Я должна рассказать

Неужели это правда? Неужели можно так издеваться над человеком?

Хоть бы один день прожить без страха смерти!

Раньше я никогда не представляла себе смысла этого слова. Да и «фашизм», «война», «оккупация» казались только словами в учебнике истории. И теперь, наверно, люди других городов и стран, где нет войны и фашизма, тоже не понимают, не представляют себе настоящего смысла этих слов. Поэтому надо записывать в дневник все, что здесь творится. Если останусь жива, сама расскажу, если нет — другие прочтут. Но пусть знают! Обязательно!

В этой книге приведены дневниковые записи с 1941 по 1945 годы, описывающие события в Вильнюсе после начала войны, образование еврейского гетто, массовые уничтожения людей и угон уцелевших в концлагеря. Автор данного произведения - молодая девушка, начавшая…

Книги о Холокосте всегда сложно оценивать, в этом случае одинаково неуместны и "нравится", и "не нравится". Данная же книга — не художественная литература, но неприукрашенная трагедия как одной девочки, вынужденной каждодневно выцарапывать жизнь в аду, так и целого народа, подвергшегося изощрённому методичному истреблению. Дневниковые записи, местами скомканные, заученные мысленно из-за невозможности изложить всё на бумаге, написанные простым, лишенным изысков языком, со скачками от события к событию без плавных переходов. Шероховатые, но поразительно яркие в плане изложения. И множество деталей, будто выхваченных из сгущающейся тьмы вспышками стробоскопа. Вспышка — расстрелы. Тьма — голодные дни в гетто, постоянный страх, попытки цепляться за любую работу, всякую возможность остаться с…

Существует, пожалуй, своя прелесть в дневниковых записях - не выхолощенных. вылизанных до стройности повествования, а в путанных, записываемых и продолжаемых в укромных уголках, когда успеваешь внести несколько новых строк-чувств украдкой. Такие слова живее что ли, более прожиты, может, и воспринимаются совсем иначе - не как красивая история, а будто собственные воспоминания. Да и не могут, наверное, быть иными записки о войне, о геноциде, о репрессиях и всех тех многочисленных попытках уже не просто спастись, а выжить, которые выпали на долю живших в ужасные годы борьбы с извергами.

"Я должна рассказать" - исповедь еврейской девочки-подростка, самой автора Марии Рольникайте, которая как и множество других, кому не повезло жить в годы второй мировой войны, столкнулась с целым ворохом…

Как всегда, начать следует с того, что книги на тему Холокоста сложно как-то комментировать. Они бесспорно похожи друг на друга и все-таки читать их безусловно стоит. В этой книге, в достаточно краткой форме, похожей на дневниковые записи (которыми книга по сути и является), рассказывается история девушки Маши и ее семьи. Очень больно и тяжело все это читать конечно. Особенно места, в которых люди думают: "ну все, хуже-то уж точно некуда", а оказывается, что очень даже есть куда. Потому что человек оказывается способен как на подвиг, так и на подлость, как на любовь, так и на войну. Меня очень тронула эта книга, обязательно познакомлюсь и с остальными.

Прежде чем перейти непосредственно к рецензии, я хотела бы рассказать, кто такая Маша Рольникайте.

Мария Григорьевна Рольникайте — еврейская, русская и литовская писательница, публицистка, мемуаристка, общественная деятельница. В четырнадцать лет Мария Рольникайте попала в Вильнюсское гетто. Там погибла её семья: мать, сестра и брат. В 1943—1945 годах она узница концлагерей Штрасденгоф и Штуттгоф. Участница антифашистского подполья (об этом в прочитанной книге не сказано, что довольно странно). Автор стихотворения на идиш «Штрасденгофский гимн», ставшего боевой песней Сопротивления.

Я не думала о том, что я свидетель. Я хотела, чтобы знали, как было. Но, конечно, я с детства баловалась – стишки писала, дневничок вела, записывала, кто какую отметку в школе поставил. А когда пришли немцы, и…

В аннотации издания 1976 года сказано, что эта документальная повесть широко известна и переведена на 18 языков мира. Ко мне же эта книга попала со стола с «ненужными» книгами в нашей библиотеке. Интересно, читают ли ее в современной Латвии? Ведь теперь проклятыми оккупантами стали те самые солдаты, что спасли Марию и с которыми вместе против нацистов воевал ее отец. Маша писала свои дневники почти одновременно с Анной Франк, чей дневник, наверное, самый известный в мире. Сравнивать литературные качества таких дневников или степень пережитого немыслимо, но все же немного несправедливо, что прочие свидетельства практически не упоминаются и мало переиздаются. А между тем сколько всякой современной шелухи и спекуляций выходит на тему войны каждый год, а голоса переживших все на себе звучат…

С огромным трудом даются мне книги о войне. Они как сильная встряска и панацея от всех недовольств. Когда кажется, что в жизни нечему радоваться нужно скорее открыть любую книгу о войне и сразу поймешь, насколько ты богат, и как много есть поводов для счастья. Разве не счастье, что можно открыть утром шторы и взглянуть на восходящее солнце? Разве не счастье, что можно в любой момент выйти на улицу? Разве не счастье, что дома тепло и светло? Кто-то скажет, ну какое же это счастье - это само собой разумеющиеся вещи! Так и есть. Но когда вдруг тебя этого лишают, они становятся самым настоящим счастьем!

То, что пришлось пережить людям, оказавшимся в концлагерях не пожелаешь даже врагу. Человеческий мозг даже не может сходу придумать тех зверств, которые выпали на судьбу многих пленников.…

Странная страшная книга.

Это такой длинный дневник. Первая часть про ад, когда фашисты пришли в Вильнюс, когда гетто, когда лагерь. Там просто все в огне. Вторая - про ад после ада, тихо тлеет костерок, про гонения евреев, про институт, литературную карьеру, работу в театре, про исторические архивы. И все это как-то спокойно, без надрыва рассказывает человек. Без нагнетания и драматизма, просто вот: "Была акция, расстреляли стотыщ человек, я случайно оказалась за забором; упала в канаву, чуть не умерла, почему-то не расстреляли". Страшно представить себе только то, что она пережила во время войны, но и все, что было после. Когда вещи собирала в ожидании новых эшелонов, когда друзей бегала предупредить, что грядет облава на участников Пасхальной службы, когда родных из Палестины принимала…

Люди обязаны носить отличительные знаки о том, что они не люди, а люди. При нарушении этого правила людей ждет смерть от руки людей.

Люди прячутся от других людей в подвалах тех же домов, где живут люди. Если люди, играя в прятки, найдут других людей, то людей разлучат, возможно даже навсегда.

Людям нельзя говорить на своём языке, потому что люди не понимают язык людей. Люди остаются глухи к мольбам других людей, Лучше всего людям не обращаться к людям, иначе может не повезти.

Люди убеждены, что люди не являются людьми только на основании слов других людей. А также, что у людей есть свои особые болезни, страшно опасные для людей. При этом люди без проблем держат людей в тифозных бараках со вшами, ежедневно взаимодействуя с ними, заставляя бегать по морозу голыми "для здоровья".

Людям…