело обращается с языком, но и с иронией относится к себе самой.
Неоднократно ловила себя на том, что киваю головой, невольно соглашаясь с автором на тему тех или иных тонко подмеченных вещей. Действительно, не каждый день думаешь о том, что в нашей жизни не всегда были «успешные люди», «эффективный менеджмент» и «комфортные условия». Но это то, что на поверхности, стоит только немного задуматься. А если всё-таки прописать себе в качестве лингвистического ликбеза «Русский со словарём», рискуешь узнать, что в нашей речи гораздо больше интересных заимствований (о происхождении которых я бы никогда не задумалась, если бы не Левонтина) и привычных современных оборотов, которые, на самом деле, противоречат нормам разной степени давности.
В позиции автора по отношению к закономерным процессам языка очень радуют отсутствие морализаторства и отношение к ним как к тому, чего не избежать. Левонтина не брюзжит (как часто делаю я), что это плохо и так низзя. Она пытается докопаться до сути вещей, понять, откуда растут ноги у того или иного выражения и через понимание – принять новую форму. В общем, нам всем есть чему у неё поучиться.
Словарь – штука полезная. Но часто ли мы в обычной жизни туда заглядываем? Не отвечайте. Загляните хотя бы в русский язык. Со словарём. Тем более, что кто-то уже за вас это сделал. «Русский язык со словарём» не требует от читателя никаких дополнительных усилий для понимания – это книга о том, чем мы с вами пользуемся каждый день. Просто прочтите и удивитесь. Или получите удовольствие от доверительной беседы с автором на довольно неожиданные для многих темы.

Книгу захотелось прочитать, потому что моё видение полностью совпадает с заявлением в аннотации к ней. Я частенько задумывалась, как же здорово, что я родилась и живу в нашем времени, а не в 17 или 15 веке, или упоси бог в доисторическое время. И книга в целом подтвердила мои внутренние ощущения о том , что мы очень круто эволюционировали и стали более человечными и гуманными.
Книга была написана и выпущена канадско - американским учёным в 2011 году. Многие вещи, которые могут случиться в будущем по предположению автора уже произошли в  период с 2011 по 2022 и годы. И это лишь доказывает, что выводы сделанные Пинкером на основании исторических событий произошедших в мире ранее сбываются.
В книге идёт повествование об истории человечества, начиная с доисторических времён и заканчивая нынешнем временем.
В ней рассказываются про все виды насилия, и причины их снижения. Причины эволюции человеческого сознания и поведения .
Автор приводит в доказательство статистику и научный подход. Чем премного меня утомил в середине повествования. Как я уже и заявляла ранее, у меня было точно такое же мнение о том, что жизнь стала лучше и проще. Многие виды цидов в наше время сильно пошли на спад ( геноцид, демоцид, фемицид, убийства детей, животных) и поэтому доказательства показались лишними.  Было любопытно читать про исторические факты , и очень понравилось обилие приведенных цитат.
Книга воспринимается как подробный учебник истории и философии. Без сомнения хочется сказать БРАВО АВТОРУ, за такой подробный и фундаментальный труд.

Книга для меня примечательна тем, что такого рода литературу я читаю очень редко, несмотря на то что мне всегда нравилась история и, к сожалению, очень редко за неё бралась. Но, почитав аннотацию и рецензии на этом сайте, сразу же приступила к её чтению.

Написана книга простым и понятным языком. Читать было очень интересно! Темы, которые поднимает в книге Иван Курилла, очень разные и неоднозначные. Понравилась нейтральная позиция автора при описании исторических событий.

Интересно было прочитать про Наполеона. Оказывается, многие французы спорят, следует ли почитать память императора, потому что с одной стороны он заново восстановил рабство, но с другой он всё-таки часть французской истории и убрать оттуда Наполеона не есть хорошо, так как наступит время, когда мы уже не будем знать, почему виадук называется Аустерлицким, а авеню — Йена. Очень интересные мысли!

Также наконец-то стало понятно, почему с Польшей в последние годы у нас такие натянутые отношения, почему переименовывают улицы, сносят памятники и переписывают учебники истории (хотелось бы, чтобы будущие учебники истории не стёрли со своих страниц альтернативные версии и людей, которые хотели показать другую сторону событий), любопытно было прочитать про "Безымянный полк", историю создания которого я не знала, про Вторую мировую войну и национализацию Великой Победы. Книга, собственно, отвечает на вопросы, что всё это значит и кому всё это нужно. Очень советую к прочтению!

Спасибо большое Champiritas за прекрасную рецензию на эту книгу. Без вас я бы её никогда не прочитала.

От этой книги волосы зашевелились. Не от того, что она распахнула моё мировоззрение, или заставила взглянуть на вещи по-новому. А от того, что среди нас ходят такие фанатики с выпученными от святой самоуверенности глазами и силой обращающие всех в свою веру.

Ловко манипулируя фразами и высказываниями "удобных" ей личностей, автор упрямо и слепо ткёт картину мира сквозь толстенную линзу феминизма. Ослеплённая своей идеологией, Кэролайн неспособна воспринимать окружающее объективно и рационально. Все её многократно, зомбирующе повторяемые высказывания наполнены такой кипучей ненавистью к мужчинам и всем, что с ними связано, что от этого становится противно.

По её утверждениям, женщины Африки страдают от отсутствия туалетов. Да они дофига от чего страдают! В первую очередь, от того, что живут в Африке. Там и для мужчин жизнь не сахар. Грязь, нищета, криминальная обстановка... Одними туалетами заплатку на всё это не поставишь.

Или то, что ущемляются рабочие права женщин. Алё, а мужчин – нет? Сейчас, особенно после того как в самой Конституции отменили восьмичасовой рабочий день, любой работодатель использует трудовой договор только чтоб им подтереться. Выгоняют по малейшему нарушению и заставляют вкалывать сверхурочно по семь дней в неделю, что мужчин, что женщин. Не нравится? Так вали отсюда, на твоё место десяток придёт.

Да, я согласна, что перекос в мужскую сторону всё же присутствует, но в гораздо меньшем масштабе. Вот сто лет назад – пожалуйста, вот тогда неравенство цвело махровым цветом. А сейчас наоборот, где ни глянь – везде одни женщины, в магазинах/отраслях/компаниях, в том числе и классически занимаемыми мужчинами. Не спорю, что проблемы ещё есть и остаются, но бороться с ними нужно конструктивно. Автор же с несгибаемым апломбом вываливает на читателя ушат деструктивной грязи, обвиняя мужчин во всех смертных грехах, не предлагая никаких выходов из создавшейся ситуации.

Являясь убеждённой активной феминисткой многолетней выдежки, Кэролайн Перес создала продукт, разжигающий войну полов и не несущий в себе ничего, кроме злобы и огульных обвинений. Фанатичка, накопившая сносок и цитаток на целых 120 страниц (!) от себе подобных. От таких людей нужно держаться подальше, что в литературе, что в жизни.

К слову говоря, под графой "благодарности" упомянуты практически только одни женщины, разбавленные парой мужчин. И ни единого слова о любовнике/муже, оказывающем эмоциональную и любую другую поддержку. Зато есть строка о собачке – вероятно, единственном существе на свете, которое не распугало её феминизмом.

Все мы феминистки до первого достойного мужчины

Уж не помню, кто это сказал, но он чертовски прав.

История жизни знаменитого зоолога неразрывно связана и переплетена с изучением крокодилов (аллигаторов, кайманов). Если вы думаете, что эти животные, всего лишь серо-коричневые скульптуры, сидящие неподвижно в фонтане зоопарка, с монеткой на спине, брощенной каким-нибудь незадачливым туристом, чтобы заставить скульптуру пошевелиться (а я именно так и думала), то вам сюда.
Перед вами откроется совершенно удивительный мир этих рептилий, видавших самих динозавров, и переживших их. Автор называет крокодилов драконами и говорит, что они - живые ископаемые.
Он ездит по миру и открывает читателю особенности жизни крокодилов в разных точках мира. Он - один из немногих, кто изучает крокодилов не в зоопарке, а в дикой природе, где они ведут себя совершенно по-другому.
Поведение крокодилов стало темой диссертации автора, и превратилось в цель его жизни. По ходу написания диссертации мы по кусочкам собираем исторические факты и складываем картину мира, которая представала перед глазами автора.
Шикарная, интересно написанная, суперпознавательная книга для всех.

Когда я выбрала для чтения научпоп, невольно пришлось настроиться на неспешное, вдумчивое чтиво, тем более, название книги звучит довольно внушительно. И как-то с первых строк стало понятно, что в этом научпопе явно лидирует "-поп", вдумываться особенно не во что. В принципе, данная новость разочарованием не стала, так как внезапно стало понятно, что мне в руки попала очередная развлекательная книженция, что тоже неплохо, особенно в связи с привязкой к прошедшим праздникам )
Итак, что мы имеем?
Прежде всего хочу заметить, что ФИО автора мне были совершенно неизвестны, поэтому пришлось слегка пошевелить Гугл - в конце концов, готовясь к приему информации, пусть и больше популярной, нежели научной, хочется иметь хотя бы отдаленные представления о личности персоны, предоставляющей ее. Родился, учился... Картинка более-менее прояснилась )))

Также оговорюсь, что я ни в коей мере не противница популяризации науки, ибо считаю подобное просвещение весьма пользительным для широкой общественности. Да только вот здесь сразу что-то пошло не так.

Естественно, при чтении практически любой подобной книги на первое место выходят ожидание vs реальность, которые крайне редко совпадают, а потому нахождение их хотя бы в относительном равновесии - уже большая удача сама по себе. Здесь о равном соотношении сил даже говорить не приходится, ибо научного в книге мало, зато популярного...
Да, видно, что автор очень хорошо разбирается в биологии и смежных с нею науках, но, как это нередко бывает, пытаясь донести простую для ученого мысль до скудного мозга простого обывателя, информация упрощается почти до примитивизма и перегружена неоправданными рефренами - одно и то же блюдо подается многократно с разными сервировками. При подобных приемах воспринимать текст крайне сложно, потому что периодически хочется огрызнуться: "Да, блин, я еще с первого раза все поняла, давай дальше рассказывай!". Но здесь нетерпеливого читателя (как я) поджидает вторая проблема (помните, про доминанту "-поп"?) - новой информации как таковой в книге нет. Есть неплохо систематизированные байки со всех уголков света, из которых одни весьма известны, другие же, скорее всего, циркулируют исключительно в тех кругах, где они являются прямо или косвенно частью той или иной научной работы. Все это щедро сдобрено какими-то вырванными из контекста общенародными верованиями, суевериями и прочими "мракобесными" (по мнению автора) штучками. Складывается ощущение, что автор нахватался всего этого из интернета, систематизировал и вывалил на голову бедном читателю, правда, в очень субъективной обработке.

Я не зря написала выше о субъективности подачи информации, ибо так оно есть. Вот автор пишет о том, как в "Молоте ведьм" нужно бороться с порождениями дьявола в женском обличии, а вот он приводит пример, как в Гарри Поттере простое заклинание творит чудеса. А вот эксперимент, который провели ученые. А вот еще один. А в третьем подтасовали факты, что наводит на мысль, что и в первых двух не все чисто, потому что такого не бывает, а если и бывает, то совсем не потому. Я часто пользуюсь фразой "Котлеты отдельно, мухи отдельно", ибо крайне не люблю смешивать столь несочетаемые субстанции. Так вот здесь у меня сложилось ощущение, что автор нажарил котлет (из того, что под руку подвернулось), наловил мух, все это перемешал, а потом разделил в одному ему ведомом порядке. "Ты видишь муху? Нет, дружок, это котлетка! А муху ты с вилочки-то своей сними, а то, не ровен час, сожрешь еще ее, бедолагу несъедобную!" А ты сидишь и не понимаешь, почему котлеты превратились в мух и наоборот, и как разделить оставшееся.

Я терпеть не могу фанатизм ни в каких формах его проявлениях. Мне некомфортно в компании с глубоко верующими людьми, но при этом чуть ли не больший дискомфорт я испытываю при общении с убежденными атеистами. При чтении этой книги невольно ощущается давление автора: "Этого не может быть, потому что не может быть никогда!", где на твой робкий вопрос: "А собснно, почему не может быть-то?" ты получаешь какой-то водопад примеров из весьма уважаемых источников типа Поттерианы, Д-ра Хауса и не менее весомых сериалов. Тут же ты молниеносно проваливаешься в детство, когда взрослые отмахиваются от тебя аргументами типа "Потому!" или "Потому что я так сказал(а)!", сидишь, хлопаешь глазами, которые от обиды наполняются слезами - ты же всего лишь хотел(а) узнать конкретный ответ, как правило, на весьма простой вопрос...

Автор этой книги - читер. Он создал прекрасный коммерческий проект, к сожалению, столь же далекий далекий от науки, как и сериал "Доктор Хаус", вполне ожидаемо, оказавшийся почти столь же популярным. И вот перед нами прекрасный пример грамотно выверенного маркетинга - яркий, спорный, попсовый.

Скажу откровенно, если бы меня зацепил стиль написанного, я бы оценила книгу выше, поставив ее в один ряд с теми художественными произведениями, в которых важно не то, ЧТО написано, а КАК это сделано. Но увы и ах. Красоты художественного слова я здесь не нашла - местами мысли изложены очень сумбурно, предложения невероятно длинные, а потому, дойдя до середины, потеряв мысль, но при этом приобретя ощущение, что пара слов где-то потерялась, я возвращалась снова к его началу, чтобы потом (ах, это вечное женское нетерпение!) с удивлением и радостью обнаружить искомое где-то почти перед самой точкой. Затем ты читаешь абсолютно тоже самое, но уже с другими примерами, почти физически ощущая, как оппоненту не хватает слов, чтобы выглядеть убедительно. И так от этого всего веет какой-то юной безбашенностью с ее нигилизмом и безапелляционностью, что ты испытываешь к автору почти материнскую нежность и снисходительно улыбаешься, читая дальше))

P.S. Есть люди, которые на каждом вокзале озираются в надежде попасть на платформу 9 3/4. Есть люди, которые точно знают, что такой платформы не существует, а потому с жалостью и даже некоторым пренебрежением смотрят на первых. А есть тот, кто где-то в глубине души надеется, что где-то кто-то когда-то все же увидит заветную табличку с надписью "Платформа 9 3/4", и ему очень тепло жить с этой мыслью, независимо от того, верит ли он в жизнь после смерти. И я всей душой за этого, третьего, потому что каждому скептику нужно иметь свою молекулу чуда, отложенную на черный день. Кто его знает, каким он будет, этот день? Возможно, именно чудо его и раскрасит во все цвета радуги. Лишать подобного - преступление.

Отличнейшая познавательная книга для всех, кто интересуется Японией!
Теперь мне стало понятно если не всё, то очень многое про японцев и Японию.
Мне захотелось оформить прочитанное в виде коротких тезисов, чтобы не забыть всей этой бесценной информации.
Поэтому будут спойлеры. По порядку, с самого начала.
1) Долгое время Япония была абсолютно закрытой страной. Как только она открылась миру, или перефразируя, Япония открыла для себя внешний мир за пределами своих островов, то она начала использовать достижения других цивилизаций. Сначала - Китая, позднее - Запада.

Многовековая привычка следовать тому, что проповедуют другие, стала для японцев главным методом познания мира.

А это значит, что Япония интенсивно потребляла чужие изобретения и адаптировала их для себя, стремясь к максимальному усовершенствованию. Пример: поезд придуман европейцами, но самые комфортабельные и точные поезда - в Японии.
2) Японцы, благодаря конфуцианскому принципу о первостепенности Пути, а не Цели, способны бесконечно долго совершенствовать любые вещи и навыки, заботясь именно о процессе, а не результате.
3) Принцип отшлифованной простоты направлен на демократизацию всего, что есть в мире, потому что всё простое, лаконичное, скромное, унифицированное понятно всем членам группы, коллектива, нации.

Японское искусство во всех его проявлениях гораздо ближе к простым людям и проще по содержанию, чем в других странах.

Отсюда же стремление японцев к конкретике и слабость абстрактного мышления.

Японца интересует только то, что доступно непосредственному восприятию органами чувств.

4) Японский язык отлично передаёт чувства и эмоции, но им трудно пользоваться для объяснения логических понятий.

Путы родного языка не давали возможности быстро модернизировать японскую культуру по передовым западным образцам.

5) Генетически в японцах заложена отличная способность к работе в коллективе, слаженно, вместе, дружно, четко, точно, минимизируя ошибки, оттачивая движения, доводя их до совершенства. Но японцы приходят в замешательство и начинают испытывать панику, если им приходится самостоятельно принимать решение. Для европейцев характерны лидерство и новаторство, для японцев - исполнительность и консерватизм в работе.
6) При общении с японцами лучше апеллировать к чувствам и эмоциям. А прибегая к аналогиям, концепциям и системной логике вы вызовете отчуждение.
7) Японцы любят алгоритмы, то есть инструкции. Существуют инструкции абсолютно ко всему, что окружает японца. В них содержится подробный и последовательный перечень действий, который учит правильно совершать действия, обращаться с любой вещью, с любым человеком и т. д. Японцы учат эти инструкции наизусть на протяжении всей жизни. Существует даже инструкция о том, как правильно ходить в туалет или как общаться с иностранцем. Жизнь по инструкциям - это про японцев. Если случается что-то, что не отражено в инструкции, то японец впадает в панику и не знает, что делать.
8) Для японца всё проверенное временем имеет приоритетную ценность.
9) Японцы не говорят чихнувшему "будь здоров" и не желают приятного аппетита.
10) Золотое правило японского поведения: подлинные мысли и чувства - вторичны, внешняя благопристойность - первична. Поэтому при формальном общении с японцем вы увидите только чёткое выполнение инструкции(каты), а что этот человек думает вы сможете узнать, только если подружитесь и станете ему близким человеком, чего добиться оооочень непросто.
11) В Японии физические прикосновения минимизированы. Не прикасайтесь к японцам. Это невежливо и говорит о вашей эмоциональной экспрессии. Детей можно ласкать и обнимать только до семи лет.
12) Самые главные враги японца - легкомыслие и безответственность.(эту фразу ещё я слышала из уст японского командира в фильме Корова).
13) В Японии не принято показывать свою индивидуальность, рискуете получить по голове за это. Индивидуальность от имени себя - нет, а индивидуальность от имени санкционированной группы - да. То есть, если создается группа для решения какого-либо вопроса, вот тогда пожалуйста - высказывайтесь! Если же высказываетесь от своего имени, а не в составе группы - выскочка, достойный порицания.
14) Японцы как нация доверчивее россиян в два раза. Не обижайте японцев!
15) В Японии не принято красиво, умело говорить, ораторствовать. "Сдержанность в речах считается признаком глубины и цельности характера". Помалкивай, за умного сойдёшь.
16) В Японии все решения принимаются коллективно после долгих совещаний для обнаружения оптимального варианта, с которым согласятся все члены группы. Поэтому этот процесс может затягиваться надолго. Пусть долго, но не должно быть никаких "острых углов" и недовольства.
17) Японцы во всём стремятся к идеалу. Чистота, точность и аккуратность. Это доходит до абсурда: дезинфекция книг от онкобольных и стирка денег.
19) Японцы - самый пунктуальный народ в мире. Опоздание поезда на 1 минуту - нарушение графика! Это тоже доходит до абсурда, когда начинают писать кучу жалоб на опоздание поезда на 6 минут.
20) Ритуал подношения подарков в Японии неискореним - запаситесь кучей подарков всем японцам! Они вернут вам сторицей за вашу доброту!
21) О пресловутой японской вежливости. Даже гадости японцы делают очень вежливо. (Пример этого можно увидеть в фильме Цветы войны).

Японцы, несомненно, очень вежливы, но это не личное качество отдельного японца, а опять-таки требование своего уклада. (выполнение каты - инструкции - моё примеч.) Когда нужно обнаружить своё превосходство, унизить другого, никто, может быть, не способен так утончённо третировать человека, быть таким высокомерным и недоступным, как японцы.

Поэтому не очень-то восхищайтесь.
22) Японская культура - это культура самоконтроля, самоограничения и умолчания.
23) Воспитанные японцы всегда соблюдают принцип гири(долг признательности). Оказав услугу японцу, не надейтесь на то, что он вас не отблагодарит более, чем вы того заслуживаете. Проще говоря, приготовьтесь испытать шок от благодарности.
24) Японский сервис - самый лучший в мире. Он настолько хорош, что японцы расслабились и требуют от него невозможного, а служащих ни во что не ставят, ноги о них вытирают. И врачи относятся к этой категории, поэтому в больницах нехватка врачей. Боже!
25) В настоящее время японских социологов беспокоит вопрос падения общественной морали! Во как! Эта пакость и туда уже пробралась.
26) Вежливые и "самоограничивающиеся" днём, японцы теряют всякий контроль вечером. Поэтому после рабочего дня: пьяные разборки, драки и валяющиеся повсюду упившиеся японцы обоего пола.
27) Студентов в ВУЗах учат общечеловеческим нормам, а не предмету, поэтому студенты в Японии - самые счастливые люди, они ничерта не делают и даже не знают, что будут делать потом. Предмету студента начинают обучать уже на рабочем месте. И как, спрашивается, с таким образованием эта страна в мировых лидерах!?
28) Перебивать учителя и спорить с ним - запрещено! Сиди и зубри, а понимать необязательно.
29) Японцы далеки от природы, они её побаиваются. Они максимально адаптируют её для наиболее комфортной жизни. Та её часть, которая пока не адаптирована - опасна! Безопасность окружающей среды - главная забота большинства японцев.
30) Японские запреты для детей = всё, что делают российские дети в тележурнале "Ералаш". Эх, жаль их. Никакого детства.
31) Самый большой студенческий "грех" - нечестность, списывание. За незнание предмета не отчисляют, а вот за списывание - легко.
32) Унификация - один из главных принципов в Японии. Быть как все, делать как все, говорить как все, думать как все. Не дай бог выделиться - станешь жертвой идзимэ - группового остракизма и издевательств. Тогда тебе заказана дорога в самоубийцы.
33) Японцы уверены, что недостаток способностей можно компенсировать старанием. Поэтому желают друг другу не успеха, как европейцы, а старания.
34) Ещё одно золотое японское правило: показное трудолюбие не менее важно, чем трудолюбие подлинное. Даже если дел мало, японец будет показывать сильную загруженность. Хороший работник - загруженный, вечно торопящийся, ничего не успевающий, недосыпающий, недоедающий.
35) Попросить у начальства законный отпуск - это навлечь на себя гнев руководителя и всего коллектива. Не фига отдыхать, на том свете отдохнёшь!
36) Японские врачи не могут болеть. "Болеющий врач" - такого быть не может. Если ты японский врач, будь готов жить вечно!
37) Женщинам во многих компаниях предоставляют отпуск в "критические дни"! Я хочу в Японию!
38) Японское трудолюбие. Японцы: "Причём тут любовь к труду? Мы работаем, потому что вынуждены!". Так что, никто работать не любит, даже японцы.Ха.
39) Цена японского успеха: смерть от перенапряжения на работе(кароси), психические расстройства и суицид - имеют высокие показатели. Фильм о таких последствиях - Душевнобольные
40) Главный критерий качества японского работника - умение работать в коллективе, а не знание своего дела.
41) В японском обществе чёткое разделение на "своих" и "чужих". Поведение японца среди своих и среди чужих радикально отличается. В своей группе японец демонстрирует чёткое соблюдение всех инструкций, принципов и золотых правил. А среди чужих может легко их игнорировать вплоть до полнейшего и жесточайшего неуважения, беспардонности, равнодушия. А вы не забыли, что для японцев мы с вами - те самые "чужие", потому что не связаны местом проживания и имеем другое происхождение? Так что не обольщайтесь хвалёной вежливостью и не удивляйтесь беспричинному хамству какого-нибудь японца. Хнык.
42) О правосудии. Признание преступления может быть единственным доказательством вины. За это японца могут осудить на смертную казнь или вообще освободить от ответственности(простить). Дела всеми силами пытаются не довести до суда. А если преступник противится, не сотрудничает, то на суде его в 99% случаев ждёт обвинительный приговор. Чаще бывает проще сознаться в том, что не совершал, чем навсегда запятнать свое имя и имя своих родственников. В Японии групповая ответственность во всём, поэтому семья преступника сполна ответит за его грехи. Родственников тюремщиков запросто могут не принять на работу или в ВУЗ. И это не считая общественного порицания, заговора молчания, остракизма и издевательств. Очень хорошо японское правосудие показано в фильме И всё-таки, я этого не делал.
Признание вины - первый этап судопроизводства. Помните ролики, где японские дядечки перед всем народом со слезами на глазах вымаливают прощение?
43) Японцы убеждены, что достойная смерть лучше недостойной жизни. Поэтому в стране высокий уровень самоубийств. В России он тоже высокий, но русские осуждают суицид, он противоречит христианской морали. А японцы тщательно готовят акт самоубийства, аффект отсутствует почти всегда. Суицид как способ восстановить доброе имя воспринимается спокойно, хоть и с грустью. А суицид с целью избежать ответственности - осуждается.
- Если подозреваемый в преступлении совершает суицид, то искупает свою вину, а родственники не подвергаются остракизму. Суицид спасает и преступника, и его семью.
- Больше всего совершают суицид старики, чтобы не быть обузой детям.
- На втором месте военные и полицейские. Здесь оказывают влияние традиции самурайского сословия(самураи - воины).
- На третьем месте люди гражданских профессий. Причины чаще всего затруднения на работе, неспособность быть полезным в профессиональной группе, перенапряжение, стресс.
- На четвертом - групповой суицид. Флэшмобчик такой. Ух.
- На пятом - семейный суицид. Чаще всего мать с детьми. От безвыходности, от тяжёлой жизни.
Япония борется с самоубийствами. Но это очень сложно. Утопическое решение этой проблемы хорошо показано в фильме Икигами: извещение о смерти".
44) Когда будете прогуливаться по улицам Токио, будьте внимательны: иногда с крыш летят самоубийцы и могут убить и вас. В Японии уже есть прецедент по этой проблеме. Мдя.
Пришлось закончить на такой печальной ноте. Но книга мне очень понравилась! Я иногда даже смеялась! Советую всем сочувствующим и любящим Японию!:)

Замечательная книга по этологии! Такие книги нужно читать в школах на уроках биологии в 8-10 классе, пожалуй. Это многое объяснит. Никогда раньше особо не сталкивалась с этологией, но всегда знала, что знакомство начну не с Лоренца, а непосредственно с этой книги.

Никого из нас не заливает краска стыда из-за того, что все мы рождаемся и умираем как животные. Отчего же стыдиться, что во многих своих пристрастиях и поступках мы руководствуемся инстинктом?

Этология – это наука, которая находилась при социализме под строгим запретом вместе с генетикой. Этология рассматривает поведение животных с целью понимания поведения людей. Этология изучает инстинкты человека, которые являются вообще основой всего человеческого. Всё прочее - чувства, сознание, мораль, личность, общество и т.д. являются надстройкой над базовым и неизменным, без инстинктов они не могут существовать, потому что не нужны. Если учесть, что этология - наука о поведении животных, то этология человека - интересный способ взглянуть на свое "пещерное я", которое является у нас - хотим мы этого или нет - основополагающим.

У каждого человека свои нормы, которые он считает для себя непоколебимыми, это независимо от норм, доминирующих в обществе. И они должны пройти испытание временем. Голодный человек и убьет и украдет, если инстинкт в порядке. Если в толпе начнут стрелять, человек побежит, давя все на своем пути. Какая уже тут мораль.. если человек в критической ситуации преодолевает инстинкт самосохранения - это самоубийца, в большинстве случаев. И осуждение человека, следующего этому инстинкту, не более чем лицемерие. Хотя мораль, конечно, должна быть, раз мы высокоразвитые существа.

Интересно было почитать про агрессию, несмотря на то, что некоторые знания в данной области у меня всё же есть. Агрессия всегда сопровождается приступом страха. Агрессивно-трусливое состояние – самое опасное. Раньше психологи думали, что агрессия вызывается внешними причинами, а если их убрать, то она проявляться не будет. Этологи показали, что это не так. При отсутствии раздражителей агрессивность и потребность совершить агрессивный акт всё время возрастает, как бы накапливается. А порог запуска агрессивного поведения снижается, и все более мелкие поводы оказываются достаточными, чтобы агрессивность вырвалась наружу. Оказывается, что глупо ненавидеть её. Ведь агрессивность - это инстинктивное предрасположенность организма к ответу на раздражение или недовольство. Это двигатель цивилизации, это спорный вопрос о решении проблем перенаселения. Без нее мы бы навсегда остались на уровне каменного века. Что толкает народ на восстании и революции? Да, совершенно верно, это - агрессивность! Мир держится и за счёт агрессивности тоже.

О том, что мы животные говорит и элементарное сексуальное возбуждение, способное отвлечь от чего угодно, правда у человека по себе оно фактически не проходит - если и пройдёт, то вскоре возобновится... Только женщина готова физически к беременности целый год. Продолжение рода касается не каждого индивидуума, хотя должно бы!

Проблема иерархии и соподчинения. Действительно, такое явление есть у людей. Не в той степени, как у животных, но есть. Хотим мы этого, не хотим ли, но, живя в обществе, мы вынуждены быть частью некой иерархии. Всегда были и будут лидеры, а будут те, кто будет пассивно за ними, не имея возможности пробиться в этот клан. Кстати говоря, лидером становится не обязательно тот, кто превосходит остальных по духовным качествам, а тот, чье поведение наиболее отличается от поведения большинства, кто готов идти до победного, кто может противостоять тем, кто желает принизить его как лидера, лишить лидерства. Всё как у животных.

Можно сколько угодно возмущаться, делать негодующее лицо по поводу перенесения обезьяньих моделей поведения на людей, но природе плевать на человеческую мораль: это есть и было всегда, и наблюдается повсеместно. И чем более примитивно развитие членов коллектива, тем ярче в нем выражены обезьяньи повадки и элементы стаи - это было замечено еще в середине девятнадцатого века. Человек - такое же животное, единственная особенность в наличии сознания и потенциальной способности преодолеть в себе обезьяну, но животное начало в нем сохраняется всегда и периодически даёт о себе знать. Особенно чётко оно проявляется и в межполовых отношениях. Так, самцы высших приматов в своем поведении стремятся получить больше территории и большее количество самок, в то время как самки выбирают самца из расчета на то, что он обеспечит ее большим количеством еды и даст лучшую защиту потомству. От этого возникает наша, женская любовь, к расточительным мужчинам во время «конфетно-букетного периода». Кстати, что у животных, что у людей убийство чужих детенышей многократно превышает убийство своих, и это то же самое замечено за приемными детьми в человеческих семьях.

Не была согласна с парочкой идей воспитания или отношения к группировкам подрастающего поколения. Какими бы животными мы ни были, не все субкультуры одинаково предпочтительны для подростков, подчас, дать эту свободу – потерять ниточку с пониманием своего ребёнка. Другое дело, что любая группировка – это отдушина, особый мир для подростка, общение, понимание, принятие и попытки войти во взрослое общество с его проблемами. Вот и возникает некоторая однобокость этологии. Человек ведь не только био-, но ещё и социо-. Впрочем, это не особо испортило впечатлений от книги.

Ещё проблема в том, что нужно и можно верить тем выводам, которые опираются на экспериментальную базу. Читая труды выдающихся психологов, кажется, что человеку под силу регулировать своё поведение почти в каждой ситуации, мораль-нравственность-совесть и всё прочее. Читая этологию, лишний раз убедилась, что мы – большие животные.

Однако, пока неясно мне: насколько тогда мощная у человека интеллектуальная мотивация по сравнению с инстинктивной, и в каком соотношении находится эта статистика.