Я сижу на берегу

Меня, признаться, книга эта так разозлила, что прямо не могу - всем и каждому ходила и рассказывала, как она меня злит.

Потому что есть некоторые вещи, которых делать нельзя. Не в том смысле, что это не принято, а вот просто их нельзя делать. В частности это грубое ломание четвертой стены.

Четвертая стена - это что вообще такое. Это когда в конца мультика Луни Тьюнс один из мультяшек высовывается и говорит зрителям: "А это все!" То есть, до этого у них была своя реальность,а у нас своя. А тут, в конце, они обе объединяются.

Так вот я твердо убеждена, что включать читателей в такой мир - глубоко неправильно. Я ведь всю книгу, понимаете, держалась, и говорила себе: ну и что, что автора и героя зовут одинаково? Автофикциональность. Что, Амели Нотомб вон тоже так делает, почему Галего нельзя?…

... Так и хочется оставить в рецензии только многоточие и цитаты, фразы, ремарки из книги. Перепечатать их сюда. А лучше всю книгу. Чтобы вы прочли, чтобы мы с вами вместе поставили многоточие, много-много раз многоточие... И помянули... Мишу, бабушку из шкафа, других... Помянули светло и без слез. Помянули как поминают тех, кому сейчас, вероятно, лучше, чем было среди нас с вами. Там у них есть все, что они хотели бы иметь.

Когда я был маленьким, мне не повезло очень сильно. Церебральный паралич помешал мне стать таким же, как все. Мои ноги совсем не шевелятся. И все же мне повезло. Руками я могу делать почти все. Я могу перелистывать книги, подносить…

Какой толк жаловаться на здоровье, если его у тебя нет? (Михаил Генин) Рубен и не жалуется.Он рассказывает о жизни так, как она у него сложилась. С добрыми и злыми нянечками, с Алексеевной, с дурдомом и домом для престарелых для молодых, но сильно нездоровых людей, с тем что на ужин -хорошо бы съесть горбушку хлеба с солью и растительным маслом, и всегда есть выход из жизни , даже лежачему с действующими руками, даже с одной рукой- можно убить себя. "Уйти из юдоли печали"- если задуматься, ведь людям ,которые реально не нужны никому и больны- так может статься и лучше , чем умирать по частям,ждать когда не сможешь доползти до туалета, а потом слезть с кровати, а потом...потом- третий этаж.Третий этаж -это смерть. И такой страшный исход выбирают сильные люди: бабушки, дедушки и -…

Тяжелая книга, но мне кажется что тема раскрыта хуже чем в первой книге(конечно слова моей рецензии звучат кощунственно), но к глубокому сожалению в наших больницах все так и есть, испытываешь огромное потрясение когда сталкиваешься с этим

Эта книга о том, что когда я стану президентом, я увеличу финансирование интернатов, приютов для престарелых и психушек раз в двадцать как минимум. Выгоню оттуда абсолютно весь персонал, а половину работников пересажаю по тюрьмам. А потом наберу новых, молодых специалистов на хорошие зарплаты. Может быть тогда этим несчастным людям станет чуточку легче.

Знаете, я раньше совсем не рвалась в президенты. А вот теперь чего-то замуляло. И у каждого, кто прочитает эту книгу, замуляет. И в голове, и в сердце, и в пятой точке – чтобы пойти и самому лично что-то сделать для этих людей.

Потому что это чудовищно. Дети-сироты, к тому же больные тяжелейшими болезнями, сначала оказываются брошенными любящими мамочками и папочками, а потом подвергаются постоянным издевательствам со стороны…

Это будет не рецензия и даже не совсем отзыв. "Я сижу на берегу" - если не ошибаюсь, вторая книга Рубена Давида Гонсалеса Гальего, русского испанца-венесуэльца, больным ДЦП. Почему-то его первая книга, "Белое на черном", за которую он получил Русского Букера несколько лет назад, прошла мимо меня, так что начала со второй. Я бы такие книги включала в обязательную программу подросткового чтения, как прививку против жестокости, нетерпимости к иным людям, лишенным того, что есть у тебя, и обладающим тем, чего у тебя, возможно, нет. Особыми талантами, интеллектом, умением мыслить иначе. И как героическую литературу – были же у нас в свое время и "Как закалялась сталь", и "Повесть о настоящем человеке", и большого вреда они, по-моему, не принесли. Может, это далеко не шедевры литературы (плюс…

В детском анекдоте была фраза "нет ножек - нет варенья", у героев книги нет ножек, но варенье, все-таки, время от времени есть. Это роман о двух друзьях-инвалидах, действие которого начинается в детском доме, а заканчивается в доме престарелых. На фоне этих достаточно жестких декораций автор напоминает нам о том, что быстрее всего взрослеют те, кому плохо живется, о том, что достаточно умные взрослые часто пытаются просчитать жизнь на несколько ходов вперед и о том, что подобные расчеты не всегда уместны. А поэтому будьте как дети.

Мне кажется, следовало бы ввести принудительное чтение книг Рубена Гальего. Для того, чтобы вправить мозги на место. Хотя и не уверена, что это бы помогло абсолютно всем.

Рубен Гальего, или как его иногда называют, мачо в инвалидной коляске, прочно вошёл в мою жизнь сразу после того как прочитала его первую книгу. Зарегистрировалась на его сайте, следила за его интервью, статьями о нём, а потом прочитала эту, вторую книгу.

Рубен пишет, конечно, прежде всего о себе, его герои - это инвалиды, которых судьба сделала одинокими, забросила в интернат и заставила там выживать. Тяжёлые будни, когда не то что каждый шаг, а и каждый глоток порой даётся с трудом. Умный и смелый Миша и добрый, эмоциональный Рубен встретились, чтобы стать друзьями на тот недолгий век, что был отпущен одному из них. Рассказы о дружбе всегда трогают, особенно если они такие искренние.

Книга состоит из маленьких рассказов. Каждая миниатюра - отрывок из жизни. Они живут, несмотря ни на что…