Повесть о жизни. В 2 томах. Том 2 (сборник)

Прошло чуть менее ста лет со времени описываемых в повести событий, а насколько изменилось все... И люди, и понятие ценностей, и восприятие окружающего. Хотя люди пожалуй остались те же. Но как же невыносимо страшно жилось, и как это проникновенно и нестрашно описано в книге. Читая можно прочувствовать все - и пронизывающую "нордическую" зиму, голодные стальные одесские будни, и лето, согретое теплым воздухом моря и солнечным светом... Впечатлило: Чудовищный голод, холод - а люди рассуждают о книгах, о стихах, о вечном поиске совершенства. И жизнь, и смерть, и отчаянные поступки, и неожиданная человечность и бескорыстие, и странный овощной чай, и сорок бычков-рыбок, и соль из ружья по ворам. А деньги, которые нужно было резать самим на купюры, да еще вытирать об стенку дабы не…

Жаль, но все хорошее кончается... Вот и окончено чтение последней, шестой книги Повести о жизни. Это было так светло, ярко и чудесно, как полет в детском сне. Жалею только о том, что не встретилась мне эта серия книг раньше, но спасибо игре в классики и моему спонтанному решению читать Паустовского. Книга полна знакомых имен и знаковых событий и при этом невероятно индивидуальна. Много разных городов и стран, много наблюдений, легко описанных и схваченных во всей своей сути. На самом деле так писать должно быть невероятно сложно, но Паустовский пишет. Эх, еще бы шесть книжечек)) О беспризорниках и смерти Ленина, о глубинке и столице, о природе и бычках от папирос вдоль железнодорожного полотна. О писательском труде, о разных писателях и встречах. О разных мировозррениях и…

Пятая книга о ЖИЗНИ.. В этой "серии" вы увидите: Кавказ во всех его проявлениях и ярких южных красках. Мне кажется о Кавказе писать очень сложно - столько там понамешано, приправлено современностью, мелко нарублено и завернуто в лаваш обычаев. Поэтому книгу эту так по разному оценивают, она действительно не похожа на остальные. Но все равно- она чудесна, сколько потрясающих зарисовок, сюжетов, случаев. Читать было одно удовольствие! В который раз поражает такое существенное отличие от современного мировосприятия: как же духовно богаты были образованные люди. Мало кому сейчас (я так думаю) придет в голову ассоциировать свои впечатления о месте или событии со стихами. Максимум - с песней (русский рок - мое всё). А уж читать стихи просто так, в компании, а если всю ночь напролет? Я молчу…

Повесть начинается "в февральский день 1920 года..Одесса", а заканчивается -спустя пару-тройку лет-Ялтой и "голодным,ледяным Крымом",где Паустовского чуть не застрелили у домика А.П.Чехова.Веселое было время... Википедия подсказывает:"...Паустовский жил два года в Одессе, работая в газете «Моряк». В этот период Паустовский подружился с И. Ильфом, И. Бабелем (о котором позже оставил подробные воспоминания, Багрицким, Л. Славиным. Из Одессы Паустовский уехал на Кавказ... Автобиографический роман включает как раз "два года в Одессе" и немножко рядом. Для начинающих писателей- просто бесценный клад(!!!) воспоминания К.П. о Бабеле, а точнее-что есть писательский труд-по Бабелю: - рассказ "Любка Казак"Бабеля был в ...22 вариантах... - судорога дергает сердце,если не выходит фраза... - самый…

Об истории родной Одессы, о городских достопримечательностях нам рассказывали ещё в школе. Тогда все эти рассказы казались до зевоты скучными, далёкими. Подумаешь, Оперный, потёмкинская лестница, Приморский бульвар, 411-я батарея... Всё это привычно, исхожено, и гораздо интереснее пройтись по всем этим местам, чем что-то о них слушать. Казалось, в каждом городе что-то подобное есть, а ещё почему-то было ощущение, что вся эта красота существовала всегда, при чём это ощущение каким-то образом мирно уживалось в голове с историческими датами.

Я не заметила, в какой момент к чувству сопричастности к родным местам присоединилось чувство сопричастности к их истории. Видимо, это случилось постепенно. В истории города я по прежнему не особо сильна, но периодически читаю в интернетах о каких-то…

Воспоминания, написанные много лет спустя по записям в блокнотах, дневниках и воспоминаниям, разумеется. Почти сухой отчет о том, где и в какой последовательности был, кого встречал, что видел. Ни слова нет о том, что думал. Нет, есть мысли о собственной жизни, но и всё на этом, никаких суждений о знакомых и незнакомых людях, никаких ярких чувств по поводу происходящего вокруг. Рассказывая историю смотрителя маяка, Паустовский вдруг увлекается и высказывает-таки свой собственный взгляд и свое суждение. Почему так вдруг? Потому что человек совсем чужой, никого не заденешь? Потому что чувства искренни, но не идут вразрез с официально одобряемыми, значит, никакого риска? Создается впечатление глубокой интравертности автора, "счастливо" совпавшей с опасением сказать лишнее. Словно…

"Бросок на юг" - больше описательная, чем событийная часть воспоминаний и потому, наверное, вызывает у читателей меньше восторгов, чем "Время больших ожиданий". Возможно, если бы я знала Кавказ, я бы не впечатлилась. Но так как для меня это край неведомый, то прочла с удовольствием и интересом. Странно получается: слог Паустовского, его язык, часто далек от идеального, а описания все равно выходят живыми. Совершенно непонятно, как так происходит, потому что технически к его прозе могло бы быть много претензий, однако общее впечатление от прочитанного все претензии делает несостоятельными. Изредка встречается даже откровенная чепуха, к примеру: "... нервная старушка с необыкновенно доброй улыбкой и крепкими молодыми бровями". Но писательское обаяние автора настолько велико, что в его…

"Книга скитаний" - последняя завершенная книга из автобиографического цикла Паустовского "Повесть о жизни". Она охватывает период с середины 1923 по 1936 год, когда писатель путешествовал по стране. Вместе в ним вы посетите множество захолустных городков и местечек от Грузии до Северного Урала, познакомитесь со многими известными литераторами, журналистами, учеными времен НЭПа и просто интересными людьми. Сам Паустовский писал: "Стать писателем мне помог не только запас наблюдений, не только стремление рассказать людям волнующие и простые истории, но помогла и упорная жажда собственной полноценности. Став писателем, я снова с гораздо большей свободой, чем раньше, начал скитаться. Я объездил сожженные сухим солнцем берега Каспийского моря, глинистые пустыни, Дагестан, Волгу, полярный…

Эта часть шеститомника Паустовского, конечно, будет любимой. Потому что здесь Одесса, здесь море (куда же в Одессе без него) и знакомые места, улицы, акации и даже запахи. Здесь дача Ковалевского и Черноморская улица, Успенская и Пале Рояль. Всё те же, и одновременно другие. Я до глубокой ночи искала в интернете старые фотографии родного города, чтобы понять, как все выглядело в те годы. Хотя события по сути своей страшные, совершенно ясно, что Паустовский - романтик и оптимист. Один из самых светлых писателей русской (советской) литературы.

Особенности требовательного отношения Паустовского к литературному языку таковы, что он эти требования в первую очередь обращает на своё собственное творчество. И потому читать прозу автора удивительно просто. Просто и легко. Легко и приятно. Приятно и заманчиво. Вот порой встречаются люди, которые позиционируют себя как перфекционисты. Думается мне, что Паустовский тоже в некотором смысле перфекционист, потому что при чтении этой небольшой автобиографической повести, состоящей из связной серии коротеньких рассказов, несколько раз приходило в голову вот это самое иностранное словечко — perfect — литературный слог автора практически совершенен, слова выверены и точны, мысли сформулированы чётко и закончены, описания красочны и легко вызывают видеоряд. Третья прочитанная мной книга автора,…