Благословенное дитя

"...уж мы их давили...давили..

Уж читала я её, читала... Нудятина, скука, тоска. Ни один герой не "зацепил". Ни одной эмоции!!!!Абсолютно!!!! И даже рецензию на неё писать - не хочу. Не о чем. А силком из себя "выжимать" на бумагу - бестолково. (((Расстроена.

Двойная сюжетная линия книги "Благословенное дитя" достаточно проста и незатейлива. Одна её часть - назовём её "взрослой" линией - повествует о том, как три женщины в возрасте от тридцати до сорока лет, три единокровные сестры, собираются навестить своего отца, живущего на острове Хаммарсё. Вторая - "детская" сюжетная линия - представляет собой воспоминания этих женщин о том, как они жили на Хаммарсё ещё детьми. Вот, собственно, и всё, но после прочтения у меня в голове оказался сумбур, который трудно уместить в рецензию. Что же это за роман и чем он так меня загрузил?

Роман с очень сложной композицией и хронологией, что несколько затрудняет чтение, особенно в начале, когда имена персонажей ещё мало о чём говорят; с другой стороны, именно эта сложность делает книгу особенно интересной и…

Книга многоплановая, с достаточно большим количеством героев, перемещаемых в разное время. И не факт, что последовательно. Интересно написано. Интересные проблемы и вопросы и поднимаются и остаются без ответов. Не совсем понятно название - кто именно этот ребенок. Окончание неожиданное - в том плане, что вот ты втянулся. настроился, тебя закрутило..., а книга закончилась. Ответы на все вопросы на совести читателя.

Иногда читаешь в новостях об очередном диктаторе, который не только закрыл глаза на свою вину, но еще и пытается обелиться в глазах других, и не понимаешь, как он может даже просто жить с этим, а не то что доказывать кому-то свою невиновность. "Благословенное дитя", несмотря на то, что книга, наверное, была о другом, стала ответом на этот вопрос. Или не совсем ответом, а эдаким экскурсом в сознание, попыткой объяснить.

Конечно, книга не о диктаторах, не подумайте. Она о детях, как и следует из названия. Хотя нет, из названия такого не следует. Название говорит нам о том, что это книга об одном ребенке. Но кто именно этот ребенок, это благословенное дитя? Эрика? Лаура? Молли? Мне почему-то кажется, что речь идет о Рагнаре. Хотя почему о нем?

Наверное, надо попытаться начать писать сначала.…

Я умею писать рецензии, но в то же время и не умею.

Главные герои - Исак и три его дочери Эрика, Лаура и Молли. Исак вот он такой как все гениальные люди - ему нет дела до окружающего мира и он начинает обращать внимание на него тогда, когда происходит что-то совершенно из ряда вон выходящее. Родилась первая дочь - нормально, вторая - ну ладно, ну а третья - это чистой воды недоразумение, ну ок, ничего страшного. А еще Исак никогда не умрет. Такие не умирают, такие живут долго-долго, но каждый день грозятся покончить с собой. Эрика - самая старшая и поэтому самая деловая. Лаура - середнячок и Молли, малышка Молли, чистой воды очарование, потому что любит ходить в одном и том же голубом платье, у нее есть ярко красная накидка-невидимка и она умеет плавать, но в то же время не умеет.…

Да, все же скандинавская литература она такая... Мрачная, пессимистичная, эмоционально окрашенная в серые и черные тона. Оптимизма не прибавляет вовсе, зато дает возможность погрузиться в самую бездну страхов, тоски, уныния, безысходности... Такую историю читать страшно. Страшно по одной простой причине. Детская жестокость, неконтролируемость своих поступков, стадность, где вожак зачастую мерзкая личность, просто не ведает границ. Вседозволенность и безнаказанность, отсутствие чувства уважения и терпимости к ближнему. Если ты не такой как все (по каким-то там причинам, выдуманным толпой детей), то ты изгой. В лучшем случае тебя будут просто преследовать и давить, а в худшем... Последствия неминуемо необратимы.

Худой мальчишка с *собачьими глазами*, стремительно убегающий от своих…

Только жизнь здесь ничего не стоит - Жизнь других, но не твоя. М. Пушкина

Скандинавская проза постепенно реабилитируется в моих глазах. Сначала - благодаря Альвтеген, Хермансон, а теперь вот - Лин Ульман.

Жил-был Исак, и было у него три дочери от разных жён. Жили-поживали они и всяческие воспоминания наживали, среди которых и такие, от которых кровь стынет в жилах и "внутри что-то переворачивается", как говорил знаменитый персонаж Джона Ирвинга. И под гнётом которых внутри пытается пробудиться от летаргического сна и подать голос нечто, похожее на совесть. Ну, вот: тут вроде бы всё понятно. А вот дальше уже возникает множество вопросов. С того момента, как становится почти очевидным одно: не суждено этому "нечту", похожему на совесть, перешагнуть фазу зачаточного состояния и развиться в…

Кто может быть более жестоким чем садист, кто может не задумываясь об ответственности совершать поступки. Нет это не маньяки-убийцы. Это подростки. Это те, кто не может соизмерить содеянное с понесенным наказанием. Это те, кто ради завоевание под солнцем готовы пойти против старой дружбы, только чтобы завоевать благосклонность лидера. Почему одни дети становятся изгоями, а другие притягивают к себе как магнитом других детей, и каждый желает с ними дружить. В физический ли красоте здесь дело, или в социальном статусе, во внутренней харизме. Я в свое время не смогла ответить на эти вопросы. Главное не надо было попадаться слишком часто на королев и их свиту. Три сестры решают навестить отца, который сейчас живет на острове Хаммарсё в доме, в котором они когда-то проводили летние каникулы.…

Эта книга вызывает во мне противоречивые чувства. Она увлекает, ее читаешь, не замечая счета страниц, но в какой-то момент встречается мерзкая подробность, и все впечатление рушится. Как будто забираешься все выше и выше, а потом тебя сбрасывают с вершины, кидают на землю.

Меня утомляли постоянные скачки из прошлого - далекого и недавнего - в настоящее, с одного события на другое, здесь нет логической последовательности событий. Все это напоминает разрозненные воспоминания, неожиданно всплывающие в памяти, совершенно не к месту, нарушая привычную обыденность жизни.

Здесь поднимается серьезная и, к сожалению, очень актуальная тема. Я всегда знала, что подростки жестоки. Но одно дело, когда несчастную жертву, выбранную по непонятным принципам, гнобит стайка глупых подростков, а другое,…

Девять месяцев назад Исак ездил в Осло на конференцию — да, все верно, так оно и было. Там он встретил Руфь (тогда она была еще не мамой Молли, а просто красивой светловолосой акушеркой, от которой Исак просто сошел с ума) — да, и это верно. Время от времени он встречался с ней — и до конференции, и после. Это правда. Тем не менее Исак не мог точно объяснить, как же так получилось, что сейчас, в эту самую секунду, в роддоме Осло Руфь рожает своего первого ребенка, да еще и от него, Исака. По мнению Исака, тут произошло недоразумение.

Со слова недоразумение мне стало ясно, что я полюблю эту книгу. Хотя, как и большинство патриархальных хроник, к любви она имеет самое опосредованное отношение. То есть, наверное, это тоже семья. Тоже любовь. Пусть пропитанная ревностью, страхом и…