Алла Горбунова3.5 Никогда еще 1990-е и 2000-е годы не были описаны с такой достоверностью, как в новой книге Аллы Горбуновой. Дети, студенты, нищие, молодые поэты — ее герои и героини проживают жизнь интенсивно, балансируя между тоской и эйфорией, святостью и падением, пускаясь из огня семейного безумия в полымя рискованной неформальной жизни Санкт-Петербурга. Но рассказы Горбуновой далеки от бытописательства: она смотрит на хрупкую и опасную реальность с бескомпромиссной нежностью, различая в ней опыт, который способен преобразить ее героев. Алла Горбунова — поэт, прозаик, критик, лауреат премии «Дебют» (2005) и Премии Андрея Белого (2019).
Рагим Джафаров4.1 К психологу приводят ребенка, который считает себя пленным контр-адмиралом. Что это - диссоциативное расстройство личности, шизофрения, правда? Содержит нецензурную брань.
Полина Барскова4.4 Разговор о блокадном письме необходим хотя бы для того, чтобы засвидетельствовать: уже во время блокадного бедствия велась огромная, многоцелевая и многожанровая работа словесности по описанию, осознанию, отражению блокадного опыта. Восстанавливая эту работу сегодня, мы обращаемся к задаче создания языка, которым о блокаде может говорить не переживший ее, но отвечающий за нее и не желающий ее полного забвения. Изучая работу блокадных поэтов, мы видим, что они искали язык, который бы утолял боль жертвы истории и запечатлевал историю, пытаясь примирить эти далековатые задачи.
Шамшад Абдуллаев3.6 Шамшад Абдуллаев (р. 1957) известен прежде всего как поэт, автор многих книг стихов, лидер сложившейся в Узбекистане на рубеже 1980-1990-х годов Ферганской поэтической школы. Заметно реже в фокусе читательского и критического внимания оказываются прозаические тексты Абдуллаева. В книге «Другой юг» впервые собрана вся его художественная проза, начиная с рассказов середины 1980-х годов и заканчивая новейшими текстами. Гипнотизм среднеазиатского ландшафта, восточная терпкость и размеренность предместья соединяются в текстах Абдуллаева с нелинейными повествовательными техниками европейского модернизма — прустианской верностью логике воспоминания, беккетовской отчужденностью и кинематографичностью французского «нового романа».
Владимир Сорокин4.0 Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей, особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей?
Все это - новая повесть Владимира Сорокина.
Александр Стесин3.7 Александр Стесин — поэт, прозаик, путешественник и врач-онколог, автор книг «Вернись и возьми», «Ужин для огня» и «Путем чая». Его новая книга — рассказ о работе в госпиталях, разбросанных по всему Нью-Йорку. Город, где сосуществует множество культур, и медицинский опыт, порой экстремальный, — все это поводы подумать о том, насколько разных людей приводит сюда судьба и насколько условной эта разность делается перед лицом беды и стремлением помогать друг другу. Лучше осмыслить свой опыт изучения мира и лечения людей писателю позволяет взгляд с расстояния — вот почему книга, начавшаяся в Нью-Йорке, заканчивается в Нью-Дели.
Роман Алексея Поляринова напоминает сложную систему озер. В нем и киберпанк, и величественные конструкции Дэвида Митчелла, и Борхес, и Дэвид Фостер Уоллес… Но его герои – молодые журналист, хакер и художница – живут в Москве и сопротивляются наступлению дивного нового мира. И защищают центр тяжести – свой, своих семей и своей родины – как умеют.
Своими предшественниками Евгений Никитин считает Довлатова, Чапека, Аверченко. По его словам, он не претендует на великую прозу, а хочет радовать людей. «Русский Гулливер» обозначил его текст как «антироман», поскольку, на наш взгляд, общность интонации, героев, последовательная смена экспозиций, ироничских и трагических сцен, превращает книгу из сборника рассказов в нечто большее. Книга читается легко, но заставляет читателя улыбнуться и задуматься, что по нынешним временам уже немало.
Девушка Лена сочиняет свое первое стихотворение в семнадцать лет, чтобы получить одобрение старшего брата лучшей подруги. А потом не может бросить. Стишки становятся для нее и горем, и утешением, и способом заработать, и колдовством, и частью быта — ближе родных и друзей. Они не уходят, их не выкинешь, от них не отвяжешься, наверно потому, что кровь не водица, но все же отчасти — чернила.
Линор Горалик3.6 Когда в стране произошла трагедия, “асон”, когда разрушены города и не хватает маленьких желтых таблеток, помогающих от изнурительной "радужной болезни” с ее постоянной головной болью, когда страна впервые проиграла войну на своей территории, когда никто не может оказать ей помощь, как ни старается, когда, наконец, в любой момент может приползти из пустыни “буша-вэ-хирпа” – “стыд-и-позор”, слоистая буря, обдирающая кожу и вызывающая у человека стыд за собственное существование на земле, – кому может быть дело до собак и попугаев, кошек и фалабелл, верблюдов и бершевских гребнепалых ящериц? Никому – если бы кошка не подходила к тебе, не смотрела бы тебе в глаза радужными глазами и не говорила: “Голова, болит голова”. Это асон, пятый его признак – животные Израиля заговорили. Они не стали, как в сказках, умными, рациональными, просвещенными (или стали?) – они просто могут сказать: “Голова, болит голова” или “Я тебя не люблю”, – и это меняет все. Автор романа “Все, способные дышать дыхание”, писатель Линор Горалик, говорит, что главным героем ее книги следует считать эмпатию. Если это правда, то асон готовит эмпатии испытания, которые могут оказаться ей не по силам.
Мария Степанова4.0 Новая книга Марии Степановой — попытка написать историю собственной семьи, мгновенно приходящая к вопросу о самой возможности сохранять память о прошлом, разбор семейного архива, оборачивающийся смотром способов жизни прошлого в настоящем, и история главных событий XX века, как она может существовать в личной памяти современного человека. Люди и их следы исчезают, вещи лишаются своего предназначения, а свидетельства говорят на мертвых языках — описывая и отбрасывая различных посредников между собой и большой историей, автор «Памяти памяти» остается и оставляет нас один на один с нашим прошлым.
Виктор Пелевин3.8 Порфирий Петрович - литературно-полицейский алгоритм. Он расследует преступления и одновременно пишет об этом детективные романы, зарабатывая средства для Полицейского Управления.
Маруха Чо - искусствовед с большими деньгами и баба с яйцами по официальному гендеру. Ее специальность - так называемый “гипс”, искусство первой четверти XXI века. Ей нужен помощник для анализа рынка. Им становится взятый в аренду Порфирий.
“iPhuck 10” - самый дорогой любовный гаджет на рынке и одновременно самый знаменитый из 244 детективов Порфирия Петровича. Это настоящий шедевр алгоритмической полицейской прозы конца века - энциклопедический роман о будущем любви, искусства и всего остального.
Людмила Петрушевская3.7 Роман "Нас украли. История преступлений" - это детектив нового поколения. В нем не действуют честные, умные следователи, класс, практически исчезнувший у нас. Это та история, в которой жертвы не хотят расследования, и тому есть причина. А вот что это за причина, читатели сами поймут к концу романа: ведь в каждом из нас сидит следователь, благородный, умный, не берущий взяток, стремящийся к истине и понимающий, что на свете есть такая странная вещь как любовь. Ваша Л.С.
Владимир Сорокин3.6 Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового cредневековья и Второй исламской революции? В романе “Манарага” Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях человечества с печатным словом. Необычная профессия главного героя — подпольщика, романтика, мастера своего дела — заставляет нас по-новому взглянуть на книгу. Роман Сорокина можно прочесть как эпитафию бумажной литературе — и как гимн ее вечной жизни.
Владимир Сорокин3.6 Какой будет судьба бумажной книги в мире умных блох и голограмм, живородящего меха и золотых рыбок, после Нового cредневековья и Второй исламской революции? В романе “Манарага” Владимир Сорокин задает неожиданный вектор размышлениям об отношениях человечества с печатным словом. Необычная профессия главного героя — подпольщика, романтика, мастера своего дела — заставляет нас по-новому взглянуть на книгу. Роман Сорокина можно прочесть как эпитафию бумажной литературе — и как гимн ее вечной жизни.
Алексей Сальников4.1 «Стоило только Петрову поехать на троллейбусе, и почти сразу же возникали безумцы и начинали приставать к Петрову. Был только один, который не при ставал – тихий пухленький выбритый старичок, похожий на обиженного ребенка. Но когда Петров видел этого старичка, ему самому хотелось подняться со своего места и обидеть старичка еще больше. Вот такое вот его обуревало дикое, ничем не объяснимое чувство, тесная совокупность мохнатых каких-то дарвиновых сил с достоевщиной. Старичок, замечая на себе внимательный взгляд Петрова, робко отворачивался…»
Борис Лего2.6 Это страшная книга. Ее герои долго смотрели в бездну, и теперь бездна стала всматриваться в них. Готовы ли вы из любопытства тоже заглянуть − в них и в нее? 19 демонов из средневекового трактата, сожжённого инквизицией, вышли на свободу. И они жаждут славы! 19 рассказов в стиле русской готики, лишённой крыльев упадочного романтизма и от того столь беспощадной и суровой, как сибирская каторга, могут показаться вам плодом развинченного воображения автора. Однако Борис Лего уверен: это привиделось не только ему. Это сон разума, игра света и тени в сумеречном бессознательном человеческих масс. А сама реальность, к счастью, иная… Скоро вы убедитесь, что русская готика обладает эффектом катарсиса, что дальняя цель ее – очищение. Все совпадения с реальными людьми и демонами случайны. Иллюстрации Louis Le Breton и гравюры неизвестных авторов 19-го века. Это по-настоящему страшная книга, по сравнению с которой культовое кино «Сумерки» кажется детским лепетом. Эта проза − русская готика, и она радикальна: здесь открываются настоящие бездны, и выходят на прогулку настоящие демоны. Этот сон разума, безусловно, взялся бы проиллюстрировать Франсиско Гойя. Эту книгу, конечно же, с удовольствием прочли бы и мистик Эдгар По, и гениальный отщепенец Чарльз Буковски. Предупреждаем: книга не для слабонервных. На русском такого еще не было.
Игорь Сахновский3.5 «Свобода по умолчанию» - роман о любви и о внутренней свободе «частного» человека, волею случая вовлеченного в политический абсурд.
Тончайшая, почти невидимая грань отделяет жизнь скромного, невезучего служащего Турбанова от мира власть имущих, бедность от огромных денег, законопослушность от преступления, праздник - от конца света. Однажды, спасая любимую женщину, он переходит эту грань.
Данила Зайцев3.9 Автор книги - русский старообрядец-часовенный из Аргентины Данила Терентьевич Зайцев, родившийся в 1959 г. в Китае. Это долгое и увлекательное повествование о жизни старообрядцев, сопоставимое с семейной хроникой-романом, написанное живо, с юмором. Книга - произведение светское, но созданное человеком с религиозным сознанием, которое определяет жизненные сюжеты, отношение к событиям, людям, самому себе. В ПОВЕСТИ… отражена история многих старообрядческих родов, их бегства из большевистской России в Китай, а из "колхозного" Китая - в Южную Америку в 1959 г. События происходят в Китае, Аргентине, Бразилии, Уругвае, Чили, Боливии, США, России. В центре повествования - жизнь автора и его семьи, с подробным рассказом о неудавшейся попытке переселения в Россию в 2008 г. Д.Зайцев пишет о непростых отношениях в общинах, связанных с внутриконфессиональными разногласиями между "синьцзянцами" и "харбинцами", приводящими порой к ссорам, недопониманию и личным трагедиям. Но главное в книге - рассказ о повседневной жизни русских людей, живущих по стародавним заветам, ради соблюдения которых они, как и положено верующим христианам, готовы переносить страдания, терпеть нищету и лишения. И еще: на русском диалектном языке, который во всей своей первозданной силе звучит в книге, и сегодня говорят староверы Южной Америки.
Алексей Цветков3.2 Алексей Цветков - писатель, публицист, общественный деятель. Сотрудничал с множеством изданий, был редактором отдела русской прозы в издательстве "Ультра.Культура". Стоял у истоков книжного магазина "Фаланстер", в данный момент - сотрудник книжного магазина "Циолковский". Автор книг "Сидиромов и другая проза", "Дневник городского партизана", "Поп-марксизм" и многих других.
Владимир Сорокин3.9 Теллур. Металл, с гвоздями из которого работают плотники. Только они не забивают эти гвозди в свежеобструганные доски. Они забивают их в головы своих клиентов. Причем по их же собственному желанию. И гвоздь этот способен подарить очень много. Так много, что ради этого стоит рискнуть жизнью. Множество мелких государств, появившихся на территории бывших Европы и России отличаются государственным строем, укладом, обычаями. Но все они объединены одним — теллуром. И для каждого живого существа, от человека до зооморфа, порой цель жизни сводится к одному — теллуровому гвоздю.
Андрей Иванов3.6 Роман рассказывает о молодом фотохудожнике, живущем в Эстонии. Действие разворачивается между двумя войнами с 1920 по 1940 годы.
Харбинские мотыльки — это 20 лет жизни художника Бориса Реброва, который вместе с армией Юденича семнадцатилетним юношей покидает Россию. По пути в Ревель он теряет семью, пытается найти себя в чужой стране, работает в фотоателье, ведет дневник, пишет картины и незаметно оказывается вовлеченным в деятельность русской фашистской партии.
Михаил Елизаров4.0 Если допустить, что у сочинителя на письменном столе имеется две чернильницы с различной природой чернил, то эта книга, о отличие от всех предыдущих моих, написана полностью содержимым второй чернильницы. Такое со мной впервые.
Отличительное свойство этих "вторых чернил" - вымысел. В книге ни слова правды".
Лев Рубинштейн4.0 Поэт, публицист, критик и один из основоположников московского концептуализма Лев Рубинштейн много лет пишет колонки для разных изданий. Честному человеку сложно смолчать, когда вокруг творятся безобразия, но не каждый способен облекать мысли в слова. Рубинштейн умеет это делать как никто другой. Его колонки всегда точны и остроумны, не зря они моментально расходятся цитатами в социальных сетях. Новая книга Льва Рубинштейна - собрание колонок, написанных им за последние годы для ""Граней"", ""Большого города"", ""Эсквайра"" и др.
Алексей Моторов4.4 Сюжет книги основан на подлинных фактах. Автор, врач по образованию, рассказывает о своей юности, пришедшейся на 80-е. Мечта о поступлении в институт сбылась не сразу. Алексей Моторов окончил медицинское училище и несколько лет работал в реанимационном отделении. Этот опыт оказался настолько ярким, что и воспоминания о нем воспринимаются как роман.
Игорь Вишневецкий3.9 «Ленинград» переполнен цитатами — прямыми и видоизменёнными, — повествующими о реально или в воображении произошедших событиях. Я лишь расположил их в определённом порядке.
Что за странный боливийский вирус вызвал эпидемию в русском селе? Откуда взялись в снегу среди полей и лесов хрустальные пирамидки? Кто такие витаминдеры, живущие своей, особой жизнью в домах из самозарождающегося войлока? И чем закончится история одной поездки сельского доктора Гарина, начавшаяся в метель на маленькой станции, где никогда не сыскать лошадей?
Все это - новая повесть Владимира Сорокина.
Автор своеобразного исследования, представленного читателю, журналист София Вишневская - не просто коллекционер клоунов, а собиратель впечатлений и цитат. Она легко, беззаботно, а порой и весело, демонстрирует свою лабораторию коллекционирования, тайну, которую обычно хранят за семью печатями. На страницах авторского эссе живут клоуны в образах реальных и придуманных, увиденных и воображаемых. Обыкновенные фигурки становятся поводом для авторских рассуждений - умных и неожиданных, пронзительных и грустных. Сюжетная мозаика текста превращена в настоящее цирковое антре.
Лена Элтанг3.7 Виртуозная игра в детектив, на радость ценителям изящной словесности. Тайна ведьминого пансиона, дыхание Ирландского залива, причудливые легенды Уэльса, история любви, проходящей путь от страсти к ненависти, загадка смерти, которой, может статься, и не было, - это книга-обманка, герои которой столь мастерски меняют маски и путают следы, что разгадать тайну прошлого для них не менее важно, чем понять смысл настоящего...
Володимир Сорокін3.9 Государыня идет по Кремлю, обозревая его и трогая себя. Сердце ее бьется радостно и оглушительно. Ей так хорошо, что она постанывает от радости при каждом шаге. Стоны становятся все громче, государыня начинает издавать резкие, восторженные звуки. Отразившись от ослепительно белых кремлевских стен, вскрики возвращаются к ней в виде причудливого эха. Она вскрикивает и взвизгивает все сильнее. И вдруг обнаруживает в себе удивительную новую возможность, чудесный дар, проснувшийся в теле: ее помолодевшее, подтянувшееся горло может петь. Да и как петь! Не просто, как все поют, а мощно, высоко, чисто, беря любые ноты. Государыня пробует свое обновленное горло, заставляя его издавать самые причудливые звуки. Горло повинуется ей. Голос ее звенит в Кремле
1 место.