Наследство разоренных

У несчастных людей есть такое свойство - они пытаются сделать несчастными окружающих. Словно сама мысль о том, что кто-то будет радоваться жизни рядом с тобой, причиняет боль. Словно самому растянуть губы в улыбке кажется чем-то невозможным. Стоит только один раз забраться в кокон ненависти ко всему человечеству, как из него уже не выбраться, не сделать исключения ни для кого. Лучший вариант - равнодушие, худший - гнев и злость, немотивированные, бессмысленные и беспощадные. И я с натяжкой могу понять повстанцев-непальцев, которые среди трущоб и разорения и жизни-то не видят. Понять, но не оправдать их хлещущую через край агрессию. Нет, революции рождает не желание изменить этот мир к лучшему, их рождает ненависть. Тупая и безжалостная ненависть к тем, кто живёт сытнее и привольнее. Если…

Никогда не хотелось мне посетить Индию. А теперь не хочется еще больше. Вот бывает же такое, когда книга укрепляет тебя в каких-то необъяснимых интуитивных установках. Мне с книгой не повезло, или ей со мной, скажем так. Написанная натуралистичным языком, так свойственным писателям жарких стран, она доводила меня до тошноты всю неделю. Момент был выбран неудачно. Я прохожу лечение, от которого обостряется обоняние и прочие органы чувств, и я совершенно сбилась - от чего меня тошнит. От лечения или от этой книги. Или от них вместе.

Это резь в глазах от ярких красок той природы. Это испарина на коже от жаркой влажности. Это ужас от услышанного хохота мракобесов и невеж. Это тошнота от запахов масел, специй, немытых тел и испражнений. Это полное отсутствие аппетита и категорический отказ…

"Ни один город, ни один пейзаж не обретает истинного существования до тех пор, пока ему не придаст обаяния мифа какой-нибудь писатель, художник или связь с каким-то великим событием." (с) В. С. Найпол

И, к счастью, у Индии, есть свои певцы, позволяющие городам и пейзажам, обретать свое существование на мифологической карте мира. Мою карту Индии во многом рисовали Салман Рушди, Арундати Рой и Видиадхар Сураджпрасад Найпол. И вот Киран Десаи зарисовывает еще один кусочек карты – Калимпонг.

Нереально красивая часть Западной Бенгалии, Восточные Гималаи, родина редких сортов орхидей, ароматного чая и сюжетов для картин Николая Рериха (дом-музей семьи Рерихов тоже там).

Но не стоит ждать от райского пейзажа пасторального сюжета Ведь в этом раю живут все те же «дети полуночи» - такие разные…

За что мы любим Индию? Хна, яркие сари, длинные волосы, смазанные маслами, украшенные жемчугом, цветные ткани, роскошные украшения, нежное позвякивание браслетов, музыка и танцы, интриги и чувства, горячие, как песок под раскаленным солнцем, любовь, ароматная, словно диковинная роза, растущая на камнях. Мои бабушка и дедушка любили индийское кино. По выходным они оставляли детей воспитывать друг дружку, а сами уходили в удивительный кинотеатр, где сеансы индийского кино длились круглосуточно. Уезжая навсегда в далекую страну, они оставили дома воспоминания и книги, но взяли с собой свои фильмы, потому что в них жила их молодость.

Чего мы не знаем об Индии? Дожди, ножки мебели в мисках с водой, чтоб защититься от муравьев, в комнате столько насекомых, что кажется, будто стены дышат, книги…

Как же приятно читать о настоящей Индии. Не как у Симмонса - высосанная из пальца и изобилующая ляпами, вызывающая только множественные фейспалмы. А вот такая, от человека, который в этом живёт, с многочисленными "терминами", которые вызывают ощущение настоящести и, одновременно, батхёрт у переводчиков. (К примеру, встретилась такая фраза "В гомпа никого не было, все собирались только на пуджа". Бедный переводчик. Откуда ему (ей) знать, что в определённых кругах эти странные слова вполне себе прижились и весьма бодро склоняются. "Идёшь сегодня в гомпу на пуджу?" - говорят друг другу смелые носители великого-могучего, для которых на подсознании очевидно, что оба слова женского рода и нечего с ними носиться как с писаной торбой - чай не развалятся от склонений и прочих инструментов…

Почему-то с книгами, которые имеют значимые премии, у меня отношения не складываются. При этом порой о премиях я узнаю уже после прочтения – соответственно, ожиданий высоких перед прочтением и не имею. В рецензии к другой книге-с-кучей-премий я уже говорила, что начала ценить язык русских классиков. После прочтения «Наследство разоренных» мне начало казаться, что Дарья Донцова ничего так пишет. Язык скомканный, ломанный, отталкивающий, базарный – и скачущий (что помешало мне говорить о стиле), будто утомляясь, автор скатывался в лютый регресс. И это очень раздражало. По сюжету тоже не могу отметить что-то очень хорошее – слишком много всего скручено воедино, и не до конца понятно, как же всё связанно между собой (хотя, если присмотреться, можно подумать и придумать как – в общем, есть о…

Захотелось почитать чего-то экзотического, и мне подвернулось "Наследство разоренных". Образ Индии, внушенный в детстве индийскими мелодрамами, давно уже развеян историями очевидцев, "Белым тигром" и "Шантарамом", но тем не менее страна мне интересна, не в плане посещения, а просто любопытно, на уровне, как там у них. В "Наследстве" показана жизнь индийского захолустья - предгорья Гималаев, конфронтация Индия-Непал. В обстановке запустения и полного разорения доживает свой век мизантроп-судья со своей внучкой Саи, сиротой, вынужденной жить у деда, и поваром. По местным понятиям, судья - богатей, в прошлом влиятельный человек, но сейчас у всех трудные времена, и он также подвержен унижениям и нападениям, как и любой другой житель. У повара своя гордость - сын Бижу, нелегально живущий в…

На форумах поклонников индийского кино, где ваша покорная слуга довольно часто появляется, к современному индийскому кино предъявляются претензии, обобщенно выразить которые можно только одним словом- "американизация". Дескать, Индия уже и не Индия вовсе, а жалкое подобие великой державы. На смену сари и шальвар-камизам пришли джинсы и топики, на смену роти и чапати- гамбургеры и пицца, на смену длинным косам, щедро смазанным маслом и украшенным жасмином- мелированные пряди. Годы английского господства не прошли даром- если уж не на ангрези, так на янки определенно стоит равняться. Меня эти проблемы, признаться, не сильно заботят, поскольку я консерватор и современным болливудским опусам предпочитаю классику или творчество проверенных режиссеров. Но вот привычка индусов эмигрировать в…

Книга-мозаика, пестрая кучка разноцветных стеклышек, медленно и неохотно складывающаяся в неспешный сюжет со множеством флэшбеков и ответвлений; местами даже кажется, что ничего, кроме флэшбеков, здесь нет, как нет и главной дороги, одни второстепенные. Сторона первая: Индия, маленький городок в предгорьях Гималаев. Салат из национальностей и религий: бенгальцы, непальцы, тибетцы, еще какие-то индийские незапоминаемые народности, случайно затесавшиеся афганские принцессы - дочери свергнутого царька - и швейцарский священник-миссионер; индуисты, буддисты, мусульмане, христиане... Здесь в разваливающемся поместье, когда-то построенном заезжим шотландцем понтов ради, доживает свой век старый отставной судья, начинавший карьеру еще в колониальные времена, учившийся в Англии, до сих пор…

Роман-кубики из коробки с детским конструктором. Красные, зеленые, желтые; грани,стороны углы, плоскости. Вытряхнули кубики из коробки-строй, что хочешь:башенку, колонну, домик, столбик-крышу подпирать. Что тебе будет угодно.